31
Тгк: d_vgrain
Серое утро опустилось на Питер тяжёлым небом. Воздух был сырой, пронизывающий, как будто сам город скорбел вместе с ней. Кира стояла на кладбище, неподвижная, словно статуя. Перед ней два памятника, две холодные плиты, которые стали свидетелями её самой большой утраты. Сегодня исполнилось сорок дней со смерти отца. Сорок дней... но для неё они тянулись бесконечно, растворяясь в череде дел, звонков и встреч. Однако каждый раз, приходя сюда, она снова чувствовала себя ребёнком, потерявшим опору. А рядом — могила бабушки. Ровно год назад, день в день, Кира простилась и с ней. Тогда папа держал её за руку и говорил: «Ты сильная, ты справишься». Но теперь его голоса тоже больше не было.
Кира присела на скамейку возле ограды и закрыла лицо руками. Слёзы потекли мгновенно, горячие, будто вырывались из самого сердца. Она позволила себе расплакаться, не сдерживаясь.
— Я осталась одна... — прошептала она, почти беззвучно.
Ей недавно исполнилось двадцать три. В таком возрасте она должна была жить, строить планы, открывать мир. Но вместо этого её жизнь превратилась в бесконечную борьбу: с болью, с обязанностями и с одиночеством. Через полчаса Кира всё-таки поднялась. Пальцы дрожали, когда она поправила венки и свечи, оставленные на могилах. Она взглянула в последний раз на портрет отца и бабушки, затем пошла прочь, словно вырывая себя из прошлого.
На парковке её ждала машина. Чёрный мерседес, которым когда-то пользовался отец, теперь принадлежал ей. Кира села за руль и несколько секунд просто сидела, глядя перед собой. В голове гулко стучала мысль: «Теперь всё на мне». Она завела двигатель и направилась в Москву. У неё не было выбора. Сеть отелей, которую отец выстраивал годами, теперь зависела от неё. Один отель в Москве, два — в Питере, и ещё проект нового строительства в столице. Когда-то она мечтала о собственном бизнесе, хотела доказать себе и миру, что способна. Но всё это оказалось на её плечах внезапно, как тяжесть, к которой она не была готова. Пока отец был жив, Кира училась у него. Она присутствовала на встречах, помогала с отчётами, задавала вопросы и спорила. Отец всегда повторял: «Бизнес — это не только деньги, Кира. Это ответственность. Люди работают на нас, а значит — мы в ответе за них». Теперь эти слова звучали для неё как закон.
В Москву девушка добралась поздним вечером. Сумерки уже давно сменились яркими огнями города. Улицы кипели движением, но Кира ощущала усталость, которую невозможно было заглушить. Она подъехала к дому — к своей квартире. Той самой, которую несколько лет назад подарил ей отец. Тогда он сказал: «Пусть это будет твоё место силы. Твой дом и твоя защита».
Кира поднялась по знакомым ступеням и вошла внутрь. Тишина встретила её мягко, почти ласково. Здесь всё было как прежде: любимые светлые шторы, аккуратные полки, книги, которые они с папой когда-то вместе выбирали. В спальне на тумбе стояли фотографии. Она подошла ближе и невольно задержала взгляд. Там был папа — улыбающийся, с его характерным прищуром. Рядом бабушка, строгая, но с теплотой в глазах. И ещё одно фото с мамой.
Кира осторожно взяла рамку в руки. С мамой отношения за эти годы наладились. Она всё также жила в Краснодаре со своим мужем Артёмом, и хоть расстояние было большим, они научились разговаривать. Мама часто звонила, спрашивала, как дела, советовала что-то по хозяйству, и это было важно. Когда-то Кира считала, что потеряла её навсегда, но жизнь дала им второй шанс. Однако прошлое не отпускало.
С момента похищения прошло пять лет. Пять долгих лет, но память так и не вернулась. Кира не могла вспомнить тот страшный год своей жизни. Воспоминания обрывались резко: она помнила, как ссорилась с мамой из-за переезда из Екатеринбурга, как ненавидела сам факт, что они уезжают в Краснодар. Помнила, как собирали вещи, как уже приехали... а потом — пустота. Ни одного образа, ни одной детали.
Иногда она пыталась вытянуть из себя хоть что-то: запах, голос, лицо. Иногда ей снились обрывочные кошмары, от которых она просыпалась в холодном поту, но связать их в единую картину не удавалось. Память была словно выжжена. Врачи говорили, что это защитная реакция. Психика закрыла для неё то, что было слишком страшным.
— Возможно, со временем всплывёт, — объяснял когда-то Влад, врач и близкий друг её отца. — Но не торопи себя, насильно ты ничего не вспомнишь.
И всё же Кира иногда чувствовала, что эти пустоты внутри неё не дают двигаться дальше.
Она поставила рамку на место, включила настольную лампу и опустилась в кресло. В комнате стало тепло, мягкий свет разгонял сумерки.
— Ну что, пап, — тихо произнесла она, глядя на фотографию. — Я постараюсь, правда.
Бизнес требовал её присутствия, её решений. Завтра утром у неё назначена встреча по проекту нового отеля в Москве. Архитекторы, инвесторы, подрядчики — все ждали её слов, её уверенности. Но внутри она чувствовала себя маленькой девочкой, которой просто хотелось, чтобы рядом был отец. Она открыла ноутбук и пролистала почту. Сотни писем, десятки задач, но глаза быстро начали слепаться от усталости. Перед сном Кира долго лежала, глядя в потолок.
Её прошлое и настоящее переплетались странным образом. С одной стороны — она хозяйка бизнеса, молодая женщина, от которой зависят сотни сотрудников. С другой — всё та же потерянная девчонка, не помнящая целого года своей жизни. «Что же случилось тогда?Почему я ничего не помню? И нужно ли мне это вспоминать?» — думала она.
Ответов не было. Только бесконечные вопросы и тянущаяся в сердце боль. Но одно она знала точно: отступать нельзя.
Ночь в Москве была шумной, но её квартира оставалась тихим островком. Кира заснула поздно, прижимая подушку к себе, словно надеясь, что это заменит объятия тех, кого она потеряла. А утром её снова ждала жизнь — сложная, непростая, требующая сил. И Кира понимала: теперь ей придётся быть сильной за троих.