Глава 5. Начать сначала
После очередной жестокой игры все игроки вернулись в общежитие. Им выдали еду, но никому не было до неё дела — после увиденного на третьей игре, пища казалась чем-то далеким, чужим.
Настало время отбоя.
Комната была почти пуста. Приглушённый свет лампы отбрасывал на стены длинные тени. Чжун Хи сидела на койке, сжав руки в кулаки. Мён Ги не отводил взгляда — словно боялся, что её молчание вот-вот обернётся бурей.
— Я знаю, — начал он хрипло, — я предал тебя… и себя тоже. Я испугался. Подумал, что этот ребёнок разрушит всё, что у нас осталось.
В её глазах блеснули слёзы, но она не позволила им упасть. Плакать — значило признать слабость.
— Разрушит? — её голос дрожал от сдерживаемой ярости. — Ты не понимаешь, Мён Ги. Этот ребёнок — не приговор. Это надежда. А ты предал не только меня. Ты предал его… и самого себя.
Он опустил голову. Слова застряли в горле.
— Я не знаю, смогу ли быть тем, кто тебе нужен… Я боюсь снова исчезнуть, как все до меня.
— Ты уже исчез, — холодно произнесла Чжун Хи. — И знаешь, что страшнее всего? Я боюсь, что ты снова уйдёшь. А тогда… мне останется только пустота. Пустота, в которую я больше никогда не смогу поверить.
Он медленно подошёл, сел рядом. Осторожно протянул руку — не касаясь сразу, будто просил разрешения.
— Я не прошу прощения. Слова ничего не значат. Я хочу доказать делом. Пусть будет больно, пусть будет трудно, но я хочу бороться. За нас. За него.
Она посмотрела на его руку, затем — в глаза. В них таились страх, вина и едва уловимая искра надежды.
— Если ты уйдёшь снова… — её голос сорвался, — я не переживу этого.
Он, наконец, коснулся её руки, сжал её пальцы.
— Я не уйду. Ни за что. Обещаю.
И тогда, когда напряжение стало невыносимым, их губы встретились в поцелуе — долгом, хрупком, наполненном болью и любовью. Это было признание. Не словами — душой.
---
Когда поцелуй закончился, в комнате повисла тишина — такая глубокая, что казалось, можно услышать биение двух сердец.
Чжун Хи закрыла глаза, впитывая в себя ту силу, которой им обоим так не хватало.
— Я устала бояться, — прошептала она. — Устала жить в сомнении. Но если ты рядом… если ты по-настоящему рядом — тогда, может быть, у нас есть шанс.
Он обнял её осторожно, будто хотел защитить от всего мира.
— Мы пройдём через всё, — сказал он. — Через страх, боль, сомнения. Ради тебя. Ради него. Ради нас.
Она прижалась к нему, позволяя себе, впервые за долгое время, немного покоя.
— Мне нужно верить в нас, — сказала она. — Иначе этот ребёнок родится в мире без надежды.
— Пока мы вместе, — прошептал он, — её нельзя потерять.
---
Она чуть отстранилась, посмотрела ему в глаза. И впервые за долгое время в её взгляде было не отчаяние, а вера.
— Ты когда-нибудь думал… каким он будет?
Мён Ги улыбнулся — неуверенно, но с теплотой.
— Раньше боялся даже представить. А сейчас… вижу, как он смеётся, как учится ходить, говорить. Вижу, как мы строим дом, где ему будет спокойно.
Чжун Хи тоже улыбнулась — сквозь слёзы, но искренне.
— Дом… не стены, а место, где нас не разрушат страхи и ошибки.
— Мы сможем дать ему это, — твёрдо сказал он. — Мир, в котором любовь сильнее страха.
— Вместе, — согласилась она.
— Ты не останешься одна, — тихо добавил он. — Я буду рядом. Держать за руку. Всегда.
Она коснулась его лица, пальцы дрожали, но взгляд был полон решимости.
— Тогда начнём строить это будущее. Не когда-нибудь, а сейчас.
Он снова поцеловал её. И в этом поцелуе было всё: обещание, сила, вера.
---
После этого они долго сидели, просто держась за руки.
— Не хочу, чтобы страхи определяли нашу жизнь, — сказал он. — Пусть прошлое останется там, где ему место. Главное — мы. Сейчас.
Чжун Хи кивнула.
— Я мечтаю о дне, когда мы будем вместе смотреть, как он играет. И даже если всё вокруг рушится — мы будем крепче.
— Ради него. Ради нас.
— Я верю, — прошептала она. — У нас будет семья. Дом. Любовь. Даже если за это придётся бороться.
Мён Ги посмотрел на неё так, будто впервые увидел свет.
— Я не отпущу твою руку. Ни сейчас, ни потом.
---
Но даже в этот момент, когда тьма отступала, страх ещё жил в их сердцах.
Чжун Хи чувствовала — путь будет долгим. И она боялась, что всё это — лишь иллюзия.
Он уловил её сомнение и произнёс:
— Если я когда-нибудь скажу, что боюсь — не отпускай. Не дай мне сдаться.
Она сжала его руку крепче.
— Мы будем бороться. Вместе. За любовь. За него. За нас.
И где-то там, на краю бездны, загорелся огонёк. Хрупкий, но живой. Огонёк надежды.