Кирпичные стены.
Во рту сухо, голова раскалывается, неприятная тянущая боль в области затылка. Открываю глаза и в первые секунды пугаюсь до чёртиков - вокруг только темнота и странное урчание над головой.
Пытаюсь сесть, чувствуя под ладонями что-то мягкое и гладкое. К горлу сразу же подступает тошнота, и меня ведёт в сторону. Отдышавшись, делаю новую попытку подняться, на ощупь пытаясь определить где я. Мягкое и гладкое оказывается кожаным диваном, по крайней мере мне так кажется.
Аккуратно опускаю ноги на пол, слишком холодный, наверное, плитка, а я почему-то босой. На четвереньках начинаю медленно ползти в сторону, всё время выставляя руку впереди себя. Встать на ноги не рискую - слишком кружится голова.
Почти тут же упираюсь ладонью в стену и, прислонившись к ней спиной, жду, когда уляжется бунтующий желудок. Стараясь не делать резких движений, всё же поднимаюсь, пользуясь стеной как опорой. Теперь уже иду, ощущая под руками каменную кладку и царапающие пальцы неровности. Осторожно пробую руками и ногами, чтобы не споткнуться и окончательно не отбить себе и так гудящую голову.
До первого угла я добрался без препятствий, но как только повернул, тут же ударился коленом во что-то твёрдое, при ближайшем ощупывании это оказалось столом. Огибаю и опять руками по стене, шаг, второй, третий, неожиданно натыкаюсь на дверь. Шарю ладонями вокруг и, почти отчаявшись, нахожу выключатель на уровне своей головы.
В первую минуту свет ослепляет, режет по глазам до слёз и вызывает вспышки боли в голове. Но, когда глаза более менее привыкают, я с недоумением начинаю рассматривать место, в котором я очнулся.
Просторное помещение с кирпичными стенами и большими квадратами серой плитки на полу. У одной из стен стоит чёрный кожаный диван, рядом с ним - такое же кресло. Низкий стол с толстой стеклянной столешницей и керамической пепельницей на нём. У противоположной стены что-то наподобие металлического шкафа с навесным замком. Сверху стоит потасканный мотоциклетный шлем. В дальнем углу под самым потолком висит большая плазма и две огромные колонки по сторонам от дивана. Одна дверь и нет окон. Кажется, это подвал. Только чей?
Возвращаюсь взглядом к шлему... Да быть такого не может! Чонгук, конечно, псих, но не до такой же степени. Хотя, кто его знает. Может, мой молчаливый уход он воспринял как побег? А это, кстати, и был побег, самый настоящий, только вот в планах у меня не было ситуации, где меня так быстро найдут.
Ощупываю затылок - липко и больно, на пальцах остаются кровавые разводы. Урод! Когда-нибудь он меня убьёт по неосторожности, даже если моя смерть и не входит в его реальные планы.
Гул над моей головой прекращается, и в помещении становится тихо до жути. Кажется, это был звук мотора, а я действительно нахожусь в подвале.
Осматриваю себя, вроде бы помимо головы всё цело, вернее так: не появилось никаких новых ран или ссадин. А ещё я одет в футболку и джинсовые шорты, что уже хорошо.
Дверь ожидаемо оказывается закрытой, можно было даже не пытаться. Пол холодный, тело слушается плохо, желудок пытается вылезти на поверхность, поэтому единственное правильное решение - вернуться на диван, что я и делаю.
Откидываюсь спиной на мягкую кожу и поджимаю под себя ноги, веки сами закрываются, отчего свет не так лупит по глазам.
Над головой опять начинает работать мотор, не могу разобрать, автомобиль это или мотоцикл. Никогда бы не догадался, что у Волковых под гаражом есть такой большой подвал. Или это не их гараж? Разве возможно, чтобы Чонгук притащил меня из города, за сотни км, и я ни разу не очнулся по пути? А родители его, разве они разрешили бы такой беспредел в собственном доме? Чонгук, конечно, без тормозов, но вряд ли бы притащил меня к себе домой, да ещё и в таком виде.
Выходит, что-либо это подвал не Чонгука, либо Чонгук вообще не при делах? И вот как раз второй вариант кажется мне более пугающим.
По прошествии получаса я уже начинаю молить о том, чтобы моим похитителем оказался Чонг и чтобы именно его фигуру я увидел в проёме двери, когда та откроется. Потому что, в противном случае, мне отсюда скорей всего не выбраться.
Когда в дверях всё же появляется высокая фигура, я понимаю, что мои надежды не оправдались, а всё оказалось даже хуже, чем я мог себе представить.
- Привет, рыбак, - мужчина переступает порог и улыбается почти доброжелательно. - Узнал меня? - закрывает за собой дверь. - По глазам вижу, что узнал. Удивляешься, наверное, как так вышло?
С замершим сердцем наблюдаю, как его худощавая фигура двигается прямо на меня.
- Просто я тебя тоже узнал, - мужчина останавливается в двух шагах от дивана. - Глупо было возвращаться и записывать номер моей тачки. У тебя был шанс, можно было просто убежать, как в первую нашу встречу, а ты его так по-тупому проебал.
Молчу. Не потому, что мне нечего сказать, а просто язык не слушается меня, и тело как будто льдом обложили, заморозили. В голове только одна мысль: «Я не выберусь отсюда никогда».
- Знаешь, ты ещё красивее стал, и короткая стрижка тебя не портит, даже наоборот, - рассматривает меня как товар на витрине магазина. -Только вот помятый совсем. Где же тебя так потаскало? Или ты любишь пожёстче? - оскаливается в плотоядной улыбке. - Я ещё тогда догадывался, что из тебя вырастет горячая штучка. А вот дружку твоему тогда совсем не понравилось.
- Уроды... - шепчу одними губами.
- Что ты там говоришь? - делает ещё шаг ко мне, и я вжимаюсь в спинку дивана в надежде врасти в неё.
Мотаю головой и сжимаю зубы, понимая, что злобными словами и бесполезными оскорблениями сделаю себе только хуже.
- Правильно. Молчи. Нам твоих слов и не нужно, а ротику твоему можно применение и получше найти.
«Нам?!» - от понимания того пиздеца, в который я попал, вновь начинает тошнить. Вспоминаю добродушное лицо Минхо, который наверное до сих пор ждёт меня с сигаретами. Когда он поймёт, что что-то не так? Через несколько часов, а, может, дней? Скажет ли тёте Юре, что я пропал, или прикроет задницу друга и соврёт, так, на всякий случай. В Юре я не сомневался, она сразу побежит в полицию, как только узнает о моём исчезновении. А вот сколько понадобится времени полиции, чтобы разобраться в том, кого я искал, и понять, где искать меня?
Прикрываю глаза, когда мужчина нависает надо мной, в последний момент цепляясь глазами за кольцо и сверкнувший в свете лампы камень. Понимаю, что, несмотря на моё поведение и силу сопротивления, я всё равно сдохну в этих стенах, потому что я свидетель, а совсем скоро стану ещё и жертвой.
* * *
В тот раз меня не тронули. Когда я уже почти чувствовал его руку у своего лица и собрался бороться до последнего, мужчина вдруг отошёл и, бросив на меня масленый взгляд, покинул подвал, оставив трясущегося меня на диване.
Вернулся он не один. И не с пустыми руками.
- Ы ну, какого хера ты его даже не связал? - самый старший из них захлопнул за собой дверь и закрыл её на ключ.
- Нахуя? - окольцованный хмыкнул и бросил на стол небольшую плоскую коробочку. - Отсюда не выйти, или ты думаешь, что он суицидник?
- Ну это тебе лучше знать, ты у нас с больными на голову общаешься.
- Ну... Это же больница, там и на голову встречаются, и на передок.
- Чего? - который за четыре года так и остался лысым, защёлкал пультом от плазмы. - Ты же вроде детей лечишь? Чё у них там с передками?
- Ну, лечу не я, в основном. А случаи разные бывают. Дети - существа глупые, иногда находят приключения такие, что тебе и не снилось, - смотрит на меня и подмигивает. - Да, пацан? Как тебе наше маленькое приключение? Прости, в прошлый раз не вышло.
Забиваюсь в угол дивана и обнимаю себя за колени. На несколько секунд мелькает абсурдная мысль бежать, только вот я не умею проходить сквозь закрытые двери, а число тех, кто не даст мне этого сделать, утроено.
- Что он такой ободранный? - лысый отставляет плазму в покое, включив музыкальный канал, и с интересом начинает меня разглядывать. - Ы ну ты чё, без нас начал?
- Это не я. Он уже такой был, - Ы ну склоняется над столом и открывает металлическую коробочку, которую принёс с собой.
- Это что, укусы? - самый старший, которого я запомнил как водителя, заходит сбоку и начинает рассматривать мою шею.
- Как видишь, - достаёт из коробки ампулу и шприц. - Пацанёнку, наверное, нравится, когда силу прикладывают. Ты спину его не видел ещё. Мечта художника.
- Да-а-а? - тянет водила и вдруг хватает меня за плечо, пытаясь согнуть лицом в обивку дивана и поднять футболку на спине.
Дурею от страха и начинаю со всей дури лупить его по руке, отталкиваю ногами и пытаюсь уползти в другой угол дивана. Водила только смеётся, отходя на безопасное расстояние.
- Ничего, сейчас он шелковым станет, - Ы ну поднимает в пальцах шприц с мутной жидкостью внутри и выпускает воздух сквозь тонкую иглу.
- Где ты всё время эту дрянь берёшь? - лысый подходит к шкафу и, открыв его ключом, достаёт оттуда бутылку с янтарной жидкостью и три стакана.
- Я врач или не врач? - Ы ну хмыкает и кивает на меня. - Придержите, ребята.
Успеваю только соскочить с дивана и сделать несколько быстрых шагов к двери, которую не открыть. Глупо, наверное, но от страха цепляешься даже за минимальный шанс, самую призрачную возможность. Меня сбивают с ног прямо на пол, и, грохнувшись спиной на твёрдую плитку, в первое мгновение даже перестаю соображать, что происходит. Этой заминки достаточно, чтобы меня прижали к холодному полу и затянули на моей руке, немного выше локтя, резиновый жгут.
- Что это? - хриплю, как будто мне станет легче, если я буду знать, что за гадость расползается у меня внутри.
- Тебе понравится... - Ы ну прижимает коленом моё запястье, видимо, для верности, и профессионально вводит иглу.
Зажмуриваю глаза и в первые минуты не чувствую ничего, кроме ужаса и давления рук, держащих меня. Потом резко вдыхаю, когда эти руки отпускают, и я чувствую свободу. Подрываюсь, становясь на колени, но дальше подняться просто не могу. Ноги ватные, в руках лёгкое покалывание, откуда-то снизу поднимается горячая волна, проходит по внутренностям и, достигая мозга, пытается выбраться наружу, или мне просто так кажется? Встряхиваю головой, стараясь вытеснить эти ощущения, но выходит только хуже, перед глазами плывёт, и мне приходится упереться на ладони, чтобы не вписаться лицом в пол.
- Не слишком много? - слышу чей-то голос над головой, и меня тянут за волосы, заставляя откинуть голову назад.
- Нормально. Подожди минут пять, пусть пацан привыкнет, а то ещё заблюёт тут всё. Налей пока.
Отпускают... Упираюсь лбом в холодный пол, так легче. Слышу звон стаканов, и, кажется, кто-то говорит тост. Разве сегодня праздник? Пытаюсь по частям собрать разлетевшийся мозг. Не выходит, мысли скользят мимо, путаются, сбиваются в обрывки фраз, непонятных, но почему-то неприятных мне.
Через какое-то время, не знаю, через секунды, минуты, или часы, в голове немного проясняется, только тело слушается плохо, и мысли такие ленивые, что едва могу осознать их.
Поднимаю глаза, фокусируясь на трёх фигурах на диване, безразлично выделяю стаканы в руках с недопитой жидкостью и кривые усмешки. С чего они смеются или с кого?
- В прошлый раз девка быстрее очухалась... - кажется, это голос лысого.
- Так там доза поменьше была, она почти сама была согласна, - мужчина в белой рубашке встаёт и останавливается в шаге от меня. - А у этого глаза видел, какие дикие? У меня дети наверху с няней, нахуя тревожить малышню и старую женщину криками?
Криками? Смотрю на тёмно-коричневые туфли подошедшего ко мне. Кажется, я собирался уходить.
- Я пойду. Можно? - поднимаю голову, но лампочка в потолке слепит и не даёт разглядеть лицо стоящего.
- Конечно, пойдёшь. Только нужно будет кое-что сделать, - смеётся и почему-то разговаривает как с ребёнком. - Ты же не обидишь нас отказом?
- Вас? - поворачиваюсь к дивану, я уже и забыл о тех двоих.
- Конечно, - мужчина садится на корточки рядом со мной и берёт меня за подбородок. - Открой рот.
Моргаю, стараясь разглядеть лицо рядом. Не понимаю. А он не ждёт, когда я исполню его странную просьбу, надавливает на нижнюю губу, проскальзывает пальцем мне в рот, водит по зубам. Выкручиваю голову, пытаясь отвернуться, и тут же получаю по лицу ладонью. Это немного отрезвляет. Останавливаю взгляд на его руке, на пальце в золотом ободке. Я его знаю. И этих двоих, которые уже начинают раздеваться, тоже знаю.
Опять накатывает страх, но уже другой. Бежать не хочется, хочется спрятаться, просто исчезнуть, остаться в этом ленивом состоянии, чтобы только я и стены, можно даже без стен. Можно поле с шелестящей на ветру, спелой пшеницей, тёплая кожа сидения, руки на чужой талии и ветер в лицо, а ещё звук мотора. Странно... Раньше же был слышен мотор?
Не сдержавшись, стону от резкой боли, когда меня тянут за волосы, поднимая лицо вверх.
- Ты же будешь послушным мальчиком? - не могу понять, кто говорит. - Ты же не хочешь, чтобы было слишком больно?
Больно? Дёргаю плечами, чувствуя тянущую боль на спине. Почему до сих пор её не было? Откуда она сейчас? Тут же напротив возникают карие глаза, в которых я вижу своё отражение. Чонгук... Это он делает мне больно!
- Пошёл нахрен... - стараюсь выговорить чётко, чтобы обладатель этих глаз услышал и оставил меня в покое.
- Значит, по-хорошему никак, - кто-то хватает меня за волосы на затылке, прямо там, где едва запёкшаяся кровь, и эта резкая боль заставляет очнуться, частично осознать происходящее и начать вырываться.
В ту же секунду тяжёлый кулак прилетает мне в лицо и почти одновременно ещё один куда-то под рёбра. Тело тянет вниз, но мне не дают согнуться, выравнивают, вплетая железную хватку мне в волосы. Ненавистные руки тянут с меня футболку и, когда я хватаю её край непослушными пальцами, отрывают мои руки от ткани, выдёргивают, стаскивают через голову.
- Какой зелёный, - противный смех у меня за спиной и толчок между лопаток.
Опять падаю и снова не долетаю лицом до пола - всё те же руки, всё те же пальцы в волосах выворачивают, заставляя выгибать шею. Хочу открыть глаза, чтобы видеть тех, кто стоит надо мной, но не могу, это выше моих сил. Шершавые пальцы надавливают на щёки, заставляя открыть рот.
- Только попробуй зубы выпустить. Останешься без них.
Хочется плакать, но глаза под закрытыми веками сухие.
- Поверни его...
Мою голову поворачивают немного набок, и тут же губ касается что-то твёрдое и влажное. Грубо проскальзывает дальше, между зубов, по языку в горло. Давлюсь, из горла вырывается непонятное глухое мычание, секундное облегчение, вдох и опять до упора, до хрипов.
Пытаюсь оттолкнуть руками, за что тут же получаю обжигающую пощёчину и лишние пальцы в волосах, под которыми кожа уже горит огнём. В меня начинают вбиваться по очереди, разворачивая по кругу.
В какой-то момент даже начинаю различать, когда меняются местами. По силе толчков, по звукам стонов, по размерам члена, когда один просто втискивается в саднящее горло, а второй разрывает рот, оставляя в уголках губ трещинки и на языке привкус крови.
Не замечаю, как изо рта тянется струйка слюны, смешанная с чужой смазкой, не чувствую слёз, которые текут из уголков глаз. Хочу, чтобы всё закончилось, и понимаю, что это только начало.
- Какой ротик... какие губки... - хрип над головой и терпкий вкус чужой спермы.
Дёргаюсь, со всей дури упираясь в бёдра перед собой, соскальзываю, начинаю дышать, выталкивая остатки, отплёвываясь, и тут же чувствую тёплые капли на своём лице. Опять за волосы, вертят каждый в свою сторону, но уже не лезут в рот, выплёскивают всё мне на глаза, на губы, на шею и грудь.
- Хорош... - чей-то хриплый голос. - А ниже, наверное, ещё лучше.
- Сомневаешься? - смешок и звон стаканов.
- Предвкушаю.
Меня подхватывают под руки и тащат к дивану, бросают лицом в обивку, стягивают шорты, оставляя стоять коленями на полу. Упираюсь на локти, думая о том, что нужно встать, но залипаю взглядом перед собой. Просто прирастаю глазами к одной точке, воображаемой, так не вовремя выделенной моим воспалённым мозгом, и понимаю, что начинает накрывать по-новой.
- Ы ну, начнёшь?
Стук туфлей по плитке, и сильная ладонь надавливает мне на шею, вынуждая выгнуться. Мелькает кольцо, и тонкие пальцы собирают остатки спермы с моего лица.
- А без смазки слабо? - пьяный смех и звук наполняющегося стакана.
- Тебе лишь бы всунуть, Мих, - мокрые пальцы скользят между моих ягодиц. - Выебать - это тоже искусство. Нахуя рвать в самом начале и потом хлюпать кровью во все стороны? Все эти прелести можно оставить на потом. А тебе с твоей дубиной и смазка не поможет.
- А может замутим на двоих? Ы ну? Не маленький, растянется, -смешок. - А не растянется, так поможем.
- Успеем ещё и на двоих, и на троих, - прохладная рука гладит меня по вздрагивающей спине. - Он же у нас послушный мальчик, возражать не будет.
- Буду... - но звука нет, только губами шевелю.
- Ты прям дрессировщик у нас, - кто-то уже говорит рядом со мной, присаживаясь на край дивана. - С докторской степенью.
Поворачиваю голову, чтобы разглядеть сидящего, и тут же сжимаюсь весь от боли, разрывающей меня на пополам. Несколько пальцев входят сразу, до упора, оставляя чувство жжения. Хочу подняться и вывернуться, но сидящий рядом тут же наваливается мне на спину, вжимая в диван.
- Сука! - пальцы выскальзывают так же быстро, и такое чувство, что меня ножом полоснули.
- Что там?
- Кольцо, блять!
Чувствую, как по внутренней стороне бедра не спеша ползёт тёплая струйка.
- А на меня наговаривал! - ржач прямо над моим ухом. - А сам-то? Ещё хуй не всунул, а уже разодрал!
- Да и хрен с ним.
Сжимаюсь весь, когда в меня входят по-новой, снова пальцами, но то ли руку поменяли, то ли кольцо сняли. Теперь только жжение между ног и тошнота, подкатывающая к горлу. Интересно, если я тут заблюю всё, меня сразу убьют или всё же поимеют, а потом убьют.
- Потом зелёнкой зальёшь, со спиной будет сочетаться, - голос со стороны стола становится ближе.
- Хотел бы я посмотреть, кто его так. Лучше любого порно, наверное... Придержи...
Сверху наваливаются сильнее, так, что не вдохнуть, лицо противно липнет к обивке. Цепляюсь зубами себе в ладонь, когда пальцев во мне становится больше. Теперь они не только скользят внутрь, они растягивают в стороны.
- Ебать, я сейчас обкончаюсь только от того, как ты это делаешь! - звук перекатывается в чужой груди, упирающейся мне в спину.
- Учись, пока я живой... - шлепок по ягодице, сверху ещё один, уже сильнее.
- Ы ну... - тело на мне напрягается. - Какого хера?
В комнате вдруг становится абсолютно тихо, не считая негромкой музыки и моих хриплых вдохов, и теперь за дверью отчётливо слышится звук разбитого стекла и топот ног.
- Мелкие? - третий голос раздаётся откуда-то сбоку.
- Ебанулся? За полночь давно, они уже десятый сон видят...
Он не успевает договорить, потому что дверь вылетает вместе с оглушающим хлопком. Подвал тут же заполняют запах жжённой резины, громкие голоса и крики.
Меня отпускают. Совсем. Слышу, что кто-то матерится и просит позвать врача. Чувствую прохладный воздух на своей коже и неприятно стянувшуюся кожу на лице и шее. Боли не чувствую, впрочем, как и всего тела. Шевелю кончиками пальцев, но встать не пытаюсь, сил нет, или это действие наркотика? А может быть, я уже умер, и всё это не правда?
- Живой?.. - чьи-то руки пытаются перевернуть меня на спину.
- Не трогайте его! - знакомый до боли голос режет слух, но как ни пытаюсь, не могу вспомнить, кому он принадлежит.
- Чонгук, так нельзя... Что ты тут делаешь?! Я же сказал, чтоб на улице...
- А мне плевать!
Почти сразу же меня накрывают чем-то мягким и пахнущим так знакомо, укутывают как ребёнка, поднимают на руки, отдирая от ненавистного дивана, вырывая из душной комнаты.
- Чонгук, ему врач нужен... Пусть ребята возьмут...
- Я сам!
Прижимают сильнее, так, что дышать тяжело, и, кажется, сейчас начнут трещать рёбра.
- Больно... - хриплю в надежде, что меня услышат, хотя боли нет, разве что где-то внутри.
- Прости...
Чужие руки перестают ломать моё тело, ослабляя хватку, но по-прежнему прижимая к груди, почему-то обнажённой и пахнущей так же, как ткань, в которую меня завернули.
- На носилки его... - женский голос. Странно, что тут делает женщина?
Тянусь руками вверх и обхватываю влажную шею, утыкаюсь носом в голую грудь и не позволяю отпустить меня. Так спокойнее...
- Господи... Подержи, я сейчас укол сделаю... - всё тот же женский голос, только уже с примесью жалости.
- Стойте... Он, кажется, под наркотой, - у меня над ухом.
- А ты прям разбираешься? - женщина меняет тон на раздражительный.
- У него след от укола... И глаза... такие...
Глаза? Как можно увидеть мои глаза, если я их не открываю? Распахиваю веки, желая лично посмотреть на того, кто несёт эту чушь, но ничего не меняется. Темнота остаётся...
- В машину давай, пока так держи... Скажу, пусть поищут, что ему вкололи.
Покачиваюсь в чужих руках, пока меня заносят куда-то и потом устраиваются со мной поудобнее. Жмусь ближе, притягиваю, кажется, царапаю чужую кожу ногтями.
- Чш-ш-ш... Всё закончилось...
Верю этому голосу. Позволяю себе расслабиться и отпустить реальность. Теперь не только темнота, ещё и тишина...