Ну, не дура ли?!
Наверное, рассказывать то, что произошло со мной за последние три недели - не стоило. Да, он всё же сломал мне ребро. Всё было не серьезно, небольшая трещина, которую в городской больнице вообще не заметили на рентгене, скинув на сильный ушиб.
Вечером я вернулась домой и просто пластом легла на кровать, ибо боль во время вдохов оставалась невыносимой. К ночи припухлость на ребрах увеличилась вдвое, а то и втрое. Это место немного посинело и стало ещё сильнее болеть. Мама позвонила знакомой, которая работа в частной клинике и отвезла меня туда.
Там меня ещё раз облучили, так как на том снимке всё же была трещина, а врачи боялись, что во время моих немногочисленных движений она могла увеличиться. И таки да. Ухудшения были не сильные, но они были, и поэтому меня быстро засунули в корсет, полностью фиксируя мой торс.
Так я и пролежала две недели, пока всё не срослось, а ещё неделю восстанавливала связки, которые уже успели атрофироваться. Одно радовало — Дашка пару раз в неделю посещала меня, приносила конспекты и какие-то вкусные конфетки, которые её папа, обычно, привозил из командировок.
— Завтра уже в универ? — спросила девушка, сидя в моём любимом кресле. Русоволосая уже привыкла к моему дому и моей комнате, поэтому ощущала себя тут не хуже, чем у себя дома.
Мама тоже к ней привыкла, и даже успела пригласить её родителей на совместный ужин. Ох уж эти мамины советские замашки.
— Да... — я вздохнула и села на кровати по-турецки, выпрямив спину. Это движение понесло за собой лёгкий дискомфорт, но и терять осанку я не собралась.
— Забыла сказать, Артур подходил к нашей группе, когда мы были на физкультуре, — я перебила девушку.
— А он что там забыл? — меня трясло от одного его упоминания в разговоре. Я хотела отомстить. Очень. Но понимание того, что всё бесполезно растворяло мысли о мести.
— У них дополнительные тренировки. И не перебивай! — девушка сложила руки на груди и посмотрела на меня исподлобья. — В общем, он спрашивал про тебя, — я нахмурилась. Лучше бы забил на меня. Мне не зачем его жалость и мнимая забота.
— О да, эта его «забота», — пальцы в воздухе нарисовали кавычки.
Этот парень мне не нравился своей репутацией плохого и богатого парня-баскетболиста в университете. И не потому, что мои взгляды на мир были слишком консервативными. Нет. Просто мне нужно держаться от него подальше и сломанное ребро тому прямое доказательство.
Ещё тогда, после тех двух стычек, он показался мне опасным. Его взгляд. Он всегда хмурый, когда никто не видит его. Но как только красивая мордашка выходит в люди, она должна излучать только позитив. И он надевал эту маску. Потому что так проще.
Я успела это заметить на парковке, просто в коридорах и во время его игры в баскетбол. Скотина. Лучше бы моё ребро было сломано другим членом команды, а не её капитаном.
Утром мама дала мне машину и обещала оставлять мне ключи в прихожей на тумбочке эту и следующую неделю. Во всём бывают плюсы. Сегодня я выехала пораньше, дабы занять место на дурацкой парковке.
Зима наступала на пятки, поэтому я укуталась в тёплую парку, и намотав на шею шарф, надела шапку. Ещё заболеть мне не хватало. И так много пар пропустила.
Доехала я даже без пробок, хоть ехала по главной дороге города. А потом ещё и заняла хорошее место на парковке прямо около входа в учреждение. Неужели сегодня у меня будет счастливый день?
Но как бы ни так. На крыльце рядом со знаком "не курить" стоял Миронов. Он вновь был хмурым и задумчивым. Но, блин, красивым. Его тонкие и красивые мужские пальцы изящно держали сигарету и подносили к красивым и немного сухим губам.
И тут я перехватила его взгляд. В голове проматерилась и пошла ко входу, понимая, что разговора не избежать, о чём говорила потушенная о перила сигарета.
— Ты как? — он спросил это почти сухо. Но слово «почти» было, и оно не давало мне понять: он пытался спросить меня с тревогой в голосе или наоборот её скрыть?
— Я не намерена с тобой общаться, — коротко и чётко произнеся эту фразу, я развернулась, и хотела было уйти, но меня задержали за предплечье.
— Я задал вопрос и просто хочу услышать от тебя ответ, — его крепкая рука больно сдавливала руку, а глаза прожигали взглядом. Он был холоден, и это радовало.
— Ни как! У меня была трещина в ребре! Доволен?! — вырвав руку, я приложила холодную ладонь к больному месту. Кофта, конечно, мешала холоду облегчить страдания, но иначе боль стерпеть я не смогла.
Его лицо резко изменилось в тот момент, когда я перевела взгляд с саднящей руки на него. Он был обеспокоен. Я буквально видела, как его мысли в голове метались кубарём. Он не знал, как среагировать.
— Прости, — Артур опять совладал с собой, поправил джинсовку с тёплой меховой подкладкой и равнодушно посмотрел мне в глаза. Но я не отвела взгляд. Не сейчас.
— Не нужно мне твоё «прости»! Просто оставь меня в покое! Лучше бы я терпела издевательства Виктора Максимовича! — я замолкла. Твою же мать!
С опаской взглянула на парня, лицо которого выражало полное удивление и любопытство.
— Какие издевательства? — я отошла на два шага назад. Надо идти. Он не должен знать.
— Ничего. Я преувеличила. Он просто занижал мне оценки, — я нашла выход с ситуации и улыбнулась.
— Если ты думаешь, что я тебе верю, то ты сильно ошибаешься, мелкая. Поверь, я узнаю, что между вами произошло и даже не через тебя и тових друзей. Но то, что я от тебя отстану — гарантию не даю, — Артур отсалютовал мне и ушёл в спорткомплекс.
Ну не дура ли? Очевидно. Выдохнув, я ещё раз посмотрела на его большую и широкую спину, которая через мгновение исчезла за дверью. Пусть узнает, если ему станет легче. Этот скандал всё равно просили замять в деканате, чтобы не увольнять такого «хорошего-супер-пупер-профессионального» преподавателя.
Поправив шлейку от портфеля на плече, я заглянула в расписание на телефоне и, убедившись, что сегодня наша аудитория была в третьем корпусе, направилась туда по короткому пути.
Я практически дошла до корпуса, пока в нос не ударил знакомый одеколон. И он мог быть только у одного человека. Виктор Максимович.
— Белая... — моя фамилия с его уст звучала отвратительно. Он пытался дополнить свой голос чем-то жутким, но, увы, мне уже по барабану.
Я проигнорировала и пошла в нужную сторону, но меня в который раз сегодня хватают за руку и останавливают. Он, быстро и не растерявшись, прижимает меня к себе за талию, причём очень крепко. Дискомфорт в ребрах от сильного нажима не давал выбраться, потому что чем сильнее сопротивлялась я, тем сильнее прижимал он.
— Пустите! — я кричала, хоть и понимала, что переход между корпусами в это время пустой.
— Ещё минут десять тут никого не будет, ты это и сама понимаешь. А вот за то, что ты меня сдала... — его ужасное и уродливое лицо приблизилось к моему. От запаха его одеколона тошнило.
— Я не боюсь вас, как видите! Идите вы знаете куда! — я наступила на ногу мужчине и побежала в свой корпус, молясь о том, чтобы около кабинета кто-то был.
И он бежал. Дурак. Хотя и нет. Я бежала ужасно медленно из-за боли, и он мог догнать, пока я не завидела знакомое лицо, которое уткнулось в книгу. Антон. Наш любимый КМС-ник.
И я побежала в его объятья. Уткнулась лицом в его толстовку, а он от неожиданности прижал меня к себе.
— Что ты... — он не договорил, так как увидел Виктора Максимовича. — Опять вы! Ещё раз увижу вас около неё — разговор перейдет на «ты» и в рукопашную, — преподавателя это явно испугало и он ушёл, что я слышала по громким и нервным шагам.
— Всё хорошо. Ты хоть там не плачешь? И да, как ты? Даша говорила, что у тебя перелом, — я отошла от парня и мило ему улыбнулась. Когда Антон улыбался, он был настолько милым, что хотелось его затискать, но когда он злился, его лицо приобретало реально устрашающий вид.
— Спасибо. На самом деле всё хорошо. Уже вычухалась, — махнув рукой, я встала рядом, подперев плечом стенку. Он опять мне улыбнулся и продолжил вчитываться в параграф. Я знала, что он ещё спросит, но пара была через пятнадцать минут, да ещё и модульная контрольная, а вылетать с универа спустя полгода ему ну никак нельзя было.
Я подготовилась ещё на больничном от скуки, так что знала весь материал по этой теме, наверное, не хуже преподавательницы.
Я села в машину после трёх пар, на которых, слава богу, ничего такого не произошло. Хватило мне утренних встреч. Увольте. Выдохнув, я огладила руль. Не знаю, что у меня за странная привычка, но чувствовать руль в руках мне нравилось.
Гонять так никогда по улицам не любила и считала очень опасным, особенно, с моими навыками, но ездить по трассе, вечером... Кайф. Даже мурашки пробежали по позвоночнику.
Я вставила ключ в зажигание и завела машину, которая отозвалась приятным рычанием мотора. Как же не хочется ехать к маме на работу, но я обещала.
Выезжая с парковки, я помахала рукой Антону, который пытался завести свой давно не новый БМВ.
До ночи я просидела, разгребая бумаги маминой фирмы. Я даже стала немного жалеть, что выбрала именно эту специальность, ведь если мне придётся каждый день разгребать такие горы макулатуры, я свихнусь. У меня и так «тихо шорохом шурша, едет крыша не спеша» из-за учёбы, а тут ещё и это, как снег на голову. Мама ведь говорила, что пока я болела, бумаг накопилось не так много, а на деле я еле смогла сама поднять эту стопку и переложить на моё рабочее место.
Кто же знал, что их юрист уйдёт в декрет так неожиданно, и теперь я подменяла эту женщину. Нет, она, конечно, многое что делала и дома, пока её не положили на сохранение на седьмом месяце с угрозой выкидыша, и вот тогда мне пришлось помогать маме с документацией полностью. Где-то были сложности, ведь многого я не знала, так была всего лишь на первом курсе, но немного почитав в интернете, я всё же разобралась во многом, да и учиться стало проще, ведь многое знала уже на практике.
— Мам, езжай. Мне надо будет посидеть ещё полчаса, максимум час. Отдохни, — я оглядела уставшую и потерявшую былой вид маму. После смерти отца совсем ушла в работу.
Часы на стене показывали полдесятого. Даже не припомню, чтобы мама возвращалась так рано домой даже со мной, но я не могла иначе: цвет её лица желал лучшего, морщинки, которых два года назад вообще не было, были по всему лицу и старили маму на несколько лет. Это уже была не та женщина, которую воспринимали за мою старшую сестру или молодую тётю.
— Тебе же завтра на учёбу, давай уже я досижу, — мама устало потянулась за документами, но я быстро придвинула их к себе, выставляя руку вперёд.
— Нет уж! Иди спать! — строго сказала я и продолжила разбираться с кончеными бумажками.
— Ладно, уговорила.
Через десять минут мамы и след простыл. И то хорошо. Я была в офисе одна, и это немного охлаждало мой мозг: отсутствие шума, голосов, лишней суеты. Да и вообще я любила одиночество во время работы.
Через час я всё же порешала все проблемы с документами и разобрала их. Сложив очередные документы в очередную папку, закрыла её и поставила в специально отведённый шкафчик. Кинув беглый взгляд на часы, ужаснулась. Двенадцать ночи.
Пока одна рука собирала мои вещи, я проверяла расписание с телефоне другой. Фух. Первой пары нет. И я уже не спешила. Сложила вещи, оделась, закрыла офис и спустилась к машине на парковку.
Сев в неё, я решила без навигатора добраться домой, решая, что уже достаточно выучила дорогу. И как же я ошибалась. Сначала, вроде как, ехала в правильном направлении, но один поворот не туда и всё. Незнакомые названия улиц, домов и магазинов.
Телефон, как назло, оказался разряженным. Я полезла в сумку за портативной зарядкой и таки нашла её, но без шнура. Дура. Остановив машину в незнакомом мне месте, откинулась назад на спинку сидения. Так могла лохануться только я.
Бензин на панели показывал отметку практически в ноль. М-м-м, супер, я забыла заправиться, а мама утром предупреждала. Ударив рукой по рулю, с рыком откинулась назад. Блять, блять, блять!
Хотелось плакать, но как взрослая девочка, я не должна. Надо выйти и посмотреть, может, даже людей найду. Рядом было какое-то странное заведение, но в нём горел свет. Ну, в одном окошке, и это вселяло надежду. Я решила выйти с машины и пойти туда.
Старый колокольчик на двери издал звук, но ко мне ни кто не вышел.
— Тут кто-то есть? — в ответ лишь тишина. Да и само помещение было тёмным, практически без света. Но тут я увидела лестницу в подвал, откуда кто-то что-то говорил или кричал и там был свет. Вот оно.
И я спустилась туда. И зря. Ой как зря. Знакомые глаза нашли меня. И они сверкнули. И кровь остыла в жилах. И все вокруг закричали.