Ядовитая История

После того как отец приставил ко мне двух охранников жизнь стала ещё более невыносимой. Двадцать четыре часа в сутки находиться под постоянным присмотром — утомительно. Они буквально записывали каждый мой шаг, каждое слово и действие: куда я ходила, что ела, что пила, с кем разговаривала. Не сомневаюсь в том, что один из них, возможно, даже снимал это на камеру.

Хоть успела без свидетелей навестить Риодана, иначе не знаю, получилось бы улизнуть от них? Что и говорить, следили за мной очень тщательно и буквально не позволяли ступить и шагу без надсмотра.

Пробираясь по полутемным коридорам нашего дома, я надеялась найти какой-то потайной выход, чтобы ненадолго остаться одной. И поначалу казалось, у меня отлично получается, но то был обман. Отец никогда не нанимает того, кто не в состоянии справиться с поставленной задачей. Каждый, кто работал в нашем доме, начиная от служащих, поваров и заканчивая мистером Ньюманом — его правой рукой, проходил тщательную проверку и подписывал контракт о неразглашении информации. Ведь за закрытыми дверьми происходило много того, чего не следовало знать посторонним людям, в особенности мне. Но к величайшему огорчению отца я знала очень многое. Умела незаметно подкрасться и выведать его тёмные делишки.

Если обо всех тех разговорах, что мне удалось подслушать, узнает кто-то другой, беды не миновать. Но без настоящих доказательств отец с легкостью выкрутится. Он очень умный, изворотливый и наглый, так что, если я когда-нибудь решу пойти против него мне нужно найти железные нерушимые доказательства его вины. А винить было за что. Вот только мне пока не удалось достать ни одного документа, скреплённого его подписью. Ни записать разговор с его тайными посетителями: в числе которых значился и министр, и более высокопоставленные господа.

Чем больших высот достигает человек, тем с большим презрением смотрит на других. Все они считают себя неприкосновенными, будто даже уличив их во лжи, никто не покарает виновных. Мнили себя чуть ли не бессмертными богами и упивались властью.

— Но вот вопрос, во сколько ты оцениваешь свою единственную дочь? Содом не уверен, что она подойдет на роль послушной покорной жены. Он не станет подвергать опасности свою семью и заключать договор, который может принести одни неприятности.

Эти слова заставили меня резко остановиться. Содом Костелло. Значит ему нужна покорная жена, которая будет следовать всем правилам? Можно провести его вокруг пальца и позволить увидеть у меня есть коготки, но проблема в том, что я не знала какое наказание последует если оступлюсь. Нужно узнать о нём и семье, которую тот оберегает.

Притаившись в небольшой нише, я ждала, что скажет отец, но, впрочем, и так хорошо знала ответ на свой вопрос. Слишком сильно он любил власть и ненавидел меня. Но торговаться будет до последнего, будто я его горячо любимая и желанная дочь.

— Моя дочь слишком образована и красива от того цена за неё непомерно высока. — Послышался сухой смешок, будто мужчина не верил в то, что отец может так дорого оценивать свою дочь. А он тем временем продолжал. — Она умна, но при этом покорна. Поверь, Далия прошла хорошую подготовку. Ей с самого детства в голову вбили: мужчина — это Бог, для которого нужно делать всё. Так что Содом Костелло получит в свои руки не просто очередную игрушку, которой наиграется и бросит, а ту, что будет боготворить его.

Что и говорить отец красноречиво описал меня. Да вот только он как обычно не понимал: всё моё добродушие, улыбки и теплота, которую я наигранно показывала его гостям, всего лишь маска, за которой скрывалась бунтарка. Но не смелая, к сожалению, а трусливая.

Будь я немного смелее, возможно давно уже раскрыла его тайные планы и заговоры, которые отец плел, чтобы оболгать соперников. В той вечной гонке за власть он забыл про то, что всего лишь человек, а не всемогущий бог. Забыл о том, что такое любовь, нежность, привязанность. А все, потому что его предала и больно ранила та, что должна была любить.

— Неужели действительно веришь в то, что говоришь? Я видел строптивую неприрученную девицу с плохими манерами. Бенджамин, ты ошибаешься думая, что она покорная невинная овечка.

Я не услышала ответ отца, заметив силуэт в конце коридора. Пришлось ретироваться, скорее всего, это один из моих надзирателей. Бедняги, потеряли свою подопечную, а теперь, наверное, бегают по дому как два петуха сталкиваются лбами и винят друг друга в том, что упустили меня.

Я была так огорчена, услышав тот разговор, хотя и думала, что уже очерствела, думала, уже не удивлюсь ничему, но отец умел преподносить сюрпризы. Я никогда не была любима, так с чего думать, что он может вдруг изменится?

Поднявшись на самый последний этаж, заперлась в отчаянной надежде урвать ещё немного времени, прежде чем позволю своим нянькам найти меня. Проведя рукой по дорогим платьям, что висели в шкафу, только грустно улыбнулась, ведь отец дарил их не потому, что любил и желал, чтобы его дочь была самой прекрасной, а потому, что хотел показать свой достаток и власть. Может затем я и уродовала свое тело, чтобы не быть такой идеальной в глазах других? А он бесился от этого, потому и нанял двух охранников.

Достав сигарету взяла зажигалку и направилась на балкон. Любила сидеть на выступе, держаться одной рукой за перила и смотреть вниз. Ветер, что шевелил ветви деревьев, давал мнимое ощущение свободы. Не раз задумывалась о том, что сделай я всего лишь один шаг, даже не шаг, отпусти руку и всё, полечу, словно птица, на которых так любила смотреть. В вышине, под самыми облаками они выглядели свободными. Парили в небе, видели множество городов и стран, потаенных уголков. А я только бетонные стены в золотой клетке.

Не замечая ничего и никого вокруг, смотрела на сигарету, что медленно тлела в моих пальцах и в какой-то момент даже мечтала стать дымом, который ветер развеял бы по земле, стирая из памяти всех, кто знал меня.

Услышав шорох, обернулась и тихо хмыкнула, поняв, что дверь не нужно запирать. Умело вскрыв замок, в комнату вошёл Кости. Он стоял на балконе, небрежно облокотившись о косяк, и смотрел прямо мне в глаза.
Только сейчас, когда вот так мы оказались вдвоём и смотрели друг на друга, я осознала, этот парень настроен серьёзно. Если я каким-то образом наберусь храбрости и отпущу руку, возможно за его спиной вырастут крылья?

Он бросится за мной стремглав вниз, подхватит на руки и вознесёт в небеса? Засмеявшись нелепости своих мыслей я нарочито медленно подняла руку, затянулась, выпустив дым в его сторону, но не получила в ответ никакой реакции. Всё тот же серьёзный угрюмый взгляд, который почему-то притягивал меня. Гипнотизировал.

И мне стало интересно, на что он готов пойти, чтобы я слезла с парапета и позволила спасти меня, как он думает? Ведь Кости, глупенький, не знает, что я трусишка и много раз забиралась на этот выступ, но никогда так и не могла сделать тот последний шаг, который унес бы меня далеко от отца.

— Поцелуй? — Мягко спросила.

— Ну как это у самоубийц? То, что они требуют должны выполнять беспрекословно, иначе мне не хватит сил удержаться за этот холодный и скользкий от дождя поручень.

Он завис, будто сомневался в своем ли я уме?

— Ну, так как, Кости? Поцелуй или жизнь? Точнее правильнее сказать — смерть?

Вместо ответа он сделал решительный шаг вперёд, неотрывно смотря на меня своими тёмно-серыми с черными крапинками глазами. Никогда не видела такой решимости, что читалась сейчас во взгляде мужчины. Похоже, для него эта работа важна. Ведь если Кости будет выполнять все правила и требования отца, тот вознаградит сполна. Он никогда не скупился и тех, кто служил ему верой и правдой, не предавал. Таких людей, конечно, можно по пальцам пересчитать, но они считались чуть ли не богаче отца. Так что у моего телохранителя имелись веские причины играть по правилам своего нанимателя.

Пока эти мысли лихорадочным потоком проносились у меня в голове, Кости подобрался ко мне вплотную. От чего-то я подумала, он предложит руку и поможет спуститься с карниза, не подозревая, что Кости не будет столь милым и обходительным, но то, насколько грубым и не сдержанным он окажется, даже не могла предположить. В следующее мгновение почувствовала грубые ладони на своем плече. Резко дернув меня к себе, Кости сурово заявил:

— Не позволю играть собой. Манипулировать тоже не удастся. Я знаю таких как ты и могу с легкостью прочесть все до единой мысли, что роются в этой маленькой головке. Поверь, ты никогда не сможешь объявить мне шах и мат.

Потянувшись, я обвила руками его шею, почувствовав легкий аромат теплого солнца, ветра, что играл его платиновыми волосами и тихо промолвила:

— Тогда попробуй вычислить следующий мой ход, Кости. Уверена смогу удивить тебя и точно заставлю попотеть.

Его взгляд обещал противостояние. Мой зажегся одержимостью. Когда тебе говорят «нет» это не просто вызов. Это способ доказать, что ты можешь взять все, чего только не пожелаешь. А я хотела его сопротивления. Жаждала сломить и услышать мольбу в голосе. Когда мне бросали вызов я не могла отступить в сторону. Игра — единственное, что я всегда умела. Единственное, что доставляло удовольствие.

Я очень скучала, когда Кости сдавал свой пост Верзи. Ведь после той встречи на карнизе балкона зажглась словами о том, что никогда не смогу объявить ему шах и мат. Кости бросил мне вызов, а так как других развлечений на данный момент не имелось, я приняла его и готова была к дальнейшей игре. Но, к сожалению все оказалось не так просто.

Приходилось ждать новой встречи, а за то время пока отсутствовал, Кости, будто восстанавливал стены, которые мне удавалось разрушить и каждый раз возвращался ко мне ещё холоднее, чем прежде.

Будто намеренно выстраивал между нами не просто стену из кирпичей, а изо льда, такого холодного арктического льда, который обжигал. Я очень хотела доказать ему, но, наверное, больше себе, что способна прогнуть того, кто к этому не готов. Того, кто не способен прогибаться. Заставлю его принять меня как равную. Кости слишком многое на себя берет, а я не любила оставлять незаконченные дела. Он должен быть наказан и победив в этой незримой схватке, я поставлю его на место.

Сейчас, по прошествии семи дней, я кое-что раскопала на столе отца, но, к сожалению, той информации, оказалось слишком мало. В прошлом Кости служил на какую-то очень влиятельную организацию, потому информация была засекречена, но уверена, отец знал даже то, что было под запретом. Он сведущ во всех делах и, если уж взял на работу двух охранников, знал о них все.

Проблема в том, что мне неизвестен код от сейфа, в котором, несомненно, можно найти недостающие файлы из личного дела Кости. Ведь в той папке, что я нашла на столе, имелось всего лишь несколько фактов из его биографии. Довольствуясь малым, решила сыграть с ним. Расскажу то, о чем знаю, тогда Кости поверит, что отец благоразумно поделился со мной информацией о каждом из телохранителей. Ему необязательно знать о том, что это чистой воды блеф.

Несомненно, действовать подобным образом нечестно, подло и просто недостойно, но ведь моим единственным учителем по жизни был отец. Коварный, лживый, готовый на все ради победы. Мысль о том, что я такая же не позволила мне применить тот прием против Кости. Я придумаю что-то своё. Более честное и красивое.

Никогда не хотела стать похожей на отца ни во внешности, ни в поступках, хоть мне и достались его темно-русые волосы и большие зеленовато-карие глаза. От того я не очень любила свое отражение в зеркале. Осознавать, что я как две капли воды похожа на отца, становилось жутко, потому я делала всё с точностью да наоборот, чтобы никогда не следовать по его стопам.

Услышав тихий шорох, обернулась и заметила, как в дверях остановился Кости. Он явно не желал привлекать к себе внимание, но я услышала его. Даже больше того почувствовала присутствие, будто незримая тихая сила, что он нес в себе, распространялась на меня, обволакивала, успокаивая и в то же время будоража. Мне, никогда, за всю свою жизнь не знавшей что такое поддержка, нравилось чувство защищённости тишины и спокойствия, что дарило присутствие Кости. Если бы он взял меня на руки, как маленького ребёнка, я бы смогла проспать всю ночь напролёт, ни разу не проснувшись от очередного кошмарного сна.

— Очень некрасиво вот так запросто вламываться ко мне в комнату, — сухо прокомментировала его приход. — Я могла быть, и не одета.

Он удостоил меня лишь тяжелым взглядом, после чего демонстративно отвернулся. С досады прикусив губу, прошла в гардеробную. Сегодня я должна быть на высоте. Наша игра всё ещё продолжалась, хоть Кости и не желал этого признавать, но я поставлю точку только тогда, когда одержу верх. Не раньше. Жаль только Кости этого не понимает и не хочет признавать, что игра далеко не закончена. Пожалуй, это вступление, небольшой аперитив, перед тем как я начну настоящую игру.

Когда вышла из гардеробной, увидела именно то, чего добивалась. В самое первое мгновение глаза Кости зажглись, увидев чёрное платье, что облегало тонкую талию, вырисовывая каждый контур моего тела. Скрыв улыбку, не удостоила его ни единым словом, вышла за дверь, зная, он направится следом. Ведь у Кости не было другого выбора, а мне не запрещалось выходить из дома, поэтому я была свободна в своих действиях.

В машине царила абсолютная тишина. Возможно, узнав, что мы едем в клуб якобы встретиться с моими друзьями, Кости нашел бы сотню поводов свернуть назад, но мне нужно заманить его на неизвестную территорию. Хотела посмотреть, как он с этим справится и, в конце концов, объявить тот самый шах, которого он от меня совсем не ждал.

В клуб нас пропустили без лишних проблем. Поначалу у меня даже промелькнула мысль, а не оставить ли его снаружи? Пусть ищет решение, как попасть на закрытую вечеринку, но потом поняла: мне не хочется играть нечестно.

Наслаждаясь музыкой и легкой выпивкой, я всё время наблюдала за Кости, который не сводил с меня тяжелого взгляда. О, я понимала, чем он недоволен. Догадывалась, моё поведение раздражает, даже бесит его! Возможно, не будь Кости таким сдержанным, каким хотел казаться, давно схватил меня и вынес отсюда, несмотря на крики и недовольство, но он терпеливо сносил все выходки. Только в глазах читалась ярость от того, что я себе позволяла. Я совсем не сдерживалась, и когда спиртное ударило в голову, потерялась в своих мыслях и желаниях.

Забралась в самый центр танцпола в надежде на то, что он обязательно последует за мной. Иначе потеряет среди шумной и безудержной в своем веселье толпы. Песни сменяли друг друга, а я застыла в одном танце, медленно покачиваясь из стороны в сторону, и смотрела на него. Только Кости сейчас был центром моей вселенной. Даже не представляю, сколько бесчисленных танцев мы простояли вот так, смотря друг на друга: в моих глазах вызов, в его — ярость. Почувствовав толчок в спину, вскрикнула и тут же ощутила на своих плечах тёплые руки.

— В порядке? — тут же послышался вопрос.

Я прижалась к Кости в том месте, где шея переходила в плечо. Он был такой тёплый и пах мужчиной. Так вкусно, что захотелось попробовать. Быстро лизнула его кожу, почувствовав, как Кости напрягся. Подняв голову, высунула язычок и провела им по своей нижней губе. Он склонился ко мне, медленно, я не отстранилась, а ему больше и не нужно было.

Аккуратно его губы коснулись моих... это был не тот алчущий поцелуй, который я ждала, а какой-то хрупкий, неторопливый. Сначала он втянул в рот мою верхнюю губу и совсем чуть-чуть прикусил. Я тихонько простонала, от чего Кости стал более решительным. Язык рьяно вторгнулся в мой рот, больше не спрашивая разрешения. Не сдерживаясь. Тот поцелуй стал откровением. Было что-то в том, как его язык коснулся моего. Разряд пронзил тело, и я сильнее прильнула к нему, с жаждой впитывая то тепло, что развернулось в душе.

Как давно по-настоящему я никого не целовала. Даже не помню, когда в последний раз вот так просила кого-то о поцелуе, будто это глоток свежего воздуха и, если я не получу его, задохнусь.

Да был Риодан, но между нами, кроме его музыки и боли не было ничего, потому я не представляла, как реагировать. Просто остановилась, вцепилась руками в его плечи, чтобы не потерять этот контакт, который Кости позволил себе сегодня. Уверена, как только он придет в себя и осознает, что между нами происходит, тут же отстраниться. Но больше всего боялась холода, который обязательно появится, как только мы разомкнем объятия.

То, что между нами произошло, по сути, никогда не должно было случиться — так думал он. А я уже сомневалась в этом. С самого начала приняла это как игру, в которой должна взять верх и показать, что могу прогнуть его. Но сейчас для меня ситуация стала чем-то большим. Поцелуй обнажил меня. Казалось, я стою абсолютно голой. Каждый мог разглядеть все мои изъяны, пороки, пристрастия.

— Не думал, что ты предпочтёшь поцелуй в губы, — прервал нас громкий мужской голос. Повернув голову, я встретилась взглядом с Грегом. — Ты ведь говорила, что любишь пожёстче и без поцелуев, а Далия?

Поджав губы спрятала пылающее лицо в ладонях, когда услышала очередной злой вопрос:

— А ты что не знал наша королева любит жесткий трах?

Почувствовав, как застыл рядом со мной Кости попыталась вырваться, и он отпустил. Развернувшись вскинула руку и залепила пощечину Грегу. Этот урод и в прошлом не отличался хорошими манерами, но теперь перешёл черту. Я никогда не спала с ним отказывала всякий раз, когда он пытался подкатить и это бесило его. Он считал себя роскошным мужчиной только благодаря успешности и деньгам его семьи, но никак не его характера. А меня принимал за шлюху, которая раздвигает ноги перед каждым кто того захочет. Грег зашипел и ответил тем же. Правую сторону лица обожгло, когда его большая ладонь с размаху коснулась моей кожи. Я видела, как он оскалился всего на секунду прежде чем Кости сделал шаг и нанес удар. Грег согнулся пополам, а Кости схватил меня развернул и направился к бару.

— Лед, — приказным тоном обратился он к девушке разливающей напитки. Та бросила мимолетный взгляд на меня согнулась достала из холодильника лед и протянула Кости.

Спрятавшись в самом тихом и неприметном уголке подальше от шумной толпы, приложил к моей пылающей щеке лед. Я встретилась с ним взглядом на краткий миг, чтобы прочесть незаданный вопрос и отвела глаза в сторону чувствуя стыд.

«Лучше бы мне не сидеть тогда на балконе. Лучше бы Кости не приходить ко мне, чтобы спасти, потому что своим заявлением он завел меня, и теперь чем всё это закончится?».