_ГЛАВА 8_
София:
Я вошла в дом и сразу почувствовала, как нервозность сдавливает грудь, заставляя каждый шаг казаться тяжелым. Внутри всё будто сжалось — мысли путались, дыхание стало прерывистым. На пороге стоял Юра — строгий, непоколебимый, с холодным взглядом, который сразу заставил меня почувствовать себя маленькой и уязвимой.
Я сглотнула, пытаясь подавить дрожь в голосе, и протянула ему фотографию.
— Это… сестра моего друга, — сказала я, стараясь звучать уверенно, хотя внутри всё горело от тревоги. — Он ищет её уже очень долго. Ей нужна помощь.
Юрий внимательно изучил снимок, его глаза сузились, а лицо оставалось каменным. Он поднял взгляд на меня, голос его был ровным, но с железной строгостью:
— София, ты понимаешь, что это не просто просьба о помощи? Это опасная игра, в которую ты втягиваешься. Что ты от меня хочешь?
Я встретила его взгляд, сжав фотографию так, что пальцы побелели.
— Я не могу оставить это без внимания. Она важна для него... Я хочу помочь.
Юрий молчал несколько секунд, словно взвешивая мои слова, затем сказал холодно:
— Ты играешь с огнём, девочка. Помощь — это не просто слово, это ответственность, которую не каждый выдержит. Ты готова к тому, что может случиться?
Я встретила его строгий взгляд и твердо ответила:
— Я готова на всё.
Юрий снова взял фотографию в руки, внимательно изучил её, словно пытаясь вычитать из неё хоть какую-то зацепку. Его голос стал чуть мягче, но по-прежнему строгий:
— Хорошо. Я попробую найти о ней что-нибудь.
Он положил снимок на стол и посмотрел на меня с серьёзностью:
— А ты позвони своему другу. Узнай у него всё, что сможешь, о этой девочке. Любая мелочь может быть важной.
Я удивлённо взглянула на Юрия, не ожидая, что он действительно согласится помочь. Не сдержав эмоций, обняла его, чувствуя, как напряжение немного спадает.
Но он лишь усмехнулся, легко отстранился и сказал:
— Радоваться рано, София.
Юрий взял фотографию из моих рук, молча кивнул и направился в свой кабинет, закрыв за собой дверь с тихим щелчком.
Я осталась в коридоре, сердце всё ещё колотилось, и, не теряя ни минуты, достала из кармана листок бумаги с номером Глеба. Пальцы слегка дрожали, когда я набирала знакомые цифры, надеясь услышать его голос и узнать хоть что-то новое о девушке на фотографии.
Я набрала номер, и спустя несколько гудков услышала его голос, резкий, дерзкий и с явной игривой ноткой:
— Алло?
— Глеб, это София, — сказала я, стараясь не выдать, как меня раздражает его тон. — Есть ли у тебя какая-то информация о твоей сестре?
Он фыркнул, будто я мешаю ему и с лёгкой усмешкой добавил:
— Её зовут Аня, рост примерно метр шестьдесят. Это всё что я знаю.
— Может, если бы ты меньше хранил всё в себе и больше говорил, мы бы уже нашли что-то, — резко ответила я, не скрывая раздражения.
— Ох София Волконская, твоя настойчивость меня даже немного заводит.
— Не начинай Глеб., — холодно сказала я, — Мне нужна информация, а не твои игры.
— Ах, ну если уж на то пошло., — он понизил голос, добавляя дерзости: — Ты знаешь, что я не могу устоять, когда ты так серьёзна. Вот только будь осторожна, я могу превратить этот поиск в настоящее приключение... и не только из-за сестры.
— Сосредоточься на деле, — ответила я, пытаясь не улыбнуться., - И дай знать, если что-то узнаешь.
— Обещаю, — сказал он с вызовом и лёгкой игривостью, — Но помни, я не тот, кто сдаётся и с тобой у меня особый счёт.
Я положила трубку, чувствуя, как раздражение смешивается с неожиданным напряжением — мы терпеть друг друга не могли, но его флирт и дерзость....пьфу,бесит!
Я вернулась к Юрию, чувствуя, как напряжение от разговора с Глебом не отпускает меня. Сердце всё ещё колотилось, а мысли путались — его дерзкий голос, игра с моими нервами… Я взяла себя в руки и рассказала всё, что знала: имя сестры, её рост, как Глеб ищет её уже три года.
Юрий слушал молча, его взгляд оставался холодным и строгим, но в глубине глаз мелькала усталость и понимание. Когда я закончила, он покачал головой, словно взвешивая всю тяжесть ситуации:
— Информации слишком мало. Это всего лишь крошечный кусочек пазла. Но я попробую что-нибудь придумать.
Он взял фотографию, ещё раз внимательно её рассмотрел, затем посмотрел на меня с той же суровостью, которая не оставляла места для сомнений:
— А сейчас лучше уйди. Не мешайся под ногами.
Я кивнула, понимая, что сейчас моё место не здесь, что Юрий должен работать в тишине и сосредоточенности, а я подготовиться к тому, что впереди будет много испытаний. Медленно повернулась и ушла, чувствуя, как за спиной остаётся тяжёлая ответственность, которую нам предстоит нести вместе.
Глеб :
Два дня прошли в постоянном напряжении. Мысли о сестре не отпускали меня ни на минуту. Я знал, что где-то там, в этом мире, она наверное даже и не знает о моем существовании и это знание давило на меня, заставляя не останавливаться ни на секунду.
А София... с ней всё сложно. Мы постоянно сталкиваемся, словно два противоположных полюса, которые не могут ужиться рядом и всё же не могут игнорировать друг друга. Она раздражает меня своей настойчивостью и упрямством, но в этом же есть что-то, что цепляет. Несмотря на всё наше взаимное раздражение, я чувствую, что без неё этот путь был бы куда тяжелым и скучным.
Я вышел из машины, закурил сигарету и облокотился на капот. Вдыхая дым, я пытался унять внутреннюю бурю — смесь боли за сестру, раздражения от Софии и безумного желания довести дело до конца.
Я посмотрел на дом Софии и усмехнулся.
Достал телефон и набрал её номер:
— Привет, мышка. Как дела?)
— О боже, что тебе надо на этот раз?
— Просто решил спросить, как ты,. — сказал я с усмешкой, — И кстати, я сейчас прямо возле твоего дома.
— Ты всегда такой наглый? Зачем?., — она вздохнула, явно пытаясь сдержать раздражение.
— Только с тобой., — добавил я с игривой интонацией. — Ты же знаешь, мне нравится смотреть, как ты краснеешь от моих слов.
— Ты невыносим!, — сказала она, но в голосе проскользнула лёгкая улыбка.
— Раздражение — это первый шаг к вниманию. Так что выходи, я не люблю ждать.
Я положил телефон, чувствуя, как моя улыбка становится ещё шире, я положил телефон в карман, уставившись на вечернее небо.
Дверь приоткрылась спустя минут десять, и она вышла на улицу, стараясь не показывать раздражение, но я видел, как её губы сжались в тонкую линию. Я усмехнулся, глядя на неё, и сразу решил поддеть:
— Ну что, наконец-то вылезла из своей норки? Думал, ты будешь прятаться ещё часа два.
Она фыркнула, пытаясь сохранить серьёзность:
— Если бы я хотела прятаться, то не вышла бы вообще.
— О, как трогательно, — я шагнул вперёд, улыбаясь с издёвкой., — Но ты же знаешь, что без меня тебе скучно.
— Скучно? — переспросила она с явным раздражением и усмехнулась., — Ты просто придурок, который много себе позволяет.
— Может быть, но я единственный, кто умеет довести тебя до белого каления и при этом оставаться здесь. Считай, что я твой персональный катализатор нервов.
Она скрестила руки на груди и холодно сказала:
— Если хочешь поиздеваться, вали в другое место. Я не для этого вышла.
— Эх, как же меня бесит твоя серьёзность. Но именно это и делает тебя такой забавной., — я усмехнулся ещё шире.
Она отвернулась, но я видел, как её плечи чуть расслабились даже если она не признавалась, ей нравилась эта игра, несмотря на всё раздражение.
Я натянул капюшон, быстро огляделся по сторонам, улица была пуста, ни души рядом. В глазах мелькнула искра, идеальный момент для моего маленького плана.
Резко подхватил её на руки. Она сразу же напряглась, сжала зубы, а в глазах вспыхнула злость — брови сдвинулись, губы плотно сжались, и взгляд стал острым, как лезвие.
— Отпусти меня! Какого хрена!?, — прокричала она, пытаясь вырваться, но я только посмеялся, чувствуя, как её раздражение растёт.
Я облокотился на капот машины, не выпуская её из объятий, и с ехидцей сказал:
— Эх, ты же всегда такая независимая, а тут бац! И ты в моих руках. Прикольно, согласись?
Она злобно уставилась на меня, дыхание прерывистое, кулаки сжаты, но я не собирался отпускать.
— Ты просто не привыкла, что кто-то может контролировать ситуацию, а я люблю, когда ты злишься. Это делает тебя живой.
Сделал шаг к машине и аккуратно посадил её на переднее сиденье, не отпуская взгляда.
— Расслабься, мы просто прогуляемся.
Она скрестила руки на груди и бросила мне ледяной взгляд, полный негодования, но я знал — под этой злостью прячется что-то другое. И это только подогревало азарт.
Я сел за руль, медленно повернул голову и встретил её взгляд. В её глазах горела злость, но вместе с тем непроницаемая смесь вызова и скрытого интереса. Я не спешил, наслаждаясь этим молчаливым диалогом, как будто мы оба знали, что каждое слово здесь лишнее.
Потом, не отрывая глаз от её, я повернулся к заднему сиденью и осторожно достал оттуда одну единственную ромашку. Она была простой, почти незаметной.
Медленно протянул цветок через салон, голос получился мягким, но с едва уловимой насмешкой:
— Это тебе, мышка, ромашка. Может, хоть это заставит тебя немного расслабиться и перестать смотреть на меня как на врага.
Она удивлённо посмотрела на цветок и я заметил, как в её глазах мелькнула неожиданная мягкость, словно этот маленький жест пробил тонкую корку её раздражения. Но она не спешила сдаваться и в её взгляде всё ещё горела та же стальная решимость.
В этот момент я понял, несмотря на все наши конфликты и издёвки, между нами была связь, которую никто из нас не хотел признавать вслух. И эта ромашка стала символом того, что даже в самой жёсткой игре есть место для чего-то настоящего.
Я посмотрел на Софию, не отводя взгляда, сказал холодно и твёрдо:
— Гадай на ромашке. Срывай лепестки и говори вслух «любит, не любит».
Она подняла на меня глаза с явным удивлением. В её взгляде мелькнуло раздражение и непонимание, но я не дал ей ни малейшего шанса отказаться:
— Начинай.
София нахмурилась, стиснула зубы, но медленно, словно против своей воли, начала срывать лепестки один за другим. Каждый лепесток она бросала в сторону с явным раздражением, произнося слова громко и отчётливо, будто пытаясь убедить сама себя в их значении.
В её глазах горела злость, она не хотела поддаваться, не хотела играть в эту глупую игру, но вынуждена была подчиниться.
Остался последний лепесток. Она остановилась, задержав взгляд на цветке, будто на мгновение задумалась. Я не отводил от неё глаз, чувствуя, как напряжение между нами растёт.
Наконец, она стиснула зубы, сорвала последний лепесток и не отрывая взгляда от меня, сказала твёрдо:
— Любит.
В этот момент в её голосе прозвучала не только злость, но и что-то более глубокое — неуловимая искра, которая заставляла меня улыбнуться и ощущать, что между нами всё гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд.
Я молча отвернулся, поджав плечи и с лёгкой усмешкой повернул ключ зажигания. Машина завелась ровным гулом, и я бросил взгляд в сторону Софии.
— Что ты улыбаешься?, — спросила она, не скрывая удивления и лёгкого раздражения.
— Просто молчание иногда говорит больше слов, — ответил я, не спеша, чувствуя, как напряжение между нами растёт.
Она покачала головой, будто пытаясь понять, что именно меня так забавляет.
— Ты всегда такой невыносимый? Или просто любишь меня выбесить?
— Может и то и другое., — усмехнулся я, не отводя взгляда. — Но тебе это нравится, признайся.
— Нравится?!, — переспросила София с ехидцей. — Ни в коем случае.
Я улыбнулся и нажал на газ, выезжая на дорогу.
***
Мы подъехали к бойцовскому клубу.
Я вышел из машины первым, огляделся и усмехнулся, чувствуя, как внутри загорается азарт. София последовала за мной и мы вместе направились к входу.
Подойдя к тяжёлой металлической двери, я положил руку ей на плечо и с лёгкой усмешкой сказал:
— Хочу, чтобы ты сегодня за меня поболела.
Она бросила на меня взгляд, полный вызова и недовольства, но в её глазах я увидел, что она уже вовлечена в эту игру.
— Поболеть?, — переспросила она, — Ты уверен, что это не слишком для тебя?
— Уверен, — ответил я, толкая дверь и заходя внутрь.
Внутри клуб был наполнен гулом голосов, звуками ударов и напряжённой атмосферой, которая только подогревала моё настроение.
Я подвёл Софию к столику неподалёку от арены, аккуратно посадил её и подмигнул:
— Никуда не сбегай, хорошо мышка?)
Она хмыкнула, но осталась на месте, а я повернулся и направился к рингу, чувствуя, что всё только начинается.
Через пять минут после начала боя гул толпы вокруг арены усилился. Я стоял напротив соперника, сняв рубашку и обувь, я дрался без жалости, словно хотел сломать его. Каждый удар был точным и мощным, каждый приём — решительным. Иногда я бросал быстрые взгляды в сторону мышки, которая сидела за столиком неподалёку.
Она спокойно наблюдала за мной, лениво потягивая мохито через трубочку и с лёгкой усмешкой на губах поднимала взгляд в мою сторону, словно подбадривая. В её глазах читалась смесь раздражения и интереса, она явно не собиралась оставаться в стороне.
Я почувствовал, как эта её невозмутимость только подстёгивает меня и с новой силой вцепился в бой, не давая сопернику ни шанса.
Бой закончился так же стремительно, как и начался. Я почувствовал, как соперник рухнул на пол, а толпа взорвалась громкими криками и аплодисментами. Вздохнув, я вышел с арены и направился к столику, где сидела София.
Подойдя, я легко выхватил мохито из её рук, не спрашивая разрешения и сделал несколько больших глотков, чувствуя, как прохлада напитка возвращает силы.
— Не думала, что так быстро справишься, — усмехнулась она, смотря мне в глаза.
Я сел рядом с ней, наклонился близко, так что дыхание касалось её шеи, и прошептал:
— Не против выйти на арену? Подраться с кем-нибудь. С девушкой, например.
Она резко подняла на меня глаза, удивлённо и с вызовом. В её взгляде читалась смесь недоверия и азартного интереса. Усмехнулась, будто принимая вызов:
— А можно?
Без лишних слов я резко схватил Софию за руку и потащил её через шумный зал к знакомому, который стоял у бара, погружённый в разговор. Подойдя, я не стал церемониться и спросил жёстко:
— Есть тут кто-то, кто может с ней подраться? Соперница для боя.
Мой друг медленно повернулся к Софии и внимательно осмотрел её с ног до головы, словно оценивая каждый сантиметр. В его взгляде мелькнуло удивление, смешанное с лёгким сомнением.
Он нахмурился и с вызовом спросил:
— А она вообще умеет драться?
Я усмехнулся, чувствуя, как уверенность растёт с каждой секундой. Глядя прямо в глаза другу, сказал твёрдо:
— Умеет. И, поверь, она сможет порвать тебя в клочья.
Друг хмыкнул, словно признавая вызов, и в его взгляде появилась искра уважения.
Мой друг внимательно посмотрел на Софию, словно взвешивая её силу и решимость. Его взгляд был холодным и оценивающим, он не спешил с выводами, но в конце кивнул с твёрдой уверенностью:
— Соперница есть. Приготовься.
Он посмотрел прямо на Софию, в его глазах читался вызов словно он проверял, выдержит ли она предстоящий бой, готова ли показать, что не просто пришла сюда ради зрелища.
Не дожидаясь ответа, он резко развернулся и направился вглубь зала, растворяясь в толпе.
Через несколько минут он вернулся, ведя за собой девушку — крепкую, уверенную, с жёстким взглядом, который не оставлял сомнений: она пришла не для того, чтобы уступать. В её осанке чувствовалась сила и готовность к схватке, а холод в глазах говорил о том, что бой будет настоящим испытанием.
Я бросил быстрый взгляд на Софию — она встретила взгляд соперницы с такой же твёрдостью, и в этот момент стало ясно: сегодня на арене разгорится настоящая битва.
Продолжение следует...
Мой тгк: https://t.me/normin2020 🖤