_ГЛАВА 4_
Глеб:
Я стоял в тени, прячась за деревом, держа пистолет обеими руками. В этот момент всё вокруг будто замерло, только я, холодный металл и силуэт впереди.
Я медленно выдохнул, прицелился ей в спину. В голове не было ни сожаления, ни сомнений, только сосредоточенность и жёсткая решимость.
Палец лёг на спусковой крючок. Я задержал дыхание, прицелился чуть ниже лопатки и нажал.
Выстрел разорвал тишину, и я увидел, как её тело дёрнулось, пуля попала точно в цель. Соня рухнула на землю, выронив всё, что держала...
Я подбежал к ней, сердце бешено колотилось, но не от адреналина, а от чего-то нового, пугающего. Соня лежала на земле, кровь быстро расползалась по её спине, дыхание было рваным и слабым.
Я резко опустился на колени, не думая ни о чём, кроме того, что должен её поднять, спасти, сделать хоть что-то.
Я подхватил её на руки, чувствуя, как она тяжело дышит, а пальцы цепляются за мою куртку. Внутри всё переворачивалось: страх сдавливал горло, мысли путались.
Почему мне страшно за неё? Почему я, чёрт возьми, вообще волнуюсь? Я ведь должен был чувствовать только удовлетворение, но вместо этого меня захлестнула паника.
Я злился. Злился на себя, на неё, на этот чёртов момент. Злость была жуткой, почти животной я не понимал, как мог позволить себе так потерять контроль, почему её боль вдруг стала для меня такой невыносимой.
Я хотел закричать, ударить что-нибудь, но только сильнее прижал её к себе, чувствуя, как внутри всё разрывается от противоречий: страх, вина, ярость и отчаянное желание, чтобы она выжила.
Она тяжело дышала, глаза закрывались и я судорожно хлопнул её по лицу, пытаясь вернуть к жизни, к сознанию. Голос срывался, дрожал:
— Не умирай... не умирай, слышишь?
— Это ещё не конец....
Выстрел прозвучал оглушительно близко. Пуля ударила в грудь, пробивая плоть и кости. Боль была острой, мгновенной, как удар током.
Кровь быстро пропитывала мою рубашку, горячая и липкая, стекая по руке, по её пальцам. Я не отшатнулся, не отпустил Соню, а наоборот, прижал её крепче, будто в этом последнем объятии можно было найти прощение или покой.
Наши лица были так близко, что я чувствовал её прерывистое, хриплое дыхание на своей щеке.
Её глаза, в которых ещё недавно бушевала ненависть, теперь были полны усталости и странного, почти спокойного принятия. Она смотрела на меня в упор и в этот момент между нами не осталось ничего, кроме правды, ни злости, ни страха, ни надежды.
Я снова прошептал, с трудом выговаривая слова, которые были тяжелее самой смерти:
— Я это заслужил...
Соня слабо улыбнулась, уголки губ дрогнули и она закрыла глаза, позволяя себе последний раз вдохнуть этот горький воздух.
Я тоже закрыл глаза, чувствуя, как всё вокруг уходит в темноту, как тело становится тяжёлым, а мысли медленными и вязкими.
Кровь лилась всё сильнее, смешиваясь на земле, на наших руках. Мы лежали рядом, лицом к лицу, лоб к лбу. Последние секунды жизни тянулись бесконечно, наполненные тишиной, в которой было всё: и боль, и прощение, и обречённая близость.
Когда дыхание Сони стало совсем тихим и оборвалось, я позволил себе последний выдох. Мир исчез, оставив только ощущение её волос на моей щеке и тепло её руки в моей ладони.
Мы ушли вместе...
***
Я резко проснулся, будто вырвался из глубокой бездны. Сердце бешено колотилось, грудь сжималась, дыхание было тяжёлым и прерывистым, словно я только что пробежал километры без остановки.
В висках стучала кровь, руки дрожали, а холодный пот выступил на лбу.
Открыв глаза, я сначала не мог понять, где нахожусь — комната казалась чужой, стены давили, а в голове ещё эхом отдавались образы из сна: кровь, её взгляд, последние слова. Я сжал простыню в кулаках, пытаясь унять дрожь и вернуть контроль над собой.
Это был всего лишь сон, но он оставил внутри меня тяжёлый осадок — смесь боли, страха и безысходности, которая не отпускала. Но почему блть?
***
Я набрал номер, пальцы дрожали, но голос держал ровно — холодный и твёрдый, как лезвие ножа. Она ответила без эмоций, безжалостная и уверенная. Слушал её требование, как будто это был приговор, но внутри меня всё горело, рвалось на части.
— Я не буду этого делать, — выдавил я, не давая ей ни малейшего шанса на возражение.
В ответ прозвучал её насмешливый, резкий вопрос:
— Почему?
Я молчал секунду, ощущая, как злость на себя поднимается волной — за то, что позволил себе сомневаться, за то, что эта слабость пробилась сквозь броню. Не выдержав, я резко скинул трубку, не желая объяснять, не желая оправдываться.
Внутри меня бурлила ярость — не на Софию, а на самого себя. Злость на то, что я не смог быть тем, кем должен был быть — холодным и беспощадным. Эта злость жгла, заставляла сжимать кулаки и скрежетать зубами. Я злился на своё сердце, которое вдруг забилось не в унисон с моими приказами.
Я вышел на улицу, воздух резал лицо, но мне было плевать. Сердце билось с бешеной яростью, внутри всё горело и взрывалось. Я сел в машину, захлопнул дверь так, что стекла задрожали и завёл двигатель с таким шумом, будто хотел разорвать этот мир на части.
Поехал в клуб, где можно раствориться в хаосе, где можно забыть, кто ты есть и что творится внутри. Вошёл в дым и гул музыки, где каждый удар баса бил прямо в грудь, разрывая последние остатки разума. Я пил, и алкоголь жёг горло, разгоняя холод и страх, превращая меня в зверя, который жаждет крови и боли.
Вокруг мелькали лица, но мне нужна была только одна — яркая, дерзкая, с огнём в глазах.
Она сама подошла ко мне, и я схватил её за талию, не давая ни секунды на сомнения. Мне было всё равно, кто она, зачем — мне нужна была эта ночь, чтобы выплеснуть всю злость, всю безумную ярость, что копилась внутри.
***
Я проснулся от тяжёлого похмелья, тело ломило, голова раскалывалась. Вокруг пахло дешёвым парфюмом и перегаром. Она спала рядом, незнакомка, чьё лицо я едва помнил.
Медленно сел на кровати, схватил стакан с водой и сделал несколько глотков, пытаясь хоть как-то вернуть себя к жизни.
Она ворочалась, глаза медленно открывались. Я посмотрел на неё холодным взглядом, сжал зубы от раздражения.
Не желая никаких объяснений и привязанностей, я наклонился, тихо, но жёстко сказал:
— Проваливай.
Она замерла на мгновение, потом молча встала и начала собираться. Мне было всё равно, я хотел только одного: избавиться от этого утра, от этой слабости и от всего, что связывало меня с прошлой ночью.
Когда она ушла, я остался один квартире, ощущая пустоту, которая не заполнялась даже вчерашним вечером.
Я направился в душ, горячая вода обжигала кожу, но не могла смыть с меня тяжесть внутри.
Выйдя, я уставился в зеркало, глядя на своё отражение на глаза, полные злости и усталости, на лицо, в котором не было ни капли покоя.
Я пытался понять, что со мной происходит. Даже этот случайный секс, эта попытка забыться в чужом теле, не смогли заглушить хаос внутри.
В зеркале смотрел не просто человек, а кто-то, кто потерял себя, кто тонет в собственных демонах и не видит выхода.
Я сел за компьютер, открыл папку с фотографиями. На экране появилась фото Софии Волконской.
Я уставился в её глаза, пытаясь выцепить оттуда хоть что-то — ответ, понимание, хоть какую-то искру, которая объяснила бы, что, чёрт возьми, я вообще чувствую.
Почему этот сон не выходит из головы? Почему каждое её движение, каждый взгляд, каждое слово звучит в моей голове громче любого выстрела? Я пытался заглушить это всё — алкоголем, бессмысленными ночами, чужими телами, но она всё равно здесь, внутри меня.
Я смотрел в её глаза и не мог понять — это ненависть, боль, любовь или просто безумие? Или всё сразу? Чёрт возьми, что со мной происходит?
Продолжение следует...
Жду вас в своём тгк: https://t.me/normin2020 🩶