29.
Рекомендую читать эту часть под песню
"Make Merry - Amphibious Zoo Music"
Приятного прочтения!
Абсолютная тишина.
Она разбудила меня раньше будильника. Не та тревожная, пугающая тишина, что бывает в четыре утра, когда мир замер, и кажется, что ты в нем совсем одна. А другая – бархатная, предрассветная, наполненная обещаниями. Я лежала с открытыми глазами, прислушиваясь к собственному сердцу. Сегодня я стану Прокудиной.
Мысль ударила с новой силой, заставив меня сесть на кровати. Рядом, свернувшись калачиком, посапывала моя подруга Катя. Мы с ней вчера допоздна болтали и смеялись, и она осталась ночевать в моей квартире, чтобы не пропустить ни одного момента этого утра. Я посмотрела на нее с нежностью.
Тихо, чтобы не разбудить ее, я встала и босиком подошла к окну. Мой город только просыпался. Где-то там, на другой стороне Москвы, в своей квартире спал Юра.
Мой Юра. Мой жених. Скоро – мой муж.
Слово «муж» все еще казалось немного чужим, непривычно взрослым и таким... основательным.
Я улыбнулась, вспомнив то самое предложение.
Легкий стук в дверь вывел меня из воспоминаний.
— Милушка, ты уже проснулась? — вполголоса спросила мама, заглядывая в комнату.
— Да, мам, уже. Заходи.
Она вошла, уже одетая, с двумя кружками ароматного кофе в руках. От одной только его густо-ванильной ауры по комнате разлилось уютное бодрствование.
— Не спится? — она протянула мне кружку и села на край кровати, ласково глядя на меня.
— Как тут спать? — выдохнула я, делая глоток. — Кажется, я не спала вовсе. Просто лежала и... чувствовала.
Мама понимающе кивнула. Ее глаза блестели.
— Я помню это ощущение. Словно стоишь на краю чего-то огромного и прекрасного. И немного страшно сделать шаг, но ты знаешь, что это правильный шаг. И тот, кто ждет тебя там, на другом краю... он самый лучший.
Она поймала мой взгляд и улыбнулась.
— Юра – замечательный парень. Сильный, надежный, с добрым сердцем. Мы с папой всегда молились, чтобы ты встретила именно такого. Ты счастлива?
— О да, мама, — прошептала я, и голос дрогнул от переполнявших меня эмоций. — Я так счастлива, что даже страшно.
— Это нормально, дочка. Самое большое счастье всегда граничит со страхом его потерять. Но вы не потеряете. Вы будете беречь друг друга. Я знаю.
Катя заворочалась и потянулась.
— Ммм... вы уже начали без меня? — она приоткрыла один глаз и тут же села, сметая остатки сна. — О боже! Свадьба! Всем подъем!
Мы с мамой рассмеялись. И с этого момента тишина закончилась, уступив место самому приятному и сладкому хаосу.
Вскоре прибыл десант в лице моих подруг с университета и парикмахера. Моя небольшая квартира наполнилась смехом, музыкой, запахом лака для волос и дорогой косметики. Меня усадили в кресло, укутали в белый халат и начали творить.
Я смотрела в зеркало, как мои обычные, ничем не примечательные волосы превращаются в сложную, но при этом удивительно воздушную конструкцию из локонов и жемчужных шпилек. Как мое лицо, обычно без макияжа или с минимальным тоном и тушью, приобретает черты куклы: идеально ровная кожа, подведенные стрелками глаза, делающие взгляд глубже, и, наконец, акцент – помада нежного розового оттенка.
Я всегда активно занималась спортом, и мой образ обычно – спортивные костюмы, удобные кеды или кроссовки, собранный в хвост хвост. Быть такой... такой нежной и утонченной было непривычно, но безумно приятно. Я чувствовала себя принцессой.
— Ну как? — спросила Катя, а по совместительству мой сегодняшний визажист, отходя в сторону.
Я медленно повернула голову. Подруги ахнули. Мама поднесла ладонь к губам, и глаза ее наполнились слезами.
— Мила... ты просто неземная...
Я посмотрела на свое отражение и не узнала себя. Вернее, узнала, но это была лучшая, самая совершенная моя версия. Та, которую достойна видеть Юра у алтаря.
И вот настал самый главный момент. Из специального чехла мама осторожно извлекла платье. То самое. Когда я примерила его в салоне три месяца назад, я поняла – это оно. Не пышное, как облако, а строгое, по фигуре, из плотного атласа и кружева ручной работы с жемчужными бусинами. Длинные рукава-фонарики, открытые ключицы и спина, уходящая в шлейф, который казался бесконечным.
Мне помогли облачиться в него. Ткань тяжело и торжественно легла на меня. Мама застегнула крошечные пуговицы на спине, ее пальцы слегка дрожали. Последний штрих – фата. Ее закрепили в волосах, и она упала легким облаком мне на плечи и спину.
Я была готова. Полная тишина в комнате. Все смотрели на меня с восторгом и каким-то благоговением. Даже бойкие подруги притихли.
Раздался звонок в дверь. Это папа. Он должен был меня увидеть первым.
Катя впустила его. Он вошел в комнату, такой большой и сильный в своем новом строгом костюме, и замер на пороге. Его взгляд упал на меня, и его обычно суровое, мужественное лицо вдруг смягчилось, задрожало. Он молча смотрел на меня несколько секунд, а потом губы его тронула улыбка, а глаза стали влажными.
— Папочка... — выдохнула я, и у меня самой предательски запершило в горле.
Он подошел ко мне, взял мои руки в свои большие, сильные ладони.
— Доченька моя... — голос его звучал низко и глухо. — Ты... ты просто красавица. Совсем невеста. Совсем взрослая.
Он покачал головой, не в силах найти слова.
— Я всегда тебя представлял маленькой девочкой на руках. А теперь смотрю – и вижу женщину. Счастливую женщину.
Он притянул меня к себе, осторожно, чтобы не помять платье, и поцеловал в лоб.
— Я так горжусь тобой. И так за тебя рад. Юра – настоящий мужчина. Он тебя достоин.
— Спасибо, папа, — прошептала я, прижимаясь к его щеке. — Я люблю тебя.
— И я тебя, солнышко. Ну что, готова к самому важному путешествию в твоей жизни?
Я кивнула, не веря своему голосу.
Пока я собиралась, на улице незаметно подъехал белый лимузин, украшенный лентами. Фотограф и оператор, которые должны были снимать весь наш день, уже ждали внизу. Мой выход был обставлен как настоящая церемония.
Спускаясь в лифте, я держалась за руку отца. Сердце колотилось где-то в горле. Катя шла сзади и поддерживала мой шлейф. Двери лифта открылись, и я вышла в подъезд. Соседи, специально вышедшие посмотреть, ахнули и начали аплодировать. Это было так трогательно и неожиданно, что я расплылась в улыбке.
И вот я в машине. Папа рядом. Мы едем. Улицы Москвы проплывали за тонированными стеклами, как в калейдоскопе. Люди, машины, жизнь – все казалось таким обыденным и в то же время праздничным. Каждый светофор, каждое небольшое препятствие на пути заставляло меня внутренне ерзать. Я так ждала этой минуты, а теперь хотела, чтобы она наступила как можно скорее.
Я смотрела на обручальное кольцо на своей руке, поверх тонкой ажурной перчатки. Сапфир переливался в солнечных лучах, пробивавшихся сквозь стекло. Это кольцо было символом, залогом, обещанием. Таким же, как и то, что ждало меня впереди.
Машина плавно остановилась. Я взглянула в окно. Перед входом, утопающим в цветах и белых колоннах, толпились гости. Я узнала наших коллег: огромного Стаса, который что-то живо обсуждал с Димой, Вася о чем-то смеялся с группой друзей Юры. Были наши родные, друзья из университета, знакомые по спортивному сообществу.
И тут мое сердце замерло. Сбоку, чуть в отдалении, стояла она. Лена. Она стояла тут, в изысканном темно-синем платье, которое выгодно подчеркивало ее фигуру, и смотрела на все это с каким-то отстраненным, немного горьким выражением. Я поймала ее взгляд и улыбнулась самой доброй, самой счастливой улыбкой, какую только могла изобразить.
Дверь лимузина открыл папа. Он помог мне выбраться, аккуратно расправил шлейф и предложил руку. Музыка заиграла торжественный марш Мендельсона. Все гости обернулись, и наступила та самая, оглушительная тишина, полная ожидания.
И я пошла. Шла по длинной-длинной аллее из гостей, держась за руку отца. Я не смотрела по сторонам. Мой взгляд был прикован к концу этого импровизированного прохода. Туда, где под белоснежной аркой стоял он.
Юра.
Он был в строгом черном смокинге, который идеально сидел на нем. Его обычно взъерошенные волосы были уложены, но одна непокорная прядь все равно выбивалась на лоб. И он... он смотрел на меня. Так смотрел, словно вокруг никого не было. Словно не было операторов, гостей, Лены, Стаса, всего мира. Был только он и я, идущая к нему.
Его лицо выражало такое потрясение, такое бесконечное восхищение и такую любовь, что у меня перехватило дыхание. Его губы приоткрылись, и он медленно, словно не веря своим глазам, покачал головой. А потом на его лице расплылась самая широкая, самая счастливая и немного смущенная улыбка, какую я когда-либо видела. Его глаза блестели. Он не моргал, боясь пропустить хоть секунду.
Я шла к нему, и каждый шаг приближал меня к моему будущему. К моему мужу.
Папа довел меня до самого алтаря, до Юры, взял мою руку и вложил его в руку Юры. Его пальцы сомкнулись вокруг моих, сильные, надежные, знакомые до каждой черточки.
— Береги ее, сынок, — глухо сказал папа, и его голос дрогнул.
— Обещаю, — твердо ответил Юра, не отрывая от меня взгляда.
Папа отошел, и мы остались вдвоем под аркой, лицом к лицу с регистратором.
Я почти не слышала торжественной речи. Я тонула в его глазах. Он не отпускал мою руку, и его большой палец нежно гладил мои пальцы поверх перчатки.
— Юрий, вы готовы произнести свою клятву? — голос регистратора вернул меня к действительности.
Юра глубоко вздохнул, выпрямился и посмотрел на меня еще более проникновенно.
— Мила, — начал он, и его голос, обычно такой уверенный и громкий, сейчас звучал тихо, но очень четко, так что было слышно каждое слово. — Когда я впервые увидел тебя, год назад, я подумал: «Вау, какая девушка». А потом я узнал тебя. Узнал твой сильный характер, твою доброту, твою улыбку, которая меня спасает в самые трудные дни. Ты вошла в мою жизнь, как ураган, и перевернула все с ног на голову. Ты сделала ее... идеальной. Я обещаю быть твоим мужем, твоим другом, твоим самым верным болельщиком. Обещаю поддерживать тебя во всех твоих начинаниях, обнимать, когда тебе грустно, и смеяться с тобой, когда весело. Я буду любить тебя, уважать и оберегать наше счастье каждый миг нашей совместной жизни.
У меня по щекам текли слезы, но я даже не пыталась их смахнуть. Это были слезы абсолютного, ничем не омраченного счастья.
— Мелания, ваша очередь, — кивнула регистратор.
Я сделала глубокий вдох, пытаясь унять дрожь в голосе.
— Юра... Ты для меня всегда был примером силы, целеустремленности и добра. Ты научил меня не бояться сложных трасс, ни на проекте, ни в жизни. Рядом с тобой я чувствую себя защищенной, любимой и... самой лучшей версией себя. Я обещаю быть твоей женой, твоим самым преданным другом и личным психологом, — тут он хмыкнул сквозь слезы, и гости тихо засмеялись. — Обещаю верить в тебя, даже когда ты сам в себе сомневаешься, готовить тебе самые ужасные в мире завтраки и пытаться совершенствоваться в этом, — еще один смешок за спиной. — И обещаю любить тебя каждую секунду нашей жизни. Сильно-сильно.
Мы обменялись кольцами. Его рука дрожала, когда он надевал простое белое золотое кольцо мне на палец. Я сделала то же самое.
— Объявляю вас мужем и женой! Юрий, вы можете поцеловать свою невесту! — провозгласила регистратор.
Он не заставил себя ждать. Он притянул меня к себе, одной рукой обняв за талию, другой ласково придерживая мою щеку, и поцеловал. Это был не просто формальный поцелуй. Это был поцелуй, полный любви, страсти, обещаний и бесконечного счастья. Зал взорвался аплодисментами, свистом, криками «Горько!».
Мы разомкнули объятия, запыхавшиеся, счастливые, и повернулись к гостям. Ко всем нашим друзьям, родным, коллегам. Лена аплодировала вместе со всеми, но улыбка на ее лице была натянутой, а глаза пустыми. И в тот момент мне стало ее даже немного жаль.
Дальше все было как в прекрасной сказке. Фотосессия, во время которой Юра то и дело норовил обнять меня, притянуть к себе и шептать на ухо: «Я не могу поверить, что ты теперь моя жена. Моя. Жена». Каждое это слово заставляло меня трепетать.
Потом банкет в красивейшем ресторане с панорамными окнами. Столы ломились от угощений, играла живая музыка, царила атмосфера безудержного веселья.
Первым нас поздравил Стас. Подняв свой бокал с шампанским, он громко, на весь зал, произнес:
— Юра, Мила! Я вас помню еще мальчишкой и девчонкой на проекте! А теперь вот вы! Семья! Я всегда знал, что вы идеально подходите друг другу. Две половинки одного целого. Сильные, красивые, целеустремленные. Желаю вам проходить все жизненные трассы вместе и всегда достигать финиша, держась за руки! Любви вам, понимания и миллионов общих побед!
Мы чокнулись и выпили под громовые аплодисменты.
Потом были тосты от Васи и Димы, которые вспомнили несколько забавных случаев со съемок, от наших родителей, от друзей. Каждое слово было наполнено теплотой и искренними пожеланиями.
И вот настало время первого танца. Зал затих, свет приглушился, и зажегся единственный прожектор, под которым были только мы.
Юра обнял меня за талию, я положила руку ему на плечо, и мы медленно закружились. Мы не были профессиональными танцорами, наш танец был простым, но в каждом движении, в каждом взгляде была только наша любовь. Он прижимал меня к себе, я чувствовала биение его сердца через ткань смокинга – оно стучало в унисон с моим. Он шептал мне на ухо слова любви, и я отвечала ему тем же. В этот момент мир снова сузился до размеров нашего с ним шатра из света и музыки.
После нашего танца на паркет вышли все гости. Зал наполнился смехом, музыкой, весельем. Мы с Юрой обходили столы, принимая поздравления. Ко мне подошла Лена.
— Поздравляю, Мила, — сказала она, и ее голос звучал ровно. — Вы прекрасная пара. И ты... ты очень красивая сегодня. Искренне желаю вам счастья.
В ее глазах я увидела не злость или зависть, а смирение и может даже легкую грусть. Искренность ее слов не вызывала сомнений. Битва, которую она вела в своей голове, была окончена. И она проиграла.
— Спасибо, Лена, — улыбнулась я ей. — Очень ценно.
Она кивнула и растворилась в толпе гостей. Я поняла, что прощаю ее. Сегодня был не тот день, чтобы таить в сердце что-то негативное.
Кульминацией вечера стал торт. Огромный, трехъярусный, украшенный сахарными цветами и фигурками ниндзя на вершине. Мы с Юрой, обнявшись, взяли в руки большой серебряный нож и под дружные крики гостей: «Раз, два, три!» — вонзили его в нижний ярус. Зал взорвался овациями. Мы снова поцеловались.
Пока официанты разносили гостям кусочки сладкого шедевра, Юра отвел меня в сторону.
— Устала? — спросил он, заглядывая мне в глаза. — Немного, — призналась я. — Но это приятная усталость.
— Пойдем, посидим минутку, — он увел меня на небольшую террасу, где было тихо и пусто.
Ночь опустилась на город, зажигая миллионы огней. Мы стояли, обнявшись.
— Самый лучший день в моей жизни, — прошептал Юра, целуя меня в волосы. — Спасибо тебе за то, что сказала «да».
— Я всегда буду говорить тебе «да», — ответила я, прижимаясь к нему. — Всегда.
Он повернул меня к себе, и его лицо стало серьезным.
— Я обещаю, Мила. Я обещаю, что мы будем счастливы. Всегда. Я сделаю для этого все.
— Я знаю, — улыбнулась я ему. — Я тебе верю.
——————————————————
ставьте свои ⭐️
следующая глава последняя!!