Целую руки

На пятый день ещё до обеда Ван Ибо переводят в отделение интенсивной терапии.
Его самочувствие стало значительно лучше и теперь ему даже разрешено сидеть.

К его удивлению, первым посетителем оказывается вовсе не Сяо Чжань, а Ван Шаофэн.
И приходит он совсем не во время, отведённое для посещений, а гораздо раньше.

Ибо лежит на кровати и слышит за стеной в коридоре его уверенный голос.
Юрист вежливо напоминает, что Ван Ибо является одним из подозреваемых по делу о массовом избиении, которое ведёт Шаофэн, ненавязчиво намекает на текущие судебные разбирательства и своё "бесплатное" представительство в суде от лица данного учреждения.
После этого его пропускают внутрь уже без возражений.

Ван Ибо сидит на кровати и не знает, куда спрятаться.
Разговоры с мамой и с Сяо Чжанем и так его вымотали, а сейчас ещё и предстоит разговор с Шаофэном.

Для которого Ибо теперь не более, чем "подозреваемый по делу".

И это неприятно. А ещё ему ужасно стыдно.

Ван Ибо стискивает зубы и устремляет взгляд на свои крепко сжатые кулаки.

- Привет, Ван Ибо, - слышит он знакомый голос и только крепче сжимает челюсть, не поднимая глаз.

Совсем как Сяо Чжань ранее при его появлении.

- Как ты? - неожиданно мягко спрашивает мужчина, и Ибо необъяснимо вздрагивает от эмоции, прозвучавшей в вопросе.

Это... Беспокойство?

Нет. Не может быть.

- Вполне здоров для того, чтобы сесть в тюрьму, - зло огрызается Ибо. - Вы же для этого пришли? Допросить меня, как подозреваемого по Вашему делу?

В палате воцаряется неуютная тишина.

Ван Ибо молча гипнотизирует свои руки. Шаофэн на стуле беспокойно постукивает пальцами по циферблату часов на своем запястье.
Кажется, это его привычка - барабанить по чему-нибудь во время напряженного обдумывания.

- Нет, - вдруг говорит он. - Я сказал это, чтобы меня пропустили к тебе пораньше. Я смог прийти к тебе только сейчас, потому что меня не пускали в реанимацию.

"В отделение допускаются только члены семьи и близкие родственники", - это строгое правило Ибо знает наизусть.

- К сожалению, я не твой отец, - продолжает он и Ибо снова с надеждой цепляется за это прозвучавшее "к сожалению", но глаз всё равно не поднимает. - Но я хочу, чтобы ты знал, что случившееся не повлияло на моё отношение к вам. И я совершенно точно не собираюсь отказываться ни от Сюли, ни от тебя. Я говорил искренне при нашем знакомстве. Мне, действительно, хочется стать частью вашей семьи.

Ибо потрясённо вскидывает голову.

Шаофэн смотрит на него очень открыто и прямо.
И в его глазах вовсе нет того разочарования, которое так боялся увидеть Ибо.
Только спокойная уверенность в своих словах и в своём решении.

- Конечно, в будущем нам придётся поговорить об этом случае в школе и твоих действиях, - тактично отмечает мужчина. - Даже в ближайшем будущем, я бы сказал. Но сейчас я хочу поговорить с тобой о другом. Не как адвокат и его клиент.

Это подкупает.

Ибо немного расслабляется, когда понимает, что никто не собирается прямо сейчас зачитывать ему права и вести в тюрьму.

- Как тогда? - бурчит парень, снова отводя взгляд в сторону.

- Как мужчина с мужчиной, - кивает Шаофэн. - Или как старший с младшим. Или даже как... Как...

"...как отец с сыном?.." - негласно повисает в воздухе между ними.

Шаофэн не знает, можно ли переступать эту опасную границу, поэтому замолкает, не договорив предложения.

Кажется, он чувствует какую-то непонятную робость в этом вопросе.
Даже не робость, а... Неуверенность?
Шаофэн слишком давно не испытывал этого чувства, чтобы точно определить его сейчас.

Но и Ван Ибо, кажется, тоже испытывает похожую неловкость.
Он, сгорбившись сидит на кровати, и нервно теребит в руках край больничного одеяла.
Хмурится. Кусает губы. Бегает глазами.
Колеблется.

- Я... Я не знаю, как это... - наконец робко выдает он, упорно пряча свой взгляд.

- Что "не знаешь"? - удивляется Шаофэн.

- Как разговаривать... Вот так... - тихо признаётся Ибо и запинается. - Мой... Янлин никогда так со мной не говорил.

Шаофэн смотрит на притихшего парня и воображение рисует ему другого паренька.
Такого же одинокого, запутавшегося маленького мальчика.

Он и сам таким когда-то был.
Давно.

Кажется, сейчас он вспомнил каково это - чувствовать себя беспомощным и никому не нужным.
Неуверенным ни в себе, ни в своём будущем.

"Так вот как чувствовалась неуверенность... А я ведь и правда её уже забыл..."

- Я тоже рос без отца, - неожиданно негромко признаётся мужчина. - У меня была только мать.

Ван Ибо наконец робко вскидывает на него взгляд.

- Я... У меня нет детей. Так что... Разговаривать вот так, для меня тоже впервые, - Шаофэн снова постукивает по своим часам, теребит их за ремешок, и Ибо вдруг понимает, что это вовсе не его привычка. Нет.

Шаофэн тоже нервничает.
Тоже переживает из-за этого разговора.
Из-за того, как поведёт себя Ибо.

Почему-то именно понимание этого позволяет Ибо наконец-то расправить свои плечи и отбросить ненужные страхи.
Этот разговор важен не только для него.

Ван Ибо собирает в себе все свои внутренние силы.
Выпрямляется, разжимает стиснутые руки и вдруг предлагает сам, обращаясь к сидящему рядом с ним мужчине:

- Тогда... Давайте учиться вместе?..

Шаофэн удивлённо вздёргивает брови, но это выражение почти сразу же пропадает с его лица, и он с облегчением улыбается:

- Давай вместе.

- И... давай на "ты"? - продолжает парень и видит, что улыбка Шаофэна становится шире, когда тот кивает:

- Хорошо... Ибо.

~*~*~*~*~

В пять вечера к нему всё-таки привозят Сяо Чжаня.

Это их первая встреча после одиночного визита в реанимации.
И сейчас Ибо волнуется куда больше, чем перед разговором с Шаофэном.

"О чём мы будем говорить вообще?.."

Он смутно помнит, как плача просил прощения у Сяо Чжаня.
И как тот снова вытирал ему слёзы.

Но это слишком смущающе.

Хорошо бы, если бы в палате ещё кто-нибудь был, но Ван Сюли любезно оставила их и уехала домой на пару часов.

Ибо с удивлением отметил, что  они уже познакомились, пока он лежал без сознания. И заметил ещё кое-что.

Сяо Чжань не прятал от неё своё лицо.
И даже вежливо отвечал на вопросы о своём здоровье.

"Он начал говорить с другими людьми?.."

Ван Сюли попрощалась и вышла из палаты, и мадам Фэй подкатила кресло с Сяо Чжанем поближе к кровати Ван Ибо.
Ибо не знает о чём им говорить, но его неожиданно выручает терапевт:

- Я зайду за тобой ближе к восьми, - предупреждает она, обращаясь к брюнету, и затем вдруг улыбается. - Сяо Чжань, кажется, теперь твоя очередь читать Ван Ибо книги. Хочешь, я принесу какую-нибудь? Что ты хочешь ему почитать?

Ибо только ошарашенно захлопал глазами, когда Сяо Чжань, стеснительно улыбнувшись, внезапно ответил:

- Давайте снова "Маленького принца".

"Снова?.."

"Он ведь был в отключке, когда я читал ему эту книгу!"

- Хорошо, сейчас вернусь, - терапевт поспешила к стойке администратора и оставила их наедине.

"Снова?.."

- Так ты слышал меня?.. - вдруг с невесть откуда взявшейся храбростью выпаливает Ибо.

Сяо Чжань застенчиво кивает.

Сегодня он выглядит лучше.
Кажется, начал нормально питаться.
Наконец-то.

Ибо вспоминает всё, что ему рассказывал, и ему снова становится неловко.
Он ведь думал, что Сяо Чжань его не слышит.

Поэтому и рассказывал ему всё.
Всё, что не мог рассказать ни маме, ни папе, ни друзьям.
Все свои проблемы, все свои страхи, все свои мечты, все свои желания.

- Всё слышал? - тихо уточняет он.

Сяо Чжань снова кивает, и Ван Ибо с ужасом закрывает глаза.
Вот ведь попал.

- Я цеплялся за твой голос, - вдруг слышит он и в шоке распахивает их обратно. - Со мной разговаривал только ты.

Ибо во все глаза смотрит на Сяо Чжаня и ясно видит, что Сяо Чжань изменился за эти два дня.
Он как будто стал... Воздушнее? Легче?
Или может он просто наконец-то сбросил часть груза со своих плеч?..

Сяо Чжань молча улыбается глазами, и в них нет даже следа того пронзительного холода, который так ненавидит Ибо.

Они сидят в неловкой тишине и как раз в этот момент их выручает так вовремя вернувшаяся мадам Фэй.
Терапевт передаёт Сяо Чжаню заказанную книгу, снова напоминает о восьми часах и окончательно удаляется.

Ван Ибо видит в руках Сяо Чжаня знакомый томик с яркими рисунками и надписью "小王子" (Xiǎo Wáng Zǐ) на обложке и ему почему-то приходит в голову, что раньше он обращал внимание только на первый иероглиф в названии произведения.
И то, только потому, что он звучал так же, как и начальный в имени Сяо Чжаня.

Но сейчас он вдруг понимает, что следом за "Xiao" идёт "Wang", и от этого открытия ему почему-то хочется улыбаться.
Как шифр, понятный только им двоим.

"Маленький принц" - "Xiǎo Wáng Zǐ" - "СЯО Чжань и ВАН Ибо".

Кажется, он был не прав, когда проклинал Экзюпери за эту сказку.
Не такая уж она и плохая.
И роза там не глупая.

Пожалуй, ему, действительно, стоит перечитать её еще раз.

Сяо Чжань словно слышит его мысли, потому что открывает книгу и начинает читать:

- Однажды, когда мне было шесть лет от роду, я увидел диковинную картинку в  книжке  "Правдивые   истории  о  природе",  в  которой  рассказывалось  о первозданных лесах. На картинке был  удав,  заглатывающий какого-то зверька...

~*~*~*~*~

На следующий день Шаофэн появляется в больнице не один.

Вместе с ним в палату к Ибо заходит высокая женщина в строгом платье-футляре и с большими очками на носу.
В руках у неё изящная дамская сумка и ежедневник в кожаном переплете.

На первый взгляд женщина ему не нравится, но Шаофэн вчера говорил, что она одна из лучших психотерапевтов в Чунцине и, действительно, сможет ему помочь.
Сам Шаофэн был её клиентом после смерти своей жены, поэтому может точно поручиться за свои слова.
А ещё она будет заниматься и с Сяо Чжанем тоже.

На самом деле, из всех аргументов Шаофэна именно этот последний и поставил точку в споре.
И Ибо согласился на неделю таких сеансов.

Он не задумывается о том, сколько стоят такие сеансы и как Шаофэну удается так быстро записать к ней на приём сразу двух человек, нет.
Ибо волнует другое.
Ему надо знать, кто будет копаться в мозгах у Сяо Чжаня и не опасна ли эта женщина.

Ду Сяомин.
Так её зовут.

Сначала Сяомин отказывается, когда к ней обращается её давний клиент.

Сюжет банальный - "проблемные подростки с суицидальными наклонностями".
Да и расписание её забито уже почти на полгода вперёд. Люди ждут месяцами, чтобы попасть к ней на прием. И готовы выложить несколько тысяч юаней только за один сеанс.

Но потом Ван Шаофэн  рассказывает ей историю обоих мальчиков.
Рассказывает всё без утайки, чтобы у неё сложилась полная картина.
И она соглашается.

Неделя.
Такой срок она ставит себе, чтобы сдвинуть ситуацию с мёртвой точки и подтолкнуть этих детей на шажок ближе к выздоровлению.
Качественная терапия и выздоровление занимают годы, но самое главное сейчас - дать им уверенность в том, что они справятся.

Сяомин заранее изучает биографии мальчиков, и даже приходит в больницу пораньше, чтобы поговорить с их лечащими врачами.
И, когда наступает время первого сеанса с Ван Ибо, ей уже не терпится послушать его.

Разумеется, сеансы раздельные.

Поначалу, когда она видит их в первый раз, Сяомин думает о том, что мальчики очень похожи.

Оба смотрят на неё настороженно. Держатся очень закрыто. И совсем не хотят идти на контакт.

И даже их слова звучат одинаково.

Когда Сяомин задает вопрос: "Что тебя тревожит больше всего сейчас?..", она получает в ответ одну тихую фразу из уст обоих:

- Я... Я чуть не убил человека.

И на этом они оба "закрываются".
Первый сеанс заканчивается паршиво.

На второй сеанс Сяомин приходит в уже более "несдержанной" одежде - на ней простые джинсы и тёплый вязаный свитер.
Если ты хочешь вызвать у кого-то доверие, надо постараться выглядеть как этот человек.
В природе это называется "мимикрией".

Сяо Чжань сразу расслабляет свои плечи, как только перед его глазами перестаёт маячить строгий офисный дресс-код и Сяомин понимает, что она на верном пути.
Ван Ибо сначала смотрит с непониманием, но тоже ведёт себя куда более открыто, чем на первом занятии.

К концу второго сеанса психотерапевт уже не пугает их так сильно, и оба начинают вести себя дружелюбнее.

На третьем сеансе Сяомин осознаёт, что мальчики совершенно разные.

Сяо Чжань держится особняком.
На все вопросы старается отвечать очень коротко и односложно. Иногда только просто кивает или мотает головой.
И совершенно не хочет рассказывать, что же его так гнетёт.
Он слишком долго привык  быть один и никому не хочет показывать своей слабости.
И доверять тоже никому не хочет.

У Ван Ибо же словно плотину прорывает.
Он трещит так, что Сяомин не успевает делать заметки.
Он рассказывает ей всё.
Начиная с того момента, как в пять лет он стоял под дверью реанимации и ждал маму, до момента попадания в больницу с перерезанными венами.
Ибо слишком долго молчал и копил всё в себе, и теперь ему жизненно необходимо выговориться хоть кому-нибудь и не получить осуждающего взгляда в ответ.

На четвертом сеансе психотерапевт плавно пытается подвести их к тому, что надо двигаться дальше.
Сяо Чжань автоматически кивает, вряд ли её слушая.
Ван Ибо задумывается.

На пятом сеансе они подробно затрагивают тему переулка.

Женщина никогда не упоминает имен в диалогах, они всегда используют формулировку "этот человек". 
Сяомин делает это сознательно, чтобы у пациентов потом не отложилась еще более негативная ассоциация, связанная с именами и сеансами психотерапии.
И она замечает, что ни Ван Ибо, ни Сяо Чжань ни разу не упоминали имён друг друга.

Хотя Ван Ибо и знает, что она также приходит и к Сяо Чжаню, но тот и не подозревает, что Ван Ибо тоже проходит психотерапию.

Когда в конце занятия Ду Сяомин задает вопрос: "Что ты теперь чувствуешь к этому человеку?..", она получает довольно странные ответы.

Сяо Чжань переводит взгляд на стену:

- Они - совершенно разные люди. Я еще не определился.

Ван Ибо долго молчит и краснеет. И потом тихо выдает:

- Я хочу забрать этого человека с собой... Домой.

К шестому занятию ситуация с Ван Ибо уже становится понятной, и Сяомин подготавливает по нему объемное заключение, расписывает его лечение и рекомендации, и даже советует нескольких своих хороших коллег, которые могут помочь в дальнейшей терапии.
Но вот с Сяо Чжанем дело обстоит сложнее.

Психотерапевт ещё раз внимательно изучает его биографию, историю болезни и находит одну интересную закономерность, на которую не сразу обратила внимание.
Шок.

Вот на что реагирует Сяо Чжань.

Он пришёл в себя после того, как услышал песню и увидел парня, который его избивал.
Он начал замечать Ван Ибо после того, как тот избитый пришёл в больницу и Сяо Чжань понял, что ему тоже больно.
Он начал общаться с Ван Ибо после того, как при нём директриса ударила того по лицу вместо Сяо Чжаня.
Он начал есть после того, как Ван Ибо принес ему телефон и дал поговорить с его малышами в приюте, которых он не слышал несколько месяцев.
Он начал общаться с другими людьми после того, как Ван Ибо попал в реанимацию и Сяо Чжаню очень хотелось узнать, что с ним случилось и как он себя чувствует.

Человеческий разум - вещь очень тонкая.
И, если Сяомин сейчас воспользуется этим же методом, вариантов последующих событий может быть только два: либо Сяо Чжань сделает шаг навстречу Ван Ибо и разберётся в своих эмоциях... Либо он сломается окончательно.

Женщина думает об этом весь день и вечером, придя на последний сеанс к Ван Ибо, она задаёт этот вопрос ему: "Ты готов рискнуть, чтобы помочь этому человеку?".
И, когда слышит положительный ответ Ибо, она на несколько минут выходит из комнаты.

А возвращается уже с Сяо Чжанем.

На лице Сяо Чжаня, когда он видит его, зеркально отражается такой же ужас, как и у Ван Ибо.

Ибо в панике дёргается, но бежать некуда. Они и так находятся в его палате, а сам Сяо Чжань сбежать уж точно не сможет. Он прикован к инвалидному креслу.
Западня подготовлена просто идеально.

- Вы не говорили, что это будет парный сеанс! - вспыхивает Ибо и ожесточённо пытается натянуть на себя одеяло.

- Я не хочу сегодня проходить терапию, - в тон ему заявляет Сяо Чжань. - Отвезите меня назад.

Ду Сяомин только подкатывает его кресло ближе к кровати, останавливает напротив Ван Ибо, а сама присаживается на табурет у противоположной стены.

- Рано или поздно вам придется поговорить об этой ситуации, - спокойно говорит она. - Со мной или без меня. Но лучше это всё-таки сделать быстрее, чтобы потом вам не пришлось тащить за собой весь этот груз.

Оба подростка упорно молчат и не смотрят друг на друга.
Тишина звенит напряжением.

Что ж, придётся им помочь.

Сяомин находит в телефоне фото протокола инспектора Хэ, который приходил допрашивать Сяо Чжаня по делу об его избиении, и начинает медленно зачитывать:

- Они поймали меня недалеко от школы. Их было пятеро, я могу всех перечислить и опознать. Это мои одноклассники. За главного у них Тэ Хань, именно он схватил меня и затащил в ту подворотню. Сначала он ударил меня в живот...

- Прекратите! - вспыхивает Ван Ибо. Он отбрасывает одеяло в сторону и прожигает её ненавидящим взглядом. - Прекратите немедленно!

- ...я дёрнулся и он уронил сигарету. Это очень его разозлило. Потому что потом за эту сигарету он прожигал мне...

- Заткнитесь!!! - в бешенстве орёт Ибо, соскакивая с кровати. - Заткнитесь уже! Вы его пугаете!

Сяо Чжань сидит в кресле и его руки заметно трясутся.

- В рапорте сказано, что первым ударил Тэ Хань... - задумчиво тянет Сяомин, не обращая внимания на злобные крики. - Но мы же все знаем, что первым ударил Ван Ибо, да?..

Ибо застывает на месте как ледяная статуя. Его сковывает чистым ужасом.
А потом он получает еще один удар.

- Нет.

Это краткое "Нет" бьёт по оголённым нервам с такой силой, что Ибо пошатывается.

Он оторопело разворачивается к Сяо Чжаню, и тот уверенно повторяет под его взглядом:

- Нет. Первым ударил Тэ Хань.

Тишина в палате становится оглушительно громкой.

Пока её не ломает Ван Ибо.

- Что ты несешь... - медленно выдавливает из себя он. - Это ведь я... Это ведь я сломал тебе руки! Это был я.

- Нет, - всё так же повторяет Сяо Чжань. - Ты не ломал мне руки. Правую руку полностью мне ломал Тэ Хань.

- Я сломал левую! - злится Ибо.

- Только пару пальцев... Оставшиеся ломал Тэ Хань... - уже тише говорит Сяо Чжань.

Ду Сяомин уже не вмешивается в их диалог и молча сидит в стороне, внимательно наблюдая за обоими.

- Это из-за меня у тебя было сломано шесть рёбер! Это ведь я пнул тебя тогда в грудь и ты отлетел на стену! - Ван Ибо чувствует как его трясет.

- Ты пнул... Но рёбра ломал не ты. Я точно это знаю. Я слышал, когда они трещали, - качает головой Сяо Чжань. - Это был не ты.

- Но эти шрамы у тебя точно из-за меня! Это я разбил ту бутылку и предложил сделать тебе эту чёртову улыбку! Это моя вина!!!

- Шрамы мне оставил Ли Хао, - твёрдо заявляет Сяо Чжань и от этого спокойствия и уверенности в голосе у Ван Ибо окончательно срывает крышу.

Он подлетает прямо к Сяо Чжаню, останавливается перед креслом и орёт уже в голос:

- Нет! Они появились из-за меня! Всё это случилось из-за меня! Если бы не я, этого бы не было! Это я виноват в том, что произошло! ЭТО МОЯ ВИНА! МОЯ!!! И ПРЕКРАТИ!.. ПРЕКРАТИ МЕНЯ ОПРАВДЫВАТЬ!!!

- ПРЕКРАТИ СЕБЯ ВИНИТЬ!!! - внезапно в голос орёт на него Сяо Чжань и Ван Ибо шокировано замолкает.

Он стоит прямо перед Сяо Чжанем, до боли вцепившись в ручки его кресла, и его страшно, панически трясёт.

- Прекрати себя винить... - тише повторяет Сяо Чжань, и эти едва слышные слова подкашивают Ибо сильнее крика.

Его ноги разом ослабевают, и он падает на пол, больно ударяясь коленями об кафель. Прямо перед сидящим Сяо Чжанем.
Слёзы отчаянно просятся наружу и Ибо понимает, что сейчас снова расплачется.

Он цепляется за плед на коленях Сяо Чжаня, утыкается в него лицом и наконец-то даёт волю слезам.

В этот раз он их уже не прячет.
Он плачет горько, искренне.
С надрывом.

Так, словно старается наверстать всё то время, когда изо всех сил крепился и не позволял себе быть слабым.

Сяо Чжань первую минуту сидит совершенно неподвижно.
Только внимательно смотрит на плачущего подростка у себя на коленях.
А потом протягивает подрагивающую руку и легонько кладёт её на макушку плачущего Ибо.

Гладит.
Перебирает волосы.
Склоняется.

И обнимает.

Ду Сяомин находит в своём блокноте заметки по Сяо Чжаню и в поле диагноз после "ПТСР" аккуратно приписывает: "Стокгольмский синдром?.."

Кажется, её работа здесь завершена.

~*~*~*~*~

- Фэй, черт возьми! Сколько запросов ты сделала?! Это уже тринадцатая коробка! - ругается мадам Лю, принимая от санитара очередную доставку, на которой размашисто написано "Для Ван Ибо. I -".

- Простите, я забыла отменить оставшиеся запросы, - искренне извиняется терапевт, помогая перекладывать заполненные пакеты. - Зато у нас теперь нет недостатка в крови!

- Но и пациентов, которым нужна эта кровь, тоже нет, - фыркает хирург, тут же добавляя. - И слава богу, что нет!

Прошло уже больше двух недель с того момента, как Ван Ибо делали последнее переливание и сейчас тот быстро шёл на поправку.
Он хорошо высыпался, исправно ел и набирал вес, и... Также исправно сбегал из отделения интенсивной терапии на третьем этаже в "гости" к Сяо Чжаню на пятом.
Причем сбегал по всем правилам - только во время часов посещений - с пяти до восьми.

И почему-то его даже не хотелось ругать за это.

Может быть, так он пытается спастись от гиперопеки Ван Сюли, в которой неожиданно ярко взыграл материнский инстинкт.

Они с Сяо Чжанем наконец-то помирились и мадам Лю оставалось только радоваться, что Ван Ибо возвращается к нормальной жизни.
Он снова улыбается.

Мадам Лю хорошо помнит своё первое впечатление об этом хулигане и как же она рада, что оно оказалось таким ошибочным.

Всего за пару месяцев Ван Ибо проделывает невероятный путь от угрюмого "Заткнись, старуха" до радостного "Доброе утро, тётушка!" и мадам Лю уверена, что дальше Ибо будет только больше работать над собой и становиться лучше.
И из его глаз наконец-то исчезнут эти не по-детски взрослая усталость и безысходность.

Хирург ёжится, вспоминая свой первый визит в палату реанимации после того, как ей сообщили, что пациент пришел в себя.

- Ван Ибо! Ах ты, засранец! - сходу начинает она, влетая внутрь помещения. - Я больше не буду давать тебе читать книги по анатомии и хирургии, потому что ты их, оказывается, реально читаешь! Как тебе вообще в голову такое пришло?! Как ты до такого додумался?!!

- Но я ведь правильно резал? - безжизненно спрашивает бледный подросток на кровати и пыл в воинственно настроенной пожилой женщине стремительно идёт на убыль.

Не столько от вопроса, сколько от звука этого голоса.
От того, какая безнадежность в нём звучит.

"Правильно. Только недостаточно глубоко", - горько думает хирург.

- Конечно, нет! - всё ещё сердито рявкает бабушка. - Я почти пять часов зашивала эти криворукие порезы, так что даже не вздумай подобное повторять! Вот не дай бог, подобное повторится, и я ни за что не буду спасать тебя ещё раз!

Она растерянно замирает, когда парень на кровати вдруг поворачивает к ней голову, заглядывает в глаза и в его голосе отчётливо звучит надежда, когда он задаёт вопрос:

- Правда не будете?.. Обещаете?..

И у неё опускаются руки.

Эта надежда звучит даже хуже безысходности.

- Конечно, нет, Ван Ибо, - с горечью говорит она. - Этого я обещать не могу. Наоборот. Я буду стоять первая  в очереди, чтобы вытащить тебя с того света.

И Ибо отворачивается от неё.

- Мадам Лю! - Фэй похлопывает её по плечу и женщина возвращается в настоящее. - Простите, я прямо сейчас пойду и отменю все оставшиеся запросы. Мне надо успеть до обеда, потому что после обеда мне уже есть чем заняться. Надо перевезти одного буйного пациента на пятый этаж.

- На пятый? - выхватывает главное из речи мадам Лю и Фэй широко улыбается ей в ответ:

- Да. Сегодня мы переводим Ван Ибо в палату общей терапии.

~*~*~*~*~
К недовольству Ибо палаты у них оказываются разные.
Палата Ван Ибо находится на одном конце коридора, а палата Сяо Чжаня - на другом.

- Зато на пятом этаже! - убедительно приводит аргумент терапевт, пока Ибо недовольно устраивается на новом месте.

- Это лучшее, что я смогла для тебя выбить, Ван Ибо, - тоже недовольно говорит Фэй. - Мог бы сказать спасибо, что не в другое крыло тебя перевели! Тебе всё равно здесь лежать пару дней, ты быстро поправляешься. К тому же через три дня Лунный Новый год и к этому времени мы тебя точно выпишем. Обычно все пациенты сами торопятся выписаться к новогодним праздникам.

- А Сяо Чжань? - вдруг подаёт голос парень, перестав копошиться на кровати.

- Хмм... У него немного другая ситуация... - неловко отвечает терапевт. - На время праздников его мог бы забрать его опекун, но её отстранили от руководства приютом до окончания следствия и вынесения решения суда, а заместителя еще не назначили, так что...

- Он останется в больнице, - хмуро подводит итог Ибо. - Один.

- Один, - ещё более неловко подтверждает Фэй.

Ибо угрюмо смотрит на свои руки и поджимает губы.

- Ладно, Ван Ибо, мне пора, - Фэй понимает, что ничего от него сейчас не добьётся, поэтому решает закругляться. - Если тебе что-то понадобится...

- А дневной осмотр? - вдруг перебивает её парень, всё так же продолжая изучать свои руки. - Вы же ещё не осмотрели меня после обеда.

- Но ты сам сказал буквально десять минут назад, что у тебя нет никаких жалоб, и всё в порядке, - напоминает ему терапевт.

Ибо упорно смотрит вниз и беспокойно теребит бинты на запястьях.

- Я тут вспомнил, что у меня голова кружилась утром... И... И меня опять тошнит после еды... И, кажется, опять жар... Или температура...

- Тошнит, значит... - подозрительно щурится терапевт и старательно подавляет улыбку, пока пациент на неё не смотрит.

"Ван Ибо такой очевидный".

Вот как ему не подыграть?..

- Хорошо, - Фэй снимает стетоскоп с шеи и присаживается обратно на кровать. - Я подумаю над тем, чтобы назначить тебе пару дополнительных обследований и анализов. Давай я тебя осмотрю еще раз...

~*~*~*~*~

В пять часов ровно Ван Ибо пунктуально стоит перед дверью в палату Сяо Чжаня.

Он здоровается с дедушкой Гао и широко улыбается, подходя к Сяо Чжаню:

- Привет.

- Привет, - неловко кивает ему в ответ брюнет.

После сеансов психотерапии их взаимоотношения стали потихоньку налаживаться.
Сяо Чжань перестал дёргаться каждый раз, когда Ибо двигался в его сторону.
А Ибо перестал панически бояться вызвать у Сяо Чжаня очередной приступ.

Нет. Конечно, всё не наладилось сразу и не заиграло радостно всеми цветами радуги, но с каждым днём улыбка Сяо Чжаня становилась чуть ярче, а груз вины Ван Ибо при виде этого зрелища чуть легче.

- Я хочу попробовать их, наконец. Хочу написать что-нибудь, - Сяо Чжань кивает на бруски пастели, и Ибо снова улыбается. 

Они вместе распаковывают его подарок и Ван Ибо приносит раскладной столик, чтобы Сяо Чжаню было удобнее писать, сидя на кровати.

- Давай начнём с основ, - предлагает Ибо и вкладывает ему в руку брусок пастели. – Напиши «один».

Чжань обхватывает неповоротливыми пальцами мелок и старательно выводит дрожащей рукой на листе горизонтальную черту иероглифа «一».

- Здорово! У тебя хорошо получается! – воодушевленно хвалит его Ибо.

Пусть даже первая черта выглядит немного кособоко, как будто её нарисовал первоклассник, но Ибо считает это успехом.

Сяо Чжань улыбается и пишет дальше двойку и тройку - «二», «三».
Потом останавливается, бросает на Ибо загадочный взгляд и уверенно дорисовывает к тройке вертикальную черту – «王».

«Ван», - автоматически читает Ибо, наблюдая как Сяо Чжань снова выводит единицу и очень старательно пишет последний, самый трудный иероглиф его имени.

«王一博».
«Ван Ибо».

«Бо» выходит страшно кривой, практически не читаемой, но Ибо уверен, что это самые красивые иероглифы и самый красивый почерк в мире.

- Ты молодец, - искренне говорит он и слышит, как дрожит его голос.

Сяо Чжань довольно улыбается.

~*~*~*~*~

На Лунный Новый год Ван Ибо остаётся в больнице.

За пару дней до этого события он терпеливо объясняет всю ситуацию маме и намекает, что этот праздник она уж точно не будет встречать в одиночестве.
Женщина краснеет, упирается, но в конце концов соглашается на условия Ибо.

В обед Ван Сюли и Ван Шаофэн приносят Ибо кучу еды и традиционно вручают красные конверты с юанями.

Но больше, чем эти конверты, Ибо ждёт подарок для Сяо Чжаня.

Он очень долго его выбирал, подготавливал и упаковывал.
Ибо потратил все свои заработанные деньги и кучу нервов, но он очень надеется, что Сяо Чжаню понравится.
Должно понравиться.

Сюли и Шаофэн уходят ближе к семи и Ван Ибо со всех ног несётся в палату к Сяо Чжаню.

В этот раз он уже не топчется на пороге, а сразу залетает внутрь и радостно восклицает, когда видит изумленное лицо Сяо Чжаня:

- С Новым годом!  - и быстро впихивает подарочный пакет удивлённому парню. 

Он не стал запаковывать его в бумагу и украшать ленточками, потому что распаковка всё еще даётся Сяо Чжаню тяжело.
И совсем другое дело пакет, из которого можно сразу вынуть то, что внутри, и обрадоваться.

Сяо Чжань и радуется. Но довольно своеобразно.

- Ван Ибо, ты с ума сошёл? - он держит в руках новенький планшет и хлопает глазами. - Он же, наверное, страшно дорогой!

- Это подарок! Просто прими! - на корню пресекает все его возражения Ван Ибо и от нетерпения подпрыгивает рядом. - Я всё никак не мог придумать, что же тебе подарить, а потом подумал, что тебе должно быть скучно здесь без Интернета, даже не посмотреть ничего. В общем, зацени эту модель! Она очень классная! У неё и голосовое управление есть! Ты можешь ему просто говорить и он будет выполнять твои команды! По нему даже звонить можно! Я попросил маму купить тебе новую симку, так что можешь звонить хоть сейчас! И знаешь, что я ещё покажу?

Ибо проворно нажимает кнопку включения, ждет пару секунд, пока загрузится картинка, щёлкает по иконке камеры и демонстрирует Сяо Чжаню с десяток разных фильтров:

- Смотри, какие крутые фильтры я установил! Я специально подбирал их так, чтобы ты мог ими пользоваться! Их можно включать даже при видеозвонке!

Сяо Чжань ошеломленно смотрит на все манипуляции Ибо и не может даже слова вымолвить.

Он видит перед собой на экране десятки забавных масок и понимает, что Ибо тщательно подбирал их таким образом, чтобы фильтры закрывали нижнюю часть лица и скрывали шрамы.
Под фильтрами их не видно.
И теперь Сяо Чжань наконец-то может позвонить по видеосвязи своим малышам в приют без опаски. Не боясь, что испугает их.

На стареньком телефоне Ибо не было такой возможности и Сяо Чжань всегда ограничивался только обычными звонками.
Но теперь он наконец-то может сделать это.
Сможет увидеть их.

Сердце замирает где-то на уровне горла.

- Хочешь позвонить? - вдруг спрашивает Ибо, внимательно вглядываясь в его лицо.

Сяо Чжань молча кивает и ждёт, пока Ибо показывает ему, как можно звонить с планшета.

И, когда на том конце поднимают трубку, Ван Ибо тихо выходит из палаты.

Он сидит в коридоре больше часа и заходит внутрь только после того, как звонкие детские голоса за стеной замолкают.

Ибо медленно подходит и видит, как Сяо Чжань, сгорбившись, сидит на постели, крепко прижимая планшет к груди.

Он поднимает на Ибо покрасневшие глаза, когда тот подходит ближе, и внезапно широко улыбается.
Как прежде.
Солнечно.

- Спасибо.

И Ван Ибо с головой окунается в это уютное, мягкое тепло.

"Я так хотел увидеть её снова..."

Он искренне улыбается в ответ:

- С Новым Годом, Чжань.

И снова ощущает на себе эти солнечные лучи, когда Сяо Чжань улыбается шире:

- С Новым Годом, Ибо.

   
    Стокго́льмский синдро́м (англ. Stockholm Syndrome) — термин, популярный в психологии, описывающий защитно-бессознательную травматическую связь, взаимную или одностороннюю симпатию, возникающую между жертвой и агрессором в процессе захвата, похищения и/или применения угрозы или насилия.