Незнакомка
Колёса автомобиля плавно скользили по извилистой дороге, разрезая ночной воздух едва слышным гулом двигателя. Ветер поднимал с обочин сухие листья, закручивая их в вихри, но в салоне машины царила напряжённая тишина. Руан Фолькнер сидел, откинувшись на спинку кресла, его взгляд был прикован к темнеющим холмам за окном. Он возвращался домой. После долгих лет службы, бесконечных приказов, боевых вылазок и казённых палаток, в которых не было места для чего-то личного, он снова ехал в Элледор. В Равенскрофт. Туда, где его ждали мать и бабушка.
Но почему в груди не было той радости, которой, казалось, должен был наполниться этот момент? Вместо неё на сердце лежал тяжёлый груз, словно невидимые нити прошлого удерживали его там, где гремели выстрелы и пахло порохом. Он провёл рукой по лицу, стирая усталость, но пустота внутри не исчезала.
Водитель, его верный помощник Аларик Бонд, держал руль ровно, сосредоточенно следя за дорогой. В своём безупречно сидящем костюме он выглядел невозмутимо, но Руан знал — тот всегда замечал, когда его господин чем-то обеспокоен. Однако Аларик был человеком, который не задавал лишних вопросов.
Когда автомобиль свернул к кованым воротам родового поместья, сердце Руана вдруг ускорило ритм. Силуэт Равенскрофта вырисовывался на фоне неба, окрашенного в густые алые и фиолетовые тона. Огромное здание возвышалось, словно страж его детства, его прошлого, его наследия. Свет фонарей вырывал из сумрака знакомые очертания окон и колонн, вымощенной булыжником дорожки, ведущей ко входу.
У дверей уже ждали.
Мать, всё такая же величественная, как в его памяти, с серебристыми волосами, переливающимися в свете фонарей. Бабушка — невысокая, хрупкая, но с таким взглядом, будто она видела и знала больше, чем говорила.
— Руан! — Голос матери дрожал от эмоций. Она шагнула к нему, с силой прижимая к себе, будто боялась, что он снова исчезнет.
Он чувствовал, как её руки дрожат, как она вдыхает запах его одежды, словно пытаясь удостовериться, что это действительно он.
— Ты дома, наконец-то...
— Ну что, ты голоден? — Мать коснулась его плеча. — Миссис Аслин приготовила твой любимый ужин. Пойдём, тебе надо поесть.
Он действительно был голоден, но не столько по пище, сколько по этим простым, домашним моментам.
Ужин прошёл в тёплой атмосфере. Мать спрашивала его о жизни в армии, Равена не сдерживала вопросов. Где он был? Как он жил? Бабушка, как всегда, слушала молча, но в её взгляде читалось понимание.
Но когда разговоры стали более интимными, мать заговорила о будущем.
— Руан, — её голос был мягким, но в нём прозвучали железные нотки. — Ты знаешь, что тебе уже двадцать пять. Я понимаю, что ты можешь подписать контракт и продолжить службу, но настало время подумать о семье. О наследии.
Руан не двинулся. Он ждал этих слов, знал, что этот разговор неизбежен.
— Семейный бизнес ждёт тебя, сын. Фолькнеры владеют крупнейшей металлургической компанией в стране. У нас земли, леса, ресурсы. Это наша кровь, наше имя. И тебе нужно наследие.
Он молчал.
— Я поговорила с бабушкой. Мы пришли к выводу, что Маэла Браун — отличный выбор для тебя. Ты знаешь её с детства, её семья уважаема. Этот союз будет выгоден всем.
Руан перевёл взгляд на сестру. Она смотрела на него испытующе, словно хотела понять, как он воспримет эту новость.
Он не дрогнул.
— Маэла Браун, — тихо повторил он, словно пробуя её имя на вкус.
Он уважал Маэлу, но никогда не любил её. Она была холодной, надменной, женщиной, привыкшей к власти. Жена, выбранная по расчёту, а не по сердцу.
— Я уже говорила с её родителями. Они согласны. Конечно, были и другие кандидатки, даже дочь короля, но я решила, что лучше выбрать ту, кого ты знаешь.
Руан вдохнул глубже.
— Хорошо, мама, — его голос был ровным и властным.
Ни тени сомнения, ни возражений. Как и учили с детства: чувства — это слабость.
***
На следующее утро он оседлал чёрную лошадь и направился в лес. Свежий воздух был прохладным, деревья шелестели над головой, а копыта лошади мягко ступали по влажной земле. Здесь, среди тишины Равенскрофта, можно было остаться наедине с мыслями.
Свадьба. Семья. Бизнес.
Он понимал, что это долг. Что от него ждут именно этого. И всё же...
Он натянул поводья, когда впереди, на тропинке, заметил фигуру.
Рыжеволосая девушка стояла у обочины, едва касаясь ладонью коры дерева. Веснушки, разбросанные по её носу, светились на солнце, а глаза — зелёно-голубые, как лесные озёра, — смотрели на него прямо, без тени холода, без расчёта.
Просто... смотрели.