17
Сара вернулась в ординаторскую, всё ещё чувствуя, как щекой отзывается тёплое касание. Она спрятала дрожащие пальцы в карманы халата, но бабочки — эти предатели — всё ещё трепыхались в животе, даже несмотря на то, что за столом Рамон уже успел начать пародировать их преподавателя по гистологии.
На экране телефона замигал значок нового письма. Служебный ящик. Она открыла, почти не глядя — и замерла.
От: Клиника спортивной реабилитации Каталонии
Тема: "Предварительное собеседование на вакансию врача-ординатора (опорно-двигательное направление)"
Письмо:
Уважаемая Сара Мартинес,
После рекомендации доктора Солера и предварительного изучения вашего стажёрского досье, мы бы хотели пригласить вас на личное интервью в нашу клинику для обсуждения возможности трудоустройства.
Интервью запланировано на следующую пятницу, 10:00.
С уважением,
Отдел кадров «Клиники спортивной реабилитации Каталонии»
Сара перечитала письмо трижды. Потом ещё раз.
— Эй, ты в порядке? — Мария заметила, как у неё побелели костяшки пальцев.
Сара молча протянула ей экран. Мария прочитала, потом широко распахнула глаза и заорала:
— ТЫ! В! ШОРТ-ЛИСТЕ?!
И ординаторская буквально взорвалась.
— Что?!
— Где?!
— Кто-то из серьёзных?!
— Ты поступила?
— Сара, ты что скрывала?!
— Подожди, это та топовая клиника у моря, да?!
А Сара всё ещё сидела, едва дыша, и только одна мысль билась в голове, перекрывая всё:
Они хотят меня. Не клуб. Не стажировка. Настоящая работа. Настоящее предложение.
И в животе вдруг стало по-настоящему тепло — потому что это значило одно: ей не придётся выбирать. Совсем скоро все может решиться.
***
Сара застала Солера в его кабинете, когда он как раз допивал остатки холодного кофе и листал какие-то снимки на планшете.
— Доктор Солер, — начала она, всё ещё держа телефон в руке. — У меня... пришло письмо. Из клиники. Частной.
Он поднял глаза и, заметив выражение её лица, сразу отложил планшет:
— Они уже написали?
— Написали. Приглашение на интервью. — Она немного замялась. — Это... вы?
Он чуть усмехнулся, без особого пафоса:
— Я тебя удивлю, это все проделал Алехандро. Он нашел клинику, вакансию и попросил меня помочь. Я просто дал рекомендацию и намекнул, что вы — один из самых перспективных стажёров, которых я когда-либо курировал.
Сара опустилась на стул напротив, всё ещё ошарашенная:
— Но почему?
Солер замолчал на секунду, потом ответил прямо:
— Потому что ты достойна. И потому что, если бы я не вмешался, клуб вряд ли дал бы тебе достойный контракт. Не из-за твоей работы, а из-за... других факторов.
Она поняла. Фото. Слухи. Алехандро.
— Клара?
— Она всё ещё сомневается. Официально говорит, что нужно "подождать окончательных отчётов". Но мы оба понимаем, о чём речь.
Сара сглотнула. В груди кололо неприятное: не злость — скорее, разочарование.
— Так вот, — продолжил Солер, — если ты хочешь остаться в Барселоне, но не хочешь быть в ловушке клуба и его политики — частная клиника отличный выход. Там условия не хуже, иногда даже лучше. И да, ты сможешь... быть с кем хочешь.
Сара вздохнула, откинувшись в кресле.
— Я просто... не думала, что всё так быстро. Я уже не понимаю, чего сама хочу.
Солер кивнул, с мягкой, почти отцовской улыбкой:
— Это нормально. Просто иди на интервью. Не решай за себя заранее.
Он помолчал и добавил:
— А ещё — ты заслужила право на то, чтобы выбирать. Не забывай об этом.
Сара вышла из кабинета Солера, крепко сжимая в руке телефон. В коридоре было тихо, только где-то вдалеке слышались шаги и обрывки разговоров. Она стояла несколько секунд, будто переваривая всё, что только что услышала, а потом... пальцы сами набрали его номер.
— Але? — сказала она, когда он ответил.
— Сара? Что-то случилось?
— Можешь выйти на пару минут? Я во внутреннем дворике.
— Уже иду.
Прошло меньше минуты, прежде чем он появился — в тренировочной куртке, с растрепанными волосами и глазами, которые сразу уловили её волнение.
— Что-то случилось? — повторил он, подходя ближе.
Она просто протянула ему экран телефона. Он прочитал. Поднял взгляд.
— Так тебе уже написали? — он широко улыбнулся.
Сара кивнула:
— Приглашают на интервью. Прямо сейчас, в последнюю неделю стажировки, — она помолчала, а потом продолжила. — Солер все рассказал, ты нашел их?
Он молчал пару секунд, и на его лице медленно появлялась улыбка.
— Если ты пройдёшь — тебе больше не придётся выбирать между мной и карьерой. А я больше всего хочу, чтобы ты осталась.
Она улыбнулась тоже — впервые за все это время, по-настоящему:
— Если пройду.
Алехандро шагнул ближе. Их пальцы сами нашли друг друга.
— Ты пройдёшь. Даже не сомневайся.
— Не говори глупостей, — фыркнула она, но не отступила.
Он провёл большим пальцем по её руке:
— Это значит, что я больше не буду казаться тебе "отвлечением"?
Она опустила глаза, но улыбка осталась на её губах:
— Это значит, что теперь мне придётся признать, что ты — часть моей жизни.
Он коснулся её лба своим.
— Лучше поздно, чем никогда.
А потом — короткий, нежный, почти испуганный поцелуй. Первый — без страха, без чужих взглядов, без клубных запретов. И вдруг ей стало легче дышать.
— Спасибо, — произнесла она сквозь его губы.
***
Сара шла рядом с Але, чуть сутулясь, кутаясь в лёгкую куртку, хотя вечер был тёплый. База давно опустела, стажёры разошлись, но он настаивал проводить её — "на всякий случай, вдруг кто будет приставать, мне надо лично убедиться, что ты дошла целая."
— Ты слишком драматично к этому относишься, — бурчала она.
— Я скорее не спокоен. Просто мне повезло — я влюбился в упрямую, но красивую девушку, и теперь как-нибудь придётся с этим жить, — сказал он, не глядя, как бы между делом.
Она закатила глаза, но уголки губ всё равно дрогнули. И всё было бы просто, если бы...
— Ну конечно. — Голос донёсся от ступенек.
Мария.
Сара вздрогнула и резко отпрянула на шаг. Але даже не шелохнулся. Наоборот, расплылся в широкой ухмылке и махнул рукой:
— Buenas noches, Мария!
— Вы что, шпионите? — попыталась отшутиться Сара, пряча смущение в голосе.
— Нет, я просто живу здесь, как ты, помнишь? — съязвила Мария и, прищурившись, добавила: — Потрясающе. Он тебя провожает. До дверей. Очень невинно, очень по-дружески.
— Мы просто...
— Ага. Просто. Конечно. — Она уже повернулась, но бросила через плечо: — Я вас жду на этаже. И не думайте, что вам это сойдёт с рук без допроса.
Когда она ушла, Сара тяжело выдохнула. Але посмотрел на неё с виноватой улыбкой:
— Ну, это было мягко. Допрос — лучше, чем суд Ла Лиги.
— Не смешно, — прошептала она, но не отстранилась, когда он снова подошёл ближе.
Он не поцеловал её. Только аккуратно сжал её ладонь на секунду. И отпустил.
— Завтра напишу, если не арестуют, — пошутил он и исчез в темноте.
А Сара, всё ещё дрожа от нахлынувшего жара, поднялась по ступенькам — и увидела Марию, уже ждущую с самым ехидным выражением лица.
***
Сара стояла у зеркала в комнате, которую они с Марией уже начинали собирать. Чемодан в углу был полуоткрыт, одежда — аккуратными стопками. В голове гудело.
— Как я выгляжу? — спросила она в третий раз, оборачиваясь к Марии.
— Как человек, который собирается сразить клинику наповал. Ну и слегка как выпускница Гарварда в эмиграции, — добавила Мария, поправляя ворот её блузки. — Уверенно. Но скромно. По-барселонски.
Сара усмехнулась, но руки всё равно дрожали. Это был последний шаг — и, возможно, первый в совершенно новую жизнь.
На ресепшене частной клиники было светло, минималистично и тихо. Её встретили по имени, провели в стеклянную переговорную с видом на парк. Там, за столом, сидели двое врачей — женщина лет пятидесяти с мягким взглядом и молодой хирург с папкой в руках.
— Сара Мартинес, добро пожаловать. Мы много слышали о вас от доктора Солера, — сказала женщина, протягивая руку.
Сердце Сары ёкнуло.
— Спасибо. Для меня честь быть здесь, — сдержанно произнесла она, садясь.
Интервью было неформальным, почти дружелюбным. Они расспрашивали о её опыте, о трудностях на стажировке, о том, как она справлялась с конфликтами. Сара старалась отвечать честно, без прикрас. Про «медийный инцидент» не спросили напрямую, но женщина бросила один внимательный взгляд:
— Важнее всего в нашей работе — выдержка. У вас она есть.
Сара выдохнула, когда спустя почти сорок минут вышла на улицу. Солнце светило так ярко, будто сам город подбадривал её.
Телефон в руке зажужжал. Сообщение от Але:
«Я знаю, ты справилась. Готова к твоим рассказам и кофе. Или просто к тебе».
Она улыбнулась. Может, это и был её город теперь.
***
— САРА! — голос Оскара перекрыл гул в зале, как только она вошла.
Тренировка ещё не началась, мальчишки растягивались у боковой линии, но стоило ей появиться, как группа моментально оживилась.
— Эй, звезда возвращается? — пошутил один из старших, подмигивая. — Только не говори, что ты теперь врач для взрослых, нам же грустно будет.
— Тихо, а то она передумает нас лечить, — хмыкнул другой.
Сара рассмеялась, ощущая, как тёплая волна поднимается в груди. Они такие шумные, такие искренние — почти как младшие братья, к которым нельзя не привязаться.
Она провела обычную разминку, потом проверила суставы у одного, дала рекомендации другому. Всё — по правилам. Атмосфера была другая: радостная, но с оттенком чего-то прощального. Она чувствовала это в каждом взгляде.
— Вы знаете, что сегодня моё последнее занятие с вами, да? — сказала она ближе к концу, облокотившись на край массажного стола.
— Мы не хотим вас отпускать, — сказал всерьёз самый младший, Марк, — можно же как-то... ну, подписать петицию?
— Или сломать ногу. Срочно, — предложил другой.
— Лучше две, — добавил кто-то, и все засмеялись.
Сара сглотнула. Не потому что грустно — потому что трогательно. Потому что они стали частью её. И отпускать сложно.
— Вы все невероятные. И с вами было одно из лучших моих испытаний. Я не забуду.
— А ты правда уходишь? Совсем? — спросил Оскар.
Сара на секунду замялась.
— Возможно, я останусь в городе. Но не здесь, не с вами. Но я буду следить за каждой вашей игрой. Это угроза.
— Тогда ты точно должна прийти на следующий матч! — выкрикнул кто-то с заднего ряда.
— Обещаю, — сказала она. И почти сама в это поверила.
Когда она вышла из спортзала, сердце билось часто, как в первый день стажировки. Но теперь — от любви. Не от страха.