13
На следующее утро всё было как обычно. Почти.
Сара проснулась слишком рано, с ощущением, будто что-то должно было пойти не так. Телефон мигал уведомлениями. Она зевнула, лениво разблокировала экран — и замерла.
20+ упоминаний в Instagram
Фан-аккаунты, новостные паблики, куча страниц со сплетнями.
В груди что-то кольнуло.
Сара сдвинула брови, кликнув на первое упоминание.
И вот оно: фото.
Они вдвоём. У окна в кафе.
Алехандро — слегка наклонившийся к ней, пальцы почти касаются её руки на столе.
Вторая фотография — хуже. Она, склонившись ближе, в благодарном жесте обнимает его за плечи, и он смотрит на неё с такой теплотой, что даже незнакомый человек мог бы прочитать между строк.
Подпись была лаконичной и ядовитой:
"Балде замечен с загадочной девушкой — друзья или что-то больше?"
Комментарии — хуже.
"Опять он. Не может без этих интрижек."
"Стоп, это не та стажерка, что интервью давала? Серьёзно??"
"Барсе не нужен новый скандал, хватит уже!"
"Замутила с игроком, вот тебе и место в клубе."
Сара почувствовала, как пальцы похолодели.
Желудок скрутило.
Её дыхание участилось, она сбросила одеяло и вскочила с кровати, как будто могла физически убежать от экрана. Но фото уже везде. В Twitter, в TikTok, даже один из младших юниоров прислал ей ссылку в личку с глазами-навыкат смайликом.
— Нет, нет, нет..., — прошептала она, открывая чат с Марией.
Сара: Ты это видела?
Мария: О БОЖЕ. Только что. Что происходит?!! Кто это выложил?!
Сара: Не знаю. Но это... конец. Меня уволят. Мария, это конец.
Она трясущимися руками открыла расписание. Через час — на базу.
Через два — приём с доктором Солером.
Через три — возможно, разговор с Кларой.
Паника душила.
Она не знала, что делать — удалить соцсети? Стереть свой аккаунт? Сделать вид, что ничего не произошло?
Но это невозможно.
Это Алехандро Бальде.
Игрок первой команды.
На фото — она.
И это значит, что теперь все знают.
И теперь всё меняется.
Сара сидела на краю кровати, крепко сжав телефон в руках, не в силах ни думать, ни дышать нормально. Внутри всё клокотало — гнев, страх, чувство вины. Она уже представляла, как Клара с каменным лицом будет раздавать приказы, как доктор Солер не сможет за неё заступиться, как всё, над чем она работала, рассыплется за один день.
Экран снова мигнул.
Алехандро: Увидел. Не паникуй, я решу. Всё будет хорошо, обещаю.
Она не ответила. Просто смотрела в чат, как будто от этого текст исчезнет. Её пальцы зависли над клавиатурой, но она так и не нажала "отправить". Вместо этого — быстрый вдох, ладонями по лицу.
Сара поднялась. Холодный душ. Хвост. Серое худи. Никакого макияжа.
Впервые за весь месяц она не хотела выглядеть ничем.
Ни собой. Ни врачом. Ни человеком, которого вдруг сделали частью чьей-то медийной жизни.
Перед зеркалом она встретилась с собственным взглядом.
— Ничего ещё не решено, — сказала себе тихо. — Соберись.
***
Сара шла по направлению к тренировочной базе медленным, почти выверенным шагом.
Телефон с самого утра не умолкал — сотни уведомлений, чаты с одногруппниками, всплывающие новости в ленте. Фото, которое она вчера даже не заметила, стало предметом обсуждения.
Алехандро Бальде. Она. Кафе.
Хэштеги. Упоминания. Мемы. Подписи.
Она закрыла экран и убрала телефон в рюкзак. Глубоко вдохнула.
Ближе к проходной она впервые почувствовала настоящий страх.
Не перед пациентом. Не перед сложной диагностикой.
А перед... взглядом. Осуждением.
Мир вокруг будто стал тише. Даже турникет пищал глухо.
Проходя по коридору, она услышала, как за спиной кто-то негромко прошептал:
— Это она...
— Да, с ним на фото.
— Стажёрка. Та самая.
Сердце начало стучать чаще.
Не смотри. Не останавливайся. Вперёд. Только вперёд.
На лестнице столкнулась с одним из аналитиков, с которым вчера обсуждала состояние игроков после матча. Он улыбнулся ей... но как-то неуверенно, с осторожностью, будто не знал, как правильно.
Сара кивнула. Молча. Почувствовала, как щёки горят.
Она зашла в раздевалку и захлопнула за собой дверь.
Села на скамью и уставилась в пол.
Всё рушилось. И она ничего не могла с этим сделать.
— Сар, — в приоткрытую дверь заглянула Мария. Голос тихий.
— Ты в порядке?
— Отлично, — ответила Сара. И тут же выдохнула:
— Нет.
Совсем нет.
Мария зашла, села рядом, молча обняла её за плечи.
— Они ничего не могут тебе сделать без официального подтверждения. Всё это — просто фото.
— Просто фото? — усмехнулась Сара. — Фото с игроком клуба. Рядом с которым я, по правилам, не имею права быть ближе двух метров, если это не лечение. А на фото — я его обнимаю вне территории базы.
Мария замолчала.
— Но, — добавила она мягче, — ты ведь знаешь, что он не бросит тебя с этим.
Сара прикрыла глаза.
— Это и пугает. Больше, чем все остальное. Он не должен был...
— Защищать тебя?
Сара кивнула.
— Я справлюсь сама. Но теперь это выглядит так, будто он... будто я — слабое звено. "Вот, игрок влюбился в медсестру, и теперь ей делают поблажки."
— Слушай, — Мария повернулась к ней лицом, — если даже кто-то так и думает, плевать. Те, кто тебя знают — знают, что ты заслужила это место. Что ты бьешься, пашешь, не просишь.
И если он действительно рядом — не потому, что ты нуждаешься. А потому что ты важна.
Сара слабо улыбнулась. Внутри всё еще клокотал страх. Но... может быть, Мария права.
Может, это ещё не конец.
А потом пришло уведомление.
И в животе что-то провалилось.
"Группа стажёров. Срочное собрание в ординаторской. 11:00. Присутствие обязательно."
Сообщение не объясняло ничего, но интонация была понятна: шторм близко.
Через несколько секунд пришло ещё одно.
Рамон: Вы тоже это получили. Всё из-за фото, да?..
Вико: Думаю, да. Чёрт, Сара, все в порядке? Что теперь будет?
***
Сара и Мария шли на собрание как на экзамен.
И Сара знала: это может быть ее последний здесь день.
Когда они вошли в ординаторскую, внутри уже собрались почти все интерны — кто-то с тревожным лицом, кто-то с любопытством, будто ждал сплетен. Возле окна стоял доктор Солер, напряжённо скрестив руки на груди. А у стены — Клара.
Сара почувствовала, как Мария едва заметно сжала ей локоть. Она не ответила — просто сделала шаг вперёд и заняла место у стены, чуть в стороне от всех.
— Всем доброе утро, — начала Клара. Голос — сухой, как и ожидалось.
— У нас сегодня внеплановое собрание. Причины, я думаю, вы уже поняли.
Она подняла планшет, показала экран. На нём — то самое фото. Размытое, неудачное, но в сети оно уже стало "романтическим кадром недели".
— Мы столкнулись с ситуацией, которая подрывает принципы и правила нашего медицинского департамента. Установленные этические границы между персоналом и игроками — не просто формальность. Они защищают и репутацию клуба, и вашу, как будущих специалистов.
Клара перевела взгляд на Сару.
— Мы разберемся в деталях. Но если выяснится, что была нарушена служебная этика — нам придётся пересмотреть ваше дальнейшее участие в стажировке.
Сара сглотнула. В комнате воцарилась тишина. Мария смотрела на неё с ужасом. Остальные — с жалостью. Или с интересом.
Доктор Солер сделал шаг вперёд:
— Позвольте мне вмешаться, Клара. Пока нет доказательств нарушений, прошу отнестись к этому без преждевременных решений. Мы не можем осуждать стажёра за возможное личное фото, появившееся в сети. Тем более без её комментариев.
Клара чуть сузила глаза, но ничего не ответила. В кабинете повисла тяжелая пауза.
Сара стояла с прямой спиной, хотя внутренне сжималась от напряжения. Она не позволяла себе ни эмоции, ни оправданий. Всё, что уже случилось — случилось. А то, как она отреагирует сейчас, определит её будущее.
— Хорошо, — наконец произнесла Клара. Голос всё ещё был сух, но чуть менее острый. — Пока нет официальных оснований для дисциплинарного вмешательства. Но, — её взгляд вновь упал на Сару, — мы ожидаем полной прозрачности. И профессионального поведения.
— Конечно, — тихо ответила Сара.
— На время оставшейся стажировки ты не будешь контактировать с игроками основной группы без прямого указания врача-куратора, — добавила Клара. — Это временная мера. Иначе нам придётся пересмотреть твоё пребывание в клубе.
Доктор Солер чуть повёл плечами, будто хотел возразить, но промолчал.
Сара кивнула. Медленно.
— Поняла.
— Хорошо. — Клара закрыла папку на столе. — Все свободны.
Интерны начали вставать, избегая смотреть в её сторону. Кто-то косо глянул. Кто-то, наоборот, сочувственно.
Мария первой оказалась рядом.
— Пошли. — тихо, твёрдо.
Сара вышла следом, словно ничего не случилось.
Только на лестнице, вдали от всех, она выдохнула впервые за всё утро.
Это был не конец.
Но он мог быть очень близко.
***
Алехандро сидел в кабинете спортивного директора с тем самым выражением лица, которое у него бывало только перед особенно важными матчами. Ни легкости в движениях, ни фирменной полуулыбки. Только спокойное, предельно сосредоточенное выражение. Почти холодное.
Перед ним — менеджер по связям с общественностью и представитель тренерского штаба. За столом — сам Пабло, спортивный директор. Телефон в его руке светился ярким экраном — на нём всё то же фото из кафе, где рука Алехандро касается руки девушки. Сары.
— Ты понимаешь, как это выглядит? — начал Пабло, откладывая телефон. — У тебя контракт. У неё — стажировка. И клуб не любит... неопределенности.
Алехандро не отвёл взгляда.
— Я ничего не нарушал, — чётко сказал он. — И если хотите официальную позицию, я могу прямо сейчас сделать заявление, что мы просто друзья.
Менеджер хмыкнул:
— Друзья, которые обнимаются наедине в кафе?
Але проигнорировал.
— Всё, что вы видите, — это одно фото. Сделанное без нашего согласия. Раздутое до масштаба драмы фан-аккаунтами. Вы хотите сделать скандал из ничего?
Пабло поднял брови.
— Мы хотим, чтобы ты не ставил под удар репутацию клуба. Особенно перед сезоном. Нам нужны заголовки про победы. Не про твои... эмоции.
— Тогда позвольте сказать прямо, — голос Але стал ниже. — Если кто-то решит убрать её из программы из-за этого фото — я сделаю это публичным. Я не угрожаю. Я защищаю человека, которого уважаю.
Пауза.
— И да, — добавил он, — мне небезразлична Сара. Это не изменит того, как я играю. Но если клуб считает, что футболист не имеет права на личную жизнь, то, возможно, нам стоит пересмотреть не только стажировки, но и саму философию «Барсы».
Наступила тишина.
Менеджер впервые отвёл взгляд. Пабло покачал головой, но уже без злости — скорее с усталостью.
— Иди. Пока — играй. Без ошибок. Мы подумаем.
Але вышел, не сказав больше ни слова.
В коридоре он достал телефон.
«С тобой всё будет хорошо. Я за тебя.»
И в этот раз, когда он отправил сообщение, у него не дрогнул ни один мускул на лице.
Потому что всё внутри давно уже было решено.