4
Комната в общежитии девочек была наполнена запахом травяного чая и свежевскрытой баночки кокосовой маски.
Мария лежала на животе на кровати, уткнувшись в планшет. Сара сидела у зеркала, аккуратно убирая волосы в высокий хвост, лицо свежее после душа.
— Ну, рассказывай, — лениво протянула Мария.
Сара даже не повернулась:
— Что?
— Не включай дурочку. Я говорю: рассказывай, что там было в реабилитации.
— Работа. Как обычно. Три юниора с растяжениями, один с подозрением на нагрузочную травму, завтра направим на МРТ.
Мария хмыкнула:
— Ага, ага. И ещё кое-кто "заглянул случайно". Правда?
Сара застыла на секунду. Очень коротко.
Потом продолжила наматывать резинку на волосы.
— Кто?
— Сара... — Мария отложила планшет. — Ну серьёзно. Там даже стены потом шептали, что Алехандро Бальде пришёл "просто так", "случайно", "нечаянно", а потом вышел с выражением лица, как будто его кто-то красиво поставил на место.
Сара повернулась, наконец-то, медленно:
— Он пришёл на двадцать секунд. Пошутил. Ушёл.
Мария прищурилась.
— Мгм. А ты тоже "пошутила"? В своём фирменном ледяном стиле?
Сара спокойно взяла чашку чая:
— Я не его подружка. Я не обязана быть милой.
— Ты не милая ни с кем, — подколола Мария. — Но только при нём ты начинаешь говорить на полтона ниже и в два раза точнее. Прям как хирург с ювелирным ножом. Пугающе идеально.
Сара усмехнулась, едва заметно:
— Ты что, роман пишешь?
— Я живу в нём! — Мария подскочила и схватила подушку. — Девочка из Мадрида, которая ненавидит футбол, попадает в логово дьявола в бутсах, но вдруг начинает сражаться не только со своими демонами... но и с одним особо наглым фулбэком с обаянием уровня "опасно для здоровья".
Сара бросила в неё полотенце.
— Ты бредишь.
Мария поймала и прижала к груди:
— Признай. Он тебя бесит. Но именно по этой причине он тебе и интересен.
Сара на мгновение замолчала.
Потом очень тихо, как будто самой себе:
— Он меня... не интересует. Он раздражает. Потому что думает, что всё можно обыграть обаянием и... улыбкой. А я — не "всё".
Мария внимательно посмотрела на неё, и уже без смеха спросила:
— А ты не боишься, что он начнёт это понимать?
Сара опустила взгляд на чашку.
Ответа не было.
И этого было достаточно.
Следующее утро прошло, как и предыдущие. Мартинес решила позавтракать в кафетерии при базе, после того как Марию под руку забрал Рамон.
Сара держала чашку кофе обеими руками, как якорь. Её ритуал — тишина, кофе, медленное погружение в ритм дня. Столовая была почти пуста — кроме пары поваров, медсестры из дежурной смены и физиолога, что сидел у окна с ноутбуком.
Она подошла к стойке, кивнула повару:
— Как всегда. Яичница и тост без масла.
— Уже запомнили, доктор Мартинес, — добродушно ответил он, выкладывая еду на поднос.
Сара выбрала стол у стены. Открыла планшет — просматривала список назначений. Через двадцать минут ей предстояло вести восстановительную сессию с двумя игроками академии, а потом — блок силовой терапии. Всё по плану. Спокойно. Предсказуемо.
— Ну привет, звезда медицины.
Голос прозвучал прямо за спиной. И в этот раз — мягче, чем обычно. Без громкой насмешки. Почти как будто... дружелюбно?
Сара обернулась.
Алехандро стоял с подносом, на котором лежали омлет, два тоста и большой стакан с зелёным смузи.
— Я, конечно, не эксперт, но твой кофе выглядит так, будто он тоже хочет умереть, — он кивнул на её чашку.
— А ты, как всегда, хочешь вставить комментарий, — спокойно ответила она, не отрываясь от планшета. — Завтракать здесь теперь в моде?
— Я здесь каждое утро, — ответил он слишком быстро. Потом осёкся. — Ну, может, не каждое. Почти. Сегодня — точно.
— Угу, совпадение, — сказала она, поднимая бровь. — Как и вчерашняя прогулка в юношеский сектор.
Алехандро на секунду замолчал, потом медленно поставил поднос напротив неё.
— Можно? Или опять "не записан"?
Сара вздохнула и кивнула на стул:
— Только если ты не будешь мешать мне работать.
Он сел. Развернул салфетку, будто это ужин в мишленовском ресторане.
— Ладно. Я просто посижу. Тихо. Как образцовый пациент.
Несколько секунд — тишина. Она снова смотрит в планшет, делает пометки. А он наблюдает. Не скрывает.
— Ты всегда такая?
Сара не подняла головы.
— Какая?
— Ну... сосредоточенная. Острая. Недоступная. Вроде как спокойная, но под этим всем — вулкан.
Сара на миг отвлеклась от экрана. Улыбки не было. Только взгляд.
— А ты всегда так говоришь, когда хочешь, чтобы на тебя обратили внимание?
Он усмехнулся, немного поражённый.
— Я тебя не раздражаю?
— Раздражаешь, — честно ответила она. — Но ты мне пока не мешаешь работать. Это максимум, что ты можешь рассчитывать на сегодня.
— Пока. Звучит как шанс.
— Это была угроза, — уточнила Сара.
Он наклонился чуть ближе, понизив голос:
— Мне даже угрозы от тебя нравятся.
Она покачала головой, возвращаясь к записям.
— У тебя с утра смузи бьёт по мозгу?
— Нет. Это ты.
И тут он, наконец, замолчал.
Просто ел. Спокойно. Без фраз.
Но уже не просто "шёл мимо".
Двадцатью минутами позже, Сара вошла в кабинет, как всегда, минута в минуту. В кармане — расписание, в голове — контроль.
Доктор Солер, её куратор, просматривал документы у рабочего стола. Он выглядел расслабленным, но что-то в его взгляде выдавало подвох.
— Доброе утро, — сухо кивнула Сара.
— Доброе, Мартинес. Садитесь. Есть небольшой апдейт по сегодняшнему блоку.
Сара молча уселась, готовая слушать. Он перевернул страницу:
— Итак, по утренней сессии: Андрес — как обычно. Родригес — под наблюдением. И... новый пациент в вашем листе — номер три.
— Кто это? — спросила она, уже протягивая руку к папке.
Доктор медленно повернул страницу. Улыбнулся.
— Алехандро Бальде.
Сара застыла.
— Простите?
— Официальный приказ сверху. Медштаб решил, что для его полноценного возвращения в игровой ритм нужно провести 10-дневный курс с погружением в микропроцессы адаптации. Психо-физический подход, лёгкий контроль питания, отслеживание восстановления — всё по твоему профилю.
— Но... — она явно пыталась подобрать корректную формулировку. — Разве нет других специалистов?
— Есть. Но у тебя хорошие показатели, Сара. Вся команда отмечает, что ты чётко ведёшь протоколы. А ему нужно именно это — структура и контроль. Никаких лишних послаблений. Только если ты сама решишь.
Он сделал паузу. Затем мягче добавил:
— Начнёте с завтра. Сегодня просто короткий осмотр, первичный бриф. Дальше — ежедневный трекинг.
Сара не ответила. Только кивнула, как будто приняла вызов.
Она вышла из кабинета с абсолютно спокойным лицом. Но пальцы чуть крепче сжали планшет. Ей предстоял долгий день, до номера три были еще другие игроки, с которыми ей предстояло поработать.
Лишь спустя полдень, Сара вошла в уже знакомый зал, как всегда — с планшетом в одной руке и бутылкой воды в другой. На ней — форма клуба, волосы в тугом пучке. Шла она уверенно, как всегда. Но сердце, черт возьми, билось сильнее, чем хотелось бы.
И, конечно, он уже был там.
Алехандро сидел на коврике у стены, облокотившись на мяч. В спортивной майке и шортах, с повязкой на колене, жевал жвачку и... улыбался.
— Доктор Мартинес, — протянул он, как будто приветствовал старую знакомую. — Какая неожиданная встреча.
— Ты в моём графике, — спокойно сказала она, не поддаваясь на тон. — А значит — это не "неожиданно".
Она остановилась рядом. Открыла планшет.
— У нас двадцать минут на первичную сессию. Без лишних слов, без лишних жестов.
— Жесты? — переспросил он, будто удивился. — Неужели ты уже всё про меня знаешь?
Сара не повелась.
— Я знаю только, что ты вчера ещё не числился в моей группе. А сегодня — уже здесь. Странное совпадение.
Алехандро поднял глаза. Чуть прищурился.
И с тем же ленивым, но абсолютно искренним выражением сказал:
— Это не совпадение. Я попросил.
Тишина повисла на секунду.
— Ты что...?
— Попросил у штаба. Чтобы именно ты меня вела. Не вижу смысла скрывать. Мне понравилось, как ты работаешь.
Она смотрела на него, не моргая.
— Ты действительно думаешь, что твои симпатии — основание для смены специалиста?
Он пожал плечами.
— Руководству тоже понравился мой аргумент: я лучше концентрируюсь, когда чувствую границы. А ты — граница с табличкой "Не заходи без рентгена".
Сара сжала планшет крепче.
— Если ты думаешь, что это тебя приблизит к чему-то, кроме тренировок...
— Нет, — перебил он мягко. — Я думаю, что это даст мне шанс понять, почему ты единственная, кто не смотрит на меня, как на бренд.
Он медленно встал. Встал близко — но не навязчиво. Просто так, чтобы она почувствовала: теперь он не просто мимоходом здесь.
— Давай начнём? — спросил он, серьёзно, без ухмылки. — Обещаю — без лишних жестов.
Сара выпрямилась, резко переключившись в рабочий режим.
— Ложись на коврик. Начнём с биомеханики таза и базового теста стабилизации. Потом — разгрузочная ходьба.
А если будешь умничать — можем закончить день в ледяной ванне.
Он усмехнулся.
— Ты знаешь, как заманчиво это прозвучало?
— Тебе понравится, — бросила она, не глядя, — она у нас с солью и сарказмом.
Он лёг на коврик, сцепив руки за головой, и смотрел в потолок. Пять секунд — десять — пятнадцать. Он слышал, как она двигается рядом: шаги ровные, точные. Без спешки, но и без размазывания. Эта девчонка, Сара Мартинес, работала так, будто каждый её пациент — чемпион, но при этом ни один из них не имел права ни на миллиметр больше, чем заслуживает.
— Подними правую ногу. Медленно, до 90 градусов.
— Левое плечо расслабь. Ты блокируешь таз.
— Хорошо. Сохраняем.
Команды летели чётко. Никакой фальши. Никакого кокетства. Никакого "ах, вы же Бальде".
И это бесило.
И, чёрт побери, нравилось.
Он посмотрел на неё сбоку.
Она стояла, чуть склонившись над планшетом. Отражение экрана подсвечивало скулу. Волосы были собраны так туго, что у любой другой это смотрелось бы уныло. А у неё — привлекательно строго.
— Слушай, — выдохнул он, — а ты вообще когда-нибудь улыбаешься?
Сара даже не повернулась к нему. Только холодно кинула:
— Когда никто не задаёт глупых вопросов.
Он усмехнулся.
— Боже, да ты прям подарок для самооценки.
— Это не моя обязанность, — отрезала она. — Моя обязанность — чтобы ты вернулся на поле с рабочим коленом и не чувствовал себя принцем на горошине.
Она наклонилась чуть ближе, проверяя его колено, руками аккуратно надавила по сторонам суставной линии, фиксируя отклик мышц.
Алехандро замер.
Прикосновения были лёгкими, но в них не было ни намёка на нервозность. Ни секунды.
— Ты вообще когда-нибудь теряешься? — пробормотал он почти себе под нос.
Она подняла на него глаза.
Спокойные. Точные. Чёрт.
— Только в библиотеке. Среди анатомических атласов.
Он захохотал. Настояще, громко, впервые за долгое время.
И именно в этот момент понял —
Он влип.