16.
Катарине было три года, когда я снова вышла на работу.
Там я и встретила его, моего Эрнеста.
Он был младше меня на пару лет и работал журналистом, а к нам в госпиталь попал с аппендицитом.
Оперировал его Джон, а я как всегда была ассистентом.
Я не знаю почему, но когда я впервые увидела его бледное лицо, у меня возникло ощущение, что я где-то с ним встречалась.
Хотя у меня всегда была хорошая память на лица, но тут словно что-то скребло изнутри, не позволяя мне отвести взгляд от него.
Я пыталась вспомнить, где могла его видеть, но память упрямо молчала, словно пряча ответ за плотной завесой.
- Марлен, сосредоточься, — тихо пробормотал мой муж, увидев, что я застыла на пару минут.
Я попыталась сбросить с себя это наваждение, и сконцентрироваться на работе, но действовала скорее механически, руки слегка дрожали.
Я не могла понять, что со мной.
Мужчина был не первым пациентом, которого я видела на операционном столе.
Я взглянула на свои ладони, пытаясь унять дрожь, но они словно жили своей жизнью.
В голове крутились обрывки мыслей, словно листья, подхваченные осенним ветром. Каждая из них пыталась ухватиться за что-то важное, но тут же ускользала, оставляя лишь смутное ощущение тревоги.
Мужчина на столе казался таким… знакомым. Его черты, выражение лица, даже манера дышать — всё это вызывало странное чувство дежавю. Я закрыла глаза на мгновение, пытаясь отогнать навязчивые образы, но они только усилились.
Глаза машинально скользили по комнате, останавливаясь на знакомых предметах, но они казались чужими, словно я видела их в первый раз.
Часы тикали, отсчитывая секунды, которые тянулись мучительно долго. Время словно застыло, заставляя ощущать каждое мгновение с особой остротой.
- Дорогая, всё в порядке? — голос Джона прозвучал как будто издалека. Я кивнула, не в силах ответить. Моё внимание снова было приковано к пациенту. Его рука, лежащая на краю стола, казалась такой беззащитной.
Я сделала глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки. Работа требовала сосредоточенности, но мысли продолжали путаться.
«Сейчас не время для этого», — пронеслось в моей голове, но сердце всё ещё бешено колотилось, грудь сдавило, словно мне было нечем дышать.
Я взяла инструмент, стараясь не думать ни о чём, кроме задачи. Но внутри что-то щёлкнуло, и я поняла, что этот случай изменит всё.
Мои пальцы сжали скальпель крепче, будто он мог стать якорем в этом хаосе. Я закрыла глаза на мгновение, пытаясь сосредоточиться на ритме дыхания, но вместо этого почувствовала, как холодная волна осознания накрывает меня с головой. Этот момент, этот щелчок внутри — он был не просто предчувствием. Это был перелом, точка невозврата.
Я открыла глаза и продолжила работу, но теперь каждое движение было наполнено новым смыслом. Руки двигались автоматически, будто кто-то другой управлял ими, а я лишь наблюдала со стороны. Мысли, которые раньше путались, вдруг выстроились в чёткую линию, как будто всё, что происходило до этого, было лишь подготовкой.
Когда я закончила, ланцет выскользнул из моих пальцев, упав на пол с глухим стуком. Я отступила на шаг, отвернувшись от мужчины, который не давал мне покоя, даже не подозревая об этом.
- Я всё уберу, — тихо произнесла я Джону, от чего-то, опасаясь, посмотреть ему в глаза.