Глава 14
Розовая жидкость в стакане слегка подпрыгнула, когда молодая официантка поставила на стол пузатую бутылку со спиртным. Даша кивнула девушке, не отрываясь от своих мыслей.
Наверное, та подумала, что у Даши большие проблемы, кто же начинает свой день с полной бутылки алкоголя, да еще в гордом одиночестве. Но официантка не ошиблась бы в своих домыслах. Проблемы у Даши, и правда, были большие, можно даже сказать, что мирового масштаба. Для ее маленькой вселенной они приравнивались к глобальному потеплению или ядерному взрыву. Она была на грани отчаяния.
В городе наступила настоящая весна. Последние мартовские недели выдались солнечными, теплыми и очень радостными для населения. Некоторые поснимали свои меховые шубы, дубленки и новомодные куртки, отправили на скамью запасных теплые сапоги, а им на смену выпустили легкие полусапожки. Но прохожие все равно спешили вдоль тротуаров, не обращая внимания ни на солнечные лучи, ни на огромные лужи, ни на самих себя в отражении витрин.
Даша ждала Влада. Надеялась, что он все-таки придет. Хотя точного ответа она так и не получила. Но телефонные звонки он не отвечал, сообщения в социальных сетях не читал, а смс уходили в пустоту. Даше было тяжело последнюю неделю. У нее перед глазами постоянно, как пелена, висела та легкая улыбка Мурашова, что он адресовал ей за пару секунд до того, как скрыться.
В тот злосчастный день Даша не помнила, как добралась до дома, как распахнула входную дверь и принялась рыдать, словно у нее умер кто-то из близких. Она помнила только его глаза: злые, тоскливые и почему-то такие до боли понимающие. Как все это могла смешаться в одном взгляде? Таисия Петровна выскочила из комнаты, перепуганная. Но ничего разъяснять женщине не пришлось, она поняла все сразу. Словно была там, живым свидетелем той сцены, о которой никто кроме Даши и Влада больше не знал. Якоб, после поцелую, еще болтал минут двадцать. Рассказывал о ремонте в коттедже, где теперь будут жить они с Дашей. Поведал об автомобиле, который они купят девушке. А то лишь усмехнулась про себя и подумала, что Якоб так и не понял, что больше за руль она никогда не сядет. Затем мужчина поблагодарил ее за столь прекрасную встречу, обнял крепко и поцеловал на прощанье с такой страстью, как будто они уже были женаты. Затем он посадил Дашу в такси, и она покинула его, так и не сказав на прощание ни слова.
Это уже потом в автомобиле она стала рыдать, кричать, чем привела в ужас водителя – молодого паренька, что с испугом смотрел на девушку в стекло заднего вида. Тушь ручейком потекла по щекам, оставляя под глазами неровные круги. Нос заложило и казалось, что тот распух до небывалых размеров. Даша звонила Владу каждую минуту, заканчивался один ряд гудков, девушка набирала заново. Но Мурашов не подходил. Дашу стало трясти. Нехорошие мысли полезли в ее голову. Она подумала, что Влад мог покончить с собой, потом отмахнулась от этого бреда. Кто она такая, чтобы из-за нее прыгать под поезд или вешаться. Так очередная песчинка в пустыни огромной жизни. Но беспокойство все равно брала вверх.
Такси остановилось около подъезда. Якоб заплатил заранее, поэтому Даша выскочила из машины и рванула к двери. Быстрым шагом поднялась на нужный этаж, а дальше мы уже знаем.
Таисия Петровна заварила успокаивающий чай, усадила внучку на табурет за стол. Даша молчала, всхлипывала и постоянно набирала один и тот же номер. Молилась, чтобы абонент ответил на ее сигнал, но тот был недоступен. Он исчез, как рисунок с тетрадного листа, что аккуратно подтерли ластиком.
– А я ведь говорила, рано или поздно судьба вскроет свои карты. Но теперь все уже сделано. Ничего не воротишь назад, – тихо прошептала женщина и расправила кружевное полотенце на столе.
Даше больше всего на свете сейчас не хотелось случать чужих нотаций, разговаривать с кем-то, просить помощи и спасения. Но она была в тупике. Загнана в лабиринт без выхода, и как бы ты не кружила по извилистым тропинкам – пути назад больше нет. Поезд обратно не сдаст.
– Бабушка и так тошно, – рыдая, просипела девушка. – Что мне делать теперь? Не так, не так я хотела ему все рассказать. Чертов Якоб!
Таисия Петровна хотела вновь заявить, что она предупреждала, но во время осеклась, понимая, что легче от этого никому не станет. Даша продолжала терроризировать телефонные сети, тыкая пальцев в дисплей телефона, что-то причитая про себя, но гудки каждый раз обрывались, а нужный, дорогой ей человек так и оставался в тишине. Это было ужасное наказание.
– Ты должна ему все объяснить. Спокойно сесть и поговорить. Он поймет, но я не уверена, что сможет тебя простить. Боюсь, ты обрела самого страшного своего врага, – с горечью вздохнула пожилая женщина.
Даша отложила мобильник, сделала пару глотков дурнопахнующего напитка и вытянула вперед руки.
– Я его поцеловала. Сама. Мне захотелось. Не знаю, что в тот момент происходило со мной. Наверное, я была готова сказать ему, что все кончено, что настала пора прощаться. И этот поцелуй был, как финальный штрих наших отношений. Но тут все полетело в чертях.
Таисия Петровна слегка дотронулась до пальцев внучки.
– И Владислав увидел именно этот момент? – спросила Таисия Петровна.
Но Даша не ответила, только всхлипнула и молча кивнула.
– Тем более нужно все объяснить этому парнишке, он умен и сможет правильно тебя рассудить, – улыбка вышла немного глупой, корявой, но Таисия Петровна хотела поддержать внучку, вселить в нее веру в лучшее.
– Но я не смогу остаться с ним, бабуля, не смогу, – слезы с новой силой хлынули из глаз девушки. – Я не могу предать, оставить Якоба. Он сделал для меня слишком многое в той жизни, когда я была почти на грани. Можно сказать, он выхватил и отобрал меня из лап смерти. И я ему благодарна.
– А как же Владислав?
– А Влад снова вдохнул в меня жизнь, научил заново любить, верить в чувства. Он излечил, исцелил меня. Залатал мои раны. Но, – Даша подняла на женщину заплаканные глаза, – если бы не Якоб, лечить бы было некого. Я бы просто сгорела, как феникс дотла, но, в отличие от этой птички, вновь бы не воскресла.
– Получается, что все вышло как нельзя хорошо? Ты избавилась от Мурашова, осталась с Якобом и все счастливы. Есть мелкие погрешности в расчетах, но с ними можно не считаться, – Таисии Петровне стало самой противно от своих слов, но это было нужно, чтобы Даша поняла, оценила, прочувствовала ситуацию и сделала правильные шаги в сторону своего будущего.
– Нет! Все неправильно! – закричала девушка. Жидкость из стакана расплескалась. Даша схватила кружевное полотенце, что вертела в руках бабушка, и бросила на лужицу. – Все должно было быть по-другому. Влад не заслужил такого. Поэтому я все исправлю, чего бы мне этого не стоило.
Таисия Петровна кивнула в знак согласия. Именно этих слов она добивалась от своей внучки с самого начала. А решение улететь вместе с Якобом принято было Дашей давно. Девушка не понимала этого, но подсознательно она уже жила со своим выбором.
– А когда вы улетаете? – спросила женщина, аккуратно приподнимаясь с табурета.
– Через десять дней, – прошептала девушка и снова набрала до боли выученный номер сотового телефона.
Так прошла неделя. В ожидании, страданиях и кошмарных снах. В университете Влад не появлялся.
– Миша, – Даша поймала Иляшина на перемене между корпусами. Парень спешил на занятие, – а что с Владом. Его что-то не видно на парах, и телефон не работает.
– Он заболел. Говорит еле-еле. Думает, что простыл где-то. Отлежится и придет, – засмеялся парень и развернулся в сторону корпуса.
Даше было интересно, знает ли он о той сцене в кафе. Ей казалось, что нет. Влад хранил эту боль в себе, а значит, скоро она его сожрет.
– А с телефоном то у него что? – крикнула Даша вслед Мише, но тот уже не слышал.
Дни шли. Тянулись. Даша ходила, как под наркозом. Мало ела, да и то все, что подсунут под нос. Спала плохо. Вскакивала посреди ночи и бросалась обновлять телефон, в надежде, что Мурашов сжалится над ней, ответит. Но ничего. Пустота. Сил не было, желания тоже. Тут еще и Якоб стал навязываться. То пришлет цветы, то фотографии, ссылки из интернет-магазинов, спрашивал, нравится ли девушке та или иная вещь. Но Даше было глупо плевать, она отправляла стандартные ответы, даже не переходя по ссылкам.
На шестой день молчания Даша не выдержала, собралась с утра пораньше и поехала на квартиру к Мурашову. Адрес помнила еще с той ночи, когда они танцевали под ее любимый трек.
Там ничего не изменилось. В подъезд пустила девушка, что гуляла с собакой по двору. Даша вдавливала пальцем дверной звонок. Оглушительная трель раздавалась по всей квартире, ее было даже слышно на лестничной клетки. Но дверь хозяин не открывал.
Даша принялась звонить на мобильник. Гудки шли, но абонент был не доступен до сих пор. Отчаяние взяло вверх. Злость вперемешку с гневом стали закипать внутри. Девушка со всей силы стукнула носом сапога в дверь, затем оперлась спиной на нее и заплакала.
– Мурашов ты невыносим, – хрипло прошептала она, а затем добавила громче, – прошу тебя давай поговорим. Я хочу все объяснить. Ты не можешь вот так вот просто взять и выгнать меня из своей жизни, да я уверенна ты и не хочешь, – но никто не отвечал, дверь была заперта. – Я улетаю через несколько дней. Не хочу, чтобы все оставалось вот так. Это же глупо, давай сядем и все обсудим.
Девушка поднялась на ноги и прижалась лицом к холодному металлу.
– Открой дверь, впусти меня, – шептала Даша. Но тишина. Никто ей не отвечал. Но девушка была уверенна, что Влад слышит каждое ее слово. – Приходи завтра в наше кафе утроим, в десять, я буду ждать.
И вот сейчас Даша ждала, надеялась и верила, что он все-таки придет. Но время уже отсчитало больше двадцати минут от назначенного, а его не было.
Мимо снова прошла официантка, бросила косой взгляд на закрытую бутылку. Даша поглядывала на огромные часы, что висели около входа.
– Не придет, – чуть слышно сказала девушка, – он не придет.
Это казалось ей приговором. Таким жестоким уроком судьбы, который она никогда не забудет. И в старости, сидя около камина, читая сказки своим внукам, она будет сипло повторять: « он так и не пришел».
– Если через пять минут Влад не войдет в эти двери, я ухожу. Так тому и быть. Буду жить с этим грузом до конца своих дней, – сказала Даша, поглядывая на стрелки часов.
Но прошло всего три минуту, как двери кафе распахнулись, и зашел он. Мурашов. Даша была готова орать, визжать от радости, кинуться к его ногам и целовать его ботинки. Но Влад был настроен серьезно. Разгневанный парнишка, что готов стереть с лица земли этот несчастный городок, прямиком шел к ее столику.
Черные, зауженные джинсы, белые кроссы, черная толстовка, капюшон натянут по самые глаза. Был красив. Злость, ненависть придавали ему еще большую остроту, подчеркивали его достоинства. Люди таких опасались. Словно водородная бомба, немного встряхни, и взрыв не оставит после себя ничего.
Влад ногой выдвинул стул, сел и положил руки вперед. Его глаза, подобные черному лохматому псу, были готовы наброситься, вцепиться в горло и выпустить до последней капли кровь.
– Почему? – одними губами спросил он.
Даша оцепенела на миг. Ей показалось, что от того милого, доброго, веселого Влада не осталось ничего. За место него образовалась черная, густая масса боли и злости. Раскаленный шар, что лопнет от своих же чувств.
«А ты что думала, он тебе розы принесет и будет серенады петь? Скажи спасибо, что все-таки пришел», – внутренний голос был, как и всегда, кстати.
Он пришел, а это было для Даши главным. Она протянула свою руку и хотела положить ее поверх его. Но Влад быстро убрал их со стола, опустил на колени и усмехнулся, как ребенок, только что разыгравший взрослого. Даша почувствовала унижение. Словно она идет нагая по улицам города. За что он с ней так, она никак не могла понять.
«Ты издеваешься что ли?», – смеялся внутренний голос. – «Действительно, за что он с тобой так! Может быть, за то, что ты разбила ему сердце, втоптала его лицом в грязь и просто убила своим поступком? Наверное, нет. Ты просто святая. Ты так не могла поступить».
Даша отмахнулась, словно от навязчивой мухи. Внутренний голос ничего не понимал.
– Почему? – повторил свой вопрос Влад.
Даша не знала, что ответить. Просто не было слов. Дожидаясь его, она все продумала, подобрала правильные фразы, чтобы все рассказать, объяснить, донести. Но с его приходом все позабыла. Из головы вылетели даже банальные слова, например, прости.
– Если ты пригласила меня помолчать, то я прекрасно справлялся с этим сам, – бросил Мурашов и поднялся со стула.
– Ты всегда такой эгоист, – вырвалось у Даши.
Влад обернулся, наклонил голову в бок. Оперся на стол руками и внимательно посмотрел на девушку. Его глаза жги ее, было неприятно.
– Позвала меня унижать, как мило с твоей стороны. Тогда же было недостаточно. Спасибо, мне было приятно с тобой поговорить. Ариведерчи!
Теперь злость закипала внутри девушки. Она знала, что была виновата. Но Мурашов вел себя, как сволочь, хотя она и оправдывала его.
– Сядь, – рявкнула девушка, чем завела Влада еще больше. Он потоптался на месте, но все же присел на стул. – Ты выслушаешь меня, хочешь ты этого или нет. А потом катись ко всем чертям, Мурашов.
И она заплакала. Как в тот день в такси. Тушь начала стекать, но Влад схватил салфетку и протянул девушке. Он не мог на нее злиться, хоть пытался пробудить в себе это чувство. Но ничего не выходило. До сих пор ее любил, и будет любить всегда, как и обещал тогда, на качелях.
– Что же мы натворили, – Влад стянул с головы капюшон.
Выглядел он паршиво. Лицо похудело, а под глазами были круги. Даша сразу и не заметила этих изменений.
– Ты пил? – спросила Даша.
– Предпочитаю, молчал сам собой о себе, – усмехнулся в своем стиле Влад.
И Даша засмеялась.
– Кто он? – задал вопрос Мурашов.
– Якоб, – прошептала Даша. – Ему я обязана жизнью. С ним я и улечу послезавтра.
– Круто, – Влад сам не понимал, зачем сказал это. Но других слов у него не было. – А я зачем тогда тебя нужен?
– Это такая долгая и мучительная история, – не отводя глаз, ответила девушка и протянула свою ладонь.
Влад смотрел на нее. И понимал, что не сможет никогда отпустить, отдать другому, забыть. Это было выше его сил.
– Так расскажи мне, – и он накрыл ее ладонь своей. Тепло улыбнулся, словно ничего не было.
Девушка немного помолчала. Облизнула губы, они у нее пересохли.
– Может быть, выпьем? – Она указала на бутылку с коричневой жидкостью.
– Боюсь, мне хватило, – снова усмехнулся Влад.
– А я выпью.
***
Ей было всего семнадцать. Милая, красивая, симпатичная девчонка с озорными глазами и сумасшедшей улыбкой. Аккуратно причесанная и модно одетая, но не вульгарно или раскрепощенно, а со вкусом, соблюдая все грани дозволенного.
Умная, начитанная Даша всегда была поводом для гордости своих родителей. Единственный ребенок в семье, но в ней не было того высокомерия и капризности. Она была, как писал Островский, тем самым лучом света в темном царстве. По крайней мере, так думали окружающие ее взрослые.
Но Даша не было чистым ангелом, как все ее считали. Нет, конечно, она не курили, не употребляла наркотиков, не вела разгульный образ жизни и не встречалась с десятью парнями сразу. Но девушка любила вечеринки, клевую музыку и сплетни про парней. Но все подростки такие, некоторые бывают еще хуже.
Девчонка хорошо окончила школу и поступила в университет. Престижный, который давал хорошее образование, востребованную профессию. Она была довольна собой. Как и все вокруг.
Шло время, минуты складывались в часы, а те в свою очередь в дни, и так до бесконечного потока. Наступил ее восемнадцатый день рождения. Это событие нужно было отметить с размахом, чтобы запомнить на всю жизнь. Было решено пойти в один хороший ночной клуб, заказать столик, выпить парочку коктейлей и отжигать на танцполе под живой концерт какой-то местной рок-группы. Идеальный план! Даше нравилось в нем все, главное она шла с близкими подругами, которые были с ней еще со школы, а некоторые прибавились в университете.
Даша по случаю своего праздника позволила себе немного раскрепоститься, чтобы быть главное звездой среди всех. Сиять сильнее других, никто бы не посмел ее затмить.
В клубе было много народу. Пришлось буквально пробиваться между телами. Запах алкоголя вперемешку с табачным дымом бил в нос, вызывая приступы дикого кашля. Столик девчата зарезервировали неподалёку от сцены и танцплощадки. Заказали по коктейлю, стали поздравлять именинницу, сыпать комплименты, пожелания, дарить подарки. Даша порхала на крыльях счастья, словно так и должно быть. Она любила свой день рождения еще с детства. Мама всегда пекла торт, папа покупал подарок, тот самый, что тайно желала девушка. Она всегда удивлялась, как родители догадываются о ее мечтах. Но лет в тринадцать она поняла, что они попросту читали ее дневник, что Даша прятала под матрас в комнате. Но это было уже неважно, ведь желаемое она получала, а каким способом, ну, что тут поделаешь!
К началу живого концерта, Даша с подругами изрядно опьянели. Так бывает, когда вы молоды, веселы и готовы на большие приключения. Но трезвый рассудок все еще сохраняли.
В зале погас свет, сцена зажглась десятками разноцветных фонариков. По кругу стали бегать световые змейки, а вскоре на сцене появились три парня. Они выглядели довольно взрослыми, лет по двадцать пять, а может и больше. Такие матерые самцы, при виде которых девушки обязаны впадать в кураж.
Все они были темненькими с короткой стрижкой и бритыми висками. Поначалу казалось, что они братья, уж больно было большое сходство. Но когда Даша с подругами вышли на танцпола, чтобы оттянуться под музыку, девушка поняла, что музыканты совсем не похожи. Двое по краям, что играли на гитаре и барабанах, явно уступали в красоте и мужестве своему центральному игроку, что являлся, надо сказать, неплохим вокалистом. У него была рваная футболка без рукавов. Даша еще подумала, что он ужасно высокомерный, тщеславный тип, хочет посвятить своими мускулами, которые у того были. Руки от пальцев и до плеча были забиты татуировками. А в глазах явно были линзы. Потому что не могут быть у живого человека такие болотно-зеленые глаза. Причем фонари, будто специально подсвечивали ему лицо, чтобы все видели его глаза. Выглядел он привлекательно, даже через чур. Такой сахарный, приторный.
Даша танцевала, не замечая никого вокруг. Ей было все равно, что о ней думают окружающие. Хотя сам факт того, что о ней думают, чертовски нравился. Музыка, что играют ребята, девчатам определенно заходила в самое сердце, растекалась по венам и ударяло в голову. Даже больше она была хороша до невозможности. Концерт закончился через полтора часа лирической балладой о позабытых чувствах. Даша сидела за столиком и потягивала коктейль через трубочку, когда центральный в группе затянул эту песню. Она тогда подумала, что парни сильно утрируют. Не бывает такого, как от любви можно сойти с ума, и чего еще страшнее, умереть. Ну, бред полный!
Музыканты поблагодарили публику, а та в свою очередь проводила их под громкие аплодисменты и крик. Прошло еще немного времени, прежде чем, перед столиком Даши появились эти ребята. Она была удивлена, а те по-хозяйски присели рядом.
– Нам сказали, что на нашем концерте сегодня присутствует именинница. Кто она? – Парень, что играл на барабанах, обвел девушек взглядом.
– Вот она, – рыженькая Селеста показала пальцев на Дашу, а та в свою очередь застеснялась, вжалась в кресло. – Ее зовут Даша.
– Даша, – усмехнулся тот самый приторный вокалист. Он сидел напротив и мог спокойно разглядывать Дашу, – русская что ли?
Он сменил свою рваную футболку, на толстовку с изображение всем известного американского зайца.
– Да, я родилась в России, но переехала сюда, еще до школы, – бойко, как на уроке, ответила девушка.
Парень лишь улыбнулся, ни зло, ни тепло, а так без всякого интереса.
– Так вот мы хотим поздравить Дашу с ее днем рождения и подарить от нас вот это, – барабанщик протянул бумажный пакет на ручках со странной эмблемой, – и вот это, – поставив на стол длинную бутылку, засмеялся он.
– Огромное спасибо, – пролепетала Даша. Ей было неуютно в компании малознакомых парней. – Мне очень приятно.
– Кстати, меня зовут Ричард, – закинув ногу на ногу, сказал барабанщик, – это Генри, – он указал на гитариста, а тот в знак приветствия поднял вверх указательный палец, – и Эд, – центральный лишь улыбнулся.
От него веяло высокомерием, пафосом и опасностью. Именно такая гремучая смесь поток обрушится на Дашу. Если бы тогда можно было бы все изменить, она бы ни за что не пошла в тот клуб.
Парни просидели за столиком около часу. Они были веселые, взрослые и из той категории парней, кому нравятся доступные девчонки. Но среди Дашиных подруг таких не имелось. Музыканты рассказали, как собрали свою группу, подписали контракт и выпустили диск. А теперь вот дают такие концерты по ночным клубам. Они не были супер успешными, популярными, но на безбедную жизнь им хватало. Автомобили тоже имелись, а вот квартиру каждый снимал. Но чувствовали, а самое главное несли себя эти парни, как самые настоящие звезды, получившие вчера Грэмми, или вернувшиеся с тура по Америке. Ричард и Генри много болтали и столько же пили, шутили и показывали видео с репетиции. А Эд, продолжая сидеть напротив Даши, был угрюм. Он за весь час не выпил даже одного бокала. Сидел, рассматривал то Дашу, то стену, то потолок. Девушке было неуютно под его взглядом, словно кто-то на силком запихивал лед под футболку.
Было уже слишком поздно. Девушки вызвали себе такси. В общежитие. А парни все продолжали рассказывать анекдоты, скатываясь в пошлости и разврат.
– Ну, все посидели и пора по домам, – резко поднялся с дивана Эд, после того как Ричард издал очередной некультурный рассказ о музыкантах, – такси уже вас ожидает.
– Эди, а как же наши автомобили, – язык Генри заплетался, поэтому вышло у него неразборчиво.
– А автомобили останутся здесь, никуда они не уедут без вас, – громко, словно командир, подытожил Эд и вывел парней на улицу.
Его не было минут десять. Даша успела рассчитаться за столик, проводить подруг и накинуть свое черное пальто. Она была готова вызвать и себе такси, но не была уверенна, что успеет во время собраться. Но теперь можно было смело звонить в компанию.
– Прости, что так вышло, – Эд повис на спинке кресла, – они нормальные ребята, но когда напиваются, несут всякую чушь.
Даша была удивлена, что мистер «я самый крутой» стал просить у нее прощения.
– Ничего страшного, с ними было весело, – пожала плечами девушка и набрала номер компании по вызову такси.
– Давай я тебя подброшу, – предложил Эд. Даша посмотрела на него с прищуром, затем опустила глаза в пол и снова подняла. – Боишься! – засмеялся Эд.
– Не доверяю, – поправила Даша. – Мама всегда говорила, что к незнакомцам в машину садиться не стоит. Мало ли что у них на уме.
– А еще с нами, незнакомцами, не стоит разговаривать, – усмехнулся парень и почесал шею, – тебе этого мама не говорила?
– Нет, – зло прошептала девушка, – какое тебе дело, о чем мне говорили, – последнее явно было лишним.
– Тебе сколько лет исполнилось?
– Восемнадцать. Но вообще-то спрашивать у женщины про ее возраст – дурной тон.
– Разговаривать грубо с людьми тоже не признак благородия,– ответил Эд. – Восемнадцать лет, а все мамочкиными советами пользуешься.
– Не твоего ума дела.
Даша снова набрала номер такси, зашла за угол и продиктовала свой адрес, чтобы парень не смог его услышать. Мало ли что у него на уме.
– Приятно было познакомиться, но мне пора, – Даша проскочила мимо Эда и вышла на улицу.
Холодный воздух обдал лицо. Была довольно-таки темно. И страшно. Но скоро должно подъехать такси и увезти ее домой, на квартиру, что она снимала неподалеку от университета. Хлопнула дверь.
– Мне тоже было приятно пообщаться, – прозвучал за ее спиной голос. Этот парень никогда не отстанет от нее. – Может быть, свой номер оставишь, созвонимся, сходим куда-нибудь.
Даша начала закипать. Да, что он себе позволял. Слишком большого он о себе мнения.
– И без номера моего телефона обойдешься, – прошипела Даша.
– Да уж, за двадцать четыре года моей жизни, такую противную девчонку я встречаю впервые.
Такси подъехало к ногам девушки.
– Спасибо за комплимент, – засмеялась Даша, – и тебе всего самого хорошего.
***
Прошло, наверное, месяца три с того вечера в клубе. Даша продолжала учиться, ходить на различные мероприятия, ездить по выходным к родителям и гулять по городу. Покупала различные безделушки, книжки и прочие мелочи для приятной и счастливой жизни. Все позабылось, разровнялось. О том вечере напоминали только забавные фотографии в телефоне и музыка из плейлиста. Даша она нравилась. И ничего страшного, что ее играют такие кретины, как те парни, от этого она хуже не становится.
На мамин день рождения вся семья отправилась в ресторан. Небольшой, но вполне уютный, где можно было сытно и вкусно поесть и при этом не отдавать миллионы за антураж, который никто особо и не ценил. Заведение находилось на одной из улочек городе, куда автомобили практически не заезжали.
Столик заказали заранее, меню тоже обговорили. Осталось только прийти, сесть и наслаждаться вечером, что и сделали Даша со своими родителями. Вино, аппетитные блюда, сладкий десерт – казалось, все было идеально, пока свет в зале не погас, и на сцену не вышли музыканты. Здесь Даше показалось, что впервые в жизни она испытывает дежавю. Такое стойкое ощущения дешевого повторения. Это были они. Та троица: Ричард, Генри и Эд. Та же музыка, слова, инструменты, одежда была другая. Но Даше стало грустно. Она сама не понимала, что тому виной, но настроение, как воздушный шар, резко спустилось.
Родители слушали песни, хлопали со всем залом, и только Даша мрачно наблюдала за центральным музыкантом, что кривлялся на сцене, как клоун в цирке. Девушка не понимала, что рок-группа делала в приличном ресторане. Неужели, все было подстроено. Но это был бы полный бред!
Концерт был коротким. Спели буквально пару песен. Сцена снова опустела, и посетители вернулись к своим делам.
– Хорошие парнишки, – делилась впечатлениями мама, – и песни такие честные, чувственные.
– Согласен, – подливая вина в фужер, поддержал жену отец Даши, – мне тоже очень понравились.
– Да, ну, – злясь на всех вокруг, вставила Даша, – песни второсортные, и парни, как из ада. Высокомерия до небес.
Мать лишь улыбнулась в ответ на слова дочери. А дальше все повторилось вновь. Трое парней вышли в зал, чтобы поздравить именинницу, преподнесли в подарок бутылку дорогого алкоголя. Даше казалось, что она попала черно-белое кино. Только тени мелькали перед глазами, а звука не было.
И снова те же слова, те же поступки. Но на этот раз Эд все-таки выпросил телефон у Даши. Та сама не понимала зачем, но продиктовала цифры.
Парень не звонил долго. Девушка и не понимала, зачем она ждет его звонка. Хотела потешить свое самолюбие. Доказать самой себе, что таким парням, как Эд, она интересна. Но все шло не по ее задумкам. Даша и забыла про него, отбросила, как дурной сон. Стала жить своей жизнью. Ходить на учебу, гулять с подругами. Все завертелось по-новому.
Но через месяц Эд все-таки позвонил, пригласил в ресторан. И Даша почему-то охотно согласилась. Весь вечер музыкант был сама забота, шутил, ухаживал за девушкой. Преподнёс ей шикарный букет цветов, которым потом Даша хвасталась перед подругами, выставляя фоточки в своем аккаунте в социальных сетях. Такие свидания повторялись почти на каждой недели. И Даша понимала, что медленно стала падать на дно пропасти, что именовали любовью. Она полностью опустилась туда в ту ночь, когда пригласила Эда к себе. А после так и не смогла вернуться обратно. Ее там придавило, как камнем, как могильной плитой.
Эд был мил, как тогда казалось Даше. Она часто ходила на его концерты, где бы он ни выступал: рестораны, ночные клубы, различные площадки. После они заказывали столик, отдыхали, потягивая напитки, и ехали на квартиру. Эд всегда дарил ей цветы, говорил комплименты и дарил недорогие подарки. Но девушке и не нужны были бриллианты, золото и прочие дорогие штуки. Ведь главное, что ее любимый человек рядом, а остальное лишь мелочи.
Родителям Даши тоже симпатизировал ее молодой человек. Ну и ничего, что он немного старше. Это даже хорошо. Он более опытен, зрел. Надежный защитник, не даст в обиду их маленькую девочку. И действительно все было так. Даша по уши погрязла в любви, она боготворила Эда. И тот обожал ее всем сердцем. Но рано или поздно все остывает, приедается. Так и Эд поостыл. Даша заметила это не сразу, а когда поняла, то было поздно. Эд пропал, он перестал приходить по ночам после концертов, стал скрытным. Частенько повышал голос на девушку, срывался по пустякам, а однажды ударил. Сильно. У Даши был синяк. Эд, конечно же, сразу принялся просить прощение, умолять. И не смотря на все это, Даша продолжала его любить.
А потом начались измены. Грязные, жалкие, болючие измены. Даша притворялась, что не знает ничего про похождения мужа. Но все лезло наружу, просилось, рвалось. Сообщения в социальных сетях от различных девиц, что присылали снимки обнаженных себя из постели, где они были запечатлены вместе с Эдом. Даша стала удалять их, не читая. Зачем она это делала? Этот вопрос не дает ей покоя до сих пор! Нужно было устроить грандиозный скандал, закатить истерику, собрать вещи и уйти от него, но нет. Вместе всего этого Даша сглатывала обиды, возвращалась с учебы и вставала около плиты. Эд не знал о тех сообщениях, непристойных видеозаписях. Продолжал ли он любить Дашу? Ответ был очевиден – да. Эд не представлял своей жизни без нее, без ее смеха, улыбки, глаз. Он не мог остаться снова один, потерять ее. Но почему тогда вновь и вновь прыгал в постель к другим? Зачем были эти многочисленные измены? Парень и сам не понимал! Словно в мозгу что-то не переключалось, и он уже не мог остановиться. Воронка тянула на самое дно, туда, где темно, сыро и больно. Но предел есть у всего, как бы мы не старались, сфера рано или поздно лопнет. Это случилось под новый год.
Друзья Эда, а теперь и Даши, пригласили отметить надвигающийся праздник в небольшом, уютном ресторане. Заказали пару столиков, выпивку, закусок. Все были счастливы, веселились, смеялись. Даша не пила. Она сидела рядом с Эдом. Тот нежно обнимал ее за плечи, улыбаясь, и крича всем вокруг о своей неземной любви. И Даше даже показалось, что все изменится, что все станет лучше. Эд одумается, перестанет размениваться на других. У них будет семья, настоящая. Потом родятся дети. Мальчик и девочка. Они будут похожи на своего папу. Милые, озорные и безумно талантливые. Но потом Даша подняла глаза, и все ее мечты, желания и надежды разбились на мелкие осколки.
Напротив сидела одна из многих девиц, что присылала фотографии Даши в сообщениях. Девушка обнимала Маркуса, одного из родственников Эда по материнской линии. Даша никак не могла вспомнить, как ее зовут. То ли Тереза, то ли Тиффани. Она улыбалась Эду, строила глазки и что-то набирала в своем мобильнике, сосредоточенно тыкая пальцами по экрану. Эд заметно отдалился от Даши, молча уткнулся в телефон и улыбался. Нужно быть полной дурой, чтобы не сложить два и два. Не сделать нужных выводов, не прозреть.
Даше стало так обидно, так горько, что она схватила бутылку с вином и наполнила свой бокал до краев. Осушив его залпом, она принялась за второй, а после четвертого она поняла, что сильно пьяна.
Эд куда-то подевался, как и Тереза-Тиффани. Даше было уже глубоко плевать. Она поднялась с дивана, обогнула столики и по узкому коридору отправилась в дамскую комнату. Там-то все и случилось.
Неприятные воспоминания. Даше до сих пор перед глазами встает то зеркало в туалете, а в нем приоткрытая кабинка, и Эд, обнаженный в объятиях Терезы. Ее все-таки звали Тереза. Даша не стала закатывать истерики, скандалы, хватать девушку за волосы, таскать по полу. Царапать лицо своему мужчине. Она просто громко засмеялась, затем достала из сумочки ключи от квартиры и бросила их на кафель. И вышла из туалета.
Эд догнал ее, когда Даша набрасывала на себя пальто. Он был мокрым, красным и опустошенным.
– Даша, – Эд схватил ее за руку, – я не хотел. Это все получилось само как-то. Поверь мне, я люблю только тебя.
– Мне глубоко плевать, Эд, – одними губами прошептала Даша. – Я ухожу и больше никогда не вернусь к тебе. Не смей искать со мной встречи. Для меня ты умер.
Ноги немного пошатнулись. Наверное, не будь Даша настолько пьяна, она бы ни за что не ушла от Эда. Но алкоголь помог.
– Что ты говоришь! – переходя на крик, Эд все крепче сжимал ее руку. – Ты не можешь уйти от меня, я люблю тебя.
Даша смотрела на него глазами полные безразличия и не понимала, что делать дальше. Но нужно было уходить прямо сейчас, пока омут снова не потащил на дно.
– Вызови мне такси, я хочу уехать отсюда! Мне нельзя самой за руль, я пила вино, – произнесла Даша, но Эд продолжал бормотать свое. – А, к черту все! Ты все равно больше не мой! Так что оставайся тут один!
С силой оттолкнув Эда, она вылетела из ресторана и принялась тормозить автомобили. Эд выбежал следом за Дашей. Снова что-то кричал, умолял вернуться, обнимал ее. Но девушка была непоколебима. Раз решила порвать с ним, значит, это окончательно.
Маленькая желтая машинка остановилась на зов Даши. Это было такси. То самое гребанное такси, из-за которого все и произошло. Даша много раз прокручивала в голове, как бы повернулась жизнь, если бы тогда автомобиль не подъехал, не открыл свои двери и не впустил в салон девушку.
Эд остался один. В темноте. Он был немного пьян, но сильно взволнован. Даша смутно помнила, что произошло дальше. Такси пробиралось сквозь плотный поток автомобилей. Шел снег, из-за чего видимость на дорогах была ужасная. Дворники на лобовом стекле не справлялись, водитель тихо ругался. Стоял дикий свист и раздраженный писк автомобильных гудков. А потом раздался громкий звук тормозов, словно кто-то не справился с управлением, и, стараясь, уйти от столкновения, резко завернул в сторону. Черный автомобиль буквально пролетел около такси в каких-то паре сантиметров. Его отбросила вправо. Груда железа перевернулась через себя, и вылетело на газон. Завизжали прохожие, послышалась нецензурная брань. Даша смотрела в окно на автомобиль. Он был в гармошку. Словно его пропустили через мясорубку. Долго-долго молотили, а потом выкинули, как бракованный товар.
Даша подумала, что в такой аварии вряд ли кто-нибудь выжил. Зачем же нужно было так гнать? Словно пытался опередить, догнать, остановить кого-то. И тут в голове что-то щелкнуло. Девушка медленно повернула голову на водителя, затем снова на место аварии. Это был автомобиль Эда. Они вместе приехали на нем в ресторан.
Дашу затрясло. Она выскочила из такси, рванула прямо по проезжей части, огибая встречные машины. Те ей сигналили, но девушка ничего не слышала. Толпа людей, откуда-то взялась скорая и сотрудники правоохранительных органов. Это была точно машина Эда. Все вокруг бормотали, всхлипывали, кричали. Мир в глазах Даши померк, когда тело Эда вытащили из груды металла. Он был мертв. И снова куча голосов, они все давили. А потом резкая тишина. И только дикий крик, словно раненая птица упала в пропасть. Так кричит любовь. Так кричала Даша.
***
Эда похоронили в одном из концертных костюмов. Церемония прощания отличалась от тех, что раньше приводилось видеть Даши.
– Эд всегда любил праздник. Он бы сильно расстроился, узнав, что на его похоронах все плакали и тосковали, – говорил Ричард, когда ему дали слово на могиле, – так давайте, проводим с вами в этот последний путь нашего друга, товарища, сына и просто крутого парня песней. Я уверен, ему бы это понравилось.
И все запели. Даша помнила, как стояла, уткнувшись, матери в плечо тихо рыдала. Она винила себя в смерти Эда. Ведь если бы она тогда не психанула, осталась, он был бы жив. Как теперь ей быть дальше с этим грузом, как вставать каждое утро и засыпать каждую ночь без него. Эд больше не придет после концерта, не обнимет ее, не скажет, что она отлично выглядит. И пускай он сбился с пути, стал изменять. Но он продолжал быть ее Эдом. Любимым, красивым и дорогим. Он даже погиб, пытаясь вернуть ее, остановить, спасти их любовь. А получилось, что спасая их чувства, он потерял себя. Искупил свои грехи. Но от этого легче никому не было.
Даша съехала из квартиры, где они жили, на следующий день после похорон. Было невыносимо находиться там. Все было пропитано Эдом. Каждая вещь пахла им, а воспоминания сразу оживали, стоило только Даше к чему-нибудь прикоснуться.
Девушка вернулась к родителям, закрылась в своей комнате, словно захлопнулась от всего мира. Первую неделю, после переезда, Даша не спускалась к столу, ни с кем не говорила. Лежала, уткнувшись лицом в подушку, и плакала. Как дальше жить, она не понимала. У кого спросить совет, тоже не знала. Да и кто ее поймет. У каждого человека боль своя, и значит, лечить ее надо каждому по-своему. Кому-то алкоголем, а кому-то путешествиями. Но ни того, ни того Даше не хотелось.
Родители беспокоились, пытались поговорить, но девушка выстроила стену, подобно Великой Китайской, и не пройдешь сквозь нее, не обогнешь. Ничего не помогало. Даша тихо чахла. День за днем сливаясь с простынями на постели.
А потом появился он. Взрослый, красивый, приятный и такой родной, что Даше сразу показалось, что он понимает ее с полуслова. Его звали Якоб. И он был первым, кто смог пройти за баррикады.
Якоб был одним из начальников отца Даши. Мужчина часто заглядывал в гости: привозил бумаги, согласовывал сметы, чертежи. Якоб и отец Даши часами сидели за дубовым столом, потягивая стаканчик крепкого виски, и болтая ни о чем. Даша встречала несколько раз Якоба в коридорах дома. Здоровалась, улыбалась и проходила мимо. А вот мужчина засматривался на молодую девушку, хотел поговорить, расспросить о жизни и даже пригласить куда-нибудь, но стеснялся. Она была слишком молода. А он уже стар для нее. Якоб испытывал робость по отношению к Даше, как подросток на первом свидании. Это были чертовки приятные ощущения. Взрослый мужчина страшился своих чувств.
Якоб даже сам того не подозревая ехал в дом семьи Ивановых в большой степени из-за этих кратковременных встреч в коридорах, чем из-за бизнес-вопросов. Мужчина знал, что Даша скоро должна выйти замуж, также знал, что она потеряла своего любимого. Ему было до глубины души жаль ее. Ведь ему то же пришлось пройти через такое. Его жена погибла четыре года назад. И он до сих пор тосковал по ней.
Однажды он все-таки нашел в себе силы, мужество и зашел к Даше в комнату. Та сидела на кровати, обняв руками колени, и смотрела куда-то в угол.
– Привет, – тихо, робко произнес Якоб, – можно зайти?
Но девушка молчала, она даже не повернулась в его сторону. Якобу было это знакомо. Даша проходила стадии горя, что так любят примерять психологи на каждого человека. Но на самом деле, горе – это не процесс, не воздействие организма на нашу психику. Это куда сложнее. Нет таких слов, чтобы выразить, описать то, что чувствует человек в такие моменты.
– Ты меня, наверное, и не помнишь, – улыбнулся мужчина, – меня Якобом зовут. Я с твоим отцом работаю.
И снова тишина. Даша молчала, не обращала на гостя никакого внимания, словно его и не было. Якоб замер, не знал, как поступить. Навязываться в такой ситуации было не очень хорошо, а уйти не позволяла совесть. Вот так и стоял он, неловко переминаясь с ноги на ногу.
– Как поживаешь? – внезапный вопрос Даши выбил Якоба из равновесия.
– Хорошо, – он снова улыбнулся, но внезапно осекся. У девушки все-таки горе, а он тут лыбиться. – Вот новые чертежи привез. Надо подготовить проект, а то на следующей недели улетаю в Вену, защищаться буду.
– А у тебя есть жена? – резко спросила девушка.
– Нет, но была, – тихо ответил Якоб.
– Вот и у меня жених был, – и Даша заплакала.
Сначала тихо, а потом все сильнее и сильнее, как прибавляет свой шум дождь в ненастную погоду. Якоб поначалу растерялся, стоял, хлопая глазами, а потом присел рядом, обнял за плечи Дашу и стал шептать на ухо слова, что однажды сказали ему. И боль стихла, как костер, если не подбрасывать в него дров.
А потом все закрутилось, завертелось. Даше очень хотелось вырваться из болота, из черноты, чувства собственной вины. А Якобу хотелось быть с Дашей, любить ее, быть для нее всем. Вот так их взаимные интересы и пересеклись. Только если к ней Якоб испытывал любовь, то Даша к нему всего лишь благодарность.
Якоб хорошенько встряхнул девушку. Показал, что жизнь продолжается. Темные пятна и на солнце бывают, но от этого оно не погибает. Нужно бороться, идти дальше, двигаться по дороге. А Эд всегда будет рядом с ней. В ее сердце, памяти, прошлом. А убиваться, страдать по нему не стоит, нужно отпустить. Ведь мы не умеем воскрешать мертвых, но мы способны любить их вечно. Это и есть бессмертие.
Время шло, становилось легче. Но боль накатывала снова и снова, и Даша впадала в депрессию. Якоб был очень заботлив. Буквально порхал на крылья, парил в облаках. Но девушке этого было мало, все вокруг было не то. Хотелось сменить имидж, кардинально поменять жизнь, окружение. Уехать из страны, даже сменить пол. И решение нашлось. Даша уговорила Якоба похлопотать за нее в программе по обмену студентами. Якоб неохотно согласился, не хотел отпускать свою любимую женщину куда-то от себя, а тем более в другую страну. Но Даша была непоколебима.
– Как ты не поймешь, именно, такая резкая смена обстановки поможет мне окончательно все забыть, – говорила Даша, заворачивая свои вещи в целлофан, а затем аккуратно складывая в чемодан. – Другие принципы жизни, другие методы обучения. Мне нужно погрузиться во что-то с головой, чтобы смыть с себя прошлое.
– Ты можешь и здесь найти себя занятие по душе, – Якоб помогал оборачивать скотчем книги. – Зачем лететь в другую точку земного шара!
Даша бросила свое занятие. Присела на диван, обняла Якоба.
– Ты же хочешь, чтобы я согласилась стать твоей женой? – задала вопрос девушка, хотя знала давно на него ответ. Якоб кивнул головой. – Значит, ты должен меня отпустить. Там я отдохну, забудусь и вернусь, и мы сыграем свадьбу. С Эдом у нас не было торжества, хотя мы мечтали о нем.
– Милая, Долли, – Даша попыталась не треснуть мужчину чем-нибудь по голове. Ее жутко бесила эта его манера коверкать ее имя, – я понимаю тебя, и поэтому отпускаю. Но обещай, что когда я приеду за тобой, чтобы увезти обратно, ты будешь со мной. Не останешься там.
– Обещаю! – Даша поцеловала Якоба. – Тем более я давно не виделась с бабушкой. Она будет счастлива!
Вот так Даша и оказалась в России. Одна со своим горем, которое постепенно стало затихать. А когда девушка встретила Мурашова, то практически забыла, что когда-то уже так же сильно любила другого.
***
Влад молчал. Смотрел на Дашу своими черными глазами, хмурясь, словно на солнце. Его рука крепче сжала ладонь девушки.
– Мои соболезнования, – в горле стоял ком. Влад попытался сказать что-нибудь еще, но слов больше не было.
– Знаешь, Эд был хорошим парнем. Но судьба распорядилась так, как сейчас есть. Значит, он был не мой. Жаль, что он погиб. Кого-нибудь он осчастливил бы не меньше меня.
Даша отпила из стакана. Затем повертела в руках телефон.
– Так в чем же проблема, почему ты не можешь остаться здесь, быть со мной? – Мурашов не выдержал. Злость снова закипала глубоко внутри. Абсурд ситуации был на лицо. Парень не понимал, что мешает остаться Даше с ним. – Скажи мне, я хочу это услышать!
Даша слабо улыбнулась. Еще раз взглянула на Влада. На его забавные, милые ямочки на щеках, на слегка подернутую верхнюю губу, темные глаза. Ей будет не хватать всего этого. Теплоты, заботы, глупых разговоров. Она будет хранить воспоминания об этих днях, как драгоценности в банке, лелея каждую секунду проведенную вместе.
– Все очень сложно, – на выдохе произнесла девушка.
– Так объясни мне! – Мурашов взорвался, поднялся со стула, затем резко вновь на него сел. – Я хочу понять, чем он лучше меня, что есть в нем такого, чего нет у меня. Скажи! Деньги? Сила? А может быть красота?
Даша засмеялась в голос. Нервно. Словно сидела не в кафетерии, а стояла на эшафоте перед своим палачом, ожидая, когда тот опустит топор над ее головой. Хотя, по сути, так и было.
– Перестать, – спокойно ответила Даша. – В Якобе нет и половины того, что есть в тебе. И все же я ему обязана, я ему благодарна!
– Значит, ты будешь с ним только из-за того, что чувствуешь себе перед ним в долгу?
– В каком-то смысле, ты прав!
– А как же я? Что делать теперь мне? Ты подумала об этом! – Влад плакал. Он сам не заметил этого. Но слезы невольно полились из глаз. – Как ты можешь променять меня на кого-то другого!
Даше стало невыносимо. Смотреть на его слезы, слышать все эти слова. Она закрыла глаза и снова увидела ту аварию, где погиб Эд. Покореженный автомобиль, толпу народу и ее. В голове раздался крик.
– Я не хочу тебя отпускать, – Даша сильнее сжала ладонь Влада.
- Так не отпускай меня, держи крепче мою руку. И станет легче, будет хорошо.
– Прости,– прошептала девушка.
– Прости, – Влад швырнул стул, тот упал на пол. Звон наполнил комнату, – прости! Это все, что ты можешь мне сказать!
Даша посмотрела на него своими глазами, в которых застыли слезы.
- Мы можем остаться друзьями, - слабо улыбнулась она, лелея в себе эту надежду.
- Знаешь, Ремарк как-то написал, что любовь не пятнают дружбой. Конец есть конец.
– Остаться друзьями? Развести маленький огородик на остывшей лаве угасших чувств? Нет, это не для нас с тобой. Так бывает только после маленьких интрижек, да и то получается довольно фальшиво. Любовь не пятнают дружбой. Конец есть конец, - процитировала Даша слова из книги Ремарка. – Думаю, это про нас. Мы не сможем остаться друзьями, ты прав. Придется отпустить и забыть друг друга.
– Знаешь, если бы я знал, что все обернется вот так, я бы никогда не пришел на нашу первую встречу, не пришел на эту гребанную выставку!
Влад выскочил из зала. Даша осталась сидеть, словно примерзла к стулу. Наверное, она заслужила этих слов.
Любовь не пятнают дружбой. Так, где заканчивается страсть, начинается ненависть.