Глава 5
В такси слишком громко играла музыка. Из динамиков звучал девичий вой, что больше походило на крики самки бегемота в период спаривания, чем на музыку.
У Даши не было настроения. Она угрюмо смотрела в окно, за которым мелькали другие автомобили. Они пролетали мимо ее такси с бешеной скоростью, словно кроме них на этой трассе больше никого не было. А зря! Всегда нужно думать о других.
День не задался с самого утра. Бабушка занесла в квартиру ту чертову корзинку с орхидеями, что Леша оставил под дверью. Таисия Петровна не знала, что эти цветы, самые последние на всей планете, которые любила ее внучка.
Затем, когда Даша видела сорок пятый сон, ей позвонили. Девчонка из группы сообщала, что их преподаватель по философии слег в больницу, и весь их курс переводят к другому лектору. Занятия начинаются через час.
Проклиная всю систему образования, девушка носилась по квартире, словно ураган. Вызвала такси, ожидала его минут пятнадцать и надеялась, что его снова не перекупят. Дурацкие законы в этой стране!
И вот теперь она хмурилась, когда водитель этой чертовой мазды гнал под сто двадцать, обгонял по встречной полосе, игнорировал светофоры. Девушка имела водительский стаж почти три года. Но больше сама за руль ни за что в жизни. Слишком больно!
Динамик разрывается от воплей. Девица продолжает орать о своей безответной любви. Даша усмехнулась! Разве о безответной любви кричат? О, нет! О ней молчат, да так, чтобы бы даже Бог не смог услышать!
***
– Ты реально закричал это на весь двор? – Миша удивленно смотрит на Мурашова. Парень рассказал другу о том, что произошло на вчерашнем семейном обеде. – Черт тебя бы подрал! Братан, наконец-то, они реально надоели своими указаниями. А как же Аня?
Голос Миши понижается. В аудиторию начинают заползать студенты. Все такие хмурые, раздраженные. Оно и понятно, утро понедельника. Пары по философии. Лучше бы дома поспали три часа, чем слушать очередной бред о безграничной любви к ближнему, или о том, что веровать – это хорошо.
– Не знаю, Миша, я, вообще, ничего не знаю, – Влад подавлен. Он не спал всю ночь. Размышлял о случившемся. Ему было дико стыдно и в то же время гордо за то, что он смог разбить оковы. Но ведь теперь Аня осталось под ударом.
Сестра написала ему в районе полуночи. До этого от нее не было никаких вестей. Да и родители не звонили. Словно ничего не было. Словно никто не заметил, как полыхал Влад, когда говорил все, что столько лет копилось внутри него.
«Посрамил» – это уж точно!
Аня написала, что родители не подали вида, что их взбесил поступок Влада. Они также продолжили обед, при этом больше никто не проронил ни слова. Затем каждый направился по своим делам.
Влада ни сколько не удивило такое поведение в его семье. Ведь легче игнорировать проблемы, чем попытаться их решить. А в семье Мурашовых никаких проблем никогда не бывает.
– Ну и забей! – Иляшин похлопал Влада по плечу. – Пора уже двигаться дальше, нельзя стоять на одном месте так долго.
Влад подумал, что друг, скорее всего, прав. Нельзя долго буксовать в одной яме. Нужно ехать дальше.
– И кстати, – Миша хищно улыбнулся. Он всегда так делал, когда загорался какой-то идеей или вопросов, – я не могу поверить, что ты это сделал! Я когда это увидел, подумал, что фотошоп. Но потом когда узнал, что Лидочка скакала на столе от победы, то понял, Влад это совершил.
Парень засмеялся в голос. А Влад снова нахмурился. Не хотелось вспоминать произошедшее на выставке. Хотя это было классно, он получит дикий заряд адреналина и снова почувствовал вкус азарта. И да что говорить, он прославился на весь университетский «Инстаграмм».
– Иля, ну хоть ты-то не начинай, – застонал Мурашов. – Мой закрытый профиль в «Инстраграмме» за эти два дня буквально атаковали, словно Иван Грозный решил повторно взять Казань.
От этого Миша еще громче стал смеяться. Друг обожал, когда Мурашов делает из исторических фактов вот такие каламбуры.
– Да ты что, тебе нечего стесняться. Хотя нет, вообще-то есть чего. Почему если ты решил устроить жаркую пати, не позвал меня. Я тоже не против посверкать торсом.
– Боюсь, после этих слов тебе будет нечем сверкать, – теперь пришла смеяться очередь Мурашова.
– Ксюша стоит позади меня? – в голосе Иляшина слышалась безнадега.
Влад кивнул головой в знак согласия.
– Ричи, и давно она там стоит? – снова спросил Миша.
– Довольно-таки долго, чтобы оторвать тебе голову, – прошипела Ксюша. – Давай, двигайся, звезда жарких тусовок.
Влад снова засмеялся. Ему было весело. Он обожал наблюдать за тем, как эта парочка ссорилась. Не подумайте, они ругались смешно, обоюдно. Ничего криминального.
Ксюша была из того типа девчонок, которые обладали отменным чувством юмора и нужным запасом сарказма. Она была милой блондинкой с короткой стрижкой и темно-зелеными глазами.
Они познакомились с Мишей на первом курсе. Точнее Ксюша сначала познакомилась с Мурашовым. Тот держался немного сдержано. А девушка была полна энергии, которой хотела делиться. Мурашов потом в шутку называл ее «Дюрасел», как батарейки, которые никогда не умирают.
А затем Влад познакомился с Мишей. И тут все и началось. Закрутилось, завертелось и к новому году Ксюша с Мишей стали парой. Вот теперь Влад наблюдает такие забавные, но теплые отношения.
– Кстати, мурашка,– Ксюша так называла Влада, чем дико бесила его, но он был не против. Ему даже казалось, что девушка специально так делает. Хорошо хоть мурашка, а то могла и дурашкой называть, – классные фотки с выставки. Мои знакомые девчонки буквально ходили в туалет кипятком. Я обещала, что возьму у тебя автограф. Я сказала им, по секрету, что корешусь с тобой с первого курса. Так что черкани, пожалуйста, не хочу терять свой авторитет среди пустоголовых кур.
Влад застонал, закатил глаза и упал лицом на парту.
– Эй, Ричи, не умирай, – Миша ткнул Влада в бок, – ты нам еще нужен!
Мурашов приподнялся на локтях. Ему было тошно. Сначала эта выставка, потом воскресный обед, что обернулся началом холодной войны, а теперь резкая волна популярности. Хорошо над ним пошутила Вселенная.
– А что это так много людей? – удивилась Ксюша, когда в двери аудитории зашла толпа из человек двадцати. – Это точно не те студенты, что были с нами. Какой-то другой факультет.
Влад тоже заметил что-то неладное. Дышать сразу стало нечем. Все толпились. Говорили, гоготали. Словно Мурашов попал в маршрутку в самый час пик.
– Эй, Климова, – девушка Миши повернулась вправо, – Климова! – Никто не отвечал. – У меня есть два халявным абонемента в спа-салон.
Влад усмехнулся. Слово халявные всегда действовали на этих девиц, среди которых была староста их группы.
– Что правда есть? – спросила Климова.
– Ага, а как же. Есть, но не для вас. Я что дура делиться халявой! – Ксюша показала им язык. – Ты скажи, почему так много людей-то?
Климова явно обиделась. Она нахмурилась. Морщины на ее лбу превратились в гармошку.
– Будешь дальше продолжать так делать, и к тридцати годам твой лоб будет настоящим складом различных морщин, – съязвила Ксюша. – Давай говори!
– Да преподаватель еще один заболел. Вот факультет мировых отношений и слили к нам.
Понятно! Значит, будем сидеть в тесноте.
***
Когда такси остановилось около здания университета, часы показывали, что до начала занятий остались считанные минуты. Наспех расплатившись с водителем, Даша схватила с сиденья сумку и выбежала на улицу.
Прохладный воздух тут же сковал тело. Пора менять пальто на что-то более теплое. Осень какая-то морозная! Даша такое не любит.
Перепрыгивая через ступеньки, девушка со всех ног спешила на занятие. Поднялась на второй этаж, долго искала нужную аудиторию. А когда нашла, то немного помедлила. Одернула свитер, поправила волосы. Она училась в России уже три месяца, но друзьями-одногруппниками так и не обзавелась.
Девушку не тянуло к девчонкам с ее потока, которые вечно обсуждали распродажи, кто с кем переспал и у какого парня аппетитнее зад. Просто Даша давно выросла из этого возраста, она пережила такое, что некоторые за всю жизнь не способны осилить.
А парни... С ними Даше было тяжело общаться. Ее раны еще до сих пор не зажили. Да и девушка не была уверенна, что они когда-нибудь вообще затянутся.
В аудитории было слишком много студентов. Они все болтали, смеялись. Их голоса сливались в один звук, который больно бил по ушам, отчего Дашу начало немного подташнивать.
Она долго искала глазами хоть кого-то из своей группы. Но все было тщетно. То ли народу было слишком много, то ли Даша просто не выспалась и не могла сфокусироваться, но все ребята были одним большим черным пятном.
Да если и честно, девушка не запоминала особо никого. Рано или поздно все равно придется уехать. Зачем привыкать? Ведь потом так больно терять!
Волна дрожи прошлась по телу, словно кто-то ударил электрошокером. Воспоминания никогда не приносили ничего хорошего, но, тем не менее, забыть их было нельзя. Они были очень ценны для Даши.
Девушка стала подниматься между рядами, проталкивалась среди ребят, извиняясь и, бормоча про себя гадости. Занятие уже началось, но преподавателя в аудитории до сих пор не было, как и свободных мест за партами.
Голова стала кружиться то ли от недостатка кислорода, то ли от гогота, а возможно от недосыпа.
Девушка кинула взгляд вправо. И поняла, куда нужно идти.
Верхний ряд около окон был забит под завязку, но с краю, почти около самого окна было свободное место, а рядом сидел тот, кому девушка была должна. Вселенная подкинула немного удачи Даше, разрешив убить двух зайцев сразу.
Дойдя до места, девушка буквально упала на скамью, вытянула ноги и облегченно вздохнула. Голова немного успокоилась, мир снова становился цветным.
Когда Даша подняла глаза, чтобы достать из сумки тетрадь и учебники, то почувствовала на себе любопытные взгляды. Они кололи ее, как колючки у кактуса. Скоро кровь начнет проступать на коже.
Он смотрел на нее немного раздраженно. Лицо у него были хмурым, а брови смешно выгибались, словно плясали. Серые глаза не выражали ничего кроме отвращения.
Подумаешь! Даша не проронив ни слова, достала из сумки кошелек и вытащила деньги.
– Вот, – она положила цветную бумажку на парту прямо перед своим соседом, – возвращаю долг! И, да, большое спасибо!
Девушка попробовала улыбнуться. Но наткнулась на гнев в глазах парня. Сложный случай!
– А ты вообще кто? – спросил Влад.
Даша растерянно хлопала глазами. Над ней что издеваются?
– Ну, я, – от растерянности не могла подобрать слов.
– О, Ричи, за что это тебе платят? – через спину Мурашова выглянул паренек. Черные волосы, озорные глаза и веселая улыбка. – Надеюсь, ничего не пристойного, ибо я обижусь на тебя дважды. Снова не позвал меня.
– Миша, – обратился к пареньку Влад, – следующий раз, когда нужно будет перед кем– то раздеться, я пропущу тебя без очереди.
– Это будет просто замечательно! – Миша подмигнул Даше, отчего та пришла еще в большее замешательство.
– Я тебе покажу замечательно! – блондинка с короткой стрижкой повернулась в сторону Мурашова. – Иляшин, ты совсем совесть потерял?
Сумасшедшие какие-то! Дашу накрыла волна паники! Надо было встать и убежать, пересесть в другой ряд, но все, как назло, были заняты.
За спиной Влада разгорелась война. Миша что-то пытался сказать блондинке, то та стукнула его тетрадкой. Даша не сдержала смешок, когда Миша поднял вверх руки, в знак того, что он сдается, хотел поцеловать блондинку, но получил звонкую оплеуху.
Она посмотрела в сторону и заметила, что серые глаза до сих пор наблюдают за ней. Даша решила рискнуть во второй раз.
– Я возвращаю долг, – он снова протянула купюру.
Глаза Влада полыхали безразличием.
– Ты заплатил за меня в столовой в эту субботу. Был перерыв на выставке. Мы все пошли поесть. А я забыла дома наличку. И ты оплатил мой обед. Теперь я хочу вернуть долг.
Даша повторяла слова медленно. Тянула их.
– Я не тупой. С первого раза все понял, – буркнул Мурашов. – Поверю тебе на слово, потому что не помню ничего, что было в субботу.
– А вот весь университет помнит, – не удержалась девушка от замечания.
Мурашов напрягся, затем зло сверкнул глазами. Девушке даже показалось, что еще немного и в нее полетят молнии. Но парень всего лишь вздохнул и отвернулся от нее. Он принялся болтать с Мишей и блондинкой. Купюра так и осталась лежать на столе.
Прошло, наверное, еще минут десять, прежде чем дверь аудитории снова открылась, и вошел лектор. Мужчине на вид было за пятьдесят. Седые виски обрамляли голову, а по центру сверкала лысина. Он был невысокого роста, со злым взглядом, от которого у Даши сразу перехватило дыхание. Серый костюм был немного ему велик, пиджак свисал, словно мешок от картофеля. Нос крючком, глаза маленькие, глубоко посажены, а на губах была звериная улыбка.
Все сразу затихли. Мужчина бросил несколько взглядов в аудиторию и двинулся к трибуне.
Даша поняла сразу, что новый лектор по философии, не будет дарить всем цветочки и петь серенады. Он явно не любил свою работу, недолюбливал студентов и не переносил все пустые разговоры. Но, тем не менее, он был здесь.
– Он всегда такой колючий? – шепотом спросила у Влада девушка.
Мурашов не ответил, но Даша уловила на его губах легкую ухмылку.
Преподаватель опустил жалюзи, комната погрузилась в полумрак.
– И как он хочет, чтобы мы конспектировали его лекции? – удивленно пробормотала Даша.
– А он и не хочет, чтобы мы что-нибудь конспектировали. Он вообще не хочет, чтобы мы его слушали, задавали вопросы. Привыкай, – Влад снова усмехнулся. – А лучше бери пример с Миши и Ксюши.
Даша посмотрела поверх Влада. Миша откинулся на спинку скамьи и поджал под себя руки. Парень спал, а блондинка лежала на его коленке. Веселые занятия!
– Добрый день! – лектор встал за трибуну. – Рад всем вас приветствовать!
Как же рад! Сто лет бы никого из них не видел. Надоели. Снова три часа рассказывай о великом, прекрасном, а кому нужно-то это прекрасное? Да никому!
– Наша сегодняшняя лекция будет посвящена философии любви, – мужчина чуть заметно выдыхает, когда замечает, что большая часть студентов увлечена чем-то другим. – Любовь – это бытийное определение человека, поскольку она не имеет никаких внешних причин для своего существования. Мы не можем объяснить возникновение любви между людьми с помощью какой-либо причины. Но если любовь возникла по причине, например, красота или ум, то такая любовь не является настоящей, а служит всего лишь имитацией чувств. Всегда найдутся сотни, тысячи людей более красивых, более умных, более сильных, и непонятно, где критерий выбора, почему мы остановились на этом человеке, а не на другом. Человек любит потому, что не может не любить, даже когда обнаруживается, что любимый на самом деле не обладает особыми достоинствами. Но любящему часто нет до этого дела. Его душу переполняет огромная энергия, требующая выхода; он находится в стихии любви, в которой не только творит сам себя как человека, но и пытается творить других. В этом смысле любовь к ближнему, к человеку - есть творчество.
Даши слушала внимательно лектора. Она была согласна с ним. Мы любим другого ни за что, даже не понимаем, когда он стал для нас чем-то большим. Любовь – необъяснимое, она что-то больше, чем весь этот мир.
Мурашов тоже внимательно слушал мужчину за трибуной, кивал в знак согласия и улыбался. Даша поймала себя на мысли, что ей нравится его улыбка. Она была какая-то добрая и по-настоящему светлая. Влад улыбался как-то по особому, когда на него никто не смотрел.
Время летело с бешеной скоростью. Лекция затянула в себя.
– Любовь не объясняется ни физическими, ни физиологическими, ни психологическими условиями человеческого существования. Нет законов природы, по которым мы должны любить друг друга. Человек любит как метафизическое существо, когда он поднимается выше своей природной стихии. Когда мы узнаем, что какие-то люди расстаются, нас это не удивляет, – продолжал мужчина вещать с трибуны. – По-видимому, любовь встречается очень редко, и огромное большинство людей любви не переживают, а удовлетворяются только ее имитацией, убеждает себя в том, что любят, довольствуясь на самом деле лишь суррогатом любви. Долго любить друг друга нельзя: чувства приедаются, притупляются.
Влада передернуло. Даша заметила это. Да и ее саму возмутили последние слова преподавателя.
– То есть вы хотите сказать, что любви навек не существует? – голос Влада раздался эхом в аудитории.
Мужчина тяжело вздохнул. Повисла пауза. Тишина давила. Влад смотрел на преподавателя, а тот, словно это было не в первый раз, протирал лицо платком. Явно нервничал.
Даша горела желанием узнать ответ на вопрос, который только что задал Мурашов. Она была не согласна с высказыванием лектора, что от настоящей любви можно устать.
– Она встречается очень редко, – прохрипел преподаватель.
Влад усмехнулся. Уголки ее губ медленно приподнялись вверх, а затем резко опустились.
– Конечно, она будет встречаться редко. Ведь философия утверждает, что любить долго нельзя, можно сдохнуть! – парировал Влад.
Теперь пришла очередь Даши усмехаться. Едкий комментарий заставил пробудиться большую часть студентов. Они с азартом наблюдали за лектором, словно это шоу было их любимым развлечением.
– Философия говорит, что любви, как понятия в принципе не существует. Не существует причин для ее возникновения. Мы не можем любить кого-то за определенные качества. Это будет всего лишь имитация настоящих чувств, – мужчина громко закашлял, давая понять, что устал отвечать на вопросы.
Но Мурашова такой ответ только больше разжег. Его глаза буквально горели, полыхали. И он улыбался.
– Имитация бывает качественней, чем сам оригинал. Не правда ли? – Влад сверкнул глазами. – Но из любого зачатка можно взрастить отличный цветок. Любовь ведь не возникает на пустом месте, она не образуется из пустоты. Сначала проявляется симпатия, как раз она и зарождается из-за причины. Нам может понравиться смех другого человека или его голос, как он забавно морщит нос или его цвет глаз. Нам может приглянуться цвет его волос, аромат. Нас может зацепить его музыкальный вкус, любимые книги или же взгляды на жизнь. Из симпатии и возникает имитация. Она такая прочная, что мы думаем, что вот она любовь. Крепкая, на века! И тут нужно продолжать любить дальше, дышать с человеком одним воздухом, делить одну постель и проводить все дни напролет вместе. Только так можно взрастить любовь, – Влад взял передышку. Даша внимательно смотрела на него. Он был взволнован, капельки пота выступили на лбу. – А если обрубить концы на стадии имитации, то любовь навсегда останется наполовину. Она будет незавершённой, как шаблон, которым хочется постоянно пользоваться. Ведь так легче, проще, чем начинать все с самого начала. Ведь как сказал Сергей Александрович Есенин: «Мы в жизни любим один лишь раз, а после ищем похожих». И он чертовски прав!
Все молчали. Переваривали сказанное Мурашовым. Миша, сидящий рядом с Владом, лишь улыбался и что-то шептал на ухо другу.
Даша была под впечатлением. Влад сказал все, что крутилось в ее голове, но никак не могло обрести форму, выйти наружу, стать словами.
А преподаватель побагровел, то ли от возмущения, то ли от стыда. Он скомкал лист бумаги, незаметно, беззвучно. Потер большим пальцем висок, наверное, голова разболелась.
– Похвально, что у вас есть своя точка зрения, – лектор расплылся в улыбке, словно варан, который хотел заглотить добычу. – Не могу не согласиться с ней, очень жизненная позиция. Но, тем не менее, философия любви трактует по-другому.
Даша закатила глаза. Этот профессор был невыносим.
Но Влад лишь кивнул ему в знак согласия. Закрыл глаза и, как показалось, Даша окунулся в свои воспоминания. Мурашов ушел из этой реальности, покинул душную аудиторию, оставил всех и отправился на встречу с самим собой.
Прошло полчаса. Лекция подходила к своему заключению. Мужчина в сером костюме продолжал вещать с трибуны, что любовь – это дар, который возвышает человека.
Когда мужчина объявил о конце занятий и включил свет, то ребята стали торопливо собираться, в прочем, как и сам профессор. Он, буквально, за пару секунд запихнул смятые листы с лекциями в своей портфель, подхватил его под руку и вылетел из аудитории, не попрощавшись. Но никто не горевал особо. Студенты уже плавным потоком хлынули в двери.
Влад продолжал сидеть с закрытыми глазами. Даша подумала, что он заснул.
– Ричи, – обратился к Мурашову Миша, – мы с Ксюшей собираемся кофе попить, ты как с нами?
Мурашов сразу же открыл глаза. Он не спал, никто бы не смог так резко пробудиться.
– Нет, ребята, простите, но настроения что-то никакого. Сами понимаете, – пожал плечами Влад.
Ксюша лишь жалостно улыбнулась. Девушка была очень красива. Она была настоящей. Не такой, как сотни других. Размалеванной, в обтягивающих джинсах. Она была сама собой, чем сразу подкупила Дашу.
– Забей на все, Ричи! – Миша похлопал по плечу друга. – Они все этого не стоят. Если что, звони. Я всегда на связи.
Они пожали друг другу руки на прощание. Миша крепко сжал руку Ксюши, и парочка двинулась к дверям аудитории.
– А почему он называет тебя Ричи? – задала вопрос Даша. Девушка сидела рядом и собирала свои вещи в сумку.
Влад, словно забыл, что рядом есть кто-то еще, удивленно выгнул бровь.
– А тебе какое дело? – он снова злился. Его раздражали ненужные вопросы. Да и эта девчонка тоже. Откуда она взялась. – И вообще подслушивать чужие разговоры не есть хорошо!
Даша нахмурилась. Ей хотелось стукнуть Мурашова со всей силы, так чтобы искры полетели, или остался синяк.
– А тебе не говорили, что с девушками нельзя так грубо разговаривать?
– Представь себе, не говорили! Как хочу, так и разговариваю! Не тебе меня учить.
Мурашов схватил с лавки портфель, запихнул туда учебник и еще кое-какие вещи и вскочил на ноги.
– Надеюсь, я не сильно тебя расстроил! А, хотя, какое мне до этого дело!
Пулей вылетел из аудитории. Девушка растерялась. А с виду такой хороший.
Взгляд упал на цветную купюру, что осталась лежать на столе.
Даша не любила быть должна кому-то, поэтому долг нужно вернуть.
***
Сигарета подрагивала в руках Влада. Красный огонек тлел, становился больше. Табачный дым хоть как-то мог успокоить, хотя Мурашов понимал, что это все имитация. А чтобы прийти к полной нирване, нужно, как минимум, выкурит пачек сто сигарет.
Холодный воздух обжигал пальцы. Они стали мертво-бледными. Осень больше напоминала январь. Скоро можно будет носить пуховики и теплые сапоги.
Нет, все-таки сигареты перестали приносить хоть какое-то чувство удовольствия.
Клубы дыма растворялись вокруг. Надо было согласиться и пойти с ребятами попить кофе. Одному дома в пустой квартире будет тошно. Сейчас-то уже тошно. А дальше - только хуже.
Влад вытащил мобильный телефон из кармана брюк, открыл телефонную книгу, набрал номер Миши, когда услышал за спиной свое имя, а затем душещипальный крик.
Обернулся. Пришлось сбросить вызов. Телефон снова спрятал в кармане брюк.
Девушка, что сегодня всю пару действовала на нервы Мурашову, лежала около ступенек. Она поскользнулась и упала. Не могла встать.
Мурашов присел около нее.
– Ты, как в порядке? – спросил он.
– Да вроде цела, только нога что-то болит, – девушка схватилась за правую ногу, чуть повыше щиколотки.
– Давай я помогу тебе встать, – Влад аккуратно взял ее за талию, а ее руки положил себе на шею.
– Больно, – простонала Даша.
– Потерпи. Походу у тебя растяжение, а может быть, и перелом. Нужно ехать в травмпункт.
– Куда ехать? – заикаясь, спросила Даша.
– В больницу, – вздохнул Влад. – Кто-нибудь из родственников может отвезти тебя туда, потому что одна ты не сможешь туда добраться.
Даша отрицательно покачала головой.
– Только бабушка. Но она начнет переживать, и потом мне придется везти ее в больницу. Я как-нибудь сама, потихоньку.
Девушка попробовала сделать шаг, но волна боли накатила сверху, и она вскрикнула.
– Кстати, – продолжая держаться за шею Влада, она вытащила из кармана деньги, – я вот отдать хотела тебе.
Гнев озарился на лице Мурашова. Он полыхал внутри, сжигая все внутренности.
– Ты хочешь сказать, что бежала за мной, чтобы отдать чертовы деньги. Ты могла бы убиться насмерть.
Даша поникла. Она прекрасно понимала, что поступила глупо, но назад ничего не вернешь.
– Если бы ты взял их сразу, ничего бы этого не было, – проворчала она себе под нос, но Мурашов услышал это.
Он хотел бросить ее на асфальт, крикнуть, чтобы она катилась к чертям и уйти. Но манеры, гребанные манеры, не позволяли.
– Прости, – заметив гнев на лице Влада, добавила Даша, – я не обвиняю тебя ни в чем. Просто, ой, ладно! Спасибо за все, дальше я сама.
Владу стало немного не по себе. Нужно было помочь ей. Уж больно все было у него плохо. Чувство вины и так давило сверху, а сейчас к нему спокойно может прибавиться еще пару килограмм. Нет, этого допустить никак нельзя.
– Куда ты сама, только если на кладбище! Почему вы все такие? – в голосе Влада была безнадега. Считай, день окончательно испорчен.
– Какие такие? – Даша сразу же задала вопрос.
Влад усмехнулся.
– Сложные, – выдохнул он.
– С нами такими интереснее, чем с пустышками за два рубля. Нас как хочешь, так и крути и все равно не поймешь, не разгадаешь. А фантики легко развернуть, налюбоваться и выбросить в урну. Ничего запоминающегося.
– Хорошая речь, долго готовила? – Засмеялся Мурашов.
– С первого класса!
***
Обшарпанные стены больницы приводили в уныние. Пахло лекарствами. Такой едкий запах был в нос. Пол пропитался хлоркой. Влада тошнило.
Они сидели с Дашей в очереди уже минут сорок. Люди с различными видами травм толпились повсюду. Они слонялись туда-сюда, из угла в угол, словно так станет легче, словно так будет лучше. От этого мельтешения у Мурашова разболелось голова.
– Может, лучше уйдем, у меня уже ничего не болит. Само пройдет, – умоляла Даша.
Девушке было страшно. За эти сорок минут она насмотрелась, как мужчине наложили огромный гипс на всю правую ногу, а женщину отправили к врачу, чтобы пришить ухо. Было страшно.
– Ага, пройдет, обязательно! Сиди, скоро и наша очередь, – Влад горестно вздохнул. Их очередь, как минимум, настанет через час, если повезет.
– Ты всегда такой злой и противный? – пробормотала Даша.
– Нет, только по понедельникам, – парировал Влад. – А вообще, э... Напомни свое имя.
Даша чуть не задохнулась от возмущения.
– Ну, прости, я не запоминаю имя каждой девушки, что хочет всунуть мне пятьсот рублей.
– И много таких, кто хочет заплатить тебе? – Даша засмеялась.
– Не особо, оно и к лучшему. А то я с ума сошел возить каждую в травмпункт.
Даша засмеялась.
– Так что насчет имени? – снова спросил Мурашов.
– Меня зовут Даша, – девушка протянула свою руку в знак приветствия.
На губах у Мурашова снова заиграла легкая улыбка.
– Влад, – ответил парень и пожал протянутую руку.
Очередь по немного растворилась. Часы показывали почти пять вечера, когда Влад завел Дашу в кабинет доктора.
Пожилая женщина внимательно осмотрела ногу девушки, затем отправила на рентген, а когда получила снимок на руки, то весело улыбнулась, словно груз упал с плес.
– Простое растяжение связок, ничего катастрофического. За пару дней все придет в норме. Но придется отлежаться дома, поделать ванночки, примочки, я сейчас вам все напишу.
– А как же университет? – спросил Влад. – Можно нам освобождение какое-нибудь?
– Конечно, все будет, – женщина улыбнулась, достала бланк и принялась что-то записывать.
– Я же говорил, ничего страшного не будет, – Мурашов обратился к Даше. Девушка сверкала, как бриллиант на солнце. Счастью не было предела.
Попрощавшись с врачом, Влад вызвал такси. Машину пришлось ждать не долго. Буквально несколько минут. А вот ехать к дому Даши придется долго.
Пустые остановки мелькали перед глазами Мурашова. Прохожие спешили по домам. Они смотрели под ноги, не замечая ничего вокруг. Город медленно погружался в ночь. Сумерки застали ребят, когда такси встало в пробке.
– А почему Миша называет тебя Ричи? – впервые за долгое время Даша подала голос. Ей было любопытно, да и молчать надоело.
– А это имеет какое-то значение? – поинтересовался Влад. Парень всю дорогу смотрел в окно. Ему нравилось наблюдать за этим городом, ловить его движения, запоминать черты, чтобы потом воспроизводить по памяти по ночам у себя в квартире.
– В принципе, никакого, – фыркнула девушка и тоже отвернулась.
Такси все сильнее погружалось в гущу пробки. Автомобили сигналили то справа, то слева. Водители матерились. А Влад растворялся в тишине салона.
– А почему ты сам не водишь автомобиль? – Даша нарушила молчание первой, за что мысленно получила от Мурашова. – Ведь на такси кататься удовольствие из недешёвых?
– Значит, у меня есть средства, чтобы оплачивать такси, – бросил в ответ Влад. Он не был настроен на разговоры по душам.
– Ты такой колючий, как еж, – шикнула девушка. Нога побаливала. – Неужели тебе не скучно сидеть в тишине?
– Дайка подумать, – Влад закатил глаза, – нет! Мне очень даже комфортно. Но если хочешь поговорить, то давай! Почему ты не сама за рулем?
Даша напряглась. Она почувствовала, как медленно напрягаются мышцы ее тела. Не самая лучшая тема для беседы.
– Давай о чем-нибудь другом поговорим, а? – девушка попыталась засмеяться. Но вышло коряво.
Серые зрачки Мурашова сразу вспыхнули неподдельным огнем, но тут же потухли. Он умел молчать о важном и умел не спрашивать о глубоко личном.
– О чем же мы будем разговаривать? – его голос звучал глухо. Он устал. Сил не было ни на что. Влад бы сейчас не отказался от горячего чая и ванны. Или просто уснуть в своей постели.
– Например, о жизни, – радостная от зарождения беседы, Даша повернулась к Мурашову и задела ногой о сиденье. Вскрикнула.
Влад тут же помог развернуться обратно.
– Осторожней, прошу тебя. Еще одной поездки в травмпункт я не переживу, – он улыбнулся, как-то по-доброму. – Так что говорить о жизни. Мы слишком мало прожили, чтобы давать советы или делать детальный анализ поступков.
– Иногда опыт измеряется не годами, а внутренним миром, – с тоской в голосе ответила Даша.
Владу захотелось курить. Нужно было спасаться. Как-то выкарабкаться из пробки.
Мобильник ожил в кармане. Влад достал его, посмотрел на дисплей. Звонила Аня.
– Братец! – донеслось до Мурашова, когда тот принял вызов, – у меня взрывные новости.
– Надеюсь, ты не взорвала дом? – засмеялся Мурашов.
– Ой, вечно ты шутишь! Меня готовы принять в ту танцевальную труппу и без кастинга. Точнее на кастинг я пойду, но мне сказали, что с моим талантом место мне там точно обеспечено. Это так круто! – Аня завопила в телефон. Влад почти оглох.
– Это же отлично! Мои поздравления!
– Но есть одно но, – голос сестры стих, – родители. Я не уверенна, что они разделят со мной мою радость.
И Влад был уверен в этом. Он прекрасно знал, что мама и папа запретят всеми возможными способами Ане участвовать в этих просмотрах.
– Ничего, мы что-нибудь придумаем. Я тебе обещаю, – Влад говорил с уверенностью, он сам верил в это. – А как они там?
– Как и обычно. Делают вид, что у них ничего не произошло, хотя вчера, как мне показалось, мама плакала. Но ты же знаешь, она умеет резко брать себя в руки и делать вид, что слез не было.
– У нас это семейное, – тоскливо прошептал Мурашов.
– А как ты сам, братец? Что-то голос у тебя не самый радостный.
– Да, все нормально. Вот еду в такси. Застрял в ужасной пробке.
– В принципе, как и все мы, – засмеялась Аня. – Жизнь – одна большая пробка, в которой мы все автомобили, летящие к своей цели. И у кого-то достичь получается ее быстрее, а кто-то торчит на переполненных трассах вечность, так и не добравшись до пункта своего назначения.
– Слушай, тебе нужно книги писать. Здорово словами играешь!
– Нет, Владик, мое танцевать, а вот насчет книг – это к тебе, – Аня снова засмеялась. – Ладно, братец, звони, не пропадай!
И девушка отключилась. Влад прошептал в потухший экран «пока».
Даша все это время наблюдала со стороны за Мурашовым. Он смешно закатывал глаза, когда болтал по телефону, морщил нос и улыбался. Разговор явно был по большей степени приятным, хотя иногда там и проскальзывали грустные нотки. Это было заметно по интонации и по тому, как серые глаза становились похожи на талый снег, они становились безжизненными.
– Девушка? – не понимая зачем, спросила Даша. Ей уже не было любопытно. Но она все равно хотела узнать.
– Не угадала, – улыбнулся Мурашов. – Сестра.
Даша понимающе кивнула. Больше никто не проронил ни слова.
Такси выкарабкалось из пробки, как жук из коробки. Теперь автомобиль снова летел по оживленной трассе, а за окном мелькали пустые остановки, серые многоэтажки и брошенные люди, которые гуляли сами по себе.
***
Такси остановилось около блочной многоэтажки. В доме повсюду горел свет. Фонари освещали двор. Владу стало неуютно.
Расплатившись за поездку, Мурашов помог Даше выйти из такси, аккуратно водрузив на себя, ребята двинулись к подъезду.
Внутри пахло сыростью и кошачьей мочой. Стены были разрисованы, а в некоторых местах отвалилась штукатурка.
Влад вызвал лифт, но тот не спешил ехать.
– Не пытайся, – пробормотала Даша, – он тут с самого моего приезда не работает.
Влад посмотрел на девушку. Она стояла, прижавшись спиной к стене, одной рукой держалась за подоконник. Немного растрепанные волосы, минимум макияжа, было что-то в ней цепляющее, от чего хотелось смотреть на нее часами. Да и собеседница, как она оказалось, ничего. Только много лишних вопросов задает. Но кто из нас не без греха.
– А на каком этаже ты живешь? – спросил Мурашов.
– На девятом.
– Да уж, задачка не из легких, – Влад громко выдохнул.
– Спасибо, что довез и все-такое, но дальше я сама. И так много хлопот тебе доставила.
Мурашов усмехнулся. Независимые личности всегда вызывали у него огромное уважение. Но тут без его помощи девушка явно никак не справиться.
– Не говори глупостей. Уж до девятого этажа я тебя доведу. Или лучше, – Влад загорелся идеей. Он подошел к Даше одной рукой схватил ее под ноги, а другой крепко обнял за талию, – держись крепче за меня, – кинул он и поднял девушку на руки.
– А тебе срочно надо сесть на диету, – засмеялся Мурашов, когда они прошли шестой этаж.
– Я не просила носить меня на руках. И вообще ты ужасно противный человек.
– Это я расценю, как слова благодарности! – Влад заулыбался.
Даша открыла дверь собственным ключом. В прихожей было темно.
– Ты одна живешь? – спросил Влад.
– Нет, с бабушкой, – Мурашов до сих пор держал на руках Дашу, от чего так чувствовала некую неловкость.
– Может быть, ты опустишь меня на пол, – голос Даши дрожал.
– Ты предлагаешь мне бросить тебя на пол посреди прихожей? – даже в темноте девушка могла разглядеть ухмылку на губах Влада. – Знаешь, а мне нравится такая идея.
Даша хотела засмеяться, но в комнате резко загорелся свет. Таисия Петровна в халате стояла около двери ,ведущей в гостиную, и удивленно смотрела на ребят.
– А говоришь, что не твой тайный поклонник, – засмеялась бабушка Даши. – Уже и на руках тебя носит.
Даша почувствовала, как щеки становятся пунцовыми.
– Бабушка, это не то, что ты подумала. Я растянула ногу и ...
Дальше сказать Даше не дали. Таисия Петровна округлила глаза, схватилась за голову и буквально подбежала к внучке.
– Ты ходила к врачу? Вдруг перелом! Что я скажу твоим родителям, они ведь мне плешь всю проедят, – Таисия Петровна запричитала.
– Бабуль, – девушка смотрела грозно, – мы были у врача, у меня банальное растяжение. Несколько дней в кровати и поделаю ванночки там, и все пройдет.
– Как же так, не углядела! – Таисия Петровна повторяла, как мантру.
– Знаете, – голос Мурашова звучал глухо, – это все хорошо. Но мне стоять не особо комфортно. Может быть, кто-нибудь подумает и обо мне. Нет таких идей!
Таисия Петровна бросила взгляд на парня, затем на внучку. Сложила в голове два и два и получила вывод.
– Давайте, положим Дашу в гостиную на диван пока. А я схожу к соседям, у них есть костыли. Ногу напрягать больную нельзя ведь.
Влад молча кивнул и проследовал за пожилой женщиной.
Даша стянула с себя пальто, ботинки. Мурашов присел рядом. Часы показывали восьмой час вечера.
День растворился незаметно, как сахар в стакане.
Таисия Петровна, не сказав ни слова, вышла из квартиры. Наверное, пошла за костылями.
– Прости, что втянула тебя в свои проблемы. Весь день потратил на меня, – Даше было стыдно перед Мурашовым. Может быть, у него были какие-то планы, запланирована встреча, а тут она, неуклюжая.
– Ничего! – Парень улыбнулся по теплому. – Считай, я являюсь частью твоих злоключений. Так что мы в расчете.
Вот так они и сидели. Близко к друг к другу, но так далеко внутри.
Таисия Петровна вернулась минут через пятнадцать. Женщина держала в руках деревянные костыли темно-зеленого цвета.
– О боже! – воскликнула Даша, увидев сюрприз. – Как же меня так угораздило вляпаться.
Все дружно засмеялись!