51
Мы снова прогулялись по разномастным рядам палаток, посмотрели выступление уличных артистов, разыгравших перед зрителями целую трагедию о том, как возлюбленный принцессы, который обещал ей вечное счастье, оказался обычным вором, который просто морочил девушке голову, чтобы украсть императорскую корону, а в итоге по-настоящему в неё влюбился. Сценка была такая живая и гротескная, что я не могла сдержать смеха, наблюдая за злоключениями воришки.
Когда прогремели заключительные аккорды финальной мелодии, зрители разразились аплодисментами, а мы медленно побрели в сторону дома. Рейвенхилл потихоньку засыпал. Толпы людей редели, в окнах гас свет. Я поёжилась от свежего ночного ветерка, и это не укрылось от внимания моего спутника. Чонгук снял сюртук и накинул его на мои плечи, а потом молча взял за руку и замер, ожидая моей реакции, а я… Я только переплела наши пальцы. Слова были излишни.
Подойдя к дому, внезапно ощутила приступ необъяснимой тревоги. Казалось, что именно на Книжной улице фонари сегодня светили тусклее обычного. Вывеска пекарни не привлекала внимания привычным магическим светом, а моя витрина лишь едва заметно мерцала.
Едва разбирая дорогу, мы дошли до двери. Я потянула ручку вниз, повинуясь интуитивному порыву, и да, она сразу поддалась. Конечно, Агния могла забыть закрыть кофейню, когда уходила, но я точно знала, что причина не в этом. В нашем доме кто-то был, и этот кто-то ждал нашего возвращения внутри…
— Стой, — Чонгук задержал мою руку. — Сначала я.
Я увидела, как по его пальцам пробежал слабый магический разряд, затем ещё один. Чонгук замер, сдавленно выругался и повернулся ко мне.
— Оставайся здесь, слышишь? — прошептал он. — А лучше беги. Беги, Лалиса. Без лишнего шума, просто растворись в темноте, а утром вернёшься.
— Ты что говоришь такое! — повысила я голос, но Чон зажал мне рот ладонью.
— Лалиса, не спорь. Просто уходи отсюда, прошу…
Он порывисто притянул меня к себе, прижался губами к волосам, а потом отпустил и подтолкнул в сторону улицы.
— Ну же! Не смей за мной ходить.
— Чон… — прошептала я, но мужчина уже прошёл внутрь.
Я осталась на улице, но отойти от кофейни не смогла. Что происходит? Та самая тайна и её последствия? За долю секунды перед глазами пролетели самые страшные вещи, а ещё я вспомнила о Диди, которая всё это время находилась внутри. Попыталась сосредоточиться на мыслях о птахе, но, к моему удивлению, связь молчала, я не чувствовала ровным счётом ничего, и это подстегнуло похлеще страха за Чонгука. Коротко выдохнув, я бесшумно скользнула в помещение.
За ширмой тускло теплился огонёк свечи. Я прокралась в кухню и проверила клетку. Диди сидела на жёрдочке и взирала на меня, словно самая обычная птичка. Её оперение словно поблекло, потеряв яркие краски.
— Ди! — прошептала я, приблизив лицо к золотым прутьям. — Как ты?
Она только взмахнула крылышками, давая понять, что всё в порядке, но нашу общую магию что-то блокировало, и это неимоверно злило. Да кто посмел тронуть моего фамильяра?!
— Я скоро вернусь, — уверила я Диди и направилась к ширме, из-за которой раздавались сдавленные голоса.
— Ты думал, что сможешь скрываться от нас вечно?
От ледяного тона вмиг замёрзло всё внутри, однако медлить я не собиралась. Прошла за ширму, скрестив руки на груди, и окинула помещение злым взглядом.
— Что здесь происходит? — спросила, не скрывая возмущения и злости. — По какому праву вы…
Слова застряли в горле, когда я разглядела окружавших Чонгука людей. На лацканах мужских пиджаков красовались значки тайной полиции
Бравена. Это были императорские ищейки, как их ещё называли в народе. Тусклый свет отбрасывал блики на погоны с четырёхконечными звёздами. Все при чинах. Что же это…
Заметив моё замешательство, мужчина, сидевший за столом, хищно улыбнулся.
— Доброй ночи, госпожа Манобан, — сверкнул он льдистыми серо-голубыми глазами. — Увы, сегодня мы с вами встречаемся при не самых приятных обстоятельствах.
Я вспомнила его сразу. Именно он приходил в кофейню на обед, он молчаливо изучал витрины и разглядывал пекарню из-за ниши. Тот самый «старый знакомый» Чонгука. Получается, что пекарь ещё тогда его узнал?
— Что вы делаете здесь в такой час, господин…
— Уллис Флетгард, — представился мужчина. — Офицер тайного сыска Его Императорского Величества.
— Так вот, — постаралась я унять дрожь в голосе, — по какому праву вы ворвались в мой дом, господин Флетгард? По какому праву поставили блокирующие магию заклинания?! Мой… мои десерты должны храниться при определённой температуре. Ингредиенты только в холодильных ларях, поддерживаемых магией. Что прикажете делать с нарушением условий хранения?!
— Прошу нас простить, госпожа Манобан, — не убирая гадкой улыбки с лица, произнёс офицер. — Это было единственным способом задержания особо опасного преступника.
Я медленно перевела взгляд на Чонгука. Он смотрел строго перед собой, даже не пытаясь хоть что-то объяснить. Губы сжаты, ноздри трепещут, на руках блокирующие магию наручники.
— Чонгук… Что происходит?
Молчание было мне ответом. Сердце стремительно ухнуло вниз.
— Ну что же вы молчите, любезный? — усмехнулся офицер Флетгард. — Не хотите объяснить своей даме, которой так умело морочили голову, что вы на самом деле враг Империи? Что ж… — мужчина перевёл взгляд на меня. — Перед вами вор, госпожа Манобан. Дерзкий наглец, посмевший обокрасть самого императора.
Краем глаза я увидела, как Чонгук дёрнулся, но мгновенно подступившие к нему служители порядка пресекли жест протеста.
— Мы искали господина… как ты там назвался? — офицер обратился к Чонгуку, щёлкнув пару раз пальцами. — Чон?
Он рассмеялся, а мне оставалось только переводить взгляд с него на всё ещё упрямо молчавшего Чонгука и обратно.
— Мы искали господина Чона несколько долгих лет, — продолжил офицер. — То теряли его след, то находили. Но теперь всё кончено. Пришло время предстать перед судом, ответить за содеянное. Император наконец-то будет в безопасности.
— Я не понимаю… — промямлила я вмиг пересохшими губами и снова обратилась к любимому мужчине, которого, казалось, так хорошо знала. — Я не понимаю, Чон, пожалуйста…
Он не смотрел на меня. Сжав зубы, он испепелял ненавидящим взором офицера, но тот лишь ухмылялся.
— Чонгук! — не выдержала я и попыталась подойти ближе, но стражи не дали мне этого сделать. — Чонгук, почему ты молчишь?!
Он повернулся, посмотрел мне в глаза, и… моё сердце разлетелось на осколки. Взгляд Чонгука излучал раскаяние. Его губы безмолвно произнесли: «Прости».
— Нет… — затрясла головой, не сводя с него глаз. — Нет же… пожалуйста…
Последние слова я прошептала, глотая слёзы.
Наконец офицер Флетгард поднялся из-за стола.
— Что ж, госпожа Манобан. Очень надеюсь, что вы не станете чинить препятствия власти, а мы, в свою очередь, поверим, что вы находились в неведении относительно личности, — он снова усмехнулся, — Чон-гу-ка Чона. И очень советую не разглашать, услышанную здесь информацию. Пока дело стоит под грифом «Секретно», никто не должен мешать расследованию, поэтому забудьте о том, что здесь видели и слышали, да и вообще, что здесь когда-то была пекарня, госпожа Нэвис. Вы ведь покупали это помещение в единоличное пользование? Вот и пользуйтесь, теперь вам ничто и никто не мешает. Всего хорошего, — офицер кивнул стражам. — Уводите.
И Чонгука увели. Скованного, с гордо поднятой головой и неестественно прямой спиной. Увели в темноту ночи, а он даже не обернулся. Не посмотрел на меня, не попытался хоть что-то объяснить и попросить о помощи. Он не опроверг обвинения, не дал мне знак, что всё это ужасная, несправедливая ложь. Чон Чонгук вышел за дверь пекарни как преступник, оставив меня наедине с догоравшей свечой и вдребезги разбитым сердцем.
Я медленно осела на пол там же, где и стояла. Нужно было вспомнить, как сделать вдох. Нужно было срочно вспомнить об этом важном навыке, иначе эта ночь, превратившаяся из прекрасной сказки в самый страшный кошмар, станет для меня последней…