2
В шесть с небольшим я подъезжаю к многоэтажкк на Манхэттене, где на верхнем этаже находится квартира Клэр. Трехкомнатные апартаменты располагаются всего в пятнадцати минутах ходьбы от кампуса. Две небольшие спальни из окон которых виден Гудзон, гостиная, объединенная с кухней. Нам двоим места вполне хватает, да и расположение замечательное.
Этой квартирой дедушка Клэр – Джек Каннингем откупился от своей первой жены Маргарет, которая училась Колумбии. После трехлетнего брака бабушка Клэр, осталась одна с годовалой дочерью на руках, но не сдалась и десять лет воспитывала Элеонору одна. Закончила университет и попала на отличную должность детского психолога, а после и свою практику открыла.
Спустя всего два месяца после развода Мистер Каннингем женился на Лили – молодом юристе. Они оба были одержимы только своими карьерами и своих детей так и не завели. Когда о них начали писать газеты и говорить на телевидении, то появилось множество влиятельных знакомых, которые косо посматривали на чету из-за неполной семьи. Вот тогда Джек и вспомнил о дочери и договорился с Маргарет о совместной опеке.
На глазах у публики Каннингемы были идеальной семьей. Любящий отец, заботливая мачеха и счастливая дочь. А за закрытыми дверями Джек пытался перевоспитать дочь под стать себе. Холодной и расчетливой. Но Элеонор уже впитала в себя всю доброту матери.
В конце концов Джек отступил, но в обиду свою дочь никому не давал так же, как и тепла. Думаю, он все-таки любил Маргарет, и часть любви распространилась на единственную дочь от любимой женщины. Даже предоставил выбор мужа: сыновья, внуки и племянники высокопоставленных коллег и друзей. Ограниченный, но все же выбор.
Никогда не понимала семью своей подруги. Чистая репутация и связи для них важнее, чем счастье близких. Браки заключаются как бизнес-сделки, а любовь уходит даже не на второй план. Только Элеонор выделяется своей добротой и заботой, что передалось и Клэр.
Пять лет назад бабушка Клэр умерла от рака, а эту квартиру завещала внучке.
* * *
Не успеваю я достать из рюкзака ключи, выползая из лифта словно сонная муха, как недовольная блондинка распахивает дверь.
– Таша, где ты была? – возмущенно говорит Клэр.
– Забирала пьяного Билли из бара. А ты почему не спишь?
– Пред таким важным днем? Ты должна была послать его ко всем чертям и отдыхать, – сердится Клэр и спокойнее добавляет. – От волнения проснулась.
Подруга недовольно поджимает губы, но ее светло-карие глаза излучают беспокойство. Я швыряю провонявшую толстовку у порога и обнимаю подругу. Я знаю, что она беспокоится обо мне как о сестре. Отстранившись, с улыбкой говорю:
– Сбегаю быстро в душ, и кое-что тебе расскажу.
Горячие струи воды смывают с тела запах Билли и усталость, принося чувство облегчения. Я даже не задумывалась, как сильно тяготили меня эти отношения. Я все время чувствовала себя обязанной уделять ему достаточно времени, откладывая некоторые дела, даже к маме и бабушке начала реже ездить.
Сушу волосы, рассматривая себя в зеркале. Русые волосы почти до талии, серые глаза в обрамлении коричневых ресниц, вполне симпатичное лицо, рост метр семьдесят, гибкое тренированное тело, все же в школе я была в группе поддержки. Чего ему не хватало, почему предпочитал спать с кем-то на стороне? Да, грудь не очень большая, всего лишь двоечка. Зато попа кругленькая, а из-за тонкой талии узковатые бедра не сильно бросаются в глаза, особенно если правильно подобрать одежду.
Я вздыхаю, не стоит забивать себе голову, так и комплексами можно обзавестись. Запахнув теплый халат плотнее, бреду на кухню, отделенную от гостиной импровизированной барной стойкой. Клэр как раз ставит на нее творог и кофе. Не густо.
– Пока что это все что есть, – виновато пожимает плечами подруга, – надеюсь, с сегодняшнего дня все начнет меняться к лучшему.
– Зато не растолстеем, – подмигиваю я подруге, залезая на высокий барный стул. – Прости, что взяла твою машину.
– Таша, я уже тысячу раз говорила, ты можешь брать ее в любое время. Если она мне понадобится, я предупрежу.
Этот разговор происходит уже не в первый раз. Я одалживаю ее машину и каждый раз извиняюсь, а Клэр закатывает глаза, будто я ребенок, который никак не запомнит, что дважды два равно четыре. Я улыбаюсь. Несмотря на то, что Клэр родилась в очень богатой семье, она открытая, добрая, щедрая девушка, правда, далеко не со всеми.
– Странно, что отец не отобрал у тебя и ее, – говорю я, – вместе с квартирой и кредитками.
Когда Клэр закончила школу и уже получила письма из колледжей, Маркус Кроуфорд купил для нее огромный пентхаус и поставил перед выбором, если она пойдет учиться на юридический, то получает квартиру и полное обеспечение, а если нет – ни отдельного жилья, ни финансирования.
Клэр на шантаж не повелась, сократила свою фамилию до Кроу, чтобы ее не связывали с отцом, и переехала в бабушкину квартиру.
Элеонор в тайне от мужа внесла квартплату за полгода, но теперь Клэр, так же, как и мне, необходима стажировка, чтобы было на что жить.
Подруга ехидно улыбается.
– Он бы отобрал, если бы знал об этом месте. Когда отец понял, что я уже выбрала Колумбию, закатил страшный скандал, и, дойдя до точки кипения, швырнул в меня документы на машину и сказал, что это единственный его подарок, и единственное жилье, на которое я могу рассчитывать, – подруга хихикает. – Только к тому времени мне уже исполнилось восемнадцать, и я вступила в права на эту квартиру.
– Он не знал?
Моему удивлению нет предела. Мистер Кроуфорд контролировал почти каждую минуту жизни Элеонор и Клэр. Сколько же лжи нам пришлось выдумать, пока учились в школе, чтобы избежать проблем.
– Он думал, что квартиру наследует мама, поэтому не ходил с нами, когда завещание зачитывали. Да и командировки какие-то были. Но, – возмущается Клэр, направляя на меня ложку будто опасное оружие, – ты мне зубы не заговаривай. Что сегодня случилось?
Я все рассказываю своей подруге, начиная ночным звонком и заканчивая нашим разрывом с Билли. На моменте, где я упоминаю, что заглянула в трусы парня, Клэр давится кофе и смотрит на меня широко раскрытыми глазами.
– Таша, – хрипит она, когда откашлялась. – Как тебе это в голову пришло?
– Сама не знаю, – пожимаю я плечами. – Он обещал удовольствие, и мне стало любопытно.
Клэр смеется:
– Что ты ожидала увидеть? Золотые яйца?
– Ну, точно не две горошины и засохший стручок.
Клэр снова давится и начитает кашлять еще сильнее, а я как заботливая подруга подбегаю чтобы постучать по спине.
– Все так плохо? Ты должна показать мне фотки.
Я отрицательно мотаю головой.
– Ни за что. Даже не проси. Нам пора собираться.
Клэр надувает губы, сделав вид, что обиделась, и я не выдерживаю, начинаю смеяться над ее мордашкой. Поцеловав ее в щеку, убегаю в свою комнату одеваться.
Спальня небольшая: у левой стены по центру двуспальная кровать, по бокам от нее узкие шкафы для одежды, напротив в углу рабочий стол и большое окно. Все выполнено в светло-бежевых тонах, на стенах золотистые обои, комната очень светлая и уютная.
У Маргарет был хороший вкус, в каждом уголке чувствовалась ее любовь.