Глава 4.
Свет всегда ассоциировался у Люкс с чистотой. С истиной. С тем, что правильно. Но сейчас он резал глаза. Солнечный луч скользнул по её коже, выхватив синие пряди с подушки рядом. Джинкс ещё спала - не как кто-то опасный, не как «объект розыска». Просто как человек, который тоже устал. Который не хотел просыпаться. Или боялся. Люкс смотрела на неё и чувствовала, как внутри скребётся что-то жуткое. Не нежность. Не страх. А вина. Она вышла на улицу с шумом в ушах. Воздух был слишком прозрачным, звуки - громкими, люди - реальными. Слишком реальными.
Я поцеловала террористку.
Я провела с ней ночь.
Я не остановила себя.
Слова в голове звучали как приговоры, каждое - удар молота. Люкс выпрямилась. Сжала кулаки. Пошла по улице, будто что-то внутри можно было вытоптать шагами.
Она не пошла в Совет. Не пошла в отель.
Она пошла к реке, чтобы не чувствовать себя собой. Джинкс проснулась одна.
Сначала - это был страх. Старый, липкий, как змея, ползающий под кожей: сбежали, бросили, отказались, как всегда. Потом - ярость. Глупая, детская, смешная. Она вскочила, обошла комнату, вытащила из-под пола коробку с деталями, начала собирать что-то - любое оружие, чтобы не дать чувствам врезать ей в лицо.
- Ну и ладно, - прошептала она. - Вот и правильно.
Она ведь вся из золота и света. А я из...
Руки дрожали. Из пальцев выпадали винтики.
Голоса в голове шептали с усмешкой: "Ты же знала. Она не останется. Никто не остаётся."
Люкс вернулась поздно. Лицо было натянутое, губы сжаты, плечи - жёсткие. Она не смотрела на Джинкс. Просто подошла к углу, достала бутыль воды и молча села.
- Ну, здравствуй, - протянула Джинкс, откинувшись на спинку дивана. - И где ты была, красавица?
- На воздухе, - коротко.
- Воздухом с привкусом стыда?
Люкс резко подняла глаза. И Джинкс сразу пожалела.
- Не начинай.
- Я уже начала, милая. Ты убегаешь от того, что у нас было. Как будто это что-то грязное. Хотя мы обе знаем: это - правда.
- Это была ошибка.
Слова были резкими. Но неуверенными.
Словно она пыталась в это поверить - из страха.
- О, конечно. Мы все ошибаемся. Вот я, например, когда оставалась. Когда целовала. Когда прижималась к тебе, чтобы не развалиться.
- Прекрати.
- Нет, ты скажи! Скажи, что это из-за меня. Что я не такая, как надо. Что я сумасшедшая, изломанная, с ржавыми краями.
- Я... я не знаю, кто я после всего этого!
Люкс вскочила. Глаза блестели. Голос дрожал.
- Я жила по законам, Джинкс. По правилам. Мне внушали, что это - болезнь. Что всё, что я чувствую - ложь, отклонение. А теперь я...
- Она судорожно выдохнула. - А теперь я не могу забыть, как пахнет твоя кожа. Как ты смотришь. Как я...
- Как ты хочешь меня?
Молчание. Потом:
- Да.
Тишина опустилась медленно, как пепел.
Но в ней не было утешения. Только разлом.
Джинкс подошла. Встала близко. Не касаясь. Говорила тихо:
- Тогда не мучай меня своим «правильно». Я не умею жить правильно. И если ты снова выберешь свет, я не буду тебя держать. Но я не стану игрушкой, Люкс. Не стану твоим опытом. Я - слишком настоящая для этого.
Люкс ничего не ответила. И в ту ночь - они не спали вместе. Впервые с момента встречи - между ними пролегла пустота.
Словно каждый шаг вперёд теперь отзывался болью. Словно любовь превращалась в разлом.
Конец главы 4.