Глава 19.
Билли и я то и дело перекидываемся короткими подколками — вроде бы ничего особенного, но в каждой фразе чувствуется тот самый знакомый ток: лёгкий, игривый, слишком явный, чтобы не заметить.
И, кажется, замечают все.
— Я так поняла, что не все здесь знают Джейд, — смеётся Дженна, откидываясь на спинку дивана и глядя на нас поверх бокала. — Ну, кроме этих двоих, — она кивает в сторону Диего и Эрика.
— Да я и сам не всегда уверен, что знаю эту Джейд, — ухмыляется Эрик, — хоть мы вместе всю жизнь. Даже когда она училась, служила, всё равно навещали.
— «Навещали» звучит так, будто я отбывала срок, — улыбаюсь я, делая глоток.
— Так и было! — вставляет Диего. — Срок службы, срок учёбы и, судя по характеру, пожизненный приговор к сарказму.
Все смеются.
— Ну что, — подаёт голос Дженна, вытаскивая из сумочки колоду карточек, — уверена, у всех есть свои тайны, но давайте немного повеселимся. Старое доброе — «Я никогда не...».
Она делает драматическую паузу.
— Кто делал — пьёт. Вопросы читаю я. Надеюсь, все умные и помнят правила.
— Я всегда умный, пока не выпью, — предупреждает Финнеас.
— Отлично, значит, скоро узнаем правду, — улыбается Дженна и берёт первую карточку.
1. «Я никогда не фантазировал про кого-то другого во время секса.»
Билли первая делает глоток, не глядя на всех.
— Сразу начинаем с тяжёлой артиллерии, — усмехается Одесса.
Сабрина и Алекс тоже тянутся к бокалам.
Я — нет.
2. «Я никогда не фантазировал про секс в лифте.»
Билли снова пьёт, а потом, заметив мой взгляд, усмехается:
— Что? Лифты — это романтика.
— Это нарушение техники безопасности, — отвечаю я.
— Ты просто не пробовала, — шепчет она.
Все смеются, Сабрина чуть не проливает бокал.
3. «Я никогда не спорил сам с собой, что что-то нужно купить или сделать.»
Я пью, другие тоже.
— О, классика, — говорю я.
4. «Я никогда не имел летнего романа.»
Билли делает глоток, за ней Финнеас, Сабрина и Чарли.
— Это всё жара и коктейли, — говорит Финнеас.
— И, вероятно, плохие решения, — добавляю я.
5. «Я никогда не говорил полный бред с серьёзным лицом.»
Я пью, все другие тоже.
— Ты просто мастер в этом, — усмехается Диего.
— Называется риторическое искусство, — поправляю я.
6. «Я никогда не флиртовал, чтобы получить то, что хотел.»
Я поднимаю бокал.
И Билли — тоже.
Синхронно.
— Ну, — тянет Сабрина, — по крайней мере, вы честные.
— Или просто слишком опытные, — добавляет Алекс.
Мы обе ухмыляемся.
7. «Я никогда не спал с кем-то, чтобы получить то, что хотел.»
Пьют Сабрина, Алекс и, внезапно, Одесса.
Билли ухмыляется:
— Никогда бы не подумала, что вы такая стратегическая личность.
— Иногда дипломатия требует... нестандартных подходов, — отвечает Одесса с подмигиванием.
8. «Я никогда не пил или ел то, что знал — вредно для организма.»
Мы с Билли снова пьем вместе.
— У тебя тоже непереносимость лактозы? — спрашиваю.
— Угу, — кивает она. — Судьба явно любит иронию.
— Или просто мстит за мороженое, — смеюсь я.
9. «Я никогда не спал с коллегой.»
На секунду все замирают.
Я делаю глоток.
Билли — тоже.
За ними Финнеас, Сабрина и Чарли — «шоу-бизнес», как шутит Дженна.
— Подождите, — подаёт голос Алекс. — Джейд, ты?
Я спокойно киваю.
— Ну, технически, да.
— Технически? — переспросила Одесса.
— Военная служба, одно подразделение. Иногда делишь не только обязанности, но и постель.
Тишина сменяется взрывом хохота.
— Это была самая спокойная исповедь, которую я слышала, — смеётся Дженна.
— Спокойствие — часть выживания, — пожимаю плечами.
10. «Я никогда не писал книгу.»
Я снова пью.
— Подожди, ты писала книгу? — удивляется Сабрина.
— Не роман, — отвечаю я, усмехнувшись. — Скорее, длинный отчёт с философскими выводами.
— Звучит как твоя автобиография, — подмечает Нат.
11. «Я никогда не врала, что люблю человека.»
Пьют Одесса, Нат и Сабрина.
Билли на секунду задумывается, но не тянется к бокалу.
12. «Я никогда не прощал измену.»
Алекс, Дженна и Чарли поднимают бокалы.
В воздухе становится чуть тише.
13. «Я никогда не трогал кого-то очень непристойно в общем бассейне.»
Билли мгновенно поднимает бокал и еще некоторые.
14. «Я никогда не искал вещи после секса, теряясь.»
Я поднимаю бокал, беру на себя этот пункт.
15. «Я никогда не снимал номер на ночь чисто для секса с кем-то.»
Мы с Билли одновременно пьем, другие тоже.
16. «Я никогда не смотрел гей/лесбийское порно, не будучи геем/лесбиянкой.»
Все молчат, Нат делает выразительное лицо, Клаудия смеётся. Пьют все кроме меня и Билли.
— Ну, это чисто исследовательская работа, — говорю я, пытаясь скрыть улыбку.
17. «Я никогда не имел секс с человеком своего пола.»
Снова я и Билли пьем одновременно.
— и только с ними. — говорю я.
В комнате смех, перегляды, поддразнивания.
Музыка становится громче, ритм плотнее, свет переливается между оттенками фиолетового и янтарного.
Толпа движется как единое дыхание — тела, взгляды, энергия, смешанная с дымом и светом.
Билли тянет меня за руку, и её ладонь горячая, почти дерзкая.
Она идёт уверенно, сквозь шум, сквозь пространство, будто знает, куда именно ведёт.
Я лишь улыбаюсь — редкий момент, когда можно позволить себе не думать, просто идти.
Мы выходим на середину танцпола.
Музыка будто подстраивается — басы становятся глубже, свет — мягче.
Билли поворачивается ко мне лицом, не отпуская руки.
На секунду — просто смотрит.
Взгляд прямой, слишком честный, чтобы быть случайным.
— Не думай, — говорит она, почти губами к губам, но всё ещё в пределах дыхания.
— Я и не думала, — отвечаю я, и её пальцы сильнее сжимают мои.
Мы двигаемся в ритме — не танцуем, а будто разговариваем без слов.
Каждое движение ближе, чем нужно, каждый поворот — возможность задержать взгляд, вдох, касание.
Её волосы чуть цепляют мой подбородок, дыхание касается шеи, и где-то между шумом и светом теряется весь остальной мир.
Мы возвращаемся почти одновременно со всеми — смех, звон бокалов, чей-то крик «Вода! Только не на ковёр!» и пьяный смех Чарли в углу.
Толпа чуть рассеивается, воздух тёплый, будто напитан адреналином и духами.
— Я думаю, эти двое сюда уже не вернутся, — говорит Сабрина, поправляя волосы и подмигивая кому-то за баром. — Уйдут как минимум наверх. Или уедут.
— Кто эти двое? — спрашиваю я, стоя прямо за её спиной.
Она оборачивается — и взвизгивает.
— О, боже! Напугала, — Сабрина хватает себя за грудь.
— Да вроде бы не такая уж страшная, — тяну я, чуть поднимая бровь и с нарочитой серьёзностью осматриваю себя, будто оцениваю собственный уровень угрозы.
Толпа смеётся.
— Почему так уверена? — в разговор вмешивается Финнеас, усмехаясь.
Я поворачиваюсь к нему, и уголки моих губ поднимаются.
— Ну, вроде бы никто не жаловался. Да и знаешь... — я слегка наклоняюсь вперёд, — слухи говорят, что жалобы обычно начинаются позже.
Смех взрывается вновь — кто-то прыскает в бокал, кто-то кидает в меня подушкой с дивана.
— Вот же, — протягивает Алекс, качая головой, — чертовка знает, что выглядит как богиня.
Я чуть прищуриваюсь, делая вид, будто принимаю это как факт.
Билли, стоящая рядом, усмехается — тихо, но с той самой искоркой, что всегда выдаёт больше, чем она говорит.
Она слегка касается моей руки — почти незаметно, под общим смехом.