Монстры

У него примерка. Первая после недельного перерыва, в который ему было запрещено даже покидать кондо. Не то, чтобы он рвался куда-то дальше собственной кровати, уютно свернувшись в руках Порче. Отпаивая тоску по партнеру, и безумную нездоровую привязанность. Но дела звали, перенесенная подготовка к туру требовала его присутствия.

Он стоит посреди комнаты, пока вокруг него крутится десяток человек, сверяющих оттенки и точки искусственных веснушек на его коже, и еле держит себя в руках от переполняющий голову мыслей. Первый наряд был еще ничего, хотя Порче так смотрел на его голую грудь в разрезе рубашки, что ему даже немного поплохело.

А потом на него надели второй костюм, на который он даже на вешалке смотрел с сомнением.

Порче, сидящий на диване в углу, заржал с него так, что у него начал фантомно болеть живот. Парень еле дышал от смеха, но на его злые и испепеляющие взгляды не реагировал. Только подошел ближе, улыбаясь и дергая на себя тонкое хлопковое кружево, и поцеловал так, что болеть начали уже губы.

Ебучие контракты со стилистами, нарядившими его в гипюрово-кружевное безобразие, которое выверт больного сознания, обкурившегося хмурым, назвало высокой модой. Смотрелся он, как барышня на выданье, и больной мозг даже, грешным делом, подумал о том, что стоит в таком показаться перед Че в спальне, просто чтобы увидеть реакцию.

Как бы он себя не вел, ни единого раза он не давал никому забыть, что у него крепкий пресс и член между ног. Даже если он не против раздвинуть их.

Но образ викторианской дивы на нем уже сорвал все чарты и вот, получите, распишитесь. Дубль два, чтоб вас всех...

Че все еще не мог забыть ему костюм со дня мертвых, а теперь так точно не даст прохода. Только одно радует во всем этом безумии – как Порче смотрит на его шею, обтянутую широкой полосой чокера на месте, где позже должен появиться рисунок. Ему кажется, что у Че фиксация на его горле, так часто оно становится жертвой чужих губ и языка.

Парень встает с дивана и подходит к нему, уверенно раздвигая толпу. Ким поднимает взгляд в смеющиеся глаза и нервно дергает плечом. Мягкие пальцы касаются его подбородка, поворачивая голову, вглядываясь в лицо. Порче очень серьезно смотрит на него, и внутри Кима злость, все еще клубящаяся дымом, получает соседа в лице ласки карих глаз Че. Чужие губы накрывают его, и он выдыхает в рот парню.

– Я поеду к Вегу сгоняю. Дома увидимся.

Он кивает и улыбается, спокойно отпуская парня. На этот раз отправляет свои образы на выступления, получая короткие, но емкие комментарии от парня. Через полтора часа, смотря на свое отражение в зеркале, он думает, что, в целом, Порче его новый вид зайдет.

Залетит, даже.

Хотя это чувство довольства и тихого предвкушения для него ново, но он окунается в него с головой, делая несколько фотографий, решая отправить их Че уже по пути домой. Когда он соглашался на стрижку, они все еще были в ссоре, потом эта мысль вылетела из его сознания.

Сегодня он окидывает взглядом шею, больше не прикрытую длинными прядями, на которой черными буквами горит надпись. Каждый элемент крайнего образа – ровно на своем месте, макияж – чтобы сделать черты острее, резче; одежда – темная и идеально сидящая по талии. Менеджер подходит к нему и, заметив его улыбку, спрашивает:

– Он знает?

– Я забыл сказать.

– Он тебя убьет.

Ким качает головой и снова смотрит в отражение, впитывая свой новый образ во все глаза. Может раньше, перспектива его бы пугала. Сейчас внутри только жглось тлеющими углями ожидание. Порче спустит ему что угодно, в этом Ким теперь был уверен.

– Скорее трахнет.

Он скалит зубы, представляя на своей шее красные метки и тянущую боль в мышцах. А потом слегка прикрывает глаза, почти ощущая на плечах согревающие руки. Менеджер смотрит на его предвкушающую ухмылку и улыбается.

– Я рада за тебя, Ким. Тебе идет уверенность.

Он благодарно кивает. Его менеджер с ним давно, вдела его в разные периоды жизни, была рядом и помогала окончательно не отъехать в те две недели, что они не разговаривали с Че. Она была ему преданным другом, и эти слова от нее правда казались важными. Подтверждали его мысли, делали их реальными.

Киму тоже нравится это новое состояние. Ему нравится то, как он выглядит, и нравится больше не ощущать страха.

Когда-то он отдал милому нескладному мальчишке Че разбитые в пыль остатки некогда светлой души. Парень забрал их, и так и ушел, брошенный им на пороге, оставив его с ноющей болью внутри на долгие годы, прежде чем вернуться. Молодой мужчина Порче теплом и жаром пламени своих глаз и рук собрал воедино тонкий хрусталь его души.

Ким чувствует, что, чем дальше он падает в Че, тем легче ему дышать. Тем свободнее и счастливее он себя ощущает. Не теряется в чужой жизни, находит свой путь. Через час он переодевается в обычную одежду и садится в машину. Смотрит на экран телефона, на последние сообщения в переписке с Че и улыбается.

«Нарываешься»

«Нарываюсь)»

Ким блокирует телефон и откидывает голову, проводит пальцами по пленке искусственной татуировки, касается жесткого ежика выбритых висков. Смотрит в потолок, ощущая заполняющее его голову незамутненное счастье. Новое и странное, но такое удивительно желанное.

Он знает, что вечером его снова ждет горячий взгляд и требовательные руки. Представляет прекрасно, как снесет его парню крышу от его наглости и виляний бедрами, которое в нем вызывает этот новый образ. Знает, что Че точно не оставит его без новых синяков и следов от пальцев. Потому что Порче не изменился, он не изменился тоже. Изменилось его отношение к происходящему между ними.

Ким не думал, что сможет это принять.

Ему сносит голову от того, как легко дышать теперь.

Он доезжает до дома раньше Порче. Сдирает с себя кофту, оставаясь в майке, честно собираясь в душ, но на телефон падает уведомление от почты. Он идет в гостиную, открывает ноутбук. Фотограф присылает первые фотографии с примерки и, простите его высшие силы, но он точно кого-нибудь пристрелит. Скорее всего, своего стилиста.

Он слышит звук закрывающегося замка и Порче подходит со спины, рассматривая из-за плеча фотки. Снова начинает ржать. Ким возмущенно показывает рукой в экран.

– Ну бля это уже даже не смешно.

Порче кладет руки ему на талию, касаясь губами плеча. Запускает ладони в передние карманы его джинс.

– Это гомерически смешно, Ким. Танкхун будет в восторге.

Он закатывает глаза, разворачиваясь и окидывая взглядом парня. Че в темной футболке, слишком сильно свисающей с широких плеч, на бедрах низко сидят такие же черные карго, от него пахнет порохом и виски, на губах шальная улыбка. Ким поворачивает голову немного вправо, чувствуя тяжелеющий взгляд на своем лице. Пальцы с боков сжимают сильнее.

– Нравится?

Порче наклоняется, лижет угол челюсти, оставляет несколько влажных поцелуев на шее, возвращается, опаляя горячим дыханием его рот. Пальцы проводят по волосам, зачесывая пряди назад. Не отвечает, но Ким видит все и так.

– Ужинать будешь?

Вопрос парень мычит в его плечо. Ким прижимается бедрами ближе к паху Че, показывая и собственное твердеющее возбуждение.

– Твоим членом.

Обозначает свой выбор тихо, но уверенно. Потому что с недавних пор в парне словно рубильник, который ему нужно переключать вручную. Ему нравится, как начинает звучать почти звериное дыхание на шее. Как пальцы с боков выдирают майку из брюк и царапают тонкую кожу.

– Отличный выбор.

Порче улыбается, продолжая выцеловывать неизвестные узоры на его коже. Подхватывает его на руки, сжимая в ладонях задницу. Вылизывает рот, стягивает майку и опускается губами на пленку искусственной татуировки, лижет широко, мягко, пуская по позвоночнику ворох мурашек. Прежде чем все-таки пойти в спальню, смотрит на него, и мягко говорит:

– Ты очень красивый.

Ким улыбается, снова целуя Порче. На языке расплавляется соленая карамель страсти и тепла.

– Только для тебя.

Че смеется и уносит его в спальню. Опускает на кровать и кладет на шею руку, смотрит так завороженно, что перехватывает и так поверхностное дыхание. Ким не может сдержать хриплого стона, кога Порче снова вылизывает его шею, прежде чем спуститься ниже, накрыть губами горошинку соска. Цепляет зубами, влажными пальцами одной руки накрывает второй сосок, пока вторая рука вслепую достает из петлицы пуговицу его брюк, расправляется с молнией.

Его живот покрывают засосы и плотные метки, пока Че не оставляет его совсем без одежды, бесстыдно голым перед полностью одетым парнем. Порче его вылизывает, оставляет засосы и синяки по всему телу. Киму нравится, как парень не может отказать себе в желании сожрать его весьма буквально. Фиолетовые отпечатки зубов расцветают на боках и бедрах.

Ким тянет руки и Порче подчиняется, дает снять с себя футболку, укладывается на спину, запускает руки в его растрепанные волосы. Музыкант ухмыляется, ощущая, как парень чешет его по коротким жестким волоскам в основании шеи. Взгляд Че темнеет от этих движений, как будто тому и правда нравится новая стрижка.

Он закрывает глаза, вбирая в рот тяжелую головку и отключает голову, лишь краем сознания задумываясь над тем, что сегодня парня точно не потянет на ласку. Такого Кима, сучного и нагло ухмыляющегося, немного неуверенного в своих решениях, Порче драл долго и со вкусом.

Ким думает, что не ошибся в своих убеждениях ни разу, к ночи выползая из душа, стирая остатки пленки с шеи полотенцем. На его коже святится пара легко скрываемых одеждой меток, задницу приятно тянет, а сзади прижимается горячее тело его Порче.

***

Утро ощущается... странно

Во-первых, он выспался. Удивительно, учитывая тот факт, что они с Че легли далеко за полночь. Часы на тумбочке молча показывают половину одиннадцатого утра.

Во-вторых, с кухни идет запах чего-то сладкого и точно вкусного. Но ни он, ни Порче, не готовили сладкое на завтрак. Ким сладкое любил только после алкоголя, парень вообще индифферентно относился к еде, воспринимая ее только как топливо. В целом из сладкого в доме были сахар, столетняя банка джема и взбитые сливки.

Ким встает с кровати и направляется в ванную, собираясь все же сначала привести себя в относительно-божеский вид. Через десять минут он сильнее открывает дверь в спальню и выходит в гостиную. Дорога в десять метров до кухни, с которой раздаются звуки стучащей по плите сковородки, еще никогда так сильно его не пугала.

Он бы предпочел, что бы кто-то стрелял. Или кричал. С этим было бы проще.

На кухне Порче, в простом сером фартуке, выливает тесто на сковородку, формируя блинчики. Рядом на столе уже лежит стопка, Ким подходит ближе, замечая нарисованный сверху стопки подмигивающий смайлик. Парень поворачивает голову в его сторону и улыбается, протягивая ему чашку кофе.

– Доброе утро.

– Утро. Все хорошо?

Порче улыбается снова, возвращая глаза к сковороде и сноровисто переворачивая блинчик. Парень вытягивает руку в сторону, и Ким с удовольствием заворачивается в тепло объятий.

– Отлично, – парень видит его поднятую бровь, – ладно, сдаюсь. Следую советам своего Наставника.

Ким, никогда в жизни не слышавший от Вегаса никаких советов кроме «держи стол снизу второй рукой» и «под бронник лучше синтетическую водолазку», моргает и поворачивает голову вбок, вызывая у Порче улыбку на все лицо.

– Чего?

Че снимает блинчик и выключает газ, снимая сковороду с огня. Поворачивается к нему корпусом и тут же поднимает на руки, усаживая на стол.

– Иногда нужно немного сладости.

Ким поднимает бровь, смотрит с сомнением и непониманием, тянется к ножу на столе.

– Что с тобой, Порче?

Парень делает шаг назад и смеется, запрокинув голову слегка назад. Не безумно, просто весело и от всей души. Устраивается напротив него и смотрит, спокойно, но все еще с искрами смеха в глазах.

– Ничего со мной, Кимхан.

– Я заметил. Мы не готовим завтрак, ты не жаришь, блядь, блины по утрам.

Порче подходит ближе, опускает руку, сжимая его кисть с зажатым в ней ножом, и приближается к лицу. Темная аура снова окутывает его целиком, и Ким удивляется тому, как быстро парень переключается между эмоциями.

– Блинов не хочешь, значит?

Он закидывает руки на чужие плечи и ухмыляется.

– Бросай эту хрень, тебе не идет, – он целует мягкие пухлые губи и замечает, как Порче выключает плиту, - блинов не хочу.

– Чего тогда хочешь?

Ким облизывает скулу парня, притираясь бедрами ближе, и развязывает ленты фартука, сдирая его и запуская руки под футболку.

– Нормальный десерт. Мне кажется, ты вчера не дожал, - он двигает руку Порче ниже, опуская пальцы к сжимающейся дырке, и подается бедрами назад, - Трахнешь еще раз, а?

Он наглеет, знает об этом, и легко играет с огнем в глазах любовника. Он больше не жжет руки, только обволакивает приятным теплом. А в голове рождается интересный план. Пока только набросками.

Надо пересмотреть костюмы, и купить что-то кружевное. Только нормальное. Просто ради стеба.