Глава 24
Подписывайтесь на мой телеграмм канал:
https://t.me/yuliiaterry
КИЛЛИАН
Я выезжаю из дома, но внутри — странный осадок.
Что-то не так...
Чёрт, мне следовало остановиться и поговорить с Лилиан. Или просмотреть камеры — кажется случилась какая-то херня, пока меня не было дома.
Но, времени вообще нет. Нужно ехать на этот долбаный приём.
Последние часы она ведёт себя… иначе. Не как обычно.
Я это чувствую. Её поведение, эти дурацкие вопросы — это не она.
Зачем она вообще выдала ту фразу про «хороших девочек во время нашего траха»?
Блядь…
Она могла слышать мой разговор с Изабель? Отдельные фразы — да, они могли её зацепить.
Но почему тогда она ничего не сказала?
Когда я вернулся на террасу — её уже не было.
Она ушла в спальню.
Хотя обычно она остаётся. Всегда ждёт.
А если этот пролитый сок — просто повод, придуманный на ходу?..
Я начинаю вспоминать всё — шаг за шагом.
Как будто допрашиваю самого себя.
Как она вернулась на террасу. Что сказала. Как посмотрела.
Как села ко мне на колени, раздвинув свои длинные, чертовски красивые ноги…
Сука, я снова возбуждён.
Она просто сводит меня с ума.
Или, может, всё это мне только кажется?..
Может, я загоняюсь.
Ладно.Займусь этим позже.
Главное, чтобы она не наделала глупостей.
Я повторяю это про себя уже не в первый раз.
Потому что всё же хорошо.
Слишком хорошо.
Я привыкаю к ней.
С каждым днём — всё больше.
Она словно создана для меня. И дело не только в сексе.
Её запах остаётся на моей коже. Я ловлю его даже в машине.
Её мышление — гибкое, живое, острое.
А голос… мягкий, обволакивающий.
Слушать её — удовольствие.
Мне всё чертовски нравится. Я хочу с ней находиться часами, особенно когда беру её, и не хочу выпускать. Она такая поддатливая в моём теле, так хорошо принимает меня. Не сопротивляется, не сжимается — наоборот, раскрывается. Она так легко обучаема. Это заводит. Это держит. Я хочу её постоянно.
Но я всё ещё не знаю, куда зайдут эти отношения. У меня нет чёткого плана. Ищу выход, но он где-то далеко.
Не видно ни тропы, ни света впереди. Просто мрак, туман, иду на ощупь.
Я иду по инстинкту — как зверь.
Мне нужно время. И надеюсь, что у меня оно есть. Пока она рядом. Пока она — моя.
С каких-то пор она действительно стала моей.
В один из дней я понял: она принадлежит мне. Целиком. Без остатка.
Сам не заметил, когда это случилось. Но теперь даже мысль о том, что она может быть с кем-то другим, вызывает холод в груди.
Не позволю. Даже если это безумие. Даже если не имел права её брать.
Теперь — слишком поздно.
Лилиан всего за две недели перевернула мою жизнь.
Она словно всегда жила в моём доме.
Она вписалась — мягко, бесшумно, глубоко.
Она заполнила пустоту.
И теперь, когда я выхожу из дома, мне кажется, что оставляю не просто женщину в своём доме, а часть себя.
И не могу избавиться от ощущения, что что-то может пойти не так...
Я подъезжаю к дому Изабель, беру телефон, звоню ей — не хочу подниматься в её квартиру.
Пока жду, решаю мельком глянуть камеры, но Изабель уже выходит из подъезда и подходит к машине.
Конечно, она выглядит, как всегда, сногсшибательно: короткое розовое платье, высокие каблуки, распущенные белоснежные волосы — красиво уложены, всё по правилам.
Смотрю на её ноги — и понимаю, что Лилиан выглядит офигеннее, даже без каблуков.
Даже босиком.
— Привет, любимый, — говорит своим тонким, немного капризным голосом.
Словно мы в идеальная пара, и ничего не случилось.
— Привет, Изабель.
— Какие у нас на сегодня планы?
Чёрт, что за дурацкий вопрос… У нас — ничего. У тебя — тем более.
— Мы едем на ужин к твоему отцу, — отвечаю сухо.
— И всё?
Опять ей мало. Как всегда.
— А чего ты хочешь?
— Я соскучилась. И хочу провести с тобой ночь.
Она говорит это почти мурлыкая.
Смотрю на неё — блеск в глазах, наигранная нежность.
Господи, как же она умеет притворяться.
— Сейчас едем к отцу. Потом посмотрим.
— Хорошо, — она улыбается. — Мы можем остаться у него с ночёвкой. Или поехать в клуб. Я всю неделю никуда не выходила.
Надо же. Похоже, та порка пошла ей на пользу. Слишком уж старается показать себя пай-девочкой.
— Чем ты занималась всю неделю?
Она делает вид, что задумалась. Врет или вспоминает?
— Отдыхала… Ходила на спа, немного шопинга… Была у подружки. Но я ни с кем не встречалась, если ты думаешь о мужчинах.
В этот момент я снова мысленно возвращаюсь к Лилиан.
Она всего этого лишена.
Никаких салонов, вечеринок, нарядов.
И всё же она в сто раз светлее, чище… и притягательнее.
Надеюсь, что хоть чем-то заменяю ей эту свободу. Своим вниманием, своим телом, собой.
Чёрт, мои мысли снова о ней. Всё — только о ней.
— Ещё бы. Твои раны уже зажили, да? — говорю, скользнув взглядом по её платью. — Раз ты надела эту тряпку, которая едва прикрывает задницу.
— Киллиан… тебе не нравится?
Только смотрю на неё. Молча.
Раньше бы сказал, что она красива. Сейчас — не могу. Не хочу.
— Почему ты даже не навестил меня? Где ты постоянно пропадаешь? — голос её становится острее, почти нервным.
— Я занят, Изабель.
— Раньше тебе это не мешало. Ты стал таким отстранённым… Чем ты занят? Или кем?.. У тебя кто-то появился?
Ну вот. Началось.
— Ты наказана, Изабель. Если ты забыла.
И знаешь что… — я поворачиваюсь к ней, говорю почти шёпотом, но с такой яростью, что она сразу замирает:
— Ты мне противна. Как грязная шлюха.
— Киллиан, почему ты так груб?.. Я хочу извиниться перед тобой. Дай мне такую возможность… И ты не пожалеешь.
Да и какой смысл тянуть? Мы всё равно скоро поженимся…
Поженимся? Чёрт побери! От одной мысли мне становится плохо.
— Всё. Закрой свой рот. Мы уже подъезжаем. Веди себя нормально.
Так, чтобы мне не пришлось рассказать твоему отцу, что его дочь любит раздвигать ноги перед кем попало.
Она резко замолкает и отворачивается к окну.
Губы сжаты. Плечи напряжены.
Обиженная, бедняжка. А мне плевать.
Чувствую, как злость поднимается от горла.
Мы подъезжаем к дому её отца.
Я здесь впервые — он купил этот особняк недавно.
Большая территория, фонтанчики, зелень…
Всё красиво. Всё дорого. Всё показное.
Но меня трясёт внутри.
Я хочу вышвырнуть её к чёрту из машины. Развернуться. И уехать.
Сама мысль о том, что мне нужно будет жениться на ней, вызывает отвращение.
— Добрый день, мистер Моретти. Мисс Пресли, — говорит охрана у ворот.
— Добрый день, — отвечаем мы почти одновременно.
Шлагбаум поднимается, и мы проезжаем внутрь поместья.
Территория огромная, вылизанная до блеска.
Всё утопает в зелени, аккуратные клумбы, фонтаны — как из многобюджетного сериала.
Вот только я не герой в этом фильме. Я — заложник.
Открываю дверь машины и выхожу первым.
Подхожу к пассажирской стороне, открываю для Изабель.
Она берёт меня под руку — с показной нежностью, словно между нами всё идеально — и мы направляемся к дому.
Особняк огромный, три этажа. Всё сверкает.
Когда мы входим, меня обдаёт прохладой мрамора и роскоши.
Аристократический стиль, всё до последней детали:
огромные колонны, полы из мрамора цвета слоновой кости, в каждом углу — белоснежные кожаные диваны.
Пафос. Всё слишком правильно. Слишком чисто. Как будто здесь никто не живёт. Только демонстрирует картинку.
— Рад приветствовать вас в своём доме, — навстречу к нам идёт отец Изабель, под руку с молодой женщиной.
— Доченька, ты отлично выглядишь, — говорит он, обнимая Изабель.
— Добрый день, мистер Пресли. Мэм… — я хорошо знаю эту женщину, но делаю вид, что вижу впервые.
— Спасибо за приглашение, — добавляю сухо.
— Киллиан, познакомься, это моя девушка — Линда Пауэр.
— Киллиан Моретти, — отвечаю, протягивая руку.
Линда… Конечно же, делает вид, что мы не знакомы.
— Рада знакомству, мистер Моретти, — говорит она медленно и смотрит прямо мне в глаза.
Холодно. Пристально. Играет роль, как всегда. Интересно, папочка знает, с кем она играла до него?
— Я тоже рада тебя видеть! — визжит Изабель и вешается сенатору на шею, нарочито игнорируя Линду.
Начинается спектакль. И я в нём, блядь, в главной роли. Только я сюда не актёр играть пришёл — я сюда пришёл пережить это и выжить.
Линда раньше работала у меня в клубе. Обслуживала VIP-персон.
Иногда я пользовался ею — в своих целях. Без обязательств, без лишних разговоров.
Потом она вдруг пришла ко мне и попросилась в отпуск по состоянию здоровья.
Я не держу тех, кто хочет уйти — не тюрьма.
Но вот тебе и «отпуск». Теперь она обслуживает этого урода.
Да, теперь у неё "новый покровитель".
Для него — да и вообще — она выглядит как дорогая шлюха.
Таких любят держать под рукой: блестящая, глянцевая, всегда в форме.
Ей уже около тридцати, но она всё ещё эффектная.
Длинноногая брюнетка с холодными голубыми глазами.
Силиконовая грудь, наверное, четвёртого размера. Подкачанное тело — видно, что она держит себя в форме.
Интересно, где она его подцепила…
Явно не в моём клубе.
Я бы знал. Я знал о ней всё — до последнего вдоха. А теперь она играет в «леди».
— Пройдёмте в банкетный зал, всё уже готово. А после покажу вам дом, — говорит Пресли, указывая рукой вперёд.
Мы идём за ним. Он держит Линду за талию — крепко, как будто боится, что она сбежит.
Смешно. Она-то точно никуда не денется — не с таким спонсором.
Стол накрыт как на приёме у посла. Скатерти, серебро, хрусталь, десятки блюд.
Никогда не понимал, зачем устраивать это всё под видом «семейного ужина».
Мне куда ближе вечера с Сэмом, когда Кристи готовит всего пару блюд — просто, вкусно, тепло.
А здесь — показуха. Выпендрёж ради статуса.
Отодвигаю стул для Изабель, она садится, поджав губы в своей манере «леди». Я сажусь рядом.
— Киллиан, что будешь пить? — спрашивает Пресли, уже наливая себе.
— Мне красное вино, — отвечаю спокойно.
— Ты не выпьешь со мной виски? Я открыл коллекционную бутылку, — с ноткой недовольства говорит он.
— Я за рулём.
— Но вы ведь сегодня уважите старика и останетесь с ночёвкой? — он смотрит на Изабель с ожиданием. — Ваши апартаменты готовы.
Апартаменты… Господи, какое громкое слово. И я должен спать с ними под одной крышей?
Ощущаю, как внутри нарастает раздражение.
Сейчас бы просто подняться и уйти.
Но должен доиграть этот ужин.
— Я хочу остаться, — говорю , делая паузу, — но есть неотложные дела в клубе, поэтому мне придётся уехать.
Перевожу взгляд на Изабель и нагло вру:
— Но Изабель может остаться.
— Киллиан, что может быть важнее моей дочери? — строго смотрит на меня мистер Пресли.
Он продолжает настаивать, но я держу свою линию:
— Мистер Пресли, конечно, для меня очень важна Изабель, — я демонстративно обнимаю её за плечи. — Но также в ответе за людей, которые на меня работают. Тем более, мы с Изабель и так проводим много времени вместе, — и чуть сильнее сжимаю её плечо.
— Да, папа, — вмешивается Изабель, ловко подыгрывая, — мы уже практически живём вместе. У нас всё хорошо.
— Хорошо, как скажете, — устало бросает он. — Изабель, ты останешься.
— Нет, пап, я поеду с Киллианом, — отвечает она без раздумий.
Он ничего не отвечает — просто машет рукой, как будто ему всё это надоело.
Нам начинают выносить горячие блюда. Все начинают кушать. Я внимательно наблюдаю за ним и за Линдой, стараясь не упустить ни одного взгляда, ни одного жеста.
Он с Изабель очень разный. Почти чёрные волосы, тёмно-карие глаза, как у меня. И он заметно выше. Если бы нас поставить рядом, можно было бы подумать, что я — его сын, а не она — его дочь.
Мне было бы интересно увидеть её мать. Но, как рассказывала Изабель, мать бросила их, когда ей было шестнадцать. С тех пор они жили вдвоём.
Тогда я не обратил на это внимания, но сейчас думаю: как она могла уйти от такого человека? От таких мужчин обычно не уходят.
Изабель отвлекает меня от мыслей — под столом она кладёт руку мне на член. Это раздражает.
Я убираю её руку своей, сжимаю сильно, показывая: не стоит. Не сейчас. Не при её отце.
— Вы определились уже с датой свадьбы? — спрашивает её отец.
Я чуть не поперхнулся вином. Не ожидал услышать это именно сейчас.
— Мы определимся после помолвки, — отвечаю ему спокойным голосом.
Линда снова гипнотизирует меня своими голубыми глазами. Она молчит, но взгляд у неё острый, цепкий.
— Да, папа, я бы хотела осенью, когда уже не будет так жарко, — отвечает Изабель.
Меня это радует. До осени ещё три месяца, если считать октябрь или ноябрь — тогда вообще четыре. За это время точно успею что-то придумать.
— Да, мне тоже нравится эта идея, — подыгрываю ей.
— А где вы собираетесь жить? — продолжает он. — Я бы хотел, чтобы вы жили у меня. Дом невероятно огромный. У меня много персонала, вам не о чем будет беспокоиться.
Мы с Изабель переглянулись.
— Папа, нет. Пока ты с ней — я не буду здесь жить, — резко отвечает она и смотрит на Линду. Между ними явно чувствуется неприязнь.
— Мы будем жить в пентхаусе Киллиана. Там достаточно места для нас двоих, и у него тоже есть домработница. Можем нанять ещё повара.
— Изабель, я соглашусь с этим только пока у вас нет детей. Но потом я хочу слышать детский смех в своём доме. Надеюсь, вы не собираетесь с этим затягивать. И не нужно всё сваливать на Линду, — голос её отца становится жёстким.
Изабель настораживается.
— Папа, мне всего двадцать три года. Какие дети? Я хочу пожить ещё для себя, — говорит она с раздражением.
— Изабель, это даже не обсуждается, — он повышает голос. — Я хочу видеть внуков через девять месяцев после свадьбы. Тебе уже будет двадцать четыре.
Он немного успокаивается, делает глоток виски и добавляет уже спокойнее:
— У вас будут няни. Ты сможешь заниматься чем захочешь.
Она понимает, что спорить с ним бесполезно — ведь она зависит от него.
— Хорошо, папочка, я поняла, — всё ещё недовольным голосом отвечает она.
— Нам нужно много наследников — и мне, и отцу Киллиана. Раз у нас так мало детей, мы надеемся на внуков, — снова продолжает он. — Киллиан, ты согласен со мной?
— Да, мистер Пресли, — отвечаю , но внутри всё сжимается. Меня чуть не стошнило от одной только мысли, что мои дети будут как-то связаны с этим семейством. Мне нужно уединиться.
— Я отойду. Мне нужно в уборную.
— Киллиан, в конце коридора направо, там, где я вас встречал.
— Спасибо. Я найду, — отвечаю и выхожу из зала.
Конечно, мне туда не нужно. Мне нужно осмотреть дом, передохнуть от этой семейки и, самое главное — попасть к нему в кабинет. Вот куда мне нужно. Но я совсем не знаю, где он. Дом огромный, дверей слишком много. Скорее всего, кабинет на втором этаже.
Я поднимаюсь по ступенькам и начинаю открывать одну за другой двери. Много спален, какие-то непонятные комнаты. Чёрт, зачем этому ублюдку такой огромный дом?
Наконец, почти в самом конце коридора, натыкаюсь на комнату, которая закрыта на ключ. Но это не проблема для меня — я ехал подготовленным. Достаю своё приспособление, и через пару секунд дверь открывается. Передо мной — его кабинет.
Но понимаю, что прошло уже слишком много времени с того момента, как я ушёл. Мне нужно возвращаться. Я быстрым шагом захожу внутрь, быстро осматриваю помещение. Но ничего интересного не вижу.
Кроме одного: на стене, напротив стола, висит портрет. На нём он, Изабель, и, вероятно, её мать. Изабель там лет пять или шесть.
И снова мне бросается в глаза одна деталь: если это действительно её мать — у неё тёмно-каштановые волосы и голубые глаза. Но эти глаза совсем не похожи на глаза Изабель.
Это значит одно из двух: либо она просто не похожа ни на одного из родителей…
Либо?..
У меня нет больше времени, и я пулей выбегаю из кабинета, быстро осматриваясь по сторонам, чтобы никто меня не заметил. Тихо закрываю дверь за собой и начинаю спускаться вниз. Но на лестнице натыкаюсь на Линду.
— Потерялся, красавчик? — она подходит вплотную ко мне.
— А ты за мной следишь? — игриво отвечаю я. — Это так ты восстанавливаешь своё здоровье? Ублажая этого старика?
— Киллиан, я бы не против ублажать только тебя… но ты же сам меня бросил.
— Я тебя не бросал. Кроме траха — между нами ничего не было.
— Но секс с тобой — это было лучшее, что случалось в моей жизни, — её голос становится ниже, она прижимается ко мне плотнее. — Может, вспомним старые времена?
Я бы с удовольствием сказал ей "в следующей жизни", и что мой лучший трах — с другой женщиной…
Но вместо этого хватаю её за выпуклую задницу, приближаю к себе максимально близко и шепчу ей на ухо:
— Ты бы лучше ублажала этого ублюдка, чтобы он дал всем покой.
— Киллиан, он ещё в хорошей форме, но мы могли бы кое-что придумать вместе...
Я ослабеваю хватку на её заднице.
— Мне нужно подумать.
Она смотрит на меня с усмешкой:
— Думай быстрее. Думаешь, я не заметила, как Изабель тебе противна?
К тому же, у меня есть влияние. Я могу… озвучить кое-какие мысли мистеру Пресли.
Я хватаю её за шею и резко прижимаю к стене. Она тихо стонет от неожиданности.
— Сука, только попробуй ляпнуть что-то в мою сторону — и я скручу эту тонкую шею. Ты поняла меня?
— Да...
— Если я решу, что ты мне нужна — я сам с тобой свяжусь.
Я отпускаю её и, задержав на ней тяжёлый взгляд, спускаюсь дальше вниз и возвращаюсь в зал. Подхожу к столу и молча сажусь на своё место.
— Киллиан, всё в порядке? Тебя долго не было? — спрашивает настороженно отец Изабель.
— Да, мне пришлось сделать важный звонок, — отвечаю я спокойным голосом.
— Если вы уже покушали, можем прогуляться по усадьбе, а потом вернуться к десерту.
— Да, я не против, — отвечаю ему. Мы встаём из-за стола.
В этот момент возвращается Линда.
— Милая, мы решили прогуляться. Хочу показать Киллиану усадьбу. Ты составишь нам компанию?
— Конечно, любимый, я пойду с вами, — отвечает и берёт его под руку.
Мы выходим из зала, и он ведёт нас по дому, показывая картины, старинную мебель и комнаты для отдыха. Потом мы выходим на улицу, с задней стороны дома — не через главный вход. Перед нами — огромный розарий, аккуратные аллеи, дальше парк с озером и лебедями. И даже мини-зоопарк.
Этот ублюдок явно хорошо облапошил страну, чтобы купить такое поместье.
— Я хочу, чтобы вы расписались здесь, — он указывает на лужайку возле озера. — Здесь много места, будет достаточно для церемонии.
— Пап, а разве у нас не будет большого количества гостей? — спрашивает Изабель.
Он рассмеялся.
— Конечно, милая. Я думаю, будет больше тысячи гостей. Но зачем им всем присутствовать на росписи? — говорит он. — Сюда мы можем пригласить только близких, около пятидесяти человек. А потом поехать в ресторан, где все уже будут ждать.
— Тогда мне нравится. Это действительно хорошая идея. Здесь очень красиво. Киллиан, тебе нравится?
— Да, — говорю, особо не задумываясь.
Линда ехидно улыбается. Она прекрасно понимает, как меня это бесит.
Сука.
Мы ещё гуляем около двух часов, и наконец возвращаемся в дом.
Изабель всё время трётся об меня, и мне приходится иногда уступать, особенно когда на нас смотрит её отец.
Мы заходим уже в другой зал, где на стенах множество картин дорогих художников. Здесь накрыт новый стол — с десертами и изысканными закусками.
Мы снова садимся за стол. Я чувствую лёгкую вибрацию на своём телефоне, быстро беру его в руки и вижу: сработала камера.
— Я отойду на пару минут, мне нужно позвонить, — говорю им.
Выхожу в коридор, подношу телефон ближе к себе, открываю нужное приложение — и офигеваю.
— Блядь… — вырывается у меня. Моё предчувствие не подвело. С Лилиан что-то происходит.
На экране — она сидит вся в слезах, прямо под дверью моего кабинета. Периодически смотрит в камеру. Прямо на меня.
Мне нужно ехать домой. Немедленно.
Но я не могу сорваться прямо сейчас.
Нужно ускорить этот долбаный ужин.
Я возвращаюсь обратно, сажусь за стол и наклоняюсь к уху Изабель.
— Может, поедем уже в клуб? Я соскучился… — шепчу и кладу руку ей на колено. Медленно провожу вверх, вдоль внутренней стороны бедра, к её трусикам.
Она покрывается мурашками, чуть раздвигает ноги — но я не продолжаю.
— Пап, мы уже будем собираться. Нам ещё нужно заехать в клуб. Ты не против?
Он смотрит на нас и кивает:
— Да, понимаю… молодые годы. Конечно, едьте. Тем более, мы скоро увидимся на приёме.
Но ты, дочь, могла бы заезжать ко мне почаще.
Изабель смотрит сначала на него, потом — на Линду.
— Папа, ну ты же знаешь, мне больше нравится жить у себя дома. И присутствие её мне не нравится.
— Изабель, прекрати вести себя как маленькая. Линда живёт со мной, и ты должна с этим смириться.
Она прикусила губу, явно недовольна его ответом. Но он ещё продолжил:
— И всё же, когда у вас появятся дети, я настаиваю, чтобы вы жили у меня.
— Мистер Пресли, давайте вернёмся к этому разговору уже после свадьбы, — вмешиваюсь я.
Мы начали вставать из-за стола.
— Я вас проведу, — сказал он, тоже поднимаясь. Линда пошла за ним, и он взял её за руку.
Мы выходим на улицу.
Обменявшись объятиями и рукопожатиями, садимся в машину и едем в сторону клуба.
— Почему ты не сказала, что у твоего отца новая пассия? — спрашиваю я у Изабель.
— А что бы это изменило? — ответила она спокойно. — И почему ты не сказал ему, что ты с ней знаком? Думаешь, я не знаю, что она работала в твоём клубе? Ты трахал её?
— Какое это имеет значение?
Уже начинаю злиться. Не на вопрос — на то, что она выбрала именно этот момент. Когда мне нужно домой. К ней. А она лезет с этим абсурдным допросом, как будто это что-то изменит.
— Может, он бы её бросил. А так он думает, что она святая.
— Я не думаю, что это имеет для него значение. У Линды внешность далеко не как у монашки.
— Но всё же? Почему ты не сказал?
Я не знал, что ей ответить. Да и не хотел. Просто промолчал.
Если бы я мог сказать всё, что думаю — её бы давно трясло от ярости. Но мне сейчас не до этого.
— Изабель, я высажу тебя возле клуба. Дальше найдёшь дорогу сама.
— Что? Почему? Ты не останешься?
— Нет. Мне нужно ехать.
— Киллиан, но почему? Ты же сам сказал, что соскучился! Почему я должна идти туда одна? Что мне там делать?
— Планы изменились.
Ты не представляешь, насколько. Вся твоя семья, твои сцены, твои игры — они больше не имеют власти надо мной. Там сейчас человек, который мне действительно важен. И с ней что то происходит, я должен это выяснить как можно скорее.
— Разве ты не соскучился? Куда ты едешь?
— Изабель, слишком много вопросов.
Боже, заткнись уже.
— В таком случае отвези меня домой.
— Хорошо.
Это почти по дороге. Еду быстро. Ни пробок, ни желания слушать её — только глухое напряжение в груди.
Мы приезжаем достаточно быстро.
— Киллиан… зайдёшь ко мне?
— Нет. Я спешу.
Она смотрит на меня, словно вот-вот сорвётся. Но я не сдерживаюсь.
— Киллиан, что происходит? Когда ты приедешь ко мне?
— Изабель, выходи. У меня нет сейчас на тебя времени. Когда смогу — я позвоню.
Она выходит из машины, злая, обиженная. Хлопает дверью, как ребёнок.
Но мне плевать на её чувства. Сейчас всё внутри кричит только об одном:
Лилиан. Жди меня. Я еду.