Глава 23
Подписывайтесь на мой телеграмм канал:
https://t.me/yuliiaterry
ЛИЛИАН
Заканчивалась вторая неделя, как я жила с ним. Было сложно понять, какие у нас отношения. Я не задавала ему этот вопрос. Со стороны, наверное, казалось, что мы — влюблённая пара. Или мне просто хотелось в это верить. Сама не знаю, что бы ответила маме, если бы она вдруг спросила о моей личной жизни.
С той самой первой ночи я спала только у него. У меня всё ещё оставалась своя комната, но заходила туда лишь переодеться. Он купил для своей ванной набор шампуней, гелей и прочих мелочей — точно такой же, как у меня. Это казалось немного странным, но по-своему трогательным. Я жила на два дома — не переехала к нему окончательно, но и не принадлежала уже своей комнате. Он ничего по этому поводу не говорил, и я не настаивала.
Мне нравилось засыпать с ним и просыпаться рядом. Конечно, мне нравились и наши ночные, и дневные приключения сексуального характера. Он открывал во мне что-то новое, погружал в ощущения, которых раньше я не знала. Я не сопротивлялась. Наоборот — я жадно принимала всё, что он давал. Это было разрядкой, освобождением, чистым наслаждением.
Иногда всё длилось часами — казалось, куда уж больше, но он находил в себе силы и снова поглощал меня. Каждый раз — сильнее, жёстче, глубже. Это происходило не только в спальне. Он уже трахал меня на террасе, в бассейне, на кухонном столе и даже в огромной кладовке. И каждый раз — как в первый. С жадностью. С одержимостью. Без тормозов.
Несколько раз я засыпала, не дождавшись его — он уходил в свой так называемый офис, когда ему кто-то звонил или писал. Я не осмеливалась его беспокоить. Просто засыпала. Но он всегда возвращался. Тихо, осторожно будил меня. И я всегда была готова. Всегда хотела его так же сильно, как он — меня.
В какой-то степени... он делал меня счастливой. Не поймите меня неправильно — это странное счастье. Но иногда казалось, что всё — идеально. Если бы не одно "но". Я не могла выйти за периметр дома…
Когда он привёз мне ноутбук, стало легче. Я снова начала работать, вела переписки, обсуждала проекты. Почти как раньше. Почти...
Мне не хватало подружек, простых разговоров, живого общения. Иногда пыталась не думать об этом. Прятала мысли глубоко внутри. Надеялась, что всё как-то разрешится. Что в будущем вернусь к нормальной жизни. К прежней себе.
Но всё чаще ловила себя на других мыслях.
А смогу ли я теперь жить без него?
И правда ли я хочу вернуться к той жизни… к той, что была до него?
Я не была уверена.
На часах было уже почти одиннадцать. Киллиан уехал рано утром, но должен был скоро вернуться. Сегодня выходной, решила приготовить обед — хотелось провести день с ним, спокойно, без суеты, после обеда у бассейна.
Зайдя на кухню, я выбрала продукты и принялась готовить. В будни я старалась готовить обед каждый день — пусть не шедевры, но домашняя еда успокаивала. А вот ужины Киллиан всё чаще стал привозить из ресторанов. Он даже однажды сказал, что я могу сама выбирать, что именно заказать. Это прозвучало почти как забота, но я всё равно не знала, на какой адрес он оформляет доставку. Он так и не сказал.
И, если быть честной, за эту неделю я не узнала ничего нового. Почти ничего. Только то, что у него есть брат с женой и двумя детьми. И всё. Больше — пустота. Никаких историй из прошлого, никаких объяснений настоящего. Я старалась не зацикливаться, держать эмоции при себе, но это напрягало. Иногда — очень сильно.
Я услышала шум двигателя у ворот. Подъехала машина. Значит, он дома.
— Привет, малышка, — почувствовала, как он подходит сзади, обнимает, прижимает к себе. Сразу ощущаю, как член упирается в меня.
— Привет, Киллиан… ты дашь мне доготовить обед?
— Не уверен, — с усмешкой отвечает он.
Я оборачиваюсь, наши взгляды встречаются. Его тёмно-карие глаза смотрят в мои зелёные — и всё, кажется, я вот-вот провалюсь. Мы не пообедаем... И так всегда, эта химия, эта невидимая нить между нами, эти искры. Мы не в состоянии просто находится рядом с друг другом.
— Киллиан… — шепчу я.
— Да, Лилиан, — шепчет он мне на ухо, чуть улыбается. — Ты соскучилась?
— Очень… Но… может, сначала пообедаем?
— Хорошо, — отвечает он, щипает меня за попку и отходит.
— Я накрою обед на террасе. Сегодня хорошая погода.
— Хорошо, малышка. Как скажешь. Я пойду переоденусь.
Я заканчиваю готовку и выношу всё на террасу. Через несколько минут он появляется. Мне нравится, когда мы кушаем вместе. Мы не говорим о чём-то слишком личном, но у нас уже есть темы, которые стали нашими. Мы обсуждаем мою работу — ему это интересно. Он внимательно слушает, даже даёт советы. Он вникает.
Он спрашивает о моих родителях — я рассказываю. О детстве, об учёбе. О том, как сама добилась всего, к чему пришла. Он больше слушает, чем говорит. И мне бы тоже хотелось узнать о нём всё. Но я жду.
Пока — жду.
— Киллиан, папа сказал, что они с мамой полетят на день рождения в Испанию. Одной проблемой меньше — мне не обязательно ехать к ним.
— Это хорошая новость. Потому что, честно говоря, я не уверен, что ты бы вообще смогла туда поехать.
— Да, я понимаю… Я уговорила маму. — Улыбнулась и добавила, стараясь сменить тему: — Мы после обеда полежим у бассейна?
— Лилиан… Мне нужно уехать. У меня очень важная встреча. К сожалению, я не могу её пропустить. — Он говорил это, как будто оправдывался, но в его голосе что-то было… странное.
— Но сегодня суббота… Ты не мог перенести это на другой день?
— Не мог, — коротко ответил он.
У меня внутри что-то сжалось. Какой-то тревожный холод прокатился по животу. Всё стало ощущаться не так легко, как ещё минуту назад.
У него зазвонил телефон. Он посмотрел на экран, нахмурился.
— Я сейчас вернусь, — бросил он и зашёл в дом.
Я осталась сидеть на террасе за столом, глядя ему вслед. Обычно никогда не подслушивала, старалась уважать его личное пространство. Но сейчас... всё внутри кричало, что с этой «встречей» что-то не так. Взяв стакан с соком, и пролила на себя — быстро пошла за ним.
Осторожно кралась, стараясь не издавать ни звука. Он был в своей спальне. Я встала у двери, прижавшись к стене, и затаила дыхание.
— Соскучилась? — услышала его голос. Он звучал низко и... интимно.
Пауза...
— Как твоя попка? — он засмеялся. — Уже скучает по мне?
Я замерла. Что? Черт возьми что происходит??
Пауза...
— Надеюсь, следы ещё остались… Или уже нужны новые?
Мой пульс резко ускорился. Сердце стучало где-то в горле.
Пауза...
— Изабель, прекрати быть грязной шлюхой. Иначе ты знаешь, что будет.
Я прикрыла рот рукой. Мне стало нехорошо. Меня тошнило — не физически, а будто изнутри вырывалась боль.
Пауза...
— Я подумаю. Всё зависит от того, как ты себя будешь вести.
Пауза...
— До вечера. Надень для меня своё лучшее платье. И будь хорошей девочкой.
Он начал идти в сторону двери. Паника захлестнула меня волной. Я стремительно бросилась в свою комнату.
Сердце выскакивало из груди. Каждая клетка тела дрожала от напряжения. Я почти не дышала. Начиналась истерика...
Забежав в комнату, понимала: он может появиться в любую минуту. Я схватила первое попавшееся платье, висевшее на вешалке в шкафу, и зашла во внутрь ванной, заперев за собой дверь на ключ.
Как только замок щёлкнул — я рухнула на холодную плитку. Слёзы потекли сами собой, ручьём, без остановки. Боже, что я себе напридумывала? Как вообще могла поверить, что между нами что-то большее? Что я — особенная?
У него, видимо, таких, как я, не одна. А может, и не две. И он идёт к другой — в субботу вечером, спрашивает у неё, как там её попка...
Блядь. Это мерзко. Отвратительно. Это причиняет боль, такую, от которой сжимается всё внутри.
Но мне нужно взять себя в руки. Мне нужно выйти отсюда с лицом, как словно ничего не произошло. А потом уже думать, что делать дальше.
Я включила ледяную воду. Срывая с себя одежду, залезла под душ. Поток бил по коже, отрезвлял, возвращал меня к реальности. Успокойся, Лилиан. Просто дыши.
И тут — стук в дверь.
— Лилиан? — его голос звучал с другой стороны. — Что случилось? С тобой всё в порядке?
Он уже у двери. Я должна что-то сказать. Мне нужно время. Нужно, чтобы он ушёл.
— Да, Киллиан, всё хорошо. — старалась говорить ровно, хоть голос всё ещё дрожал. — Скоро вернусь… Подожди меня на террасе.
Надеялась, что он уйдёт. И он действительно ушёл.
Но я понимала — прятаться в ванной вечно не выйдет. Мне нужно собраться. Хотя бы на пару часов.
Лилиан, возьми себя в руки. Этот мудак не достоин тебя. Успокойся.
Говорила это себе вслух, почти шепотом, как мантру. Как отчаянную попытку удержаться на плаву.
Вышла из душа. Моя кожа была ледяной, словно омертвевшей — даже холод воды уже не чувствовала.
Я вытерлась, надела новое платье, с трудом справившись с молнией дрожащими пальцами. Немного подкрасилась — просто чтобы скрыть следы слёз, опухшие глаза и ту боль, что всё ещё вибрировала в груди.
Когда вышла из комнаты, ноги будто налились свинцом. Я шла к нему на террасу, как на сцену. Улыбка — как маска.
— Ты переоделась? — спросил он, чуть приподняв бровь. — Что случилось?
Лилиан, соберись. Ты не тряпка. Ты лучше его. Этот ублюдок не достоен тебя.
Снова произношу свою мантру.
— Пролила на себя сок, решила быстро переодеться, — выдала с улыбкой, мягко, будто ничего не произошло. Сама себе не верила, но выглядела вполне убедительно.
Он улыбнулся в ответ — тем самым своим лениво-хищным выражением.
— Это платье ещё красивее предыдущего... или мне просто хочется поскорее стянуть его. Иди ко мне на колени.
Молча сажушь к нему. Конечно, я понимала, чем это может закончиться. Но я не собиралась давать ему власть надо мной.
Мне нужно продержаться. Пару часов. А потом... потом я решу, что делать.
— Ты так пахнешь, малышка... — он жадно втянул воздух возле моей шеи. — Такая сладкая. Я хочу тебя всю съесть... прямо сейчас.
Я улыбнулась, склонив голову к нему, и прошептала:
— Тогда постарайся не подавиться, — шепчу, наклоняясь ближе к его уху, давая ему вдохнуть мой аромат.
Я чувствую, как его пальцы сжимаются сильнее на моих бёдрах, а в глазах появляется тот дикий блеск, который я уже хорошо знаю.
Он развернул меня к себе, руки крепко обхватывают талию, и почувствовала, как его губы накрывают мои. Поцелуй не был нежным — он был требовательным, горячим, словго он хотел забрать у меня всё дыхание, всю волю. Но я отвечала ему с той же силой, с тем же голодом, только мой был другим — я хотела не только тела, но и контроля. Хотела вернуть себе себя.
Его руки скользнули по моим бёдрам, подняли платье вверх, обнажив ягодицы. Он провёл ладонью по коже, задержался, сжав, и тихо выдохнул:
— Ты сводишь меня с ума, Лилиан. Я схожу с ума от желания просто взять тебя здесь и сейчас.
— Возьми, трахни меня — отвечаю, глядя ему в глаза.
Он подхватывает меня на руки, несёт к кровати на террасе возле басейна. Кладёт на спину, мои ноги раздвигает, пальцы уже скользят по моим складочкам — он чувствует, насколько я мокрая, и это его возбуждает ещё сильнее.
— Всегда такая горячая,такая мокрая — рычит он, наклоняясь к низу и целуя меня между ног, медленно, с напором, языком проникая всё глубже. Моё тело выгибается, я задыхаюсь от удовольствия, но не позволяю себе потерять контроль.
Он чувствует, что я близка, и вдруг отстраняется.
— Нет… я хочу тебя чувствовать изнутри, целиком. Я хочу тебя трахнуть Лилиан..
Я слышу, как расстёгивается его молния, вижу, как он достаёт свой напряжённый член, гладит его пару раз и подводит ближе. Его пальцы цепляют мои запястья, поднимают их вверх, прижимая к подушке за моей головой.
— Не двигайся. Я хочу видеть, как ты растворяешься во мне.
И в следующую секунду он входит. Глубоко. Резко. Весь.
Я вскрикиваю — от ощущения наполненности, от резкости, от того, что он пробивает внутри всё живое. Он не даёт мне времени привыкнуть, его движения сразу становятся ритмичными, сильными. Он вбивается в меня, шепчет:
— Такая узкая… такая вкусная, чёрт, Лилиан…
Моё тело отзывается стоном. Я чувствую, как с каждой секундой он теряет контроль. Его бёдра бьются в мои ягодицы, одна рука обхватывает шею, слегка прижимая. Я чувствую его дыхание у себя в ухе:
— Я хочу, чтобы ты закричала. Я хочу, чтобы ты умоляла.
Я закричала. Я смотрела в его глаза, не могла сдерживать крик, сжимая его внутри себя так, чтобы он чувствовал каждое движение, каждую пульсацию.
— Ты уже умоляешь… своим телом, — говорит он, увеличивая темп. Наши тела сливаются в одно, я чувствую его в каждой клетке.
Мои стоны становятся всё громче, и я снова теряю себя. Но быстро возвращаюсь, и говорю:
— Киллиан, — шепчу я. — Скажи мне, ты так же трахаешь каждую из своих "хороших девочек"?
Он замирает. На секунду. Его взгляд ловит мой. Внутри — что-то меняется. Но я не даю ему времени подумать.
Я подаюсь навстречу его толчку, сжимаю его сильнее, впиваюсь ногтями в его спину. Он рычит, снова начиная двигаться — яростно, резко, будто хочет наказать. Наказать за то, что я спросила.
— Лилиан заткнись, что ты придумала, — выдыхает он. — Просто чувствуй меня.
И я чувствую. Взрывы внутри. Волны, разрывающие меня на части. Я теряю счёт времени, границам, телу. Я сгораю вместе с ним.
Он кончает мощно, с рыком, сжимая меня так, будто боится потерять. Его сперма горячей волной наполняет меня, и только тогда он расслабляется, прижимаясь ко мне.
— Ты безумная… чертовски безумная…
— А ты только сейчас это понял? — шепчу я ему на ухо.
Он тяжело дышит, прижимаясь ко мне, его лоб упирается в мою шею, тело всё ещё дрожит от оргазма. Я лежу под ним, позволяю нам насладиться этим моментом. Но внутри у меня всё сжимается. Сердце гремит как барабан, но уже не от возбуждения — от ярости, обиды, унижения и, главное, какой то решимости.
Я медленно поглаживаю его спину, и голос мой звучит почти ласково:
— Киллиан… спасибо за это...
Он отстраняется, приподнимается на локтях и смотрит мне в глаза, слегка озадаченно.
— Ты странно это сказала, — хрипло произносит он. — Лилиан что происходит? Всё в порядке?
Я улыбаюсь. Широко. Почти нежно.
— Конечно. Всё просто идеально...
Но я вижу он сомневаеться, мне нужно срочно уходить, иначе он поймёт.
Он читает мои мысли.
Я скользнула пальцами по его щеке, а потом мягко оттолкнула его, вставая с шезлонга. Внутри меня всё пульсировало — от боли, от страсти, от обиды. Но я стараюсь сохранить спокойствие.
— Я пойду приму душ, — говорю спокойно.
Он улыбается, вроде как не догадываясь, что во мне кипит.
Я захожу в дом, прохожу мимо зеркала в коридоре. Останавливаюсь. Смотрю на себя. Волосы в беспорядке, губы припухшие, кожа вся в его следах. И в глазах — какая -то ясность.
Нужно от сюда как то выбираться, и как можно скорее.
Хватит быть игрушкой. Хватит быть его «хорошей девочкой».
Я прохожу в спальню, захлопываю за собой дверь. Включаю душ и почти зарываюсь в воду — горячую, потом ледяную. Моюсь долго, почти яростно, смывая с себя его запах, его касания, его власть. Намыливаю кожу по кругу, снова и снова. Но хуже всего то, что он всё ещё внутри меня — не телом, сознанием. Он оставил след, и я хочу его стереть. Но смогу ли?
Когда я выхожу, кожа покраснела от горячей воды и трения, но мне всё ещё кажется, что я грязная. От злости. От унижения.
На террасе тихо. Его нет — слава Богу. Я быстро убираю со стола остатки обеда, словно это поможет стереть память о том, как я сидела у него на коленях, а он шептал свои лживые ласки. Заношу всё на кухню, протираю стол, как одержимая. Нужна пауза. Нужна я сама — для себя.
Открываю бутылку вина. Наливаю себе бокал. Беру ноутбук. И иду к бассейну.
Работа — единственное, что способно хоть немного заземлить, и не думать о нём.
Проходит около двух часов. Я почти забываю о боли. Снова тая какое то ожидание, может он откажется, и не пойдёт, а останется со мной.
И тут слышу шаги. Медленные, уверенные. Я не поднимаю голову сразу. Но чувствую аромат — плотный, дорогой, мужской. Не его повседневный. Что-то новое. Вылизанное. Приготовленное для кого-то. Для неё...
Поднимаю взгляд и офигеваю.
Киллиан в тёмной рубашке растегнутой сверху на сколько пуговиц, идеально сидящих брюках, и лакированных туфлях. Волосы акуратно уложены. Аромат его духов ударил по мне, как пощёчина. Он как актёр перед спектаклем. Перед свиданием. Перед тем, как будет трахать другую.
Мой дьявол собирается к другой женщине.
Я почувствовала, как сжимаются зубы.
В груди — боль. Глухая, острая, как нож. Словно он не просто изменяет, а вырывает у меня кусок плоти. Но я не покажу. Я не позволю ему это увидеть.
Дыши, Лилиан. Дыши...
Он подходит ближе и садится рядом, бросает на меня взгляд:
— Малышка пьёт вино… Мне уже страшно тебя оставлять.
Я выдавливаю лёгкую улыбку:
— Мог бы остаться со мной…
Я слышу свой голос — как не я говорю. Где-то в глубине я всё ещё надеюсь. Глупая.
— Если бы мог — остался бы. Но не сегодня.
Ублюдок. Даже не старается солгать красиво.
— В таком случае, хорошо тебе провести вечер, — говорю ровно, глядя прямо в его глаза.
Он щурится, что-то пытается уловить:
— Лилиан, ты точно в порядке? Ты странно себя ведёшь.
Я вновь улыбаюсь, чуть мягче:
— Тебе показалось. Я в порядке.
Он наклоняется. Целует. Я хочу отстраниться, но не могу. Он почувствует. Он заподозрит. Я подчиняюсь. Открываю губы, позволяю его языку скользнуть внутрь. Стараюсь не чего не чувствовать, но это так плохо получается.
Он отстраняется. Смотрит с довольной улыбкой:
— Не скучай, малышка. Я постараюсь вернуться не очень поздно.
— Можешь не спешить. Я найду, чем себя занять— выпаливаю в ответ.
Он хмурится. Неожиданно. Что-то его цепляет. Но не говорит ничего. Лишь проводит рукой по моим волосам и уходит к машине.
Я смотрю ему вслед. И всё внутри снова сжимается. Он уезжает к другой. Будет с ней. Будет внутри неё. Блядь это очень больно. Я даю ему всю себя, каждый день, по не сколько раз.
И ему мало?
Я сжимаю бокал так сильно, что чуть не разбиваю. Дыхание сбивается. Меня накрывает волна бессилия и ярости. Мне хочется кричать, бежать, ломать всё вокруг.
Я не могу уйти, я у него как пленница.
Но нужно искать способ, мне нужно уйти. Мне насрать на все его запреты.
Начинаю ходить по дому и придумывать разные варианты, и обошла даже вокруг дома не сколько раз. На улице уже почти темно, включаются автоматически фонари — белым мёртвым светом, как прожекторы на сцене, где я — актриса, которая не знает, как сыграть спасение.
И эти долбанные камеры. Они везде...
Прошло почти четыре часа, как он уехал, а я до сих пор ничего не придумала. Я в отчаянии. Это ощущение — как будто стены сжимаются, воздух становится гуще, и я просто задыхаюсь, и задыхаюсь...
Захожу во внутрь дома, и мои глаза падают на лестницу.
Чёрт как я могла забыть? Второй этаж. Его кабинет. Может, там есть какие-то зацепки. Хоть что-то. Хоть малейший шанс. Мне нужно это сделать. Я пойду туда. Господи помоги мне....
И ноги уже сами несут меня по ступенькам — каждая тяжёлая, как если бы шла по воде.
Поднимаюсь, и поднимаюсь. И упираюсь в дверь.
Блять... нет, нет, нет... Этого не может быть. Почему? Почему мне так не везёт...
На двери пароль. И самое страшное — я вижу в углу камеру, смотрящую прямо на меня....
Мои ноги подкашиваются. Я опускаюсь на колени прямо перед дверью. Пальцы цепляются за пол, как будто он может удержать меня от падения в бездну.
Я не могу остановиться...
Слёзы катятся ручьём, заливая лицо, подбородок, капая на пол. Грудь сжимается так сильно, что я не могу вздохнуть. Это безысходность....
Это конец....