Осколки сердца
На следующий день я проснулась с странным чувством. Не счастья, нет. С крошечной искоркой надежды где-то глубоко внутри. В мире есть человек, который понимает. Дима. Его сообщения в телефоне, были как оберег, как доказательство того, что не все так плохо.
Я ждала его сообщения весь день. Проверяла телефон каждые пять минут, но на этот раз не со страхом, а с томлением. Он сказал: Напишешь, как дела. Но я не могла писать первой. Боялась показаться навязчивой.
А вечером он написал сам.
Дима: Привет, Селесточка. Как ты?
Сердце затрепетало. Я улыбнулась, впервые за долгое время.
Я: Привет. Пока держусь. Спасибо, что спросил.
Дима: Конечно. Слушай, я тут подумал... Мне нужно кое-что тебе показать. Важное. Касается Амира.
Меня пронзила острая смесь любопытства и страха. Что он может показать? Скриншоты? Переписку? Доказательства его измен?
Я: Что такое? Покажи.
Дима: Не в чате. Это файл. Дай свою почту.
Я, не раздумывая, продиктовала ему свой электронный адрес. Через минуту пришло оповещение о новом письме. От него. Тема: «Для Селесты».
Пальцы дрожали, когда я открывала его. Внутри не было текста. Только одно большое видео-вложение. Без названия.
Я нажала на воспроизведение.
Экран затрясся. Это была запись с телефона, сделанная скрытно. На ней был ясно виден Амир. Он сидел в комнате на вилле с кем-то из своих друзей и громко смеялся.
Амир: Ну, она думала, это любовь! А я просто повеселился. Надо же было куда-то девать бабки, которые мамка дала на курсы. Отличный трэш-тур получился, да?
Чей то голос: А она и правда повелась?
Амир: А то! Плакала, сопли распустила, думала, я с ней встречаюсь! Самая легкая добыча в моей жизни. Рега, кстати, молодец, помогла ее на развод повести.
Камера дрогнула, и в кадр на секунду попала Регина. Она сидела рядом и ухмылялась, поддакивая ему.
Запись на этом оборвалась.
Я сидела с телефоном в руках и не могла дышать. Весь мир рухнул. Это была не просто ложь. А предательство, ужасное, и невыносимое.. И самое страшное в кадре была Регина. Моя лучшая подруга. Она не просто знала. Она участвовала!
В этот момент в мою комнату, без стука вошла мама. Ее лицо было искажено яростью.
— Это что такое?! — она прошипела, тыча пальцем в свой телефон. — Это что за мерзость ты мне на почту прислала?! Это та поездка, на которую я тебе деньги дала?! Ты в сговоре с этими подонками была?! Да как ты посмела позорить меня таким образом!
Она не видела в записи моего предательства. Она видела только грязь, и только свою испорченную репутацию. Она кричала, обвиняла меня, не желая ничего слушать.
Я пыталась перекрыть ее крик, рыдая:
— Мама, это не я! Это они! Они меня обманули! И Регина с ними!
— Не ври мне! — она орала еще громче. — Я всегда знала, что ты тупая! Сама виновата! Сама напросилась! Чтобы я больше никогда этого не видела и не слышала! Ты меня поняла?!
Она вышла из комнаты, громко хлопнув дверью.
Я осталась сидеть, полностью поникшая. И тут зазвонил телефон. Регина.
Я моментально взяла трубку, рыдая в нее: — Р..регин. ты видела?.. что они сделали... ты же была там...
— Видела, — ее голос был холодным.
— И знаешь что, Селеста? Мне за тебя стыдно. Как ты могла быть такой дурой и вестись на всё это? Ты опозорила не только себя, но и меня перед всеми. Амир все рассказал. Что ты сама ко мне пристала, что ты сама все выдумала. Он просто попал в историю. И знаешь что? Я ему верю. А тебе нет. Не звони мне больше. И не пиши.
Она отключилась. Тишина.
Теперь я точно осталась одна. Мне никто не поможет, и я больше никому не открою свое разбитое сердце.
***
После того дня время перестало иметь значение. Лето за окном было ярким. Но для меня его как будто выключили. Я сидела в своей комнате, и дни сливались в один долгий, серый, безвоздушный отрезок тоскливого существования.
Я стала призраком в собственном доме. Мама перестала кричать. Теперь она просто игнорировала меня. Ее взгляд скользил по мне, как по пустому месту, как по пыльной полке, которую давно пора бы протереть, но все руки не доходят. Мы жили на разных планетах под одной крышей, и эта тишина была громче любых скандалов.
Я просыпалась поздно, уже за полдень. Солнце било в окно, но до меня не доходило ни его тепло, ни свет. Я механически шла на кухню, ела что-то одно и то же, йогурт, хлопья, не чувствуя вкуса. Потом возвращалась в комнату и садилась у окна, глядя на улицу.
Я смотрела, как живут другие. Дети кричали во дворе, катаясь на велосипедах. Соседка сушила белье на балконе и громко разговаривала по телефону. Взрослые спешили на работу. У всех была своя жизнь, свои заботы, свои радости. А у меня была только тишина и тяжелый, липкий ком боли под грудью, который не рассасывался.
Я не плакала. Слезы закончились. Внутри была только пустота. Пустота, которая разьедала все живое. Я могла часами сидеть и смотреть в одну точку, не думая ни о чем. Мысли отказывались складываться в цепочки, распадаясь на отдельные, обрывочные картинки.
Его ухмылка, ее холодный взгляд, его притворная улыбка, ее предательский смех.
Телефон лежал экраном вниз. Я боялась его. Боялась увидеть любое уведомление. Соцсети были удалены. Я отрезала себя от всего мира, потому что каждый контакт стал казаться потенциальной угрозой.
Если предали те, кому я верила больше всего, то кому вообще можно верить?
Никому.
Это слово стало моим новым девизом. Моей единственной правдой. Оно висело в воздухе моей комнаты, оно отпечаталось на внутренней стороне век, когда я пыталась заснуть.
Я больше не доверяла словам. Не доверяла улыбкам. Не доверяла обещаниям. Каждое проявление внимания, даже самое невинное.
Кассирша в магазине, спросившая — Как дела?вызывало во мне немую панику и желание сжаться в комок. Мозг сразу же искал подвох: Чего она хочет? Что за этим стоит?
Доверие, это хрупкий стеклянный шар. Они взяли и разбили его вдребезги, а потом еще и прошлись по осколкам грубыми подошвами. И теперь я боялась даже приближаться к тому, что когда-то было целым.
Иногда ко мне приходила Регина. Стояла под дверью, звонила в домофон, писала смс: Селест, давай поговорим. Я все объясню.
Я не открывала её смс. И не отвечала. Она меня предала, и бросила умирать, в прямом смысле.
Лето шло своим чередом. За окном зрела сирень, потом отцвела. Устанавливалась жара. А в моей комнате стоял вечный ноябрь. Сырой, холодный и безнадежный.
Я была одна. Совершенно одна. Запертая в четырех стенах вместе со своим горем, которое стало моим единственным и самым верным спутником. И казалось, что так будет всегда. Что свет действительно выключили навсегда, и я обречена вечно сидеть в этой темноте, боясь сделать шаг навстречу кому бы то ни было.
Обсуждения, и спойлеры в моем тгк:
s_lilayothir