Глава 1. Лёд и пламя
В комнате стояла тишина, почти болезненная. Только тиканье часов на стене нарушало гробовую пустоту между двумя людьми, когда-то не способных ни на минуту оторваться друг от друга. Теперь же между ними — несколько метров молчания, взгляды, полные упрёка, и боль, которую ни один из них не хотел первой озвучить.
Арин сидела у окна, закутавшись в серую кашемировую шаль. Тонкие пальцы обнимали чашку с остывшим чаем. Она не пила. Просто держала, будто это спасательный круг в водовороте мыслей. Её лицо было бледным, а губы — сжаты в тонкую линию. За последние дни она почти не говорила. Не потому что не хотела. Потому что боялась сорваться.
Хёнджин стоял у входа, сжимая кулаки. Взгляд его — тяжелый, уставший, но всё равно полный силы. Его костюм был безупречен: чёрный, дорогой, подчёркивающий силу фигуры. Но он выглядел так, будто весь мир держится на его плечах. И рушится одновременно.
— Через полчаса выезжаем, — коротко сказал он.
Арин не ответила. Просто кивнула, не поворачиваясь к нему.
Мероприятие — ежегодный благотворительный бал, устраиваемый в кругу высокопоставленных персон. Его семья должна была там быть. И она — как его жена. Несмотря на ссору. Несмотря на то, что между ними тянулось ледяное напряжение, которое не рассеивалось даже ночью, когда они лежали в одной постели, спиной друг к другу.
Когда они прибыли, все взгляды обратились на них. Пара, о которой говорили шёпотом. Она — загадка. Он — легенда. Вместе — огонь, который либо согревает, либо сжигает.
Арин шла рядом с ним, сдержанно улыбаясь. На ней было тёмно-синее платье с открытыми плечами, идеально сидевшее на её хрупком теле. Украшение на шее — подарок Хёнджина в день их годовщины. Он заметил это. Она всё ещё носила его.
Хёнджин держал её под руку, словно ничего не произошло. Для всех остальных — идеальная пара. Но его ладонь дрожала. От злости, от желания обнять её, от страха, что потеряет.
Он знал, что она болеет. Знал, что стресс вреден для неё. Но именно он стал её стрессом. Он не мог остановиться. Его работа, его мир — тянуло его ко дну, и он тянул её за собой.
В разгар вечера, когда музыканты заиграли джаз, а бокалы звенели один за другим, Хёнджин отлучился — на звонок. Один из людей сообщил о подозрительном визите на склад. Он пошёл в сторону балкона, сжав телефон, намереваясь отдать указания.
Арин осталась одна.
И в этот момент он появился.
Мужчина лет сорока, с наглой улыбкой, одетый в костюм, в котором слишком чувствовалась власть. Она сразу почувствовала опасность. Его взгляд скользнул по ней, как по витрине.
— Вы сегодня особенно ослепительны, миссис Хван, — произнёс он с улыбкой, в которой было слишком много яда.
Арин попыталась отойти, но он оказался ближе, чем хотелось бы. Его рука коснулась её плеча, как бы ненароком. И в этот момент перед глазами поплыли тени. Комната закружилась. Давление. Сердце заколотилось в груди, как испуганная птица.
— Не прикасайтесь ко мне, — с трудом прошептала она, отступая назад, но ноги подкашивались.
— Неужели мафиозный муж оставил такую красавицу без присмотра?
И тут — тень. Момент. Холодная ярость.
— Убери от неё руки, — голос Хёнджина раздался как выстрел.
Он оказался рядом молниеносно. Его рука схватила мужчину за ворот пиджака и с такой силой дёрнула, что тот едва не упал. Люди обернулись. Музыка прекратилась. Мгновение — и весь зал застыл в ожидании.
— Ты хоть представляешь, с кем связался? — прошипел Хёнджин, приблизившись вплотную. Его голос был тихим, но в нём была смерть.
Мужчина попытался усмехнуться, но Хёнджин толкнул его в сторону охраны:
— Вон отсюда. И молись, чтобы я тебя больше никогда не видел рядом с ней.
Он развернулся. К Арин. И всё увидел.
Её лицо было белым как мрамор. Губы дрожали. Он подхватил её на руки в ту же секунду, не обращая внимания на людей, на камер, на шёпот.
— Чёрт... Арин... — он выдохнул, прижимая её к себе. — Прости. Прости, что оставил тебя одну...
Она ничего не сказала. Просто уткнулась в его плечо, вцепившись в лацкан пиджака. И в тот миг между ними что-то треснуло. Лёд начал таять. Медленно. Но неотвратимо.
В особняке она лежала в постели, а он сидел рядом, не отпуская её руки. Врач осматривал её, ставил капельницу. Он не отходил ни на шаг.
— Я думал, мы в ссоре... — вдруг прошептала она, слабо улыбаясь.
— Мы были. Но я бы разнёс весь этот мир, если бы с тобой что-то случилось, — прошептал он, опуская голову к её руке. — Я не могу без тебя, Арин.
Она провела пальцами по его волосам.
— Тогда не оставляй меня. Даже на минуту.
Он прижался к её ладони.
— Никогда больше.
***
Ночь была тиха, будто сама ночь затаила дыхание. За окном — тьма, редкие отблески уличных фонарей мягко ложились на окна особняка. В спальне царила полутень, где всё было наполнено ощущением хрупкого покоя.
Арин спала, её дыхание было слабым, почти невесомым. Капельница едва слышно капала рядом, в комнате пахло лекарствами и её духами — лёгкими, как она сама.
Хёнджин не спал.
Он сидел в кресле у кровати, не сводя с неё взгляда. Его рубашка была расстёгнута, пиджак — брошен в сторону, волосы растрёпаны. Он не мог оторваться от неё, будто боялся, что стоит отвернуться — и она исчезнет.
Он держал её ладонь, тёплую, хрупкую. В голове — тысячи мыслей. О том, как довёл её. О том, как каждый раз она страдает из-за него. О том, что она — его всё. Единственное живое и чистое в его тёмном, жестоком мире.
— Прости меня, — шептал он, не зная, слышит ли она. — Я клянусь, я всё изменю. Ради тебя. Ради нас.
Он хотел было откинуться в кресле, как вдруг её тело дёрнулось.
Резко. Судорожно.
Глаза распахнулись, но не узнали его.
— Арин?! — Хёнджин подскочил. — Эй, эй, любимая, я здесь!
Она захрипела. Дыхание сбилось, грудь вздымалась судорожно. Глаза были широко распахнуты, паника в них — словно она тонет. Руки дрожали, пальцы сжались в кулаки. Щёки побледнели ещё сильнее, будто кровь ушла совсем.
— НЕТ. Нет-нет-нет... — выдохнул он, сердце его застучало в висках.
Он схватил телефон, уже вызывая врача, при этом не отпуская её:
— Срочно в спальню! Быстро! Она не дышит нормально!
Арин захрипела. Её тело забилось в судорогах. Он подхватил её, опуская на подушки, другой рукой приподнимая голову. Он почти кричал:
— Арин! Слышишь меня?! Смотри на меня, милая, пожалуйста! Смотри!
Слёзы предательски выступили на его глазах.
— Ты не имеешь права... Ты не имеешь права оставлять меня. Я не дам тебе уйти. Я не смогу без тебя, слышишь?!!
Дверь распахнулась — влетел доктор и медсестра. Хёнджин с трудом отпустил её, но стоял рядом, готовый разнести весь дом, если потребуется.
— Дайте ей кислород! Быстрее!
— Пульс почти нет! Держится на грани!
— Она дышит. Арин, ты сильная. Ты же моя Арин... — он стоял над ней, стиснув кулаки, и не сводил глаз.
Прошло двадцать минут, которые стали для него вечностью.
Тело Арин больше не трясло. Она лежала тихо, глубоко дыша под маской с кислородом. Щёки чуть порозовели. Врач вздохнул с облегчением.
— Она стабилизируется. Был сильнейший приступ. Если бы не ваша реакция — всё могло быть куда хуже.
— Вы её вытащили? — голос Хёнджина был охрипшим.
— Вовремя. Но... ей нельзя больше таких стрессов. Её сердце... не выдержит ещё одного такого эпизода. Вы должны это понять, господин Хван.
Он остался один с ней, когда всё успокоилось. Присел рядом, опустившись на колени.
— Прости меня, — прошептал он, целуя её ладонь. — Я больше не позволю ничему угрожать тебе. Даже себе самому. Я разрушу всё, но не дам тебе сломаться.
Он лёг рядом, не касаясь её, просто обняв за плечи, как будто боялся — от этого прикосновения она разобьётся. Его губы коснулись её виска.
— Ты моё сердце, Арин. Мой воздух. Моя жизнь. И если ты уйдёшь... я за тобой.
Она не ответила.
Но её пальцы слабо сжали его руку.
И это было всё, что ему сейчас было нужно.