11 глава.
Утро было слишком тихим. В комнате стояла полумгла — солнце ещё не успело полностью проникнуть сквозь плотные шторы. Простыня на его плече хранила её тепло, а подушка рядом — изгиб её сна.
Антон медленно открыл глаза, ощутил пустоту рядом. Рядом никого не было. Только скомканная постель, запах её духов, тонкий след ванили, еле уловимый, почти призрачный.
Он приподнялся, прошёлся босыми ступнями по холодному полу и заметил на столе что-то белое. Лист бумаги. Почерк её — он бы узнал его даже во сне.
> «Уезжаю. Навсегда.
Не ищи меня, это была ошибка.
Полина.»
Ошибкой? То, что случилось между ними ночью — жаркое, обнажённое, настоящее — это была ошибка?
Он перечитал снова. И снова.
Каждая буква будто вырезала внутри дыру. Не было ни объяснений, ни причин. Ни взгляда перед уходом, ни попытки что-то обсудить. Просто молчание. Просто исчезновение.
Он набрал её номер. Гудки.
Снова.
И снова.
— Полина… — прошептал он в пустоту, но в ответ — тишина.
Он писал ей. Сообщения одно за другим. Сначала — сдержанные. Потом — злые. Потом — отчаянные.
«Ты не можешь просто исчезнуть.»
«Мы же…»
«Ответь.»
«Хоть что-нибудь.»
Но ничего. Лишь серые галочки, отсутствие статуса, мёртвая линия.
Он сел обратно на кровать. Комната, в которой ещё час назад было всё — теперь была ничем. Всё оборвалось. Без шанса. Без причины. Без её взгляда на прощание.
Он понял — это конец. Такой, какой он всегда боялся.
Только ваниль ещё висела в воздухе. И в его памяти — её шепот, её пальцы на его коже, её смех, за которым она прятала боль.
Комната была светлой, слишком светлой — не потому, что на улице стояло утро, а потому что внутри Полины будто ничего не осталось. Свет падал на её бледное лицо, на опущенные плечи и чашку с уже остывшим чаем в руках.
Она сидела за кухонным столом, почти не двигаясь. Пальцы вцепились в керамическую кружку, словно в единственное, что ещё удерживало её в этом моменте.
— Может… ты передумаешь? — голос Ники, тихий, почти хрупкий, прорезал воздух. Она сидела напротив, обхватив руками колени, и смотрела на подругу с тем вниманием, которое бывает только у тех, кто знает тебя с детства. — Полин, может… это не конец?
Полина не ответила. Лишь отвела взгляд в сторону, туда, где мир продолжал жить, не зная, что внутри неё — тишина.
На столе завибрировал телефон.
Антон.
Имя горело на экране. Простое. Чужое. Больное. И одновременно — самое близкое из всех.
Полина не шелохнулась. Только взгляд её — на долю секунды — дрогнул. И в этом почти незаметном колебании было всё: воспоминания, ночь, поцелуи, его голос, и её страх.
Ника ничего не сказала. Только ещё крепче обхватила ладонями кружку.
В комнате воцарилась пауза, полная смысла. Вопроса без ответа.
И тогда, едва слышно, сквозь стиснутые губы, Полина выдохнула:
— Я не знаю, Ника.
На экране снова замигало имя.
Антон.
И тишина будто бы затаила дыхание, ожидая, что будет дальше.