VII.
- Мне кажется, если бы я создала расписание каждого дня, в нём бы не было времени для еды. Она пуста. Она бесполезна. Она отнимает драгоценные минуты, за которые ты можешь сделать то, что кардинально изменит твою жизнь.
- Верно, например не поесть в первый раз. И это ведь изменит твою жизнь, да?
- Ничего плохого не случится, - Лексия мягко улыбается, кладя руку на ладонь подруги.
- Но ты ведь на самом деле хочешь, чтобы это «плохое» случилось. Зачем?
- Если бы я сама знала, - девушка печально усмехается.
Она не знает. Она запуталась.
Ей настолько не нравится реальность, что она решила перевернуть её. Теперь её реальность - один сплошной фильм о страданиях. О её страданиях.
Вновь стрела, желающая попасть в яблочко - стать героиней незримого для всех фильма о боли и борьбе. О борьбе с тем, что создала сама. Печально. Романтично.
Она чувствует порыв бросить все на полпути, снова сесть за стол, питаться нормально, размеренно - она ведь любит еду. Еда делает её счастливой. Но Лексия понимает, что из этого ничего не выйдет, как и всегда.
Одна часть её сознания отчаянно сопротивляется, подавляет другую, желает сделать из своей обладательницы нормального человека. Вторая же хочет лишь выпирающие ребра.
Глаза болят от слез, к которым каждую ночь прикасается синее махровое полотенце, покоящееся под подушкой. Никто в соседней комнате не слышит всхлипы. Полотенце их подавляет.
Она ждет, когда ноги станут похожими на веточки. Ждёт, когда заметит мать. Ждёт, когда у неё найдется повод для громких фраз. Повод для перекладывания ответственности, вины на её плечи.
Мать не плохой человек. Но Лексия хочет, чтобы ей было больно.
Она хочет слышать:
- Ты же была нормальным ребёнком целых пятнадцать лет! Что произошло? Почему ты перестала есть? Почему ты перестала спать по ночам? Что стало с тобой?
- Ты, - шепотом, улыбаясь, ответила бы Лексия. - Случилась ты.
Очередная тёмная ночь скоро охватит её, унесёт в мир пустынных грёз блуждать до утра.
Ей больше не нравится спать ночью.
Сова расправляет крылья.