Поклонник

Я ненавижу сны с монстром. Но они не оставляют меня. Монстр не оставляет меня. Ночью он приходит и поджигает прекрасный замок, в котором я расчесываю свои длинные, словно у Рапунцель, волосы. Сны с пожаром - самые страшные. Я бегу от пожара наверх, в самую высокую башню, слыша, как черный огонь трещит за моей спиной, и задыхаясь от дыма. Гибель неизбежна. Я знаю это.

У монстра никогда не получается меня убить в этих снах я предпочитаю спрыгнуть с башни и улететь в пропасть, но не сгореть в его адском огне. В этот раз я тоже стою у окна, видя языки черного пламени, набираюсь храбрости прыгнуть вниз, но сегодня ночью меня пытается спасти Поклонник.

Он подплывает ко мне на волшебной лодке, рассекающей облака, окружившие замок, и кричит, чтобы я прыгнула к нему. Он заберет меня, спасет из этого ада.

Я стою на окне, но монстр цепляется за мои волосы, вырывает клочья, не желая отпускать, рычит что-то злобное. Я собираюсь с силами и все-таки прыгаю. Из-за монстра траектория прыжка меняется, и Матвей не успевает меня поймать. Крича, я лечу вниз и...

Просыпаюсь. Матвей будит меня. И засыпает вместе со мной, держа за руку. Остаток ночи я сплю спокойно. Когда я просыпаюсь по писку будильника, Матвея рядом уже нет. Он поставил мой телефон на зарядку, заказал завтрак из ресторана, который ждет меня на кухне, и растворился, не оставив записки или каких-либо других следов пребывания в моем доме.

Я вспоминаю вчерашние события, и это вгоняет меня в ступор. Кроме заказанного завтрака я вижу цветы на кухонном столе. Изысканные красные розы - их ровно двадцать одна штука. Он изменил своим принципам? Что происходит? Он правда влюблен в меня?

Я сижу за столом, глядя на розы, - кажется, что их лепестки из рубинов - и понимаю, что нахожусь в тупике. Что вчера было? Нет, серьезно, он что-то ко мне чувствует? Поэтому всегда рядом со мной? Но так не бывает. «Отвратительно! Уродство! Просто дерьмо собачье!» - плюется демон. Я вдруг понимаю, что все то время, когда Матвей был рядом, демон ни разу не появился. Демон его боится?

«Не пускай его больше! Не приближайся к нему! Не смей!» - кричит демон. Ему не хочется растворяться. Он боится. А я - нет. Парадокс.

Я наскоро ем, привожу себя в порядок, стягиваю волосы в высокий хвост и убегаю из дома. Мне безумно жалко порванный тренчкот, который Матвей поднял с пола и повесил на плечики. Но придется покупать новый. Скажу маме, что упала и порвала его. Надеюсь, она поверит.

Я спускаюсь по лестнице, выхожу на озаренную солнцем улицу и первым делом вижу Матвея. Он сидит в блестящей черной машине на заднем сиденье. За рулем - другой парень. Матвей открывает окно и жестом показывает мне, чтобы я села к нему.

- Что такое? - спрашиваю я изумленно.

Машина трогается с места.

- Едем в больницу, - без намека на любезность кидает Матвей.

- Мне вообще-то в университет надо, - говорю я.

- Сначала в больницу, потом в университет. У него безапелляционный тон.

- Но я опоздаю.

- Всегда приходится чем-то жертвовать.

Он абсолютно не такой, каким был ночью, когда держал меня за руку, и одет иначе, в деловом стиле, в костюм, правда, без галстука. Волосы зачесаны назад, лицо гладко выбрито - и когда только успел? Рано утром вызвал водителя, который привез ему все, что нужно, или успел съездить домой? Второе кажется сомнительным.

Мне приходится согласиться. Мы едем куда-то парень за рулем ловко управляется с машиной, хоть и изредка странно косится на меня в зеркало заднего вида. Я поглядываю на Матвея, отмечая для себя, как он выглядит при солнечном свете. Сейчас он другой. Взрослее, еще самоувереннее и грубее и при этом сохраняет свою холодную обворожительность.

Мне нравится его изучать. У него крохотная родинка на щеке, а на мочке уха круглый шрам - когда-то он носил серьгу.

- Учишься? - спрашивает Матвей, не глядя на меня.

- Чему?

- Испепелять взглядом.

- Не поняла, - хмурюсь я.

- Ты таращишься на меня, как на произведение искусства. Так хорош?

Он поворачивается ко мне и улыбается так, будто у него полон рот битых стекляшек.

- Не говори глупости.

- Тогда я некрасив, по-твоему? - зачем-то уточняет Матвей.

- У тебя талант все переворачивать с ног на голову.

- Хотя бы в этом талантлив. Рад, что ты нашла во мне хотя бы один плюс.

Он абсолютно невыносим. Мне хочется покинуть машину, но я молчу. О'кей, пусть везет в больницу, а оттуда я уйду сама.

Довольно быстро мы приезжаем в частную клинику, расположенную недалеко от моего дома, где со мной все так искренне милы, словно я волшебная фея, приносящая каждому радость.

Со мной все в порядке - никаких трещин, просто ушиб. Мне назначают какую-то мазь и отпускают, одаривая улыбками. А мне не до улыбок - я опоздала на учебу.

- Садись, - снова велит мне Матвей, который тенью слонялся за мной по больнице и вместе со мной сидел в кабинете доктора.

- Я поеду на метро, - хмуро говорю я.

Я приготовилась к тому, что он будет спорить со мной, но Матвей удивляет меня:

- Хорошо. Езжай на метро. - И добавляет: - Но хотя бы до метро я могу тебя подвезти?

Я растерянно киваю. Не знаю, чего от него ждать в следующий момент, но точно знаю, что, когда сажусь рядом и он касается моего лица, внутри что-то вспыхивает.

- Что? - спрашиваю я тихо.

- Ты красивая, - говорит Матвей, разглядывая меня.

- Не говори глупости.

- Это не моя прерогатива. - Он явно намекает на то, что моя. - Ты очень красива. И не смей отдавать свою красоту никому, кроме меня.

И что я должна отвечать на это? Благодарить, игриво смеяться, кокетничать, утверждать, что, напротив, страшная, или осыпать ответными комплиментами его? Я молчу.

Он велит молчаливому водителю подвезти меня до ближайшей станции метро. Я выхожу из машины и, вспомнив кое-что, стучусь в окно. Оно медленно опускается.

- Что?

Я улыбаюсь.

- Не помню, говорила или нет... Спасибо, что спас меня.

- Не говорила.

Матвей манит меня пальцем, чтобы я наклонилась. А когда я это делаю, целует в щеку. И я понимаю, что утонуть в его северном море будет легко и просто.

- Увидимся, принцесса. - Он смотрит на меня, не мигая. - Свой номер я оставил в твоем телефоне. Звони, если что. Переписки не люблю. Кстати, вот.

Матвей протягивает мне пакет с логотипом известного магазина одежды.

- Что это? - хмурюсь я.

- Не мерзни, - говорит он и уезжает.

Я провожаю взглядом его черную, похожую на пантеру машину и спускаюсь в метро.

Жаль, что это был всего лишь поцелуй в щеку, а не нечто большее. Он подарил мне красивое пальто.

«Ты красивая», - слышу я его голос в своей голове, уже сидя в поезде. И украдкой смотрюсь в зеркало.

Я опаздываю на первую пару, но с трудом успеваю ко второй. Алиса уже ждет меня - мы переписывались с ней, она знает, что произошло, но требует, чтобы я рассказала ей все-все-все до мельчайших подробностей. Я никогда не видела у нее таких глаз - словно я рассказывала ей сказку, а не эпизод из своей жизни. Она слушает меня на перемене, и ее синие глаза становятся все больше и больше.

- Либо ты гребаная Золушка, Ланская, и тебе чертовски повезло ухватить такого парня, как Максим Веселов (а это как выиграть миллион долларов), либо что-то странное происходит, - выносит она в конце концов свой вердикт. - Ангелина, я тебя заклинаю, будь осторожна. Хорошо? Обещаешь? Пожалуйста.

- Конечно, буду, Алис, ты что, - улыбаюсь я невесело.

- Мне все это не нравится. Я попробую поискать информацию на Поклонника. А, ты теперь называешь его Матвеем, - хмыкает подруга. - С одной стороны, я рада, что ситуация с цветами разрешилась, это действительно сводило с ума. И рада, что Поклонник богатый красивый типчик. Кстати, ты же сделаешь мне его фото? Но, с другой, эта история такая мутная... Как болотная вода. Тебе нужно быть аккуратной, повторяет Алиса. - Сначала убедись, что Веселов не шизофреник с какой-нибудь веселой манией. - Голос Алисы переходит на доверительный шепот. - У мамы на работе, ну, в торговом центре, девушка пропала из салона французского нижнего белья. Куда делась, никто не знает. Тревогу забила хозяйка, когда она на работу третий день не явилась. А девчонки между собой поговаривают, что у нее объявился какой-то богатый парень на крутой тачке. Может быть, он увез ее и прикопал где-нибудь.

- Думаешь, Матвей такой? - с сомнением спрашиваю я. - Нет, я не защищаю его, поверь, Алис. Я просто пытаюсь понять, кто он такой и действительно ли... Действительно ли меня любит.

- Да. Но тогда зачем он всюду следует за тобой по пятам? И дважды спас... Слушай, может быть, ты должна получить со стороны родственников своего отца огромное наследство и он подбивает к тебе клинья? - осеняет вдруг Алису.

Иногда она такое выдает - ей бы детективы писать.

- Сомневаюсь, - вздыхаю я. - К тому же отец даже не записан в моем свидетельстве. Умер раньше, чем я родилась.

- Ну ты хотя бы узнай его фамилию. Ланская - это же фамилия мамы? - продолжает Алиса с горящими глазами.

Уверена, в детстве она была тем самым ребенком, который воодушевлял других на всякие авантюры вроде поиска сокровищ во дворе.

- Возьму на заметку, - обещаю я.

- С ума сойти, - качает головой подруга. - Ты будто мне сказку рассказала. Такое бывает, да?

Я пожимаю плечами. Мне остается надеяться, что это добрая сказка, а не злая.

- А что Стас? - спрашивает меня на следующей перемене Алиса.

- А что с ним?

Мне не хочется думать про него. Все мои мысли о Матвее, и мне кажется, что этим я предаю Стаса. Поэтому даже не отвечаю на его сообщения - пишу, что очень занята по учебе.

- Вы встречаетесь?

- Он считает, что да.

- А как думаешь ты? И вообще, кто из них круче? Стас, Матвей?

Подруге явно интересно, кого я выберу.

- Стас, - хмуро отвечаю я. - Он адекватный.

Я хочу греться, а не мерзнуть в ночи.

Пары заканчиваются. Мы с Алисой выходим на улицу, обсуждая домашнее задание. Мне почему-то кажется, что Матвей снова будет ждать меня в машине, но его нет. Мы немного гуляем и прощаемся. Я направляюсь к метро, когда мне звонит Стас.

- Извини, если не вовремя, - слышу я его теплый голос. - Просто хотел услышать тебя. Все хорошо в универе?

- Хорошо, - отвечаю я. - А ты идешь на поправку?

- Да, скоро буду в строю.

- Слушай, а как твоей сестре ее портрет? - спрашиваю я.

- Я не говорил? - расстраивается Стас. - Безумно понравился! Она очень тебе благодарна и говорит, что ты талантлива, Ангелина. Тебе нельзя прекращать рисовать. Кстати, Элла купила рамку и решила украсить портретом свою комнату. Обещала выслать фото! Так что ждем.

Я чувствую зуд в пальцах - мне хочется рисовать. Хочется и акварели, и мягкой пастели, и цветных карандашей. Хочется погрузиться в бумагу, стать деталью собственного рисунка, превратиться во всеведущий ветер, гуляющий по той стороне холста. Нестерпимо хочется создавать. Такого давно со мной не было - пошел четвертый год, как я бросила это.

Я выхожу из метро, и меня встречает водитель Матвея - появляется словно из-под земли и любезно говорит, что тот просил отвезти меня домой. Я чувствую себя неловко, отказываюсь, но этот светлоглазый русоволосый парень с ямочкой на подбородке настойчив.

- Матвей будет недоволен, если я не исполню его поручение. Может быть, вы поможете мне?

И я сажусь в машину. Конечно, если бы я ехала на метро, было бы куда быстрее, но на самом деле я рада, что меня встретили, - ходить после вчерашнего по улицам родного района мне страшно. Люди-крысы наверняка где-то поблизости. Рыщут в поисках новой добычи.

- Вы давно его знаете? - спрашиваю я водителя уже неподалеку от своего дома. Почему-то мне кажется, что он хороший.

- Полтора года.

- И какой он?

- Своеобразный, - чуть улыбается тот. - У него непростой характер. Не каждый выдержит. Но он неплохой человек, скажем так.

Больше водитель ничего мне не говорит, и я отлично понимаю, что рассказывать гадости о своем хозяине он вряд ли будет. Он провожает меня до самой квартиры с совершенно невозмутимым видом и терпеливо ждет, когда я зайду внутрь.

- Будьте осторожны, - на прощание говорит водитель.

- В смысле?

Я думаю, что он вкладывает в эти слова нечто большее, чем кажется на первый взгляд.

- Не ходите больше поздно вечером одна. Матвей рассказал мне о вчерашних событиях.

- Как вас зовут? - напоследок спрашиваю я.

- Константин.

- Спасибо, Константин.

- Рад помочь. До свидания.

Вымыв руки, я включаю мелодичную весеннюю музыку и сажусь за стол, достав все, что я хотела выкинуть, но не позволила мама. Все, что напоминало мне о любимом деле.

Я думаю, что буду рисовать Стаса, но весь вечер рисую портрет Матвея, погрузившись в магический творческий транс. А потом - северное сияние.

Сегодня я не просто поймала искру вдохновения. Сегодня я захотела творить. И только ночью, уже в постели, поняла, что все это из-за Матвея. Он не просто прогоняет демона, он дает мне возможность дышать полной жизнью. Даже портрет сестры Стаса я рисовала после того, как столкнулась с ним.

Что все это значит? Я не хочу знать ответ. Когда звонит Стас, я не поднимаю трубку. Да и на звонок Матвея не отвечаю. Я сосредоточена на себе.