Виолетта | 9
Спустя две недели, четыре пробежки, десять лекций и три вечера, проведенных за просмотром фильмов, я драю ванную в доме, который снимаю вместе с Кирой, Крис и Леной.
– Мы что, ожидаем визита президента? – спрашивает Крис, проходя через гостиную у меня за спиной.
Я кидаю в нее скомканным бумажным полотенцем, которым только что вытерла унитаз. Она не успевает отскочить в сторону, и полотенце попадает ей в грудь.
– Ну ты совсем уже! – говорит подруга, глядя на пропитанное мочой полотенце, валяющееся у ее ног.
– Если бы ты научилась попадать в наш проклятый унитаз, мне бы не пришлось этого делать!
Я отрываю от рулона еще несколько бумажных полотенец.
Она снимает рубашку и бросает ее мне.
– Постирай вместе со своей одеждой, дура!
Кристина оглядывается вокруг.
– Но правда, почему у нас такой порядок? И почему у нас пахнет, как в рекламе чистящего средства?
– Потому что я не хочу, чтобы Лера нюхала твою грязную задницу, когда придет сегодня, – говорю я ей.
– А Нике и другим девушкам ее, значит, можно нюхать? – спрашивает она.
– Мне совершенно наплевать, что они нюхают, Крис.
Она качает головой.
– И ты еще называешь нас с Кирой подкаблучницами, – говорит она. – Ты совсем пропала, подруга моя.
– А тебе-то что? – огрызаюсь я.
Крис поднимает руки вверх.
– Слушай, – сдается она, – лично я считаю, что это прекрасно.
Она подходит и дружески хлопает меня по спине.
– Тебе давно уже пора перестать тыкать во все, что движется.
Ну, я уже давно перестала. За последние четыре месяца я не видела ничего, кроме моей ладони. Но я не позволю этому факту повлиять на мой план. Все идет очень гладко, прямо как мне нужно. Мы продолжали вместе бегать. Мы дважды устраивали кинопросмотры в комнате отдыха в ее общежитии. Мы даже несколько раз вместе готовились к занятиям. Причем сначала она садилась за стол напротив меня, но вчера – без какой-либо особой причины, если не считать того, что она наверняка считает меня неотразимой, – Лкра села со мной рядом. Несколько раз она даже как бы невзначай ко мне прикоснулась.
Так что я, кажется, готова перейти к следующему пункту своего плана. Посмотрим, как пройдет сегодняшний вечер. На этой неделе я пригласила ее смотреть фильм к себе домой. Мне надоело все время отвлекаться на толпы людей, проходящих через комнату, где мы пялимся на маленький экран, стоящий у нее в общежитии. На сам-то фильм мне наплевать, но когда кто-нибудь подходит и заговаривает с ней, у меня остается меньше времени на то, чтобы быть Спасателем Леры.
Для скромной первокурсницы у Леры очень много друзей. И когда я говорю «друзей», я имею в виду искренних, не витающих в облаках людей, с которыми я когда-нибудь хотела бы познакомиться – но только после того, как она станет моей девушкой. А до тех пор я не хочу ее ни с кем делить. Баб сегодня не будет дома. Я даже перепроверила социальный календарь Ники, чтобы убедиться, что у нее сегодня встреча женского клуба. Меньше всего мне нужно, что Лера столкнулась с Никой. Эти две девушки настолько разные, насколько это вообще возможно, и мне совершенно не нужно, чтобы Ника внезапно появилась и спугнула Леру, прежде чем у меня вообще появится с ней шанс.
Я специально передвинула мебель так, чтобы Лере пришлось сесть на диван рядом со мной, чтобы не выгибать шею.
Лера приходит точно вовремя с диском с «Бен-Гуром» – она настояла, что на этот раз сама возьмет фильм в прокате, потому что я брала два предыдущих. Она принесла упаковку газировки и большую пачку попкорна. Мне приходится перечитать этикетку на банках с газировкой, потому что я не могу поверить, что на них не написано «Без калорий».
Она передает мне банки с пепси и внимательно смотрит на мои волосы, все еще влажные после душа.
– Тебе стоило бы подстричься, – говорит она.
– Подстричь? Вот эти волосы? – Я изображаю возмущение.
Она хихикает.
Блять. Кажется, этот вечер будет долгим.
– Да, вот эти волосы, – с улыбкой произносит она. – Разве они тебе не мешают играть в футбол?
– Ну немного. Но девчонкам нравятся мои волосы, – говорю я, толкая ее локтем, когда мы проходим в гостиную.
– Пфф!
Лера игнорирует мои слова и оценивающим взглядом осматривает комнату, которая представляет собой своего рода святилище профессионального футбола. Она подходит к книжным полкам и разглядывает нашу коллекцию футбольных мячей, подписанных футболистами. На стене у нас висит пара свитеров и даже несколько наших фотографий с известными игроками. Я собираюсь пополнить эту коллекцию, когда поеду летом в Бразилию.
– Вы просто горстка фанатов, да? – со смехом спрашивает она.
– Смейся сколько хочешь, – говорю я. – Но однажды, когда детишки будут просить меня с ними сфотографироваться, я тебя найду и припомню эти слова.
Она качает головой:
– Мне совершенно нечего опасаться, Виолета. Ты станешь какой-нибудь известной кинопродюсершей, а не футболисткой.
– Откуда ты знаешь?
– Ты вообще осознаешь, как ты преображаешься, когда мы смотрим все эти фильмы? – спрашивает она. – Ты словно становишься другим человеком. Начинаешь комментировать освещение, постановку и расположение актеров. Довольно забавно за этим наблюдать.
Я об этом и не подозревала. То есть да, я знала, что иногда так делаю. Но меня поражает, как Лера об этом рассказывает – словно она может заглянуть мне в душу и увидеть там мои самые потаенные мечты. Эта девушка по-настоящему в меня верит, даже несмотря на то, что я сама не очень в себя верю. Она считает, что когда-нибудь я смогу попасть в мир кинопроизводства.
Мы идем на кухню поставить газировку в холодильник. Я бросаю взгляд на столешницу – и у меня появляется гениальная идея.
– Ладно, давай попробуем, – говорю я.
– Что попробуем? Снять фильм? – смеется она.
– Нет, – отвечаю я, – давай меня подстрижем.
Я подхожу к столу и беру набор, который вчера оставила Марина после того, как подстригла Киру. Вчера, когда она ушла, она рассказывала, как это было сексуально. Подруга заверила меня, что больше никогда не пойдет в парикмахерскую.
Я тоже этого хочу. Я хочу испытать это с Лерой.
Я кладу ей в руки набор для стрижки волос. Она смотрит на меня, широко раскрыв глаза от изумления.
– Что?! Нет-нет-нет! Я не буду тебя стричь, Малышенко!
Я достаю накидку, повязываю ее вокруг шеи и застегиваю сзади.
– Да ладно, давай. Будет весело! – говорю я. – Это же была твоя идея, Акимова.
Уголки ее губ приподнимаются, и я снова вижу очаровательную ямочку у нее на щеке.
– Ладно, только не плачь потом, что выглядишь, как фиг знает кто с неудачной прической.
Я сажусь на стул, а она раскладывает на столе инструменты.
– Тебе нужно срезать совсем чуть-чуть, – говорит она. – Просто чтобы волосы не лезли так сильно в глаза.
Она берет самые длинные ножницы и зажимает их в руке как нож – это чудовищная имитация сцены из фильма «Кэрри», который мы с ней смотрели на прошлой неделе.
Я смеюсь над ее дурачествами и восхищаюсь тем, что ее не волнует, что она может выглядеть глупо. Лера просто хочет повеселиться.
А я просто хочу повеселиться вместе с ней.
Я вижу, что она подходит к стрижке серьезно. Она отмеряет пальцами каждый сантиметр волос, который отстригает. Внимательно изучает каждую прядь, чтобы убедиться, что все делает правильно. Все это время она, глубоко сосредоточившись, прикусывает нижнюю губу. Она медленно ходит вокруг меня, подходя ко мне под разными углами. Когда Лера стрижет волосы спереди, она стоит передо мной, ее грудь почти касается моего лица. Я направляю все свои силы на то, чтобы не дотронуться до нее.
Боже, как она хорошо пахнет!
Она так увлечена процессом, что не имеет ни малейшего понятия о том, какую реакцию у меня вызывает. Если бы не накидка, она получила бы об этом очень ясное представление, потому что мои спортивные штаны будут похожи на мокрое полотенце.
Когда она закончила и проводит руками по моим волосам, чтобы проверить, что ровно подстригла, я чуть не взрываюсь. Кажется, она пугается, когда я внезапно отодвигаю стул и быстро встаю.
– Э‐э‐э… мне нужно быстренько сбегать в душ и смыть с себя волосы, – говорю я, отходя от нее.
– Малышенко! – окликает она меня.
Я оборачиваюсь, а она подходит ко мне и дотрагивается до моей шеи. Клянусь, я подумал, что она меня сейчас поцелует – а в том состоянии, в котором я нахожусь, я, скорее всего, просто наброшусь на нее и возьму ее прямо тут, на полу в кухне.
Придерживайся своего плана, Виолетта!
Она расстегивает и снимает с меня накидку. В это время я томно вздохнула.И тут она замечает мою...ситуацию. Моя грудь, соски набухли.Ее глаза вылезают из орбит, а все лицо заливается краской.
Я пожимаю плечами и выхожу из кухни.
– Я вернусь через пять минут, Акимова.
Она не отвечает. Я и не жду ответа.
После очень холодного и очень неприятного душа мы вставляем диск в проигрыватель. Не то чтобы мне не нравилось проводить с ней время, но «Бен-Гур» – это очень длинный фильм. Особенно меня бесит то, что мне придется пересмотреть его заново. Потому что когда после стрижки она сидела рядом и дотрагивалась до моей руки каждый раз, когда тянулась за попкорном, я его почти не смотрела. В полночь она встает и готовится уйти, а я не имею ни малейшего понятия, кто такой Бен-Гур.
– Не возражаешь, если я оставлю диск у себя? – спрашиваю я. – Я сама верну его в прокат и заплачу за дополнительное время. Просто хочу еще раз пересмотреть пару моментов.
– Без проблем, – говорит она, надевая куртку.
Я обуваюсь и натягиваю худи.
– Что ты делаешь? – спрашивает она.
– Ты же не думаешь, что я отпущу тебя домой одну, Лер?
– Я приехала на мопеде, Виолетта.– говорит она. – Не переживай!
– Что? Это же еще хуже! – говорю я. – Ночные парковки – это просто рассадник грабителей и насильников.
Она закатывает глаза:
– Ты же знаешь, что там везде стоят камеры наблюдения и есть телефоны для экстренной связи, да?
– Да, но они были и возле стадиона в тот вечер.
Я серьезно смотрю на нее:
– Я провожу тебя домой, Лера.
Протягиваю руку, и она без возражений отдает мне ключи. Вообще-то, даже делает это с легкой улыбкой.
Да, Лера хочет, чтобы я отвезла ее домой. Просто не хочет, чтобы это выглядело так, будто она этого хочет. Я тебя поняла, Акимова.
Когда она садится на мопед и обнимает меня руками за талию, у меня не остается никаких сомнений, что очень скоро меня ждет еще один холодный душ.
Мы паркуем мопед, и я провожаю Леру до общежития. Всю дорогу я пытаюсь найти предлог, чтобы встретиться с ней завтра после занятий. Потом я вспоминаю одну фразу, которую она однажды произнесла.
– У меня завтра днем отменилась тренировка, но мне все равно нужно будет позаниматься, – говорю я. – Осенью ты как-то сказала, что хотела бы научиться играть. Если ты все еще хочешь, я могла бы тебя поучить.
Ее глаза загораются, а на щеке появляется очаровательная ямочка.