[ремонтируются] Сказок больше не будет.

Тэхен сам не знал, с чего вдруг стал таким откровенным с девушкой. С одной стороны, его удивило ее известие. Дженни была сексуальной, уже достаточно взрослой, и у нее был парень, видимо, не первый год. Так что мешало ей заняться сексом? Неужели принципы? И если так, это заслуживало уважения. Нет, самому Тэхену это было не понятно, но в этом мире, где все продаются и все покупают, было странно видеть нечто такое чистое и нерушимое. Как мило, что именно он будет тем, кто лишит ее этой самой невинности. К тому же, как понял Тэхен по ее реакции, эта ее девственность была чем-то вроде последнего оплота прошлой жизни, соломинки... Но, как жаль, что Тэхен привык получать то, что хочет. Помимо этого еще он сочувствовал ее похмелью, потому что сам периодически страдал им, и знал, какой ужас вызывают мысли о сексе. И ладно, он не то что бы особо заботился о ее желаниях, но вовсе не хотел, чтобы после его поцелуев ее стошнило. Ко всему прочему, для Тэхена было очень новым и непривычным проживанием с кем-то под одной крышей. Через его постель прошли сотни девушек. Он не помнил их имен, цвета кожи и наличия или отсутствия девственности. Их было так много и они были так незначительны, что в его памяти слились в одну сплошную, невзрачную вереницу. Они не задерживались больше, чем на одну ночь, и у него никогда не возникало такого желания. Дженни же была тут уже второй день, и ему вовсе не хотелось, чтобы она ушла, ему, напротив, хотелось познать ее глубже. В какой-то момент он пожалел, что решил завести личную рабыню, но это было до их личного знакомства. Просто вот уже двенадцать лет парень жил один. До четырнадцати он жил с отцом и нянькой. Он всегда знал, что отец любит его, но Тэхену не приходило в голову просить у него больше внимания, чем тот мог дать. И потому едва Тэхен стал подростком, он попросил себе отдельную квартиру и ударился в пьянство и блядство, почти тут же потеряв счет девушкам вечеринкам и выпитым бутылкам. И он был уверен, что спустя такой большой промежуток времени, чье-то присутствие будет его утомлять. А Дженни спала в кровати, носила его халат, ела вместе с ним и не вызывала раздражения. Когда сама этого не хотела. Быть может, все дело в том, что у них все еще не было секса? В любом случае, это он скоро выяснит.

Разговорившись с Дженни на диване, он точно не знал, отчего так развязался язык, но был почти уверен, что сонная девушка мало чего запомнит, а выговориться ему хотелось. Отец любил его, но у него не было времени. Няньку он не любил, девушек не уважал, друзей у него не было. Ким Тэхен был безумно одинок, хоть никогда и не признавал этого открыто.

Унеся спящую девушку в свою спальню, он даже не прикоснулся к ней, и молча лег рядом. Уже было темно, но еще рано, чтобы спать, он не привык. Секса с кем-то другим не хотелось, да и вовсе не хотелось уходить. Парень пролежал несколько часов, глядя в лицо спящей, пока и сам не уснул.

Проснувшись утром, он заметил, что халат Дженни во время сна развязался, и скорее неосознанно провел рукой по ее талии и груди, скользнул по плечу и прижался к нему губами. Девушка сонно простонала, но и Тэхен еще не проснулся. Потянувшись, он прижался губами на этот раз к губам Дженни, получая неизвестное ранее удовольствие от пробуждения рядом с кем-то. Но ответом ему не был поцелуй. Дженни открыла глаза, мгновение смотрела на него, на его руку на ее животе, а затем влепила Тэхену звонкую пощечину и вывернулась из его рук, откатившись на край кровати.

— Отвали от меня! Что я тут делаю? Ты можешь оставить меня в покое? — еще даже не проснувшись, она орала так, будто ее резали, и Тэхена это скорее даже... обидело. Как расстроенный ребенок, он бросил в девушку подушкой и поднялся с кровати.

— Я по горло сыт твоими криками, истеричка! Подумай какое-то время о своем поведении, — быстрым шагом парень вышел из комнаты и громко хлопнул дверью. Никто не спешил бежать за ним, и уже в душе он немного остыл и думал позвонить насчет завтрака, но его телефон зазвонил первым. Отец. Черт... Какой сегодня день? Он напрочь забыл, что обещал. Тэхен практически не появлялся в компании, но порой необходима была его подпись, как вице-президента, и понедельник был именно этот день. Взяв трубку, он уже мчал в гардеробную и, убеждая отца, что уже в самолете, натягивал лучший костюм и буквально бежал вниз. Все же не забыв закрыть дверь, он поймал на ходу официанта и приказал ему принести Дженни завтрак, а сам помчался на аэродром, где вывалил кругленькую сумму, чтобы вылететь на своем самолете самым первым. Благо, до Сеула тут было менее часа полета, но он все равно чувствовал себя виноватым перед отцом и компанией, потому что осознавал, что перегнул палку. К счастью, лимузин уже ждал его у трапа и мчал так быстро, как мог. Так что Тэхен не так уж сильно и опоздал. Поставив подпись и пожав руку отцу, он узнал, что опять свободен, и даже посмеялся над самим собой, что провернул все так быстро и вообще молодец. Но, проезжая по центру города, Тэхену в голову пришло кое-что. Не сложно было это осуществить, и через пару часов парень уже был в аэропорту. С вылетом обратно было немного сложнее, и потому попасть на остров ему удалось поздним вечером. Но он был в приподнятом настроении. У Тэхена с собой было несколько больших пакетов из модных бутиков, а еще кое-что очень ценное в маленькой коробочке.

Войдя в дом, он ожидал увидеть все, что угодно. Обиженную Дженни, спящую, или вовсе не увидеть ее, осознать, что девушка сбежала и прячется на острове. Но вместо этого, едва он переступил порог, где-то в глубине дома разбилось стекло. Он не сразу понял, что происходит, пока не наступил на осколок. А затем еще один. Идя по этим следам, парень вышел в кухню, где босиком, все в тех же сиреневых трусиках стояла Дженни и метала во все стороны посуду. Когда девушка увидела Тэхена, в ее взгляде мелькнуло удивление, а следом ярость. Она бросилась прямиком на него, прямо по стеклу, оставляя кровавые следы. Парень успел только бросить пакеты куда-то в сторону, пока девушка не влетела в него, колотя руками и ногами куда ни попадя. Такого он никак не ожидал, и с трудом разбирал в ее криках отрывки вроде:

— Ублюдок. Ненавижу. Я тебе не вещь. Лучше бы я умерла. Лучше бы сдох ты, — и если он готов был послушать, что она пытается сказать, то когда до его ушей донеслось:

— Ты просто не знаешь, что со мной сделать. Сбежал, как трус! — и вот на это он не мог молчать. Зарычав, он отцепил Дженни от себя и скрутил ее руки за спину, нагибая девушку. Одной руки было достаточно, чтобы держать ее запястья, и вторую руку он прижал к ее рту.

— Вперед пошла, — толкнув ее животом, парень вытолкнул Дженни прочь из кухни, ведя наверх. Но уже на лестнице она впилась зубами в его ладонь, заставляя отпустить себя.

— Урод!

— Истеричка! — Дженни рванула было обратно вниз, но он подхватил ее буквально на лету и оторвав ноги девушки от земли, продолжал нести вперед. Она брыкалась руками и ногами, орала, будто бы ее резали, и он действительно подумал, что у нее припадок, но было поздно отступать. Девичье обнаженное тело было слишком соблазнительно, и с трудом дотащив брыкающуюся Дженни до своей спальни, он бросил ее на кровать и прижал сверху, заводя ее руки ей за голову и прижимая их к простыне. Девушка не переставала брыкаться, когда он впился губами ей в шею, целуя так сильно и страстно, что тут же ощущал, что на коже останутся багровые синяки. Она вскрикнула громче, но Тэхен закрыл ей рот поцелуем, прикусывая нижнюю губу до крови. Освободив одну руку, он расстегнул свой пиджак и попытался снять его, но для этого необходимы были обе руки, либо чья-то помощь. Но может ли он так рискнуть, или мгновенно получит несколько царапин на лице?