[ремонтируются] Сказок больше не будет.

Тэхен проснулся с ощущением безмятежного счастья. Оно длилось примерно тридцать секунд, пока до него не дошло, что совсем неподалеку находится маленькая стервозная сучка, которая не желает ему подчиняться. Ощущение это угнетало, но он не был бы Ким Тэхеном, если бы не научился выбрасывать из головы ненужный мусор. Надев спортивный костюм, парень направился на пробежку. Эту традицию ему привил отец еще в глубоком детстве, и Тэхена самого очень удивляло, что несмотря ни на какое пьянство и частую смену места жительства, эту традицию он продолжал. Словно, что бы не случалось в жизни, следующим утром все равно будет пробежка, и значит, все окей.

Неспешно пробегая мимо чужих особняков, где порой раздавались хорошо слышные в тихую рассветную пору постанывания, он опять вспомнил о Дженни, которая из-за своего характера лишила его желаемого прошлой ночью. Если бы не ее упрямство, он бы тоже сейчас занимался утренним сексом с той, кого хотел. Но что ему нужно было сделать? Заломать ее, прижать к стенке и трахнуть, или же заставить саму захотеть этого? Оба варианта не устраивали его, потому что для первого у него была слишком высокая самооценка и слишком мало замашек маньяка, а второе подразумевало какие-то действия с его стороны. Но какие к черту действия, если он и так может получить все, что пожелает, и палец о палец не ударив? Но как тогда ему получить желаемое от Дженни? От этих мыслей разболелась голова, и парень решил прекратить пробежку чуть раньше обычного. Черт возьми, ему хотелось увидеть Дженни. Взглянуть в ее глаза и увидеть раскаяние. Хотя, гораздо больше раскаяния, ему хотелось увидеть в ее глазах желание. Мечты, конечно, но было бы неплохо, чтобы она встретила его сейчас в одних трусиках и с распростертыми объятиями. И по поводу трусиков. Хлопнув себя по лбу, он только вспомнил, что у девушки нет одежды. Благо, бутики тут работали круглосуточно и даже в это время он смог подобрать кое-что интересное. Если вчера она была школьницей, то сегодня он хотел видеть ее куколкой, его личной игрушкой. Максимально короткое платье и высокий каблук, но милые цвета и силуэт. Такая себе порочная девочка... Достаточно было представить ее в этой одежде, чтобы захотеть еще сильнее. Помимо платья и туфель, он купил ей трусики к платью и еще кое-что на времяпровождение после завтрака. Он уже знал, чем они займутся, и заранее к этому подготовился.

Уже дома, приняв душ и переодевшись в то, в чем был вечером, он зашел к ней. В какой-то миг ему хотелось прижать ее к кровати и взять прямо сейчас, но этот ее неподдельный страх заставил его держать себя в руках. Раз она испытывала такой непреодолимый ужас, то и секса нормального не будет. А бревна его никогда не привлекали.

Встретив в коридоре стилиста, он указал ему, что хочет видеть в ней, а так же попросил оставить для нее косметику и разнообразные средства по уходу за волосами. Его вовсе не радовала возможность того, что стилист будет бегать к ним каждый день, но и видеть ее неухоженной ему не хотелось. Она — дорогой товар. И должна быть в порядке.

Как только Дженни закончила завтрак и собиралась смыться, он спокойно, но приказным тоном сказал:

— Встань и подойди ко мне, — а ее лице изобразилось недоумение, и тут же, сложив руки на груди, она сделала вид, что смотрит в другую сторону. О, она снова так опрометчиво начинала его злить. — Ты неожиданно оглохла? Встань и подойди ко мне, — на какой-то миг Дженни очевидно засомневалась, не стоит ли послушаться его и уберечь свою задницу, а затем осталась сидеть. Это было последней каплей. Поднявшись сам, он быстрым шагом подошел к ее стулу и буквально дернул его на себя, заставляя Дженни подняться на ноги и ухватиться за край стола, чтобы не упасть на высоких каблуках.

— Что ты делаешь?

— Наклонись.

— Отвали от меня! — она кричала, повернулась к нему лицом и уперлась поясницей в стол, желая сбежать. Но он не дал этого, сделав шаг вперед и прижавшись грудью к ее груди. Следующим движением он смел со стола посуду, и, сжав тонкую талию в руках, усадил ее на стол. Девушка сжала колени, но ему потребовалось минимум усилий, чтобы развести их и оказаться между ее ног.

— Никогда. На меня. Не ори. И делай то, что я говорю, — н говорил это, приблизив свое лицо к ее, но не прикасался к ней ни руками, ни губами. Удержав зрительный контакт несколько долгих мгновений, он скользнул руками по ее бедрам, и задрал юбку до пояса. Опустив взгляд, он удовлетворенно кивнул, и так же резко, как подошел, отошел от нее, убирая руки в карманы. — Мне всего лишь было интересно, как смотрится на тебе белье, — Дженни тяжело дышала, и только через пару секунд медленно сдвинула ноги и поправила юбку. Ничего не говоря, девушка опустила ноги на пол и поправила сбившийся лиф платья. Она буквально излучала ярость, это было так сексуально. Кажется, они стояли так несколько минут, а потом она подняла голову и прошипела:

— Я ненавижу тебя, Ким Тэхен, — девушка резко развернулась к нему спиной, и не увидела, как уголок его губ поднялся в улыбке.

— Тем хуже для тебя, — Дженни не взглянула на него, и сделала несколько уверенных шагов в сторону лестницы. Он подождал, когда она выйдет из столовой, а затем крикнул:

— Переоденешь то, что сказал, и через десять минут выйдешь к бассейну, — она коротко обернулась, одарила его испепеляющим взглядом и продолжила свой путь наверх. Тэхен закусил губу, перематывая в голове события минутной давности. Ему нравилось, очень нравилось контактировать с ней. И еще ему нравилась ее реакция, ее яд и злость. Теперь он понял, чего хочет, и знал, как этого добьется. И секс перестал быть главной целью, но определенно оставался желанным этапом в ее достижении.

Девушка, все еще стоявшая в углу практически без движения, сразу поняла его взгляд и принялась убирать битую посуду, а сам Тэхен отправился наверх, чтобы переодеться для бассейна.