Глава 18
Соня опять не может уснуть. На какой бы бок не повернулась — тело болело от синяков и гематом, которые мать оставила. А голова была заполнена мыслями о Саше. У Кульгавой сердце сжимается, когда вспоминает стеклянный взгляд старшей. Сколько же слез пролила из-за неё Саша.
Кульгавая глаза прикрывает и переносится на заброшку, где они с Сашей сидели и разговаривали обо всём. А потом Соня вспоминает их диалог и губу закусывает, понимая, что обещание своё не сдержала.
— Боже, если я узнаю, что человек, которого ты полюбишь, тебя обидит, я ему по еблу дам, отвечаю.
— Ты прям герой настоящий.
И Соня правда себе готова по лицу ударить. Скорее всего, она и так постоянно Саше боль причиняла своими словами. Кульгавая и сама не знает, что на неё нашло сегодня, почему так грубо и холодно разговаривала. Саша ведь перед ней сердце открыла, о чувствах рассказала. А она как последняя мразь повела.
И Саша была права. Любви ненормальной не существует. Есть, кто просто этой любви не заслуживают. И из этих людей была — Соня. Она не заслуживала Саши: ни любви и ни слёз горьких. Что в ней вообще Саша нашла?
Кульгавая не выдерживает и с кровати встаёт, толстовку накидывает сверху и пачку сигарет берёт. Она тихо на балкон пробирается и облокачивается об перила. Мороз щёки обжигал и ноги голые, которые были облачены лишь в шорты лёгкие. Софья сигарету губами обхватывает, чиркает зажигалкой и подкуривает, выпуская со рта первый клубок дыма.
Она взглядом невольно скользит по знакомому подъезду, ощущает, как в душе дыра начинает образоваться. Что ей теперь вообще делать без Саши? Ведь теперь они вряд ли заговорят. По щеке слеза стекает от понимания, что она потеряла близкого человека. И сама же была виновата в этом.
— Блядство, — хрипит Софья и вновь затягивается, глаза прикрывая.
Как бы она хотела уснуть и чтобы всё стало как прежде. Утро. Она выходит из подъезда, а на улице её уже ждёт Саша, которая согревала лишь одной улыбкой. Но девушка глаза открывает, она всё также на балконе стоит, с тлеющей сигаретой в руке.
***
Сегодня уже было воскресенье. Прошло три дня с последнего разговора. В пятницу Саша и Соня к друг другу также не подходили. Больше никто не лез с расспросами, что да как. Но легче не становилось. Саша угасала на глазах. Круги под глазами более отчётливыми стали, а взгляд был безжизненный и тусклый, не было больше той искры. Будто из девушки одним ударом выбили жизнь.
Аппетит совсем пропал, если она за целый день хоть один раз поест — уже победа. Её постоянной едой стали вода и энергетики. Раньше Крючкова их не пила в таком количестве, но сейчас почему-то для неё они стали будто вкуснее, ещё и голод перебивали.
Каждую ночь девушка роняла слёзы в подушку и тихо скулила, руку подносила к сердцу и сжимала, потому что что-то ныло невыносимо. Любить она не перестала, но эта любовь теперь её душила и убивала. Как бы она старалась не думать о младшей, всё равно ничего не получалось. Саша вспоминала Софью в каждой мелочи, которая как-либо касалась младшей. Казалось, что имя «Соня» на сердце написано нестирающимся маркером.
И вот сейчас Саша сидит на кровати, допивает третью банку энергетика, несмотря на то, что сейчас было около двух часов дня. Оксана рядом сидела с подругой и смотрела с сожалением. Нецветаева видела, как Саше с каждым днём всё хуже и хуже, но помочь никак не могла.
— Сань, может, покушаем? Ты ведь наверное даже не завтракала, — тянет Окс. — Хочешь, я даже что-нибудь приготовлю?
— Ты же готовить не умеешь, — безжизненно улыбается Саша, но смотрит на подругу с благодарностью, если бы она сидела одна, то точно бы вздёрнулась, — если хочешь кушать, то давай пойдём на кухню.
— Я ради тебя готовить научусь, — хмыкает Окс и по ноге Саше проводит, губы поджимая, — только ты со мной поешь, ладно?
— Я не хочу... — тихо произносит Крючкова, её почему-то тошнило при упоминании еды.
— Саш, ну так тоже нельзя. Ты скоро на ногах держаться не будешь. Оно тебе нужно?
— Мне просто не хочется, я потом поем.
— Я знаю твоё потом. В лучшем случае оно наступит завтра, — Нецветаева вздыхает тяжело и поднимается на ноги, — я ничего не хочу слушать, ты съешь всё, что я приготовлю.
— Звучит, как угроза, — усмехается коротко Саша, но также с кровати поднимается, её в сторону отшатывает, она задницей ударяется о деревянную изгородь кровати, — блять, — шипит девушка, потирая место ушиба.
— Горе ты моё, — Оксана еле держится, чтобы прямо сейчас к Соне не заявится и всю злость выплеснуть. Потому что смотреть на Сашу в таком состоянии слишком тяжело, — ты как?
— Я в норме, — Крючкова показывает большой палец и идёт за подругой на кухню, на стул плюхается и наблюдает за Оксаной, которая сразу же в холодильник полезла.
— Я похозяйничаю немного на твоей кухне, — взгляд Окс падает на яйца и молоко, — будем есть омлет.
— Только не спали, — Саша улыбается и щёку подпирает рукой, — тебе помощь нужна?
— Сама справлюсь, ты сиди лучше. Готовить и ловить тебя будет тяжеловато, — девушка бёдрами закрывает холодильник и всё на стол ставит, сковородку достаёт и надеется, что правда ничего не спалит в чужом доме.
— Хорошо, как скажешь, мам, — Крючкова специально протягивает последние слово, на что Окси глаза закатывает, но улыбается сразу же.
Готовка проходит за разговорами. Оксана успешно справляется с задачей — не спалить кухню и омлет в том числе. Саша с улыбкой наблюдает за стараниями подруги. В такие моменты боль отступает на второй план. Крючкова даже вздохнуть могла спокойно. И, на удивление, девушка уплетает еду за обе щёки, осознавая, что уже давно такого наслаждения от приёма пищи не получала.
— Смотрю на тебя и сердце радуется, — искренне произносит Оксана, делая глоток чая.
— Да ладно тебе, — Саша улыбается неловко, а потом спиной прислоняется к стене, — спасибо большое, я не знаю, что бы делала без тебя.
— Ты чего? За это не нужно благодарить, солнце. Хоть так тебе помогу.
— Мне даже уже как-то стыдно ныть тебе постоянно, — Крючкова губы поджимает, — я и подумать, блять, не могла, что может быть так больно.
— Ты не ноешь, Саш. Я всегда готова тебя выслушать, — Окси паузу выдерживает, слова подбирая, — нужно время. Потом станет легче.
— У меня такое чувство возникает, что боль в груди никогда не утихнет.
— Сначала всегда так. Время лечит, — с надеждой произносит Нецветаева и в свои же слова пытается поверить.
Саша тоже хочет верить, что через какое-то время её же чувства перестанут её душить.
***
Неделя проходит за неделей. Ещё немного и будет школьная ёлка, а за ней — каникулы долгожданные. А потом Новый год, но Саша впервые, наверное, за свою жизнь не испытывала радости. Она всегда ждала этот праздник, даже больше, чем свой день рождения. Но сейчас её жизнь превратилась в одно сплошное серое пятно.
Она на Соню вечно украдкой смотрит, голос младшей пытается уловить, потому что скучает безумно. Её чуть ли наизнанку не выворачивает от того, как к Соне хочет прикоснуться, запах родной почувствовать и улыбку увидеть, которая только ей когда-то принадлежала.
Саша медленно по улице шагает, в наушниках играет «Три дня дождя». Она, наконец, идёт в своё любимое место. Её туда постоянно тянуло, но из-за воспоминаний с Соней не могла туда прийти, понимая, что эмоции могут опять взять верх. Она часто задавала себе вопросы: скучает ли Соня по ней хоть немного? и как вообще сейчас жизнь младшей складывалась? всё ли хорошо?
Иногда Крючковой казалось, что Соня смотрела на неё с печалью. Но как только они пересекались взглядами, младшая отворачивалась или начинала общаться с Софьей и Стасом. И по отношению ко второму она начинала испытывать ревность жгучую. Саша даже и не заметила, в какой момент Кульгавая сблизилась с этим парнем.
Крючкова теперь боялась услышать, что у этих двоих отношения. Ведь у Стаса явное преимущество — он был парнем. Это же нормально. Но Саша старалась не накручивать себя, убеждая себя в том, что они просто друзья и ничего большего. Девушка, находясь в своих мыслях, не замечает, как к ней кто-то приближается и руку кладёт на плечо, сдавливая до боли.
Саша дёргается, сбрасывает себя чужую ладонь и наушник вытаскивает. Поворачивается лицом и глаза округляет, зубы стискивая. И почему именно сейчас? Какой грех она совершила в прошлой жизни?
— Давно не виделись, Крючкова, — Эля в улыбке зубы обнажает, с ней, как обычно, её подруги и двое парней, — смотрю, сегодня твоей защитницы рядом нет. Даже жаль, она мне задолжала.
— Тебе в прошлый раз было мало? — Саша делает шаг назад, на толпу подростков смотрит и понимает, что не осилит их всех, особенно если парни подключатся.
— За языком следи лучше своим, ты сейчас совсем одна, — едко выплёвывает слова девушка, в глазах у неё превосходство было видно.
— Это ты про неё рассказывала? Что, у неё правда руки нет? — усмехается один из парней, бегая изучающим взглядом по Саше.
— Ага, несколько лет глаза мозолила, — выдает подруга Эльвиры, делая шаг к Саше, и в плечо толкает, заставляя Крючкову пошатнуться, — как бельмо на глазу была. Ещё и дурой полной. У нас даже где-то видео интересное есть одно.
У Саши по спине холодный пот выступает от позорных воспоминаний, она смотрит на девчонку, глазами наполненными злостью. Руку в кулак сжимает, но понимает, что если сорвётся, то ей точно несдобровать.
— Взгляд попроще сделай, — Эльвира хватает Сашу за шиворот куртки, — как там твоя ебанушка говорила... сейчас ты у меня скулить будешь, — девушка кулак заносит и бьёт Крючкову по лицу, попадая по губе, а та сразу кровоточит начинает, — скули, сучка, тогда, может, я тебя отпущу.
За спиной свист раздаётся и смешки. Саша на языке ощущает вкус металла и губы кривит в усмешке. Эльвира на это бровь изгибает и сильнее сжимает в своей хватке.
— Не дождёшься, — цедит Саша и бьёт девушку в голову, заставляя ту отпустить её. Крючкова руку встряхивает, — собачка тут только ты, не стану отбирать твоё законное место.
— Зубы скалишь, — рычит Эльвира, потирая место удара, и взгляд кидает на парней, — сама напросилась, блять.
Саша смотрит на двух парней, которые к ней приближаются, и чувствует, как кровь в жилах стынет. Она отмахнуться пытается, но те её руки заламывают, не давая и шанса пошевелиться. Один из них за подбородок хватает, приподнимает и крутит, осматривая.
— А на ебало она ничего, — хмыкает Максим, языком проводя по губам, и улыбается хищно, от чего у Саши коленки от страха начинают трястись.
— Отпустите меня, уроды! — кричит Саша, голос срывая, вырваться пытается, но её сдавливать только сильнее начинают. Сердце в бешеном ритме заходится, а дыхание рваным становится.
— Нравится? — улыбается Эльвира, чуть наклоняясь к лицу Саши, — хочешь, забирай. Пусть порадуется, что её кто-то захотел.
— Нет... нет... не трогайте меня! — Крючкова задыхаться начинает, внутри тревога липкая поселяется. Вырываться с новой силой начинает, тело содрогается в подступающей истерике, а диафрагма сокращается. — Отпустите меня, блять, Эля ты не можешь так поступить со мной!
— Кто это сказал? Тебе понравится, — Эльвира бьёт Сашу в солнечное сплетение, вырывая болезненный крик, а потом за волосы кудрявые хватает и тянет на себя, в голубые глаза заглядывает, в которых страх отражался, — подстилкой станешь, шлюшка.
— Эль, ну не порти сильно девочку, — Максим на себя тянет девушку, за обе руки уже держит сам, заламывает до боли и опаляет горячим дыханием ухо Саши, — малышка, ещё должна постонать подо мной, — а после рукой залезает под куртку девушки, по рёбрам выпирающим проходится и грудь сжимает, чуть сминая.
— Не прикасайся ко мне! — кричит Саша, голос надрывая. Голова кругом идёт, она дёргается, чтобы чужие руки с себя убрать. Слёзы в глазах застыли, ужас охватывает её, душит мёртвой хваткой.
— Избавь меня от подробностей, — Эльвира морщит лицо в брезгливой гримасе.
— Умоляю, не надо! Отпустите. Избейте меня лучше! Эля, ты же этого хотела. Так бей меня! — у Саши первые слёзы по щекам скатываются, а лицо краснеет. Она понимает, что ей сил не хватит, чтобы вырваться. Неужели её вот так где-то изнасилуют? Чем она это заслужила?
— Уже незачем. У нас есть что-то поинтересней, — смеётся Эля и от Саши отходит, — ну что, пошли?
— Нет, нет, прошу! Эльвира, одумайся, я умоляю тебя, прошу! — Крючкова кричит хрипло, слёзы роняя. Смотрит с мольбой в глазах на девушку, но в ответ получает улыбку самодовольную. Сердце с грохотом падает вниз. — Прошу... кто-нибудь... прошу... Соня... — тихо скулит девушка, чувствуя, как её под руки ведут куда-то.
— Отпусти её, мразь ебаная!
Саша глаза округляет, когда слышит голос до боли родной позади. Максим повернуться не успевает, как ему кулак прилетает со всей дури в лицо, отчего у парня голова чуть ли на триста шестьдесят градусов не прокручивается. Он Сашу из рук выпускает и за нос хватается, из которого кровь хлынула.
Софья Сашу к себе рывком притягивает, за спину заводя, глазами всех обводит и губы поджимает, осознавая, что в этот раз преимущество на другой стороне. Но адреналин в крови бурлил и переживания за старшую. Крючкова хочет прижаться к спине Сони, но замирает на месте. Ей не верится, что Соня правда пришла, словно услышала её молитвы.
— Защитница пришла, блять, — зло бросает Эльвира, но ближе не подходит, вспоминая прошлые удары девушки.
— Я тебе сейчас твоё лицо подправлю, сука! Одного раза тебе, видимо, было мало, — цедит Софья, чувствует, как Саша её за куртку хватает.
— Сонь, их слишком много, — хрипит Саша, она за младшую переживает. В груди тревога только сильнее разрастается за них двоих.
— Сука, мелкая, я тебя сейчас научу уму разуму! — Максим зубы скалит, всё также нос придерживая, пытаясь кровь остановить.
— Она чур моя. Люблю бойких, — ухмыляется второй парень, скользя глазами по Соне.
До Софьи доходит, что здесь происходит, её в дрожь бросает. Она ком в горле сглатывает. Силы пытается свои оценить: сдаваться не хочется, но понимает, что так под удар может подставить Сашу и саму себя. На гордость свою наступает и за руку хватает старшую.
— Надеюсь, ты бегаешь быстро, — шепчет Софья и на бег срывается, утаскивая Крючкову за собой.
Саша старается ногами быстрее перебирать, сильнее руку Сони сжимает. После ударов дыхание спирало, а ноги дрожали, но она бежала через боль. За их спинами крики раздавались и топот ног. Софья видит ларёк знакомый, радуется мысленно.
— Ещё немного, — задыхаясь, произносит Кульгавая.
И через минуту девушки оказываются внутри помещения. Обе дышат рвано, Соня пот со лба вытирает, взгляд кидает на Сашу, оценивая состояние. Видит губу разбитую, глаза красные от слёз. Кульгавая щëку изнутри кусает, она представить боится, чтобы случилось, если она вовремя не пришла бы.
— Ты как? — Соня первая голос подаёт.
— Нормально, — Саша выравнивается, рукавом куртки слёзы все вытирает и смотрит на младшую с благодарностью, — спасибо, если бы не ты... — голос дрожать начинает на последних словах.
— Я рада, что оказалась в нужном месте, — Софья не сдерживается и притягивает Крючкову к себе в объятья, лёгкие заполняет запахом старшей. Её чувства переполняют. Она не позволит Саше испытать то, что испытывала на протяжении нескольких лет, — блять, Саш, как я рада, что успела. Я не знаю, что бы делала, случись что с тобой. Я их всех убить готова.
Саше кажется, что она снова задыхаться начинает. Она лицом утыкается в плечо младшей, жар ощущает, исходящий от Сони, и только ближе жмётся, обнимает трясущейся рукой. Сердце, словно оживает. За долгое время она боль тупую в груди не чувствует.
— Всё хорошо, Сонь. Я в порядке, — приглушённо отвечает Крючкова, утопая в руках чужих и своих чувствах. Бабочки в животе хороводы водят, внутренности верх дном переворачивая.
— Девушки? Вы в другом месте обнимайтесь. Покупать будете что-нибудь?
Голос недовольной женщины заставляет оторваться друг от друга. Саша глаза опускает стыдливо и руку в карман прячет. А Софья неловко по волосам проводит, ощущая, как тело в жар бросает, а сердце удар пропускает. Старшую не хотелось выпускать из своих рук. Когда она обнимала Сашу, то поняла, насколько соскучилась по ней. А под рёбрами теплое чувство разливалось, заставляя щёки Кульгавой краской наполниться.
Соня к воде идёт, а Саша за ней следует, губы поджимая. Она хочет разговор начать, но не знает о чём. В груди надежда зажигается на то, что они смогут общение наладить хоть какое-то. Кульгавая бутылку с водой берёт и салфетки влажные, на кассу идёт и оплачивает все покупки. А затем к Саше подходит, на выход смотрит.
— Они же нас там не поджидают?
— Наверное, нет, — неуверенно произносит Саша.
— Пока далеко не будем лучше отходить, — заключает Софья и из магазина выходит, оглядывается по сторонам, вздыхает с облегчением, когда никого не видит.
Они отходят чуть дальше, но в пределах видимости ларька. Соня вновь бросает взгляд на лицо старшей, а затем салфетку одну достаёт.
— Можно? — тихо спрашивает Софья, неловкость вновь ощущая.
— Э-э-э, да... — Саша не совсем понимает, о чём речь. Но Соне она готова на всё говорить «да».
Кульгавая руку протягивает к губам старшей и аккуратно касается, кровь стирая, которая успела запечься. Саша замирает, она чувствует, аккуратные прикосновения к себе и таять начинает. Сердце в ушах отдаётся, а уши краснеть начинают. Софья в свою же очередь старается не прикасаться к месту удара, чтобы больно не сделать. Ей казалось, что она дышать перестала.
Соня взглядом скользит по лицу старшей. Замечает, как у девушки глаза впали и тёмные круги залегли, а щёки потеряли здоровую полноту. Саша будто сама меньше стала. Неужели это всё из-за неё? Софья вину ощущает, что старшую до такого состояния довела. Руку убирает и на губы смотрит алые, у неё в голове всплывает их поцелуй. Софья вязкую слюну сглатывает и чувствует, как щёки опять краснеют. Единственное, что её спасало, — это холод, на который можно было скинуть покрасневшее лицо.
— Спасибо, — на выдохе произносит Саша, до сих пор ощущая фантомные прикосновения на себе.
— Угум, — кивает Софья и телефон достаёт, — я думаю, лучше такси вызвать, чтобы на них не нарваться.
— Да... идея хорошая, — кивает Саша, словно болванчик.
Итак через десять минут девушки уже ехали в машине. На фоне играл «Сектор газа». Они обе смотрели в окна, и у каждой в голове мысли вертелись. Саша хотела, чтобы машина не останавливалась. Она боялась, что как только они разойдутся — станут опять друг другу чужими. А Софья понять не могла, что с ней происходит. И почему сердце не находило себе место.
Машина останавливается около подъезда старшей, и обе выходят, прощаясь с водителем. Между девушками повисает неловкая тишина. Никто не знал, как начать.
— Не забудь обработать, — первая подаёт голос Соня.
— Хорошо, — кивает Саша и уголки губ приподнимает, — ещё раз спасибо. За всё.
— Не стоит, — Кульгавая чуть голову наклоняет и улыбается в ответ, — я всегда... готова тебе помочь.
— Тогда... до завтра? — с надеждой произносит Саша, пальцы заламывая от волнения.
— Да, до завтра, — кивает Соня и в глаза голубые заглядывает, — Саш... — Кульгавая хочет сказать, как соскучилась, но слова поперёк горла становится, — будь аккуратней.
— Ты тоже, Сонь.
Софья рукой машет на прощанье и идёт в сторону дома медленным шагом. Саша смотрит в след младшей и наконец ощущает облегчение. Может, надежда на лучшее правда есть?