Глава 17
Девушка на кровати ворочается. То резко поднимается, в волосы пальцы запускает и оттягивает, а потом вновь в подушку лицом падает. Взгляд все бросает на выключенный телефон и губу закусывает. За окном всё ещё темно, но она знает, что утро медленно приближалось - значит скоро в школу идти придётся. А там встретится с ней. С Сашей.
Как бы Софья уснуть не пыталась, так и не получилось. Как только она глаза прикрывала, видела Сашу, у которой страх и слёзы на лице. Вспоминала губы горячие, которые обжигали своим прикосновением и вызывали странные чувства внутри. Соня в голове своей больной пыталась всё уложить. Одно она поняла наверняка — старшая влюблена в неё.
Кульгавая анализировала все взгляды и действия по отношению к ней. Понять не могла, как она этого вообще раньше не замечала? Всё ведь лежало на поверхности. Теперь Соня и шутки Оксаны понимать начала, которые оказались совсем не шутками. В голове было куча вопросов, на которые Софья старательно пыталась найти ответы. Когда это произошло? Почему именно она? И самый главный: что, собственно, делать дальше?
Софья вздыхает тяжело, на спину переворачивается и потолок взглядом сверлит. Кольцо крутит на пальце, на сердце тяжесть, которая неприятно свербила. Она не знает, как теперь себя с Сашей вести. Понимает, что разговор скорее всего неизбежен, но именно его она и боялась. Ведь одно дело в голове у себя предположить, что Саша влюблена в неё, а другое - услышать лично.
Кульгавая особо никогда не была против однополых отношений, но с девушкой себя никогда не видела. Она росла там, где это считалось ненормально. Таких в деревне отлавливали, дурь эту выбивали. Софья это своими глазами видела. Она просто держала нейтралитет. Когда старшая спрашивала её про любовь к кому-то, она ответила честно. Соня никогда не любила. Парней девушка на подсознательном уровне презирала и не доверяла. А к девушкам, как ей казалось, относилась ровно.
Саша стала первой, кто к душе её прикоснулся. Кому она доверилась и открылась, все секреты обнажая. Но она никогда в старшей не видела больше, чем подругу. Даже представить иное было сложно. Софья пыталась к сердцу своему прислушаться, вспомнить, что она чувствовала по отношению к Крючковой. И каждый раз приходила к выводу, что любовью даже и не пахло.
— Блять, ну какой же пиздец, — девушка виски разминает пальцами. Голова гудела ужасно, а глаза пекли, требуя сна нормального. Софья и рада была бы поспать, но её мысли с этим были не согласны.
Кульгавая телефон берёт в руки и сглатывает слюну. Ей казалось, что как только она его включит — Саша сразу позвонит, и не важно, что сейчас ночь глубокая или даже раннее утро. Но Соня на кнопку жмёт с замиранием сердца, видит загрузку. Потом проходит минута, а за ней вторая. Никакого звонка, лишь тишина. Софья вздыхает облегченно, переходит на главный экран и видит пять пропущенных.
В голове воспоминания проносятся, как она телефон дрожащими руками выключить пытается на бегу, когда слышит свой рингтон и имя старшей видит на экране. Понимает, что позорно сбежала, поджав хвост. Но по-другому не могла. Она не хотела видеть и слышать Сашу. Боялась правду услышать, которая точно бы всё изменила.
***
Путь до школы дался тяжело. Софья всякий раз оборачивалась и успокаивалась, когда знакомую кудрявую макушку не видела. Девушка перед школой останавливается, лямки портфеля сжимает. Чувствует, как пульс ускоряется, а дышать тяжелее становится, словно она на пытку идёт. Кульгавая по зданию идёт с головой опущенной и замирает перед кабинетом. Зайти туда никак не решалась, ладошки потеют предательски, а кислорода в лёгких не хватает.
— Сонька, ты чего стоишь как неприкаянная? — Григорьева толкает слегка девушку в плечо, от чего Софья заметно вздрагивает, — кстати, а Саня где? Вы же вместе ходите обычно.
— Она вроде у Окс с ночёвкой оставалась, — врёт Софья, пытаясь хоть какое-то оправдание найти.
— А, тогда ясно. Пошли давай, — Софа проходит мимо девушки и головой кивает.
Кульгавая сжимает лямку портфеля и заходит. Украдкой смотрит на место, где обычно Саша сидит, а затем чувствует, как дышать становится легче. Старшей всё ещё не было, как и Оксаны. Софья на стул плюхается и сердце пытается своё успокоить. Вытаскивает школьные принадлежности и в ожидании поглядывает на дверь.
Но Саша не появилась. Ни через пять минут, ни через десять. А потом по школе звонок раздаётся, сообщая всем о начале урока. Кульгавая брови хмурит и губы поджимает. Парта была абсолютно пуста. Два свободных стула стояли одиноко. Преподаватель начинает рассказывать про новую тему, но все слова проносятся мимо ушей Сони. У неё все мысли о Саше, словно старшая корни пустила в голове, которая, к слову, всё также нещадно болела.
Вдруг с Сашей что-то случилось по дороге домой? А если Крючкова вообще не дошла до дома? Или, может, Саша из-за неё вообще что-то сделала с собой? Софья головой встряхнула, выкидывая эти назойливые мысли. Кульгавая хотела верить, что Саша не из тех людей, которые после своеобразного отвержения чувств, идут вены вскрывать или под машины бросаться.
Кульгавая уже головой биться об парту готова, губы все искусаны, а внутри тревога сидела, которая неприятно внутренности переворачивала вверх дном. Но из своих же мыслей её Соня вырывает, которая локтем тычет в бок. Соня взгляд на девушку переводит, бровь изгибает в немом вопросе.
— Софья, вы вообще с нами? — голос учителя по классу разносится.
— Да?... — неуверенно произносит Кульгавая, понять пытается, что происходит и что она пропустила. На соседку косится и смотрит с надеждой, а та шёпотом пытается что-то сказать, но Софья ничего разобрать не может.
— Ты зачем сюда приходишь? Или думаешь, что итоговое сочинение напишешь лучше всех? Я для кого тут распинаюсь, глотку рву свою? Всё знаешь уже? — на повышенных тонах произносит женщина и смотрит с осуждением на девушку.
Софья щёку изнутри закусывает, глазами буравит свою пустую тетрадь. Раздражение подступающее ощущает, ногтями впивается в нежную кожу, но молчит, чтобы ничего лишнего не сказать.
— Я с кем сейчас разговариваю? — учитель руки на груди складывает, казалось, что ещё немного и у неё пар с носа пойдет от закипающей злости.
— Я вас слушала, — цедит Софья. Ей вообще в данный момент не до этих уроков, она готова прям сейчас встать и уйти, чтобы бред этот не слушать.
— Если тебе это не нужно — можешь уходить, никто тебя не держит, — хмыкает женщина, подбородок вскидывая верх.
Кульгавая себе под нос усмехается, тетрадь с учебником закидывает в портфель и с места поднимается под шёпот, который по классу начал разноситься. Женщина глаза округляет, смотрит шокировано на ученицу.
— Ты куда собралась?
— Вы сказали, что я могу уйти, — Софья плечами жмёт и к двери подходит, — до свидания.
— Передавай пламенный привет родителям.
И с этими словами Соня покидает кабинет, вздыхает тяжело и уже жалеет, что поддалась своим эмоциям, но обратного пути уже не было. Она идёт по пустым коридорам, куртку застёгивает и капюшон натягивает. Уже представляет мать разъярённую, которая точно скоро узнает обо всём.
Кульгавая выходит на улицу и на лицо приземляются снежинки, сразу же превращаясь в капельки воды. Она вскидывает голову и улыбается грустно: вот и первый снег. А ведь ещё пару дней назад они с Сашей думали, как будут вместе встречать зиму.
***
За несколько часов до.
Саша глаза с трудом разлепляет, виски сразу же сдавливать начинают, а когда девушка зевает, ещё и щека заныла. Крючкова трёт место удара, из памяти по кусочкам собирая вчерашний день. Вот они с Соней на концерте. Поцелуй, слёзы, а потом много алкоголя и вишенка на торте: драка с какими-то мужиками.
— Ахуеть, — хрипит Крючкова, с кровати поднимаясь.
Она в ванну плетётся, чтобы оценить всю степень урона. В зеркало смотрит и синяк видит, который красовался на её лице. Девушка языком по ряду зубов проводит, удостоверившись в том, что те на месте все, без каких-либо потерь. Саша холодной водой лицо умывает, чтобы хоть немного взбодриться и наконец мысли в порядок привести.
Крючкова выходит из ванной комнаты и с отцом пересекается. Тот брови вскидывает вверх, а в глазах было видно беспокойство. Саша взгляд отводит и хочет пройти мимо, она думала, что мужчина по-любому начнёт возмущаться и ругать её.
— Саш, постой... — мужчина старается говорить как можно мягче, — почему ты в таком виде?
— А это так важно? — Саша бровь изгибает в вопросе и теперь уже в глаза смотрит отцу. На удивление, в них видит сожаление, от чего девушка сразу же теряться начинает.
— Кто это сделал? — не унимается мужчина, ведь не смотря ни на что, он любил свою дочь и по-своему переживал.
— Я сама виновата, попалась под руку, — Крючкова губы поджимает, она с отцом почти месяц нормально не разговаривала, лишь дежурными словами перебрасывались.
Мужчина вздыхает тяжело и притягивает дочь к себе, от чего Саша замирает в родных руках, утыкается лицом в грудь отцу, понять пытается, что происходит.
— Саш, прости меня. Я не должен был так поступать и говорить. Но я люблю тебя, ты же моя кровиночка родная. И я очень переживаю за тебя. Представь, что с мамой будет, когда тебя увидит. А если бы с тобой чего похуже случилось? Прошу тебя, будь аккуратней, — в голосе так и сквозило раскаянием. Мужчина начинает дочь по спине гладить, а Саша словно в детство переносится, где отец её также обнимал, когда она коленки в кровь сдирала.
— Всё хорошо... не волнуйся, — выдавливает из себя девушка и на глазах влага выступает. Ведь ей тоже всё это время было тяжело. Она отца обнимает, пытаясь себя в руки взять, — пап... я тоже тебя очень люблю...
Мужчина объятия через пару минут разрывает и на дочь смотрит с теплом. Радуясь тому, что они, наконец, смогли поговорить. Он по кудрявым волосам Саши проводит и чуть лохматит.
— Я уже не маленькая, — губы надувает девушка, но почти сразу же улыбается в ответ.
— Я знаю, Саш, знаю. Но для меня ты навсегда останешься ребёнком, — ухмыляется отец и руку убирает, — ты себя как чувствуешь? Синяк-то не маленький.
— Всё нормально... но можно я сегодня в школу не пойду? — Саша на отца смотрит с надеждой. Да, она могла всё замазать, но по большей части девушка не хотела с Соней пересекаться, боясь увидеть в чужих глазах отвращение и холод.
— Только сегодня, — смеётся отец, — отдыхай, я с мамой поговорю.
— Хорошо, спасибо, пап, — кивает Саша, отца благодаря и к себе в комнату идёт.
Но как только Крючкова дверь закрывает, улыбка спадает с лица. Да, она была рада, что с отцом всё решилось, но на данный момент её сердце ныло по другому поводу. Соня... Это имя могло вызвать одновременно и безграничное тепло, и тоску. Девушка на кровать падает, глаза прикрывая устало, по губам проводит кончиками пальцев, вспоминая поцелуй спонтанный. Ей было интересно, как там вообще сейчас младшая? Думает ли о ней? Или уже вычеркнула её из своей жизни.
Саша голову поворачивает и видит за окном хлопья снега. Губы трогает улыбка, пропитанная грустью. Не так она хотела встретить первый снег.
***
Софья на парте лежала, головой в руки свои упираясь. Тело ныло неприятно после новых побоев матери ремнём. Она вчера влетела в квартиру словно зверь, который за добычей своей охотится. По квартире только и успевали разлетаться крики и гневные комментарии по поводу поведения дочери в школе. Соня выдержала всё, а потом лежала на кровати, свернувшись в комочек, слёзы роняя на подушку.
Кульгавая напрягается всем телом, когда слышит голос Оксаны, она голову поворачивает, смотрит из-под ресниц и Сашу видит. Пульс учащается, а в горле пересыхает. Девушки взглядами пересекаются и Соня сразу же обратно лицом в руки утыкается. С Сашей всё было хорошо. Она жива и здорова, что не могло не радовать. Но теперь Соня не имела ни малейшего представления, что делать дальше.
Саша губы терзать зубами начинает, когда видит реакцию младшей на её появление. Крючкова на место своё садится, пустоту внутри всепоглощающую ощущает. Слёзы пытается сдержать, которые предательски наружу просились. Окс рядом присаживается, смотрит на подругу с сочувствием, хлопает легонько по плечу, чтобы хоть как-то поддержать.
— А мы вас уже потеряли, — Жека появляется внезапно, на парту опирается бёдрами, а с ней рядом Илья стоял, который уже что-то жевал.
— Перепили слегка, — отмахивается Оксана и улыбку на лицо натягивает.
— Вот сучки, нас даже не позвали, — Женя наигранно губы дует, изображая обиду.
— Вы такой концерт вчера пропустили, — хмыкает Илья, отпивая глоток энергетика.
— Кстати, да, вчера такой пиздец произошёл на первом уроке, — Жека сразу же в лице меняется, когда вспоминает вчерашнее представление и ловит на себе заинтересованные взгляды девушек, — Сонька вчера жару дала.
— Какая из? — Саша глаза округляет и кидает взгляд на двух Сонь.
— Кульгавая. Она тебе не рассказывала что ли? — Шестерикова брови вскидывает вверх, ведь уже все были в курсе, что Соня и Саша хорошими подругами были.
— Рассказывай уже, бля, не тяни кота за яйца, — хмыкает Окси, чтобы ещё больше неловких вопросов не появилось.
— Да с русичкой нашей посралась, та ей потом сказала: "если не хочешь сидеть у меня на уроке — уходи". А Сонька-то не растерялась, вещи собрала и ушла. Лицо Шадской нужно было видеть в этот момент, мне казалось, что та ядом начнёт плеваться. Потом классухе звонила, на Соню жаловалась, какая та нахалка, — Женя кидает взгляд на Кульгавую, — эй, Сонь, слышишь? Которая вчера съебалась.
— Что? — Кульгавая на девушку смотрит, стараясь ненароком глазами не соскользнуть на Сашу.
— Русичка потом на тебя жаловалась Еленке.
— Мне похуй, — Софья губы поджимает и всё же сталкивается взглядами с Сашей, у которой в глазах беспокойство было. Кульгавая об парту удариться готова, потому что сердце вновь начинает заходиться в бешеном ритме. Она обратно на парту ложиться, чтобы больше никуда не смотреть.
— Что-то она эти дни странная, — Шестерикова шею неловко трёт, а потом на Сашу смотрит, которая уже успела несколько оттенков лица поменять, — Саш, вы поссорились?
— Нет, — выходит слишком оборвано, Саша языком по губам проводит, а потом чуть уголки губ приподнимает, — настроения, наверное, просто нет.
Женя больше не стала лезть с расспросами, она переключилась на Окс, обсуждая вчерашний день. А Саша погрузилась в свои мысли. Она прекрасно знала, почему Соня так вела и начинала винить себя. Но ещё больше Крючкова переживала о состоянии младшей после вчерашнего. По-любому, маме Сони сразу позвонили и обо всём доложили, а зная характер женщины, явно этот случай понес за собой не самые лучшие последствия.
Весь день девушки не приближались к друг другу. Соня старалась избегать зрительного контакта. Но часто ощущала на себе тяжёлый взгляд, от которого плечи напрягались. Как только прозвенел последний звонок, Софья скинула все вещи в портфель и вылетела пулей из кабинета.
— Вот что значит, когда человек домой хочет, — смеётся Григорьева, подходя к Саше и Оксане, — Сань... у вас всё нормально?
— Да, что вы все с этим вопросом пристали? — не выдерживает Саша и брови хмурит, все кому не лень к ней подошёл и спросил об этом, — вам-то какая разница?! — с этими словами Крючкова кабинет покидает и на выход идёт, чтобы хоть немного голову остудить.
— Видимо, реально случилось, — Соня по волосам проводит и взгляд неловкой кидает на Окс, которая уже готова лицо руками закрыть.
— Отстаньте от них просто, окей?
Нецветаева за подругой идёт, надеясь, что та натворить ничего не успела. Саша стояла около школы и ботинком ковыряла снег. Окс устало вздыхает и походит к девушке, видит тёмные круги, что залегли под чужими глазами и синяк на щеке, который стал виден. Тоналка начала скатываться после целого дня проведенного в школе.
— Это пиздец, Окс. Она даже не смотрит на меня, — Крючкова снег пинает и глаза жмурит. Все её надежды на лучшее разрушены, просто с крахом провалились и распались на мелкие крупицы.
— У тебя есть шанс её догнать и поговорить, — Нецветаева по плечу хлопает Сашу, чтобы уверенности предать, — попытка не пытка.
— Думаешь, стоит? — Крючкова голову поднимает, смотрит на Окс с надеждой и губу закусывает, — а если ничего не получится?
— Ну, ты хотя бы попыталась, — краешком губ улыбается девушка, — беги давай.
— Спасибо, Окс, — кивает Саша, чувствуя прилив сил и на бег срывается, надеясь, что младшую догнать ещё возможно.
Пока она бежала, в голове пыталась диалог выстроить, но каждый раз сбивалась и начинала по новой. Горло уже садило от холодного потока воздуха, заставляя лёгкие сжиматься, но Саша старалась не сбавлять ритм, словно от этого зависела её жизнь. Она видит силуэт младшей и сердце пропускает удар. В голове пусто совсем становится, все мысли разом вылетают.
— Соня! — крик по улице раздаётся, Саша видит, как младшая оборачивается и сама останавливается в паре метров. В глаза чужие вглядывается, в которых смятение было и наконец делает шаг вперёд, себя пересиливая.
Кульгавая стояла как вкопанная. По телу дрожь прошлась, когда своё имя услышала из уст старшей. Соня хочет убежать, как в прошлый раз, но понимает, что так нельзя, нужно хотя бы выслушать.
Саша напротив останавливается, вглядывается в столь до боли родные черты лица. Вся уверенность, которую ей вселила Оксана, испарилась. Пальцы мелко подрагивать начали, она руку в карман убрала. Соня также молчала, губы поджимая, взгляд в сторону отводила.
— Я хочу с тобой поговорить, — начинает Саша, горло прочищая.
— Я слушаю, — выходит слишком грубо.
Саша теряется от тона младшей. Пальцы заламывает и голову вниз опускает, смотрит себе под ноги и ей кажется, что её трясти начинает.
— Прости за то, что случилось. Я не хотела, чтобы это вышло именно так. Я бы никогда... тебя не тронула насильно. Но в тот момент у меня всё отключилось, — Крючкова глаза поднимает и встречается с чужими, в которых был холод. Саша язык прикусывает, боясь вообще что-либо сказать.
— Я тебе нравлюсь? — Софья ощущает, как её в жар кидает от собственных слов.
— Да, — на выдохе признается Саша и с её сердца будто груз падает. У неё на губах улыбка нежная и несмелая появляется, — ты мне нравишься, Сонь. Наверное, даже не так... я влюблена в тебя, — она смотрит на младшую глазами наполненными любовью, но в душе что-то трескаться начинает, когда она видит отчужденные карие глаза.
— Это ненормально, Саш, — выдает Софья и лоб морщит. Её словно током прошибло после признания старшей. Теперь точно ничего не будет как раньше, — извини, но я твои чувства не могу принять.
У Крючковой слёзы на глазах выступают, а сердце рассыпается на маленькие осколки. В ушах шум появляется и голос Сони, отдающийся эхом. "Ненормально". А когда она вообще была нормальной?
— Разве любить кого-то... разве любовь делится на нормальную и ненормальную? — голос дрожит и трескается по швам. Больно становится невыносимо, хотелось кричать, кожу на себе драть, чтобы сердце достать израненное и выкинуть наконец.
— Я не знаю, но... — Софья паузу выдерживает, потому что самой тяжело смотреть на мучения старшей, — я к тебе ничего не чувствую.
Эти слова раздаются словно гром среди ясного неба. У Саши слёзы льются нескончаемым потоком, она на младшую смотрит стеклянным взглядом и понимает, что её сердце вновь растоптали.
— Прости, Саш...
Кульгавая голову опускает и разворачивается, она чувствует, как плечи вздрагивать начинают, а по щеке скатывается солёная капля, оставляя за собой влажную дорожку. Саша мутным взглядом смотрит в спину человека, которого любила всем своим нутром, руками закрывает лицо и всхлипывает громко. Она даже не замечает того, как от холодного протеза щёку неприятно стало колоть. Любовь, которая в сердце томилась, даже на свет появиться не успела, как её выдернули с корнем, оставляя глубокую рану.