Глава 14. Испытание доверия
День начался суматошно. Егор проснулся рано, хотя вчерашняя репетиция и стрим оставили лёгкую усталость. Он быстро проверил телефон: сообщения от менеджера, новые комментарии фанатов и уведомления о предстоящей встрече с продюсером. Но больше всего его тревожила мысль о том, как она воспримет предстоящую проверку.
— Ты готова к продюсеру? — спросил он, когда она пришла в студию с планшетом, на котором были заметки и раскадровка.
— Конечно, — ответила она уверенно, хотя её глаза слегка выдавали волнение. — Но, кажется, сегодня тебе придётся держать удар.
Крид кивнул. Он понимал, что на сцене и во время эфиров он привык быть спокойным, но контроль продюсера — это совсем другое испытание. И не только для него, но и для атмосферы, которую они строили вместе.
Репетиция началась, как обычно: проверка звука, настройка инструментов, прогон новых партий. Она сидела рядом, делая пометки, иногда тихо комментируя:
— Здесь можно добавить паузу, чтобы слушатель почувствовал эмоцию.
— А эту часть стоит чуть тише, чтобы текст звучал глубже.
Его взгляд всё время скользил к ней. Она была спокойна, собрана, и эта уверенность словно передавалась ему. Малейшее её движение — поправка волос, лёгкий наклон к планшету — заставляло его сердце биться быстрее.
— Слушай, — сказал он, — мне кажется, мы создаём не просто песню. Мы создаём момент. И мне важно, чтобы ты это чувствовала.
— Я чувствую, — тихо ответила она. — И больше всего ценю, что ты доверяешь мне.
Именно это слово — «доверие» — висело между ними невидимой нитью, связывая и делая особенным каждый момент.
Вдруг в студию вошёл продюсер. Его появление сразу внесло напряжение: улыбка была слишком формальная, взгляд — критический.
— Ну что, ребята, посмотрим, что у нас, — сказал он, проходя между инструментами. — Я хочу услышать, как вы справляетесь под давлением.
Крид слегка напрягся, но она положила руку ему на плечо. Лёгкое прикосновение, и он почувствовал, как тревога растворяется.
— Всё будет хорошо, — тихо прошептала она.
Репетиция под наблюдением продюсера оказалась испытанием. Он придирчиво слушал каждый аккорд, каждый звук, иногда делая резкие комментарии. Крид чувствовал напряжение, но рядом с ней это напряжение становилось управляемым. Она тихо подсказывала ему ритм, указывала на нюансы, и в этот момент он понял, что их совместная работа стала настоящей поддержкой.
— Молодцы, — наконец сказал продюсер, уходя. — Но помните: внимание к деталям — ключ к успеху.
После его ухода они остались одни в студии. Крид опустился на край сцены, тяжело вздохнув.
— Спасибо, что была рядом, — сказал он, поворачиваясь к ней. — Без тебя сегодня я бы не справился.
— Я всегда рядом, — ответила она мягко. — Не только в студии, а… — она замялась, но её глаза выразили больше, чем слова.
Они сидели вместе, молчание было уютным и мягким. За окнами студии шумел город, но внутри было ощущение, что мир сжался до их двоих.
— Иногда мне кажется, что сцена забирает всё настоящее, — тихо сказал Крид. — А рядом с тобой я понимаю, что можно быть просто собой.
— И это прекрасно, — ответила она, слегка наклонившись к нему. — Без масок, без ожиданий. Просто мы.
Они провели ещё час в студии, обсуждая новые идеи, мелодии и будущие стримы. Маленькие прикосновения, случайные взгляды и смех — всё это постепенно делало их ближе, создавая невидимую гармонию между ними.
Когда они вышли на улицу, город уже погрузился в сумерки. Мокрый асфальт отражал огни фонарей, а лёгкий ветер трепал волосы. Они шли рядом, почти не разговаривая, но каждое движение, каждый взгляд говорили сами за себя.
— Знаешь, — сказал он, — этот день показал мне, что доверие — сильнее любых испытаний.
— А я поняла, — тихо ответила она, — что иногда самое важное — просто быть рядом.
И пока они шли по пустынной улице, Крид понимал, что впереди будут новые концерты, стримы, репетиции. Но главное испытание уже началось — они учились доверять друг другу, создавая собственную мелодию, которую нельзя записать ни в одну песню.
Финал пока не наступал. Но именно эта ночь, эти мелкие моменты, тихие прикосновения и взгляды — делали их путь особенным и оставляли пространство для домыслов.