Исцеление болью

Заставляя оторваться от работы хотя бы на пять минут, Джинни вытащила Поттера в парк прогуляться с кофе и легким перекусом. Салат и несколько куриных ножек в кляре, стали отличным вариантом в три часа дня, учитывая, что оба ничего не ели уже довольно давно.

День был прохладным. Осень радовала, а кого огорчала дождливыми днями все чаще. А ветер даже плотная мантия не всегда сдерживала.

Гарри был рад выйти из кабинета хоть на пять минут. В последние три дня он бывал только в двух местах — в собственном кабинете который делил с напарницей Джинни и у Малфоя, которого перетащил в аврорат на время ведения дела.

Он понял о чем говорил его школьный враг сразу же, как только Драко переступил порог аврората. Косые взгляды с каждого угла и кабинета бесили не столько бывшего Пожирателя, который на это рассчитывал, сколько самого Гарри, который от этого порядком отвык. Он не имел дело с отпущенными на волю Пожирателями ежедневно, поэтому и не знал насколько тяжело им бывает в простом мире. Но видеть это от своих коллег в любом случае неприятно.

— Ты понимаешь, что делаешь? Он преступник.

— Бывший, Робардс. Не забывай. И он мне нужен в этом деле.

— Есть другие.

— Он тоже так сказал. Но таких, как он нет. Ты видел его послужной список? Я видел. Я изучил его дело и работу вдоль и поперек. Он лучший. Хочешь ты этого или нет, но у нас нет никого другого. Если бы Коллинза не убили, я бы еще потерпел, но у нас теперь нет главного судмедэксперта. А дело нужно расследовать.

— Почему он, Гарри? Я найду тебе сегодня же....

— Нет. Он или никто. Откуда блять предрассудки? Он что скомпрометировал себя? Он продолжает в том же духе? Хоть одно правонарушение зафиксировано с момента суда?

— Гарри...

— А раз нет, оставь это или уже я начну свою вендетту.

Робартс тогда отступил и позволил Малфою работать судмедэкспертом над этим делом. Но под четким наблюдением Гарри. Он был приятно поражен тем, что Драко сам оговорил этот момент. Но все же приставил еще двух авроров. На долго их, правда, не хватило. Вскрытие не самое приятное дело.

С тех пор Драко жил в морге при аврорате уже третьи сутки, а Гарри время от времени составлял ему компанию, помогая писать отчеты, следя за процессом и развлекая время от времени.

Они быстро сблизились. Почему-то теперь разговаривать было легко, пить кофе или чай вместе, обедать в перерывах становилось уже нормой. На сессиях в «Исцелении болью» он боялся затронуть эту тему пока, поэтому их разговоры с собеседником касались лишь общих тем. И так как оба боялись говорить о переменах, что теперь есть в их жизни, разговоры стали короткими, хотя оба не хотели их прерывать полностью. Драко боялся свихнуться, когда Поттер снова исчезнет, Гарри же боялся, что Малфой его пошлет и ему придется снова хвататься за бутылку. Собеседник по ту стенку комнаты три на четыре стал страховкой на крайний случай. Так они оба говорили сами себе, во всяком случае.

Сегодня Гарри ночевал в аврорате с Малфоем, пока тот проводил какие-то анализы для дела и потому был очень уставшим.

— Почему ты убегаешь от меня? — вырвала Джинни его из мыслей.

— Я не убегаю Джинни, просто работы много.

— Ты не хочешь видеться вне работы. Мы же вроде говорили, что не будем рвать полностью!

— О чем ты?

— Тогда после школы. Ты просил время, я дала, но ты избегаешь меня намеренно. А теперь еще и Малфой появился.

— И что?

— Он всегда влезает в твою жизнь, мне не нравится это.

— А мне не нравится, когда мне указывают с кем быть! — резко повысил голос Гарри.

Джинни он любил, сильно. Но это никогда не могло сравниться с Малфоем. Что он ощущал по отношению к Драко? В том то и дело, что ощущал. Драко Малфой — чувства. Джинни — скорее эмоции. Она радовала и поднимала настроение — счастливое воспоминание из детства, где все только начиналось.

Драко — не воспоминание. Он никогда не был чем-то абстрактным. Гарри ощущал его так же хорошо сейчас, как и в школе, на втором курсе, когда они подрались в коридоре школы. Драко — это то, что на кончиках пальцев, что сидит в сердце безвылазно, не потому что больно или не отпускает, а потому что там его место. Для ненависти, злости или чего-то позитивного — Гарри не знал. Но отделиться от Драко у него не получалось никогда. А впервые когда он это сделал — впал в депрессию с усложненным ПТСР на три года. Сейчас, когда он снова мог видеть Драко, отдалиться от него ему казалось таким же невозможным, как отделиться от собственной печени. И откуда эта уверенность и ощущения, он не понимал.

Многие говорят про родственные души, может это то же самое. Только вот Гарри не представлял себе это именно так. Ведь родственные души, как правило ладят. У них же с первой встречи все пошло через жопу.

— Джинни, я не знаю о чем ты думала или что представляла себе в будущем, но нас никогда не будет, — продолжил он, практически впадая в панику от мысли, что она может попытаться убрать Драко с дороги, если ее сейчас не остановить самостоятельно.

— Что?

— Я не могу.

— Почему? Что не так?

— Я с собой разобраться не могу, как ты хочешь, чтобы я разбирался еще и с тобой? С нами, с какими-то отношениями? Брать на себя ответственность за такое, я сейчас просто не в силах.

— Так и не бери! Просто не отталкивай!

— Знаешь, почему Гермиона и Рон всегда в моей жизни?

— Ты о чем?

— Как бы сильно я не отталкивал, они всегда рядом. Я могу кричать им уйти и они уйдут, но всегда возвращаются. Им плевать на мои желания, они рядом, не потому что я хочу или нет, зову или прогоняю, им просто так проще. Они не могут уйти. Не смогут даже если перееду жить на другой конец планеты. Мы связаны.

— Хочешь сказать, что Малфой тут не причем? Мы просто не можем быть вместе, потому что судьба так распорядилась?

— Нет. Я хочу сказать, что как бы не пытался ненавидеть или выбросить из жизни, Малфой тоже неотъемлемая ее часть.

— Он ненавидит тебя.

— Знаю. Но это не меняет того, что он будет в моей жизни всегда.

— Вы не виделись три года.

— Три года моей пытки, только и всего, Джинни. Я недавно понял в чем причина.

— Ты любишь его.

Это не было вопросом, но Гарри не смог бы ответить даже, если бы и было. Он не знал, что испытывает к Малфою. Он всегда казался слишком важным. Просто важным. Есть такое чувство? Вот если распределить людей по важности, а не другим критериям, то где-то после родителей, сразу на втором месте, даже наверное между родителями и Сириусом или после Сириуса, будет точно Драко Малфой. Если говорить про живых, только живых, то Драко скорее всего возглавит список, ведь как бы то ни было, Рон и Гермиона всегда есть и у друг друга, а Драко... Драко только его. Но вот чувства... Это другое. Любовь, ненависть, они всегда так близко. Как вообще можно понять, что ощущаешь?

— У меня нет ответа и не будет наверное никогда. Джинни, мы не будем вместе. Ты дорога мне, но это не любовь. А на меньшее я не согласен. Сейчас что-угодно меньшее только погубит, а не поможет мне справиться.