Исцеление болью

Как всегда, квартира встретила молчаливой добродушностью. Драко это поражало, как чертовы четыре стенки могут вызывать вселенский ужас или пробивать своей заразительной безопасностью даже самую параноидальную броню? Но это факт. Все лишь зависит от того, где эти стенки и какое для тебя лично они имеют значение. Его четыре стенки ему нравились.

Когда он покупал эту квартиру, то не думал о цене. Подкупил выход на крышу, огромные окна в спальне и гостиной. Три места, где он бывал чаще всего. На кухне увы редко, не потому, что не хотел готовить, а потому, что нет времени. Исключительно на сварить кофе и разморозить еду в микроволновке из круглосуточного китайского ресторана или супермаркета, на крайний случай.

Это небольшая, но уютная квартира. В спальне полуторная кровать и прикроватная тумбочка. В гостиной — удобный диван у большого окна, заваленный декоративными подушками, маленький журнальный столик и множество растений. Драко обожает запах от обилия цветов и разных трав, поэтому все подоконники и тумбочки украшены цветочными композициями. Выход на крышу — самое необычное дополнение в его квартире. Своеобразный сад в четырех стенках. Скучая по малфой-мэнору (лишь детским годам), он обустроил там маленький рай. Клумбы, цветы и кусты в кашпо, маленькие деревья в горшках, а среди всего этого великолепия качели, прямо в центре, чтобы любоваться с любого ракурса на проделанную работу.

Именно в саду он проводил свое время на выходных, если не был занят поездками или дополнительной работой. Сюда даже электричество провели, чтобы смотреть фильмы на ноутбуке или включать свет ночью. Магловские приспособления он освоил быстро не потому что хотел, а потому что мир менялся и это неизбежно. И что греха таить, фильмы эти самые маглы порой снимали превосходные.

Хотя на просмотр фильмов время появлялось редко. Он работал патологоанатомом в областной больнице. Та же магия, только не Святой Мунго и не аврорат. Увы это была маленькая клиника, напоминающая скорее сельскую по размерам, и Драко адски боялся, что ее скромный бизнес на здоровье людей рано или поздно полностью задавит чертов Мунго. Но это действительно все, что удалось добыть бывшему Пожирателю смерти с отличием закончившему Хогвартс и Колдомедицинскую академию.

Он учился экстерном. Вместо привычных трех лет обучения в академии, у него ушло на это два года. Но не потому, что выперли, а потому, что гений. Он не просто быстро учился или запоминал, у всех преподавателей в академии складывалось ощущение после лекций с ним, что Драко уже все это знает, просто чтобы вспомнить и повторить идеально, ему нужно хотя бы раз это увидеть. На этом обучение заканчивалось. После первой попытки все, что делал Малфой признавалось искусством. Будь то вскрытие трупа или изучение химического состава печени на момент смерти.

Талант от Мерлина. Все это признавали. Все считали его гениальным судмедэкспертом, который даже причину смерти муравья в поле откопает, имея на столе лишь его лапки без остального тела. Только вот, эти «все» закончив восхищаться, тяжело вздыхали, добавляя «жаль, что Пожиратель».

Драко клинило от этих слов. Он устал объяснять, доказывать, рассказывать и злиться тоже устал. Ведь это касалось не только работы. Его личная жизнь ограничивалась проститутками на час, потому что отношения заканчивались задолго до ресторана, минуте на третьей, когда взгляд возможной пассии опускался чуть ниже локтя на его руке. Вне зависимости от времени года, Драко на первое свидание шел только в рубашке с закатанными рукавами. Это принцип. В остальное время, впрочем, он делал с точностью до наоборот.

Метка была его проклятием. Но он понимал — отсидеть ужин в хорошей компании, чтобы потом слышать маты в собственной квартире, когда дойдет до «давай я сниму с тебя эту рубашку». Да ну нахер! Сдалось оно ему! Проще на раз и за деньги. А если свидание вслепую, то сразу факты на стол. Интриг ему в школе хватило за глаза. Конечно окружающие бесились видя такую наглость прямо на улице, но Драко привык к ненависти вокруг. К тому же, если он терпит, пусть и они тоже мирятся с ним таким вот наглым и бесцеремонным.

Друзей у Драко после войны не осталось. Не то, чтобы он ссорился со всеми, просто перестал общаться. Блейз и Панси куда-то исчезли без лишних разговоров и объяснений. Грег открыл свое дело. Нотт вообще переехал в другую страну.

Родители... Больная тема. Ну, а что еще остается? Работа. Еще после школы он решил, что судмедэкспертиза неплохой вариант. Там есть доступ к практике зелий и к аврорам. Последнее было принципиально из-за Поттера. Он знал, что тот пойдет учиться на него. И хоть преследователем себя никогда не считал, Драко не хотел менять еще и это. Привычка быть на виду у шрамоголового стала для него естественной, как завтрак или сон. А учитывая, как все быстро менялось в его жизни, хотелось оставить побольше привычного. Да и желание хоть слегка искупить подростковую тупость никуда не исчезало. Он хотел помогать и «помогать Поттеру» тут ключевое. К тому же видя его напрямую, а не через фото в Ежедневном Пророке, Драко мог поверить в то, что он все-таки жив и здоров. А это моментально уничтожало его «личного дементора» невидимым Патронусом.

Но планы пришлось менять, как только его не взяли судмедэкспертом. И вообще порекомендовали к таким детективным делам не прорываться. Бывший Пожиратель не мог иметь права. Все же это улики убийств. «Будет дружков прикрывать» — красноречиво описывал свое возмущение главный аврор главному судмедэксперту, когда Драко случайно их подслушал после очередной провальной попытки устроиться рядовым рабочим в морг при аврорате.

Но он уже учился на судмедексперта и уже требовал практики. К тому же, ему нравилось. В особенности тем, что морги находились в подвальных помещениях. Там мало окон и не видно неба, когда солнце начинает выглядывать из-за горизонта. Там проще. Пока не видит полоску восхода — не видит мертвое тело Поттера на руках Хагрида. А работы достаточно, чтобы оказаться на рабочем месте во время рассвета.

Отказываться от всего, чего достиг уже не хотелось, да и толку учиться, чтобы теперь получить отказ? Единственное что пришло в голову — искать работу в другом месте, где тоже есть трупы, но без следственных дел. Он нашел это место в областной больнице в пять раз меньше Мунго, но тоже волшебной. Тут он работал простым патологоанатомом, без жутких дел, зато с работой. Он вскрывал трупы людей, которые умерли обычной, естественной смертью, чтобы выяснить причину и потом передать родственникам для захоронения. И тут всегда было достаточно работы. А еще много практики в поездках и обучающих программ, куда Драко все время записывался.

Да у него имелись проблемы. Порой накрывало так сильно, что он не мог держать скальпель в руках. Но на то с ним работали помощники и другие патологоанатомы, а также позволялось брать больничный, которую предоставляли без вопросов, учитывая с чем им порой приходилось работать.

Ему нравилась его работа. Идеальная, если бы не одно важное «но» — Поттер. Поттера он не видел уже больше трех лет. А ведь работу выбирал, чтобы видеть его чаще. И как оказалось, его ПТСР мириться с отсутствием живого Патронуса в виде Поттера не собирается. Поэтому накрывало часто. Даже несмотря на то, что прямой рассвет он видел редко. Даже несмотря на кучу психотерапевтов, которым он изливал душу. Увы, мелькнувшая фотография или статья о войне в Пророке, могла вызвать панику. Не всегда, но порой бывало и такое. И в эти моменты он не представлял, как вырвать свои крохи жизни из лап этого ужаса.

По этой причине Драко и подписался на программу «Исцеление болью». Он не сомневался в ее эффективности, когда понял, кто разработчик. Гениальная ведьма, которая даже в школе по некоторым предметам умудрялась его обходить. Похер на кровь — она хороша. Как ведьма, его адвокат и наверное даже человек... В любом случае, программа ему понравилась, время позволяло, да и стоило наконец-то избавиться от чертового ПТСР.

Кроме жуткой картинки перед глазами, превращающей его жалкую жизнь в сплошную тревогу и панику, был еще тремор — плохая черта для доктора, вне зависимости от того живых ты режешь или мертвых. И легкая форма анорексии. Драко не боялся растолстеть. Он не считал калории, любил вкус еды и даже вкусно поесть любил, поэтому и анорексией это не было по классической терминологии. Но видя его худобу, люди именно так это и называли, не веря его доводам. Если не анорексия, тогда почему он ел так мало? Дело в том, что еда ему обычно давалась с трудом. Змея на столе, пожирающая его профессора по магловедению, а потом еще не раз других малознакомых и незнакомых вообще, но тоже на столе и тоже в той же манере, отбили желание есть хоть что-либо надолго. А когда аппетит вернулся, привычки пришлось изменить кардинально. Например, он питался не за столом, очень быстро и не глядя на то, что ест. Вид тарелки с похер-чем-в-ней вызывал мгновенную тошноту.

Но он же доктор. Не идиот. Понимает, что так нельзя. И потому: витамины, коктейли вроде смузи, дохрена кофе и любых иных напитков. Вот это ему давалось на ура. Он принимал преимущественно жидкую пищу и преимущественно в стаканчиках. Отсюда и любовь к китайской еде на вынос — там не тарелки и не плоские контейнеры, собу подают в высоких бумажных коробочках, которые вообще ничем не напоминали Драко тарелки, столы и змей, пожирающих людей. На такую еду он смотреть мог и даже порой растягивал удовольствие, если порция попадалась особенно вкусной.

Войдя в свою квартиру, Драко осмотрелся. Скромно, но со вкусом. Дизайн — определенно его сильная сторона. Прошел к микроволновке, положил упаковку удона, чтобы разогреть, а сам направился в душ. Вода смыла усталость дня. Незнакомец за стенкой сегодня напряг больше, чем вчера. Но это нормально. Терапия всегда так работает. В первый раз — приятное удивление, потом — разочарование. Нельзя, чтобы ожидания подкрепились. Это невозможно в принципе — слишком много ждешь после такого потрясного начала. А начало выше ожидаемого, во всяком случае у Драко.

Первую встречу он помнил хорошо. Тот человек за стенкой явно был зол и радовался, что мог выпустить пар, а Драко радовался, что мог озвучивать любые мысли. Единственное, что понял уже на вторую встречу — он рад, что «напарник» по горю у него не поменялся. Яркость человека за стеной была ощутима и грела серого, замученного Малфоя. И почему-то напоминала по своему эффекту солнце. Иногда слишком горячее, способное опалить, но чаще всего — теплое.

Драко достал упаковку с удоном из микроволновки и сел есть прямо на кровать. Этикет он оставил в мэноре, ограничиваясь прямой осанкой и манерами в социуме, но не дома.

Уплетая удон в голове звучало:

«Кроме тех, кого ты мучил?»

Да, мучил. Многих мучил. Не так, как принято у Пожирателей, не круцио. Он выбрал другое заклинание, но кто сказал, что не запрещенное? Лорд ненавидел, что он не применял святую троицу. Но, когда увидел, как тело разрезает сектумсемпра...

Драко выучил это заклинание понимая, что это его спасение. Жуткое и он знал, как оно ощущается. Круцио он тоже знал, как ощущается. Только вот первое использовал на нем Поттер и уже это одно делало заклинание каким-то разрешенным, что ли? А второе исполняли именно Пожиратели и это существенная разница. Гарри использовал его на нем. И он видел ужас в глазах героя, когда тот его применил. И после того он понимал — каждое использование сектумсемпры, как месть. Не Поттеру, а себе. За то, что натворил. Но только сейчас впервые задумался о том, что не ощущает раскаяния.

Все пытались выжить. Все. Он тоже. Но он никогда не сможет простить себе то, что не позволил Поттеру побыть чуть дольше ребенком. Не помог ему, не смог закричать в тот момент, когда увидел его тело на руках Хагрида.

Любые мысли, любые темы всегда приводили его к этому. И Драко как доктор понимал, что если так, то это и есть его главная причина ПТСР. Только вот что делать с этим? Днем у него хотя бы работа, но и она не всегда помогала. А ночью...

Драко не видел кошмаров. Нет. Это не кошмары. Кошмары приходили в мэноре, когда в четыре утра он просыпался в ужасе понимая, что теперь начинается его утреннее приключение по выживанию. И если сегодня дом даст слабину, если сегодня они пробьются, он больше не сможет увидеть Поттера и его победы. Это заставляло открывать глаза спустя лишь три-четыре часа сна. Ведь Лорд не отпускал раньше двенадцати никого с его вечеринок крови. Он пытал и все пытали, и только вымотавшись вволю, могли разойтись по комнатам. Стоило закрыть дверь, Драко падал на кровать и вырубался. Три-четыре часа, зелье бодрости, восстанавливающее и он стоит напротив двери зная, что если она откроется — он умрет. Зелье мгновенной смерти всегда лежало в кармане. Он мог его опустошить в любую секунду. Но жил в надежде, что не придется. Только, если не сможет дать отпор. Все же жить он хотел, как и увидеть победу мальчика, который пришел из его детских сказок и надежд.

Но это просто кошмары его реальности. Теперь их не было. Это прошло. Только он все еще плохо спал и до чертиков боялся, что солнце начнет всходить на горизонте. Потому что в этот момент он снова видел Хагрида и Гарри на его руках. И он чувствовал сука, снова чувствовал, что мир падает, что все уничтожено, он ощущал как умирает, не в силах даже кричать, потому что если крикнет, мир нахрен оглохнет от его боли.

И вот приходит рассвет. И он понимает, что не успел уснуть, потому что видение Хагрида с Гарри на руках практически оживает перед глазами. А паника, такая сильная, что нечем дышать, накрывает с головой, заставляя забиться в угол кровати и отсчитывать секунды до восьми утра.

И только в восемь попускает. Он даже не знает почему в восемь. Может потому, что в восемь подавался завтрак в мэноре? А может еще по какой причине. Но в это время, он снова делает вдох.