Стеклянная лилия

📍В небе

МАРКО БЕНЕДЕТТИ, 20

Я зашел в кабину пилотов, чтобы капитаны судна доложили мне по поводу нашего обратного маршрута. Но я не слушал их, все время думая о девушке, сидящей в другой части самолета.

Она была красива и изящна, как самый нежный цветок, но у неё также были яйца, и даже побольше, чем у некоторых мужчин, она давала мне отпор, показывая, что совершенно не боится меня.

Когда я сказал ей, что похитил её, то она буквально рассмеялась мне в лицо.

Она была странной.
Другой. Особенной.

Я не встречал прежде таких, как она.
И, черт возьми, мне хотелось узнать эту девушку ближе, мне хотелось, чтобы она не была чертовой Ломбарди.

Возможно, если бы мы встретились в какой-нибудь другой жизни, у нас был бы шанс на что-то большее...

Марко!
О чем ты нахрен думаешь?

Джульетта Ломбарди - твоя пленница.
И ты предан своему Капо.
Есть только одна женщина в мире, ради которой ты готов пойти на всё, и это явно не эта итальянская девушка.

— Взлетаем? — спросил у меня первый пилот, дотронувшись до моего плеча и выведя меня из моих мыслей.

— Да, придерживаемся вашего курса. — сказал я, не имея ни малейшего понятия, о чем тот мне говорил.

Я остановился перед дверью, когда понял, что все это время я говорил с Джульеттой на итальянском.

На самом деле, я уже много лет не говорил на этом языке, совершенно исключив его из своей жизни, хоть и был чистокровным итальянцем.

Мой отец, Франко Бенедетти, происходил из древнейшей мафиозной семьи, которая когда-то правила на территории Италии, но позже, перебралась в США, чтобы захватить территории и здесь.

Бенедитти умели ужасную репутацию по всему миру, моего прадеда, деда и отца знали все, без исключения, их боялись и о них говорили шепотом. Отец был и в правду жесток, учитывая, как он относился к своим собственным детям, а что говорить тогда про других людей.

Моя мать тоже происходила из одной сильной мафиозной семьи Романо, которая правила севером Италии, Миланом.

Хоть Сицилия и была центром зарождения всей мафии, однако, Милан был сильнейшей точкой севера Италии.

Я знал, что семья Ломбарди хочет присвоить все территории севера себе, ведь Милан - это административный центр Ломбардии, самой крупной области Италии.

Само название, Ломбардия, говорит само за себя и за то, почему семейство Ломбарди хочет заполучить именно эту территорию.

Но мой дед, которого я видел буквально пару раз в своей жизни, когда был еще ребенком, был тем, кто никогда не отдаст свою территорию, во что бы то не стало, он умрет, но не отдаст.

Викензо Романо был серьезным игроком на шахматной доске мафии, поэтому отец явно был рад, когда ему достался ценный приз в лице моей матери - Софии Романо, к тому же, единственной дочери Викензо, которой он дорожил.

Викензо хоть и был жесток, чрезмерно напыщен и груб, но он любил свою дочь, поэтому, когда моя мать, умерла от рака через три года после моего рождения, он ушел в себя и больше не появлялся на публике после её смерти. Никто не знал, жив ли он вообще или мертв.

Но он был жив.

Я видел его в последний раз, когда мне было восемь.

Я плохо помнил свою мать, но она явно была неплохой матерью, я помнил, как она пела мне колыбельные на итальянском языке, как гладила мои волосы, когда укладывала спать каждую ночь, я также помнил, как она часто закрывала меня своим телом, пряча от отца.

Он ненавидел её, я был в этом уверен, когда замечал ужасные синяки на её теле. София Романо попала в самый настоящий Ад, когда вышла замуж за моего отца, рак помог избавиться ей от страданий.

Однако, больше всего страдал Викензо.
И знаете, почему я так решил?

«Мне относительно недавно исполнилось восемь, когда я сбежал из дома утром, незаметно проскользнув мимо охраны. Я направился на кладбище, где была похоронена моя мать.

Не знаю почему, но это место меня успокаивало, порой, я приходил сюда, садился рядом с могилой матери и разговаривал с ней, зная, что она мне никогда не ответит. Но мне было легче, когда я мог рассказывать о своей боли и переживаниях кому-то еще, тяжело было держать все в себе.

Близнецы были еще слишком маленькими, чтобы вываливать все это дерьмо на них, я оберегал их, как мог, ведь они были самым ценным, что осталось в моей жизни.

Но самое интересное, что на её могиле всегда лежали цветы. Свежие цветы.

И я был уверен, что отец здесь больше никогда не появлялся после похорон.
Он точно бы не стал приносить ей цветы.

Я шел по кладбищу, проходя мимо многочисленных могил, пока не заметил высокую, громоздкую фигуру мужчины, склонившуюся над могилой матери, чтобы положить букет цветов.

Это были лилии. Те самые лилии.

Моя мама обожала их, это я знал точно, в нашем доме всегда стоял запах именно этих цветов, кроме того, моя мать надела на мою шею странный серебряный кулон, на котором была выгравирована лилия. Она сделала это незадолго до своей смерти, как будто, знала, что вскоре умрет.

Я сделал еще один шаг и мужчина резко обернулся, посмотрев на меня.

Темно-карие глаза, почти такие же, как у меня и матери, уставились прямо на меня, разглядывая с ног до головы.

Я плохо помнил, как выглядел этот мужчина, ведь мне было три года, когда я увидел его впервые на похоронках матери, и сегодня, была наша вторая встреча.

Но глаза говорили о его явном родстве с моей матерью, и мной. Не стоило труда догадаться, что это был Викензо Романо.

— Ты - Марко, верно? — спросил этот мужчина своим грубым голосом.

Мужчине не должно было быть больше пятидесяти, однако, выглядел он довольно плохо, множество морщин обрамляло его лицо, и его волосы были совсем седыми. Был ли он седым пять лет назад? Я не помнил.

Пять лет.
Сегодня было пять лет, как не стало моей матери.

— Да. — вымолвил тихо я, смотря мужчине прямо в глаза.

— Твои глаза. — сказал мужчина и нахмурился.

На улице было довольно холодно сегодня, ведь было только начало весны. Поэтому, я смотрелся странно в своей потрепанной черной толстовке с капюшоном на фоне этого мужчины.

Тот был одет в элегантный черный костюм с галстуком, на его плечи было накинуто темно-коричневое пальто, и элегантная шляпа в цвет пальто дополняла его образ.

Как вдруг, мужчина подошел ближе, нависнув надо мной, что мне пришлось задрать голову кверху. Я заметил несколько шрамов на его шее, скрывающихся под воротником рубашки.

— Ты не должен быть тут один, мальчик. — заявил мне он.

— Я всегда один. — ответил я быстро ему и мужчина отшатнулся от меня, сделав шаг назад. Это выглядело странно, как будто, я ударил его чем-то.

— Иди домой, мальчик. И не говори, что видел меня своему отцу. — сказал он, посмотрел на меня в последний раз и ушел, скрывшись в тумане утренней темноты»

— Эй, ты что, черт возьми, творишь, сумасшедшая? — услышал я голос одного из солдат, который вывел меня из размышлений, открыл дверь и бросился к Джульетте, которая выглядела сейчас, как разъяренная кошка, готовая откусить мужчине голову.

Она стояла посередине самолета, в руках держала пистолет, направленный на моего солдата, кажется, его звали Рино.

И где, черт возьми, она взяла пистолет?
Если только, этот Рино не был полным идиотом, и она вытащила пистолет из его кобуры.

Мы тут же встретились взглядами, я сделал шаг ближе к ней и она перевела пистолет прямо на меня.

В её глазах пылал огонь, её прическа слегка растрепалась, платье, которое было грязным, особенно внизу, спадало по её прекрасной фигуре волнами. Ее талия и грудь выглядели просто идеально, она сама выглядела, черт возьми, как гребаная богиня.

Сама Беллона стояла передо мной.
Беллона была древнеримской Богиней войны, защиты Родины и подземного мира.

— Не подходи ко мне! — прорычала она, твердо держа пистолет в своей руке. И мне показалось, что она делала это не впервые, другая девушка на её месте, уже бы тряслась от страха, не считая моей младшей сестры, но руки Джульетты не дрожали. — Сделаешь шаг и я пристрелю тебя. — пригрозила она мне и на моих губах появилась хищная улыбка.

Я редко проявлял свои эмоции, но прямо сейчас, это маленькая Богиня бросила мне серьезный вызов.

— Стреляй! — сказал я спокойно ей и её глаза слегка округлились от удивления. — Чего ты ждешь, Лилия?

— Верни меня домой! — крикнула она мне.

— А разве ты так сильно хочешь домой, хочешь вернутся и выйти замуж за Рензо Сальвини? — и она крепко сжала свою челюсть. — Нет, не хочешь, думаю, что мысль о плене тебя привлекает намного больше, чем замужество.

— Я лучше выйду замуж за Рензо, чем проведу с тобой еще хоть пять минут. — выплюнула она мне и гнев охватил мое тело.

— Думаю, что ты пожалеешь о своих словах, Лилия. — заявил я твердо ей и она нахмурилась.

— Думаю, что ты должен пойти к черту! - крикнула она.

И я сделал шаг ближе, как вдруг, раздался выстрел, и мое плечо пронзила боль. Я пошатнулся, сделав шаг назад, приложил свою ладонь к плечу и увидел кровь на своих пальцах, а потом, посмотрел на Джульетту, которая ошарашено смотрела на меня, наверняка, она сама не ожидала от себя такого, судя по её выражению лица.

Однако, она действительно удивила меня, приятно удивила.

Улыбка снова появилась на моем лице, я быстро подошел к Джульетте, обернув одну свою руку вокруг ее талии, а кровавой рукой я обхватил её лицо, проведя большим пальцем по её нижней губе, размазывая свою кровь, кровь, которую пролила она.

И теперь, она боялась.
Я видел страх в её глазах, который она не могла скрыть прямо сейчас.

— Понравилось? — спросил я у неё, но она будто потеряла дар речи. Наши лица были слишком близко друг другу, мой палец продолжал блуждать по её губе, спустившись к шее и нащупав её пульс, который бился с бешеной скоростью. Я обмазывал её своей кровью. — Тебе стало лучше, Лилия? — прорычал снова я и она начала хотя бы моргать, а потом закачала едва заметно головой из стороны в сторону, что означало «нет».

— Жаль. — прошептал я ей в губы и кажется, она перестала дышать.

Мне нравилось чувствовать её тело рядом со своим, прижатым к моему прессу. Мне нравилось, что Джульетта была выше многих женщин, с которым я был знаком, мне нравилось, что она просто была такой.

Ломбарди.
Вспомнил я.

И отошел от неё, потеряв её тепло.

Я выхватил пистолет из её рук, и отдал Рино, который в шоке наблюдал за нами.

— У вас пуля в плече. — напомнил он мне, а я лишь закатил глаза.

Это была не первая, и я уверен, что не моя последняя пуля, однако, эта пуля была особенной, самой сладкой, самой запоминающейся для меня.

Мое тело привыкло к боли с самого детства, поэтому прямо сейчас, я чувствовал себя вполне нормально, но вот только пулю действительно нужно было достать и остановить кровь, которая хлестала из моего плеча.

Джульетта широкими глазами смотрела на рану, которую оставила на моем теле. Ее руки начали дрожать.

Я был уверен, она впервые стреляла в человека.

— Сядь и веди себя, как хорошая девочка. — сказал я, схватил её своей здоровой рукой и грубо усадил в кресло.

Затем отвернулся, подошел ближе к Рино, нависнув над ним и зарычав на него:

— Еще раз, ты допустишь такое, то я убью тебе своими руками. — и он сглотнул, ведь он знал, на что я способен, и что лучше умереть от пули, чем от моих пыток.

Я быстро зашел в комнату, где была кровать и небольшой шкаф, достав оттуда аптечку, я сам занялся своим плечом, что делал не впервые.

Я сам достал пулю, сам обработал рану и сам зашил себя, наложив сверху повязку. Было не особо удобно делать это самому, но я привык.

«Я всегда был один»

Только спустя много лет, я понял, почему Викензо Романо так отреагировал на мою фразу, только спустя года я вспомнил, что моя мать постоянно повторяла её, даже, когда умирала прямо на моих глазах в больнице.

«Я всегда была одна, Марко»
Сказала она мне тогда.

Я не помнил, что она еще говорила мне, я даже не помнил её голоса, но я помнил только эту фразу.

А потом, я дотронулся до небольшого кулона на моей шее, который выглядел, как маленький серебряный плоский овал, с выгравированной на ней лилией.

Почему я назвал Джульетту «Лилией»?
Я и сам не мог ответить себе на этот вопрос, ведь это непроизвольно вырвалось из моего рта.

Я открыл шкаф, нашел свою футболку, которая, я уверен, была слишком велика для Джульетты и свои длинные спортивные трико на шнурках.

Быстро вышел из спальни, увидев меня, Джульетта вздрогнула и её взгляд опустился к моей ране, которая была скрыта под черной чистой футболкой.

Я небрежно кинул одежду Джульетте на колени и сказал:

— Иди в комнату и переоденься. — заявил я ей. — И даже не думай ничего предпринимать, Лилия, там нет никакого оружия или того, что тебе могло бы помочь. Выкинешь еще какую-то хрень и я сделаю тебе больно. — прорычал я на неё, она сглотнула, кивнула головой в знак согласия, быстро встала и последовала туда, откуда я только что вышел.

Когда она прошла мимо меня, я снова почувствовал её сладкий аромат, который заполнил мой нос.

Она пахла цветами.
И мне не могло показаться.
Свежей травой, утренней росой и цветами.

Черт.
Выругался мысленно я, и сел на свое кресло, начав постукивать своими пальцами по колену.

Эта девушка сведет меня с ума.
Подумал я.

Со мной никогда такого не было, черт возьми, я даже не мог понять, что конкретно со мной происходило.

Любую другую девушку я бы убила на месте, если бы та посмела поднять на меня оружие, Джульетта выстрелила в меня, но я ничего не сделал.

Ничего.

Ни одна женщина, опять же таки, не считая моей сестры, не разговаривала со мной так дерзко, обычно, женщины обхаживали меня, как какого-то Бога, и готовы были кланяться мне в ноги. Женщины делали все то, что я говорил. Они никогда не перечили мне, как делала эта девушка.

И ни одна женщина не пахла так прекрасно, как пахла моя пленница, это был самый сладкий и приятный аромат в мире, которой я только когда-либо чувствовал.

Ее волосы были длинными и густыми, и я уверен, наверняка, очень мягкими, и я бы даже сказал шелковыми. Как же мне хотелось прикоснутся к ним, а потом обмотать на кулак и ...

Успокойся, Марко.
Она пристрелила тебя, дружище.
Это было впервые.

Чтобы женщина пустила мне кровь?
И я усмехнулся.
Совершенно новый опыт для меня.

Думаю, что Армандо будет слегка удивлен, возможно, что ему это не понравится.

Я говорил о том, что мой отец был жесток, да? Но Армандо безусловно превосходил моего отца, когда мой Капо брался за дело, то он доводил его до конца, оставляя за собой кровавую дорожку из трупов.

Армандо был умен, и довольно хитер. Казалось, что у него были везде глаза и уши, я уверен, что Рино уже доложил ему обо всем, что здесь происходило, несмотря на то, что мы были в небе, черт возьми.

Если Армандо решит покончить с Джульеттой, то он это сделает и эта мысль...приводила меня в бешенство.

Я не хотел этого.
Почему?
Я выругался себе под нос, приложив свои пальцы к губам.

Даже Франко Бенедетти, мой жестокий отец, боялся Армандо Конте, он всегда обходил его стороной и старался поддерживать с ним нейтралитет, боясь вступить на тропинку войны.

Если мой Капо захочет, то он уничтожит всех, возможно, ему понадобится время, но рано или поздно, он сделает это. Без какого-либо сожаления.

Он будет улыбаться, смотря на то, как его враги истекают кровью.

И в этом мы были похожи. Наверное, поэтому мы так быстро сошлись. И я действительно считал его своим братом, которым он и стал для меня.

Вскоре, Джульетта появилась в кабине, и мои глаза стали блуждать по её телу. Она была одета, черт возьми, в мою одежду. Я еле-еле сдержал рык, который мог вырваться из моего горла.

Черт.
Мой член в джинсах стал совсем твердым.

Одежды была ей большой, и поэтому неуклюжа свисала на её теле, но она все равно выглядела чертовски хорошо.

Просто прекрасно.

Она сглотнула и быстро селя напротив меня, уставившись в окно иллюминатора.

А мои глаза продолжали путешествовать по её голым ногам.

Она чувствовала мой жаркий взгляд, поэтому немного заерзала на своем месте.

И я усмехнулся, привлекая её внимание к себе.

Эта девушка вызвала у меня больше эмоций за пару часов, чем кто-либо другой за девять лет.

— Я не сожалею о том, что сделала. — заявила она, вскинув свой подбородок кверху.

— Не сомневаюсь. — ответил я ей, чем явно удивил её.

— Ты - мой похититель. — сказала она, как будто, не могла в это поверить.

— Я - твой похититель. — повторил я за ней.

— Может тебе проще избавиться от меня сейчас? Особенно, когда я выстрелила прямо в тебя. — начала тараторить она, явно нервничая.

— Это будет слишком неинтересно, Джульетта. Я еще даже не начал играть с тобой. — и ее глаза вспыхнули после моих слов. Я видела в них страх, злость и что-то еще, пока непонятное мне.

— Кто ты? — резко спросила она меня и я напрягся.

А потом, я наклонился к ней ближе, что она аж вжалась в свое кресло, лишь бы держаться подальше от меня.

— Я - твой худший кошмар, Лилия. — сказал я ей и она сглотнула.

— В моем кошмаре нет места для тебя. Увы, но ты опоздал, все вакантные места уже заняты. — прошипела она на меня, попытавшись оттолкнуть меня, прикосновение ее рук обожгло мою грудь, оставив там явный отпечаток.

Кажется, она тоже что-то почувствовала, поэтому быстро убрала свои руки, как будто, обожглась.

— Ты так в этом уверена? — спросил я.

— Да, похититель. — и она наклонила голову, приподняв свою бровь. — Часто ли ты похищаешь девушек?

— Ты - первая. — пробормотал я.

— Интересно, почему именно я удостоилась такой чести? — черт, как же мне нравился её дерзкий язык. Я знал, что она боялась меня, но при этом, продолжала задавать такие вопросы.

— Ломбарди. — быстро ответил я и она фыркнула, застав меня врасплох.

— Зато, ты не первый. — вдруг сказала она, разозлив меня еще больше. — Не первый, кому я нужна только из-за своей фамилии.

И я замер.

— Грехи моего отца часто отображаются на мне. — продолжила Джульетта. — Я ведь нужна тебе только из-за моего отца, верно?

Я начал тяжело дышать, крепко сжав свою челюсть.

— Ты нужна не мне. — выплюнул я ей, и она поморщилась. — Ты нужна моему Капо.

И ее глаза округлились, а потом, я заметил ухмылку на её лице.

— Так ты лишь жалкая шавка, выполняющая работу своего Босса? — и гнев охватил мое тело.

— Что я говорил про твой рот? — задал я ей вопрос. И я заметил страх в её глазах.

Я быстро подскочил, нависнув над ней, её руки взметнулись к моему плечу, она сильно надавила на мою рану, заставив меня отшатнуться от неё, поднялась на ноги и забежала в комнату, закрыв за собой дверь.

Широкая улыбка появилась на моем лице.

Чертовка.
Беллона.
Богиня Войны.

— И куда ты убежала, милая моя Лилия? — прорычал я, двигаясь к двери. — Ты же понимаешь, что я всегда поймаю тебе, куда бы ты не убежала? Я вернусь за тобой, Джульетта, где бы ты не была.

И я вышиб дверь одним ударом ноги.

Джульетта тряслась от страха, прижавшись к дальней стене комнаты самолета.

Рино появился из неоткуда, наблюдая за нами, видимо, пилоты отправили его посмотреть, что там за шум.

— Я погублю тебя, Джульетта Ломбарди. — продолжил рычать я, приближаясь к ней. — Я сломаю тебя, не оставив от прекрасной Лилии и лепесточка.