Холланд
Мне кажется, что все на меня глазеют, как на дичь.
Интересно, от чего же?
От того, что я позеленела от волнения, или от того, что на голове моей тюк сена?
- Мисс Хейз, мистер Арчер ожидает вас внутри самолёта.
Я подпрыгнула от испуга, а обернувшись, протяжно выдохнула.
Наш водитель, Томас, найдя меня в толпе незнакомцев, первым делом отобрал мой чемодан.
Он пошёл не туда, куда направляются все остальные пассажиры, и когда мы вышли на огромную взлётную полосу, я поняла что к чему .
Ну конечно !
Archer Aviation к нашим услугам!
Когда я поднялась по трапу самолёта, меня встретила слишком широко улыбающаяся стюардесса.
Если бы не хорошие манеры, я бы ей показала фак и послала нахер.
Нет, ну каким нужно быть отчаянным, чтобы самостоятельно подвергать себя риску умереть?
Это же большая, железная птица.
И люди ошибаются, думая, что пилот управляет ей.
Это птица управляет всеми, и никак иначе.
- Мисс Хейз?
Моё сердце делает кульбит, а затем ухает вниз.
Мы уже разбились?
Если нет, то я не понимаю почему чувствую себя убитой.
Меня радует слышать его грубый голос, как и радует ощущение того, что мы в одном самолёте- летим совершенно в другой город, где не придётся прятаться от любопытных сотрудников.
Усмешка на его лице вызывает мою автоматическую.
Но я сдуваюсь, когда до меня доходит насколько всё неправильно.
Трахаться, не значит радоваться каждому взгляду и улыбочке от того, кого просто хочешь.
- Мистер Арчер, я думала, что мы летим международным рейсом, как простые люди.
Говорю я опешив от происходящего, и хмурюсь для полного эффекта.
- Пытаюсь представить нас в салоне с другими людьми.
Медовые глаза задумчиво взметнулись вверх, и я знаю- он вновь пытается надо мной подтрунивать.
Негодяй.
- И у меня не получается, прелесть. Никак.
Его губы расплываются в мальчишеской улыбке, которая наверняка ни раз была проходом в женские трусики.
И в мои тоже.
- Мы взлетаем через пятнадцать минут. Ты готова?
Я киваю, но получается что мотаю головой.
Именно поэтому он недоверчиво прищуривает свои дурманящие глаза, хитро подкрадываясь ко мне ближе.
- А сейчас скажи мне пожалуйста, что ты не боишься летать. Иначе я прямо в эту секунду высажу тебя и отправлю домой.
- Не боюсь, мистер Арчер.
Через пятнадцать минут я совершаю то, о чем больше всего боялась.
Я хватаюсь за его сильные руки, чтобы хоть как-то чувствовать безопасность.
Так нелепо...Ведь с ним невозможно чувствовать себя в безопасность.
- Мы почти набрали высоту, прелесть, не сломай мне руку.
Шепчет он смеясь.
Ну да, придурок, сейчас самое время ткнуть меня носом в фиаско.
Нехотя я попыталась выдернуть ладонь из его тёплой, но внимательно разглядев в моих глазах натуральный страх, его смешинки сменяются ласковой поддержкой.
- Первый день в Нью-Йорке только наш. Я вообще-то обманул тебя. Мы остаёмся на пять дней.
Я глупо хлопаю ресницами, пытаясь сложить дважды два, и Рейнольд прекрасно видит моё замешательство.
- Я хочу показать тебе Нью-Йорк, детка. Я жил там пол года, когда закончил учёбу.
Я не знаю что сказать.
Я просто смотрю ему в глаза, не видя там босса-придурка. Я не вижу в них ничего знакомого, потому что такой Арчер не из моей истории.
- А теперь откинься на сиденье, и смотри на мир сверху. Мы на шесть миль выше земли, Холланд.
Мне виден огромный мир.
Сияющий ночными огнями мир, и я совершенно не знаю куда делась моя паника.
Словно приклеенная к иллюминатору, я ловлю каждое пасмурное облачко, кажущееся мне отдельным домиком в небе.
И засыпаю я, считая те самые домики, а когда просыпаюсь- чувствую себя в руках Рейнольда.
Так прекрасно, что страшно верить.
Мы приземляемся в Нью-Йорк в четыре утра.
Я сразу же влюбляюсь в этот город.
Пусть сейчас я в мятой одежде, с нечесаными волосами, без макияжа и прячусь под солнцезащитными очками- я всё равно улыбаюсь, как ребёнок.
- Холланд, садись скорее, дождь начинается.
Я не спешу. Не хочу.
В этом городе некуда спешить, ведь он создан, чтобы его смаковать и влюбляться.
"Давайте поприветствуем Нью-Йорк!" [2] Именно это заучит в моей голове сейчас.
Лишь когда я заходу в отель, я осознаю, что на самом деле утомилась, хоть и прекрасно спала в кольце сильных рук.
Девушка на ресепшн обворожительно улыбается моему боссу, на меня уронив небрежный взгляд.
- Кристина, ты похорошела за пол года.
Та самая Кристина скромно улыбается Арчеру, отыскивая в ящичке две ключ-карты.
Я не пропускаю то, с какой похотью она вручает их в ладонь мужчины.
Странная пещерная дикарка просыпается во мне, но вообще-то, я не могу претендовать на то, что хочет моё эго.
Поэтому шагаю к лифту, ведь красавица объявила ему какой этаж и номера.
- Холланд,
Я оборачиваюсь на голос Арчера, по лицу которого ползёт, словно змея, нахальная улыбочка.
Лифт звенит, сообщая о прибытии, и уже через пару секунд я нажимаю на панельке кнопку нужного этажа.
Как только двери закрываются, я оказываюсь прижата спиной к стеклу.
И вот оно!
Вот они его чёртовы губы, Боже!
Я с голодом и рычанием хозяйничаю там, где не следовало бы, но хер с ним!
Я хочу!
Его пальцы шарят по моему телу, а опустившись к ремню джинс, приподнимают край футболки.
Когда по голому животику плывут чуть шершавые подушечки пальцев, я откидываю голову назад.
- Камеры, Рейнольд.
Хватает мне ума сообщить очевидное, когда между ног невыносимо пылает.
Поэтому он упирается в мою шею носом, и сладко посасывает местечко на изгибе плеча.
- Я не могу остановиться. И даже не попробую, сладкая.
То, какой дрожью охватывает всё моё тело, пугает меня.
Он не должен вызывать столько эмоций во мне, даже половину из них.
Еле как отлипнув друг от друга, мы расходимся по соседним номерам. Я закрываю за собой дверь номера и задыхаясь, к ней прижимаюсь.
Я хочу его.
Хочу так, что скулы сводит.
Но я не хочу быть настолько отчаянной, и тем более, показывать это ему.
Горячие капли расслабляют все затёкшие за время полёта мышцы, поэтому я стою под ними до тех пор, пока не начинает кружиться голова.
Горячая и горящая, я падаю на белые простыни нагишом .
Признаюсь самой себе, что хочу оказаться нагишом в его постели, но тут же себя за это отругиваю.
Верчусь в этой проклятой постели до шести утра, и в пятнадцать минут седьмого вылетаю из номера.
Затем, чтобы постучаться в соседний.
Я буквально запрыгиваю на него, когда дверь распахивается. Он тёплый и сонный. И его стоячий член упирается мне в промежность.
Я осторожно ерзаю, вызывая хриплый стон Рейнольда, и продолжаю двигаться смелее.
- Я не могу уснуть.
Бурчу совершенную правду, и получаю в награду за то поцелуй.
Мы как непослушный клубок, плетёмся в спальню, где такая же выбившаяся постель являет тот же хаус, что моя.
Рейнольд бросает меня на подушки, а затем стянув боксёры, падает сверху.
Я так хотела тяжести его тела на своём, что лишь от этого начинаю дрожать.
Его умелые руки снимают мою совсем нескромную пижаму, а затем и маленькие трусики.
Я скулю, когда его средний палец обводит комочек нервов между ног.
- Какая же ты мокрая, прелесть. И совершенно моя.
То, с какой нежность он смотрит на меня, возносит до тех самых шести миль над землёй.
Без скованности и предостережений, я цепляюсь ногами за его крепкие бёдра, чтобы притянуть ближе к себе.
- Холланд, скажи мне, что ты моя. Скажи мне это, детка.
Он действительно думает так? Действительно считает меня «его»?
Я заглядываю в медовые глаза с опаской, боясь поддаться очередной уловке, но я не вижу там никаких шуток. В них плещет уязвимость.
- Рейнольд, не играй со мной.
От моего жалобного тона на его кофейной коже появляются мурашки.
Ну ведь не умеют так играть...Никто, даже самые дорогие актеры.
- Ты считаешь это игрой?
С резкостью я теряю грань между происходящим и наступающим.
Его горячий член с содроганием продвигается вглубь меня, но глаза, сияя, связаны со мной самым прочным контактом.
Я не давлюсь криками, как в прошлые разы. В настоящем времени он намного нежнее, чем раньшее.
Как зачарованные, мы изучаем лица друг друга, будто впервые имеем на это возможность. Я разглядываю там ранее не замеченного.
То, как выглядят его глаза, когда он уязвим, или, как его пухлые губы поджимаются, когда он пытается терпеть, и как раскрываются, когда он близок к финалу.
Я уверена, он занят тем же самым.
Вся его сила и статус остались в Чикаго.
Сейчас, в Нью-Йорке, в постели со мной, двигаясь во мне с нежностью, находится не мистер Арчер.
Со мной Рейнольд, который не страшится показать уязвимость и слабость.
Мир вокруг меня начинает вращаться. Я ловлю ртом воздух, и неотрывно смотрю в горящие пламенем глаза.
Я всегда стеснялась смотреть в лицо партнёра, когда мы занимались сексом. Мне казалось это слишком интимным; тем, что нельзя показывать мужчине.
И самой мне тоже было неприятно видеть лицо, которое задыхалось и замирало во время оргазма.
Мне было противно потом это вспоминать, и честно говоря, теперь я понимаю, что раньше никогда не получала удовольствия от секса. Никогда.
Я бы отдала все свои деньги и самые любимые конфеты(это очень дорогое пожертвование) за то, чтобы навечно запомнить лицо Рейнольда, когда он кончает.
Как расширяется его радужка, а глаза приобретают новые оттенки золотого.
Как приоткрываются губы, и я хочу их поцеловать, ведь они начинают сохнуть от тёплого дыхания.
Как он часто дышит и его ключицы при этом выглядят убийственно.
- Не могу тобой насытиться, Холлс. Ты как те леденцы[3], от которых сначала дико охлаждается дыхание, а потом так жжёт, что аж немеет язык. Ты такая же.
Я сжимаю покрытую потом спину сильнее, и уверена, что завтра там будут следы.
Его слова так поразительны. Они...романтичны?...
И он назвал меня этим глупым прозвищем, которым любит называть мама.
Холлс- это маленькая, глупая девочка, и так меня называют только близкие люди.
Но от него я хочу слышать всё, что он говорит.
- Мои родители называют меня Холли. Только они...
Я выдыхаю это, прежде чем в полнейшем экстазе выпустить наружу стон освобождения.
- Вот так, детка. Вот так, Холланд.
Его шёпот мне в ухо лишь подстегивает неугомонный тестостерон, что не может прекратить выплескиваться.
Я извиваюсь в спутанных простынях, но сейчас мы этим не озабочены. Мы сплетены воедино, и нам плевать на сраные простыни.
Я кричу его имя, и когда решительно толкаюсь навстречу, застаю то самое выражение, которое раньше ни у кого видеть не могла.
То самое высвобождение, которое пронзает меня больше, чем что либо другое в этом мире.
Он не наваливается на меня сверху, как это бывало с другими мужчинами после оргазма. Он осторожно сплетает мои губы со своими и дарит всё несказанное удовольствие.
Он передаёт мне своими тёплыми губами самые искренние эмоции, но я чувствую на последнем движении его губ, что он морщится.
- Холли[4]?
Мычит Рейнольд и я усмехаюсь.
Пожалуй, это имя больше никогда не будет иметь лишь чистый, безгреховный характер. То, с какой хрипотцой и в какой момент его произнёс этот мужчина- навсегда изменило судьбу ласкательного имечка.
- Ты знала, что они очень выносливые? И красивые. Как ты.
Этот мужчина знает всё. Он до костей мозга умён, и сразу раскусил главную деталь сего прозвища.
Поэтому я награждаю его ответным мычанием и возобновляю поцелуй.
Я не знаю что это и куда оно ведёт, но я не могу от этого отказаться.
Уже не могу.
Я думала о нем с первой нашей встречи, я постоянно вглядывалась в его черты, и действительно любила спорить, хоть и признаться, было страшно.
Я хочу всего того, что сейчас имею, и я приму всё, что он готов будет мне дать.
Я не знаю как и когда он наиграется мной, также, как и не знаю когда мне быть готовой собирать собственное достоинство после окончания этого головокружительного секрета.
Я не знаю ничего, но я позволяю себе это.
Я из тех, кто берёт то, что хочется, и не думает о том "что будет если".
Когда я просыпаюсь утром следующего дня, то застаю себя совершенно голой.
И в горячих объятиях.
Рейнольд спит, выглядя поразительно незнакомо.
Его ресницы оттеняются веерами на щеках, губы чуть приоткрыты и подсушены.
Я хочу их облизать, но пока могу это сделать лишь со своими.
Его нос так красив и аккуратен, что я хочу его поцеловать. И целую. Совсем осторожно, чтобы остаться незамеченной.
На его щеках прорезалась щетина, и о Боже! Этот мужчина обязан носить щетину!
Мои пальцы поглаживают колючую щёку, от чего по телу пробегает табун мурашек.
Я будто бы познаю что-то новое, что-то слишком секретное и то, чем никогда ни с кем не смогу и не захочу делиться.
Когда я осторожно пытаюсь встать, чтобы уйти к себе в номер, спящее тело вдруг напрягается.
Руки на моей талии сжимаются крепче, а тёплое тело мужчины льнёт ближе к моему дрожащему.
Я уже хочу его.
- Я ещё сплю, прелесть. Ты меня измучила до смерти, поэтому пожалуйста, прижми свою милую попку поближе, и поспи ещё.
Я прекращаю дышать.
Он не спал. Он чувствовал всё, что я делала с его лицом, и не дал мне этого понять!
Я морщусь.
Один глаз Рейнольда приоткрывается, когда я слишком долго не дышу.
Как только он видит моё осоловевшее лицо, его губы чуть изгибаются в ухмылку.
Он приближает лицо к моей шее и трется о нежную кожу щетиной.
Ах! Как же это волнительно.
- Ты разбудила меня, неугомонная. Теперь будь добра принять свою участь.
Я не говорю, ни словечка, а лишь смотрю.
За тем, как его губы миллиметр за миллиметром спускаются дорожкой вниз от шеи.
Как его щетина оставляет грубые линии на моей мягкой коже.
Как его губы на миг отрываются от меня, и лицо поднимается к моему взгляду.
Я вижу в его глазах вожделение.
Он осторожно раздвигает мои ослабшие ноги, устроившись между ними, и принимается легонько целовать вокруг горящего желанием местечка.
Я толкаюсь бёдрами вперёд, нагло требуя желаемого, а когда получаю– улетаю ввысь.
Его горячий, влажный язык рисует на клиторе смелые круги, ведь он уже успел суметь различить когда мне хорошо и как именно.
Я жалобно скулю, когда чувствую, как к умелому языку прибавляется средний палец. Он входит в меня медленно, двигая осторожно, а потом добавляет второй, чтобы чуть растянуть.
- Ты такая тугая, Холлс. Я хочу быть в тебе весь день.
- Рейнольд, не останавливайся.– хнычу я, сжимая в пальцах его взъерошенное ото сна волосы.
Такие мягкие, что сводят с ума.
Он доводит меня до точки невозврата за считаные минуты, которые кажутся секундами.
Когда я возвращаюсь в реальность, то застаю его лицо над собственным, поэтому чуть приподнимаю голову с подушки и касаюсь губами колючего подбородка.
Закидываю ногу на оголенное бедро, а когда он расслабляется и отдаётся моим ласкам, решительно меняю нас местами.
Услуга за услугу– таков закон успешного развития каких бы то ни было отношений. Будь то бизнес, или секс.
Я без стеснения, и уже не смущаясь, целую все досягаемые участки смуглой кожи, ощущая под чувствительными губами мурашки.
Когда останавливаюсь на паху, то провожу кончиком носа по чуть заметной дорожке волос.
Такие мужчины существуют только в книгах.
В слишком красивых, обманчивых романах.
Именно поэтому я облизываю его член более старательно.
Потому что он стоящий того.
Дразню его, когда неглубоко вбираю головку в рот и посасываю.
Продвигаюсь ниже, и горжусь тем, что не имею рвотный рефлекс.
Я конечно не вберу его до конца, но погружаю на самый предел возможностей.
- Холланд...Чёёёрт...
Знаю, милый.
Чувствую, как он тяжелеет в моём рту и становится больше. Я поднимаю глаза вверх, встречая на себе золотые огоньки. И не знаю кто из нас двоих сейчас кончит.
- Сожми меня крепче, детка.
Шипит мужчина, что я послушно выполняю.
Он кончает.
Так сильно, что я задыхаюсь, но принимаю всё до конца. До самой последней капли, чувствуя себя при этом богиней.
Неосознанно я задумываюсь о том, что позволяла другим мужчинам.
Ни у кого я не глотала. Я попробовала это сделать у своего первого парня, в девятнадцать лет, но через секунду всё выплюнула.
Он делает со мной что-то невозможное.
Показывает мои нераскрытые грани, о которых стыдно знать без его присутствия.
Ни с одним мужчиной я бы их не познала. Ни с одним.
- Холланд, я не играю. Это правда. Я хочу тебя, и не ищи в моих действиях и словах уловок. Да, я вёл себя слишком эгоистично, много раз, но я пытался тебя вывести на эмоции. Я хотел увидеть занавес красивой занавески, но никак не подозревал, что он окажется красивее неё.
Я киваю головой в знак понимания.
Неважно что крутится в моей голове, это всего лишь мысли.
Я просто хочу этого мужчину. Физически, не духовно. Тогда и мысли здесь ни к чему.
Дают– бери, бьют– беги.
Так вот я и беру, пока позволено, а как станет плохо– буду убегать.
[2] Let's hear it for New York! ( Давайте поприветствуем Нью-Йорк!)– строчки из песни Rihanna (feat. Jay-Z & Kanye West)– New York.
[3] Холлс (Halls)– популярная торговая марка ментоловых леденцов от кашля и першения во рту.
[4] Холли(Перев. на англ. Существительное holly / Падуб.)
Падуб– исключительно выносливые, морозостойкие кустарники.