Конец.
Они прожили в квартире почти месяц.
Сначала считали дни. Потом - перестали.
Утро начиналось с запаха кофе. Даня уже не скакал от каждого шума в подъезде. Руслан больше не просыпался в холодном поту.
Всё было... нормально.
И именно это пугало сильнее всего.
---
Однажды Руслан пошёл в магазин. Даня остался дома, в футболке до колен, развешивая постиранные полотенца.
Через полчаса Руслан вернулся бледный.
д: Ты чего?
р: Банкомат отказал.
р: Я пытался снять с карты. А он - «операция невозможна».
р: И ещё камера. Я чувствовал, что она смотрит. Слишком долго.
д: Может, просто сбой?
р: А может - уже ищут.
Они сели на пол. Снова, как в первый день. Смотрели в стены.
р: Мы не вечны, Дань. Нас найдут.
д: Тогда мы снова сбежим.
р: Я устал. Я не хочу больше убегать.
р: Я хочу жить. Но не в бегах.
д: Тогда что?
Руслан молчал. Смотрел на руки.
На его правой ладони - слабый след от пореза, тот, что сделал ещё в больнице.
Рядом - рука Дани. Без новых ран.
д (тихо): Я не резался с тех пор, как мы ушли.
р: Потому что тебе хорошо?
д: Потому что ты рядом.
---
На следующий день кто-то постучал.
Тихо. Осторожно. Не по-полицейски. Не властно.
Но в этом стуке было что-то... знакомое.
Руслан подошёл к двери. Даня встал рядом. Они переглянулись. Руслан прижал палец к губам и открыл.
На пороге стояла мама Руслана.
Уставшая. В морщинах. С красными глазами.
- Руслан...
Он отступил на шаг.
- Как ты нашла нас?
- Через банк. Через записи с камер. Нам помогли... я... я просто хотела узнать, жив ли ты.
- Мы живы.
- А Даня?
д (тихо): Я здесь.
Она посмотрела на него. Не так, как на больного. Не как на чужого.
А как на того, кто... держит её сына за руку.
Кто не отпустил.
- Мы не будем вас забирать.
- Но вы должны понять, что вечно так... не выйдет.
- Мы просто хотим, чтобы вы были в безопасности. Чтобы вам помогли, а не сломали окончательно.
Руслан закрыл глаза.
р: Ты веришь, что он не мешает мне жить?
- Я вижу, что он тебе нужен.
Мать положила что-то на порог - папку. В ней - контакты: врач, независимый психолог, рекомендации, альтернативный центр реабилитации. Не больничный ад.
А что-то... мягче.
- Мы не враги вам. Просто... дайте знать, если будете готовы.
Она ушла. Не настаивая.
---
Они долго молчали.
Потом Даня сказал:
д: Я не хочу возвращаться.
р: Мы не будем.
д: Но... если это место - правда лучше?
Руслан отвернулся.
д: Ты боишься?
р: Я просто хочу, чтобы ты был свободен.
д: Я свободен с тобой.
д: Даже если это под мостом.
---
Через пару дней - снова вечер, балкон, чай.
И разговор.
р: А если попробовать? Не психушку. А тот центр.
р: Вместе.
р: Чтобы... не отнимали нас друг у друга.
р: А наоборот - чтобы научили быть вместе. Не в страхе. Не в боли.
д (шёпотом): Только вместе. Только так.
---
Они легли на кровать.
Без шуток. Без приколов.
Просто - тишина и доверие.
д: Ты думал когда-нибудь, что любовь может быть нашей?
р: Думал, что мне суждено умереть в одиночестве.
р: А теперь думаю, что если я умру - ты будешь рядом.
д: И если нас заберут?
р: Пусть ищут.
р: Пусть ищут любовь.
****************************
Прошёл год.
Город больше не был чужим.
Он стал фоном для их жизни: маршрут от дома до универсама, кофейня у метро, парк с кривыми лавками, ларёк с мерзкой шавермой, но самой душевной продавщицей.
Прошёл год, а они - всё ещё рядом.
Не как беглецы. Не как пациенты. А как... просто двое.
Руслан Тушенцов и Даня Кашин.
---
Теперь у них была двушка. Маленькая, с обоями в цветочек, купленной по скидке микроволновкой и угловым столом, за которым Руслан рисовал, а Даня читал книги по психологии.
Они переехали туда после того, как вместе закончили полугодовую терапию в независимом центре. Там не было решёток. Там не было насилия.
Были комнаты, психологи, кухня, игры, дневники.
Было сложно. Иногда невыносимо.
Руслан чуть не сорвался на первом же месяце - психовал, ломал стул, хотел сбежать.
р: Это всё хуйня, они хотят нам мозги промыть!
д (спокойно): Если бы хотели промыть, не давали бы тебе выговариваться.
р: А мне больно! Я ненавижу, когда лезут в моё дерьмо!
д: Я тоже. Но если мы не разрешим себе лечиться - нас снова увезут туда.
После этой ссоры Руслан ушёл в себя. На пару дней. Не разговаривал, ел молча, спал отдельно.
Но потом пришёл ночью, лёг рядом и обнял Данию спину.
р (шёпотом): Прости. Я просто... не знаю, как жить, когда не воюю с кем-то.
д: Попробуем вместе.
---
После центра они сняли квартиру.
Руслан устроился помощником в мастерскую дизайна - таскал макеты, оформлял баннеры, рисовал для кафе вывески.
Ему было 16, почти 17, и он впервые чувствовал себя нужным.
р: Я сегодня сам повесил лампу в витрине. Меня даже похвалили.
д: Видишь?
д: А ты говорил - демон.
р: Ну, демон с отвёрткой.
---
Даня занимался волонтёрством в центре, где их лечили. Писал письма новым пациентам. Проводил арт-терапии для младших. Учился быть рядом - не навязываясь.
д: Они боятся так же, как я тогда.
д: Я не хочу спасать их. Я хочу, чтобы они поняли - не одни.
Руслан иногда приходил к нему после смены. Сидел сбоку, пил чай, наблюдал.
р: Ты знаешь, что выглядишь, как учитель, в которого влюблены все пациенты?
д (краснея): Замолчи.
р: Ты сексуальный, Кашин.
д: Руслан!
---
И да, у них теперь была кошка.
Серая, невозмутимая, с откусанным ухом - Даня нашёл её под машиной и принёс домой.
д: Она будет нас охранять.
р: Или будить в четыре утра.
д: Зато настоящая.
Кошку назвали... Игорь. По старой памяти.
---
Но были и трудные дни.
Иногда Даня снова слышал шепот в голове.
Он сидел в ванной, обняв колени, и дышал через боль.
Руслан знал это. Он садился на полу рядом и просто ждал.
р (тихо): Не иди за голосом. Иди за мной.
Иногда Руслан не мог спать - тик возвращался, лицо дёргалось, руки чесались.
Он бил подушку, ломал карандаши, рычал от бессилия.
Даня приходил, не говоря ни слова, и ложился рядом.
Давал почувствовать, что он не один в этом аду.
Они ссорились. Из-за мелочей.
Однажды Даня хлопнул дверью и ушёл на ночь.
д (крича): Ты хочешь всё контролировать! Даже мои чувства!
р (взрываясь): Потому что я боюсь тебя потерять! Я боюсь, Дань!
Когда Даня вернулся утром - с кофе в руках и глазами на мокром месте - Руслан уже ждал в коридоре.
Они обнялись. Долго. Молча.
Иногда этого достаточно.
---
Прошло восемь месяцев.
На годовщину побега они не праздновали.
Просто заварили чай, надели тёплые носки и легли смотреть старый фильм.
д: Слушай...
д: А если бы мы тогда не убежали?
р: Я бы сдох. Без тебя - точно.
д: Мне кажется, это было безумно.
р: Но ты согласился.
д (тихо): Потому что ты - единственный, кто держал меня за руку, когда я был пустой.
р: А теперь?
д: А теперь ты держишь меня, когда я живой.
Руслан улыбнулся.
р: Мы стали нормальными?
д: Нет. Мы стали своими.
---
Через год после побега они всё ещё спали в обнимку.
Всё ещё ссорились.
Всё ещё боялись иногда, что их найдут, заберут, разлучат.
Но теперь знали - даже если придут...
Они не дадут.
Потому что любовь - это не бегство.
Это - остаться.
Выбрать снова. И снова. Каждый день.
И когда Даня в очередной раз лежал на Руслане, зарывшись в его грудь, он прошептал:
д: Спасибо, что нашёл меня. Тогда. В той палате. С разбитым окном.
р (гладя его волосы): Спасибо, что не отвернулся.
---
И если однажды им придётся снова бежать -
они побегут вместе.
Но только вперёд. Только в жизнь.
В тот город, где никто не знает ни про шизофрению, ни про Туретта.
Где есть чай, кот Игорь, плед и руки, в которых спокойно.
---
Конец.