Ветер

Глава 19. Былые дни не вернутся никогда. Часть 2.

Воспитание и страх,
Железом ложатся на губах.

                                ❀❀❀

Спустя три года.

Время мчалось, и вот Лию уже исполнилось десять. Примерно в это время, на год-два позже отдавали в клан. И все это в семье осознавали. Только для кого-то это было поводом вновь высказать свое мнение, а для кого-то начать беспокоиться.

Ши Ву уже успел все, что только можно и нельзя рассказать и внушить младшему брату. У того даже появилось, может быть, и навязанная мечта – стать небожителем. Но Лий определенно знал, что такое произойти не сможет никогда. Хотя кому не хочется помечтать?

Мальчишка часто перед сном, смотря в потолок, думал, как уже вознесся, став великим заклинателем. Важный, он идет по облакам, смотрит на огромные замки других Богов, а с высоты сыплются молитвы – золотые листья гинкго. Относительно такая картина сложилась у Лия, после нескончаемых рассказов брата про Небеса.

Наверное, все это были не его желания, а лишь что-то навязанное, но принятое в силу возраста за интересную затею. И все же образы выходили красивыми и сказочными, что даже хотелось в них верить. Может когда-то Лий смог бы поверить и присвоить окончательно себе эти грезы…

Со временем ссоры Ши Ву и отца становились только более частыми и страшными. Мать в такие моменты взяла привычку уводить младшего ребенка в другую комнату, чтобы тот не слушал крики.

Конфликты между братом и отцом могли начаться с пустяка. Ши Ву мог всего лишь чего-то не выполнить, за что очень сильно получал, но все равно старался отстоять свою позицию и объяснить причину. Ши Ган даже слушать его отказывался, продолжая гнуть свою линию. Так они все громче и громче говорили о проблемах друг друга и переходили на крики.

А уже в последнее время Ши Ву перестал молчать и прямо говорил отцу, что Лия нужно отдать в клан. Это тема снова стала важной для него. Иногда он клялся, что станет еще более лучшим чиновником, чем отец, займет еще более высокую должность, прославит семью, возьмет всю ответственность на себя, да вообще что угодно обещал, лишь бы Лия отдали на обучение.

И сегодня произошло такое. Обычное утро неожиданного выходного отца перетекло в ужасное начало дня. За завтраком Ши Ву снова начал:

— Фуцинь, отдайте уже Лий ера в заклинатели, — тихо, как бы невзначай, произнес Ши Ву.

Казалось, что он был одержим этой идеей, но на самом деле в этом заключалась скорее его личная обида, ведь сам он хотел быть заклинателем. Совсем недавно к тому же он узнал, что их родственники были связаны с этим делом, а в особенности дед по отцовской линии.

Ши Ган страшным взглядом посмотрел на старшего сына. Ши Линди под столом уже успела взять за руку Лия, готовясь уходить.

— Да с чего бы? Хватит уже чушь нести! – на грани срыва произнес отец.

Он становился все вспыльчивее и неосторожнее в словах со временем и то ли старался так отбиться от подобных разговоров и выражал таким странным способом свое беспокойство, то ли все-то показывал недовольство.

На этот раз Ши Ву решил неожиданно идти до последнего. Он разозлился. Старший сын семьи Ши действительно был неконтролируем. Он ненавидел отца за то, что тот принудил его к дворцовым делам, сделав наследником, что было и так понятно свойственным первенцам делом. Он ненавидел, когда тот вновь и вновь отвергал в детстве его мечту стать заклинателем. Так пусть хотя бы второй ребенок, который явно одарен талантом ступит на этот путь. Пусть пропадут пропадом эти дворцовые дела, после отца, Ши Ву возьмет все на себя!

Но он все равно никак не мог понять, что дело даже не в нем, а в самом Лие и отце. Что бы он не обещал, это толком не имело веса.

— Да увидьте же уже! Он пошел в деда! Ему нужно становится заклинателем! – поднимаясь с места, воскликнул старший сын.

Отец, услышав слово «дед», встал с места за ним, а после раздался хлопок. Ши Ган дал пощечину Ши Ву, но это только раззадорило того. Лий сжал руку матери, пока та в исступлении смотрела за новым скандалом. Она уже была готова увести Лия, но Ши Ву посмотрел на них:

— Муцинь, оставьте, пожалуйста Лий ера, — он старался сохранять уважительное обращение к Ши Линди.

Та застыла и посмотрела на младшего ребенка, который закусив нижнюю губу, уставился широко раскрытыми глазами на брата. В Лие бушевало столько чувств, что он уже не понимал этого комка. Он чувствовал одновременно вину, страх, стыд, огорчение… Он не впервые видел и слышал скандалы между братом и отцом, но этот напрямую относился к нему, и невозможность вмешаться вгоняла в ступор и приводила к страшной беспомощности, которую в некоторой степени Лий еще даже не мог осознать.

Ши Ган, увидев, что его действия никак не повлияли на сына, пуще разозлился, но в словах Ши Ву опередил его:

— Ладно я! За меня уже все решили! Хоть Лий еру дайте свободу!

— Да ты хоть понимаешь, на что подписываешь его?! – взревел отец.

Отец боялся за Лия. И если хотя бы Ши Ву у него получилось с горем пополам перекрыть путь, то с младшим он уже переживал, что не совладает. Он видел пример заклинателя в своем отце, умершим как раз из-за этого дела. Не начни он когда-то самосовершенствоваться, не умер бы от искажения ци. Ши Ган знал все жестокие реалии и не хотел впускать туда своих детей, но со временем его твердости решения стало не хватать. Да, он мог бесконечно злится, кричать, запрещать, но это уже не помогало. Как будто все сошлись в одном мнении и перестали учитывать мнение Ши Гана. Он пытался стоять на своем, но постепенно то угасало и пропадало.

Старший сын, заметив, что отец резко утих, принял невозмутимый вид, надеясь, что тот наконец изменит свое решение.

— Если хоть что-то с ним случится, я буду виноват. Хоть казните, — уже тише произнес он.

Отец хмуро посмотрел на Лия, еле сдерживающего слезы и строгим голосом сказал:

— Отпусти его уже, Сяо Ди, он не маленький, — Ши Линди неуверенно отпустила Лия, и тот почувствовал, что остался совсем один против какого-то страшного монстра, — А-Лий, скажи, ты хочешь сам стать заклинателем?

Лий чувствовал вину за происходящее в семье. Он стал считать, что отец и брат ссорятся только из-за него, и если он действительно уйдет, то все кончится и наступит спокойствие.

— Хочу, — пытаясь выглядеть совершенно уверенным, произнес он.

Ши Ган вздохнул и огорченный покинул кухню, смотря в пол. Наступила звенящая тишина.

Ши Ган два дня ни с кем не общался. Даже жену он игнорировал. Приходил домой ужасно поздно, на совместный ужин не спешил больше. Лий чувствовал, что виновен в этом. Необъяснимое чувство вины засело в нем еще года два назад, а сейчас в полной мере показало себя мальчишке, вгоняя в рамки собою.

Однажды он пришёл к ужинающему в одиночестве отцу и закрыл за собой дверь на кухню, чтобы никто не слышал их тихого разговора. Было уже поздно, должно быть остальные спали, но он специально ждал возвращения Ши Гана. Находится наедине с отцом было страшно. Лий ожидал чего угодно от него.

Ши Ган заметил пришедшего к нему младшего сына, но не стал даже взгляда на него поднимать, разочарованный сам не зная в чем. У него были большие надежды на второго ребенка, но в один момент все порушилось, хоть и были огромные на то намеки еще давно.

— Фуцинь, извини меня, — склонив голову, произнёс Лий.

Долго промолчав, Ши Ган всё же спросил:

— Ты действительно хочешь этого?

Он поднял голову на Лия, тот напрягся и закусил щеку изнутри, лишь бы сдержать эмоции. Мальчишка решил не отклонялся от уже принятого решения и ответил:

— Да, фуцинь...

Ши Ган до последнего хотел, чтобы сын ответил «нет», но видимо тот был слишком утверждён в этом желании. Вкус проглоченной еды совсем пропал и осталась одна горечь.

— Тогда куда? В какой клан, школу? — резко спросил он.

Лий выпалил первое, пришедшее на ум:

— Хонхэ.

— Ладно, — в голосе Ши Гана звучало некое разочарование, которое Лий уловил.

Ши Ву, случайно вышедший из комнаты, сумел подслушать их разговор и уже стал жалеть, что обрек брата на такой путь. Только сейчас он осознал все трудности, которые придется преодолеть ребенку, и какая большая ответственность на него возложится. На душе стало пусто, вернуть уже ничего было нельзя.

Прошло всего-ничего, и вот Лия завели на вступительный экзамен в клан, который он сдал, но попал в среднюю группу, куда обычно берут не слишком одарённых учеников. С ними занимаются поверхностно, но есть шанс, что кто-то из старейшин всё же возьмёт кого-то из них к себе в ученики, но такое бывало редко.

Преподавали у средней группы разные люди. Единственным, кто не возлюбил Лия был старейшина, дающий уроки меча. Он всегда старался поймать юного ученика на ошибках, открыто оскорблял и презирал. Лиц чувствовал себя униженным и недостойным.

На других занятиях он блистал знаниями, благодаря Ши Ву, несколько лет рассказывающему ему всё подряд. Но проседало именно мастерство меча. Лий боялся клинка, страшился порезаться, с другими драться вообще остерегался.

Остальные дети были ему незнакомы. Они настораживали Лия, потому он ни с кем до сих пор не завёл общения, хотя кто-то с ним пытался подружиться, но юный заклинатель перекрывал всё попытки безразличием. Постепенно на него перестали и вовсе обращать внимание, но Лий скорее был благодарен им за это.

Жизнь совсем поменялась, что сломало мальчишку.

И вот настал новый день пребывания Лия в клане Хонхэ. И, как назло, первым занятием была тренировка с мечом. Всё же ненависть старейшины стала взаимной.

Учитель сказал разбиться всем на пары и тренироваться так. Лий даже не пробовал подойти к кому-то, задумавшись, он наблюдал за тем, как другие быстро договариваются и сходятся, будто совсем непричастный к происходящему.

Неожиданно он ощутил на себе чей-то долгий взгляд. По началу он сомневался поворачиваться, но не выдержал. Не так далеко он увидел высокого мужчину, который стоял, сложил руки за спиной. Лёгкий ветер трепал его нежно-красные одежды и развивал полусобранные волосы.

На фоне красным заревом всходило солнце, что создавало образ незнакомца поистине божественным и возвышенным. Юный заклинатель не знал, кто тот человек, но одежды у него были явно клановыми. Стоило бы сделать поклон, но Лий сомневался, будет ли он виден.

Сзади, где все ребята уже собрались в пары, ему крикнул старейшина:

— Ши Лий, долго там будешь стоять?! Хватит птиц на небе считать!

Лий моментально напрягся и вернулся к остальным, осознавая, что у него так и не появилась пара. Старейшина подошёл к нему и стал отчитывать за это:

— Почему у тебя до сих пор никого нет, а? Нужно было не по сторонам смотреть, а искать! Что за глупый ребёнок! — снова услышал эти слова Лий.

Мальчишке было обидно, он старался всеми силами сдержать подступающие слезы. Он-таки не мог понять, почему учитель меча ненавидел его. Внезапно Лий почувствовал, как на его плечо легко легла чья-то рука. Старейшина сразу замолк, напрягся и поклонился.

Весь клан до паники страшился главы. Про того ходило много слухов, и многие охотно верили в них, ведь думали, что, будучи полукровкой, Хэ Жившую мог совершить что угодно. Даже люди из других кланов боялись персоны Жиншуи.

А больше всего члены Хонхэ и главы других кланов боялись взгляда Хэ Жиншуи. В то время, как один его глаз был привычного черного цвета, то другой был неестественно яркого зелёного. И потому прямой взгляд главы глаза в глаза пробирал до дрожи.

— Г-глава клана Хэ Жиншуи.

Поняв все, Лий не смея двигаться, замер. Он должен был по нормам приличия сделать поклон, но боялся вообще двигаться, ведь мог так скинуть с себя руку главы клана и показать таким образом неуважение.

— Как я понял, этому ученику не хватило пары? - зазвучал мягкий голос, от которого Лию почему-то стало даже спокойней.

— Да, всё по сторонам вертелся вместо того, чтобы хоть к кому-то подойти, - опустив голову к Лию строго произнёс учитель меча.

Хэ Жиншуи хмыкнул, и по звучанию его голоса можно было понять, что он улыбается:

— Вы же только начали? Не против ли вы, если я на время заберу его?

Старейшина слегка засомневался, ему стало боязно за ребенка, ведь никто не мог понять, что творится в голове у главы клана. Вдруг тот накажет мальчишку, закроет где-то, убьёт, съест? Ожидать можно было всего. Но отказывать вышестоящему было нельзя.

У Хэ Жиншуи никогда не было детей, даже с женщинами он не водился, полностью отдаваясь соблюдению табу, некоторые даже стали считать его одержимым из-за этого. Учеников он не брал, всё искал кого-то, так и прошло много времени, а он до сих пор был в поиске.

Старейшины причитали и злились, уже раздумывая, что будут делать, если наследника так и не появится. Характер у главы был далеко не сахар, он знал всё, что мог и не мог, но никогда не говорил об этом, притворяясь слепцом. В обычные дни он был до невозможности спокоен и приятен, но в дни, когда его покой что-то нарушало он становился вспыльчивым и раздраженным, некоторые даже стали сравнивать его с самим покровителем Аньнином, который тоже имел скверный характер, пока не принял присягу Цианшижи и не выжег напрочь свою личность.

Только в этот год набора у него появился первый ученик. Видимо он наконец стал думать о будущем.

— Не против, только верните к обеду, пожалуйста.

Хэ Жиншуи кивнул:

— Хорошо.

Он чуть наклонился к Лию, заглядывая тому в глаза, но Лий этого определить не мог, перед ним предстало одно мутное пятно вместо лица главы клана.

— Пойдём? — спросил Хэ Жиншуи, будто бы у ученика был выбор.

Лий закусил щеку изнутри, запереживав. И зачем он нужен самому главе клана? Неужели его исключат? Но несмотря на свои предположения, он кивнул.

Глава наконец убрал волнующую Лия руку плеча и повёл куда его. Юному заклинателю было не по себе. Голос у главы был приятным и успокаивающим, но странно было то, как на его персону реагировал старейшина. Лий не знал в чем заключается причина, не видел.

— А ты меня не боишься? — резко спросил Хэ Жиншуи.

Лий всё время хода кусал нижнюю губу, совсем не в силах сдержать волнение. Он вздрогнул от неожиданности, когда услышал вопрос.

— Нет, — ответил он, и как бы убеждая самого себя произнес: — С чего бы?

Жиншуи мягко усмехнулся и не стал более ничего говорить, сделав молчанием вопрос риторическим. Но всё же спустя немного пути, он снова спросил:

— Тебя же Ши Лий зовут, так ведь?

Лий растерялся.

— Да.

На этом их диалог был и вовсе окончен. Глава клана привёл его в свою резиденцию, где завёл в кабинет. Всё было слишком официально и даже привычно для Лия, ведь он часто бывал до того на каких-то важных мероприятиях, куда приглашали отца.

— Ши Лий, а ты не против, если временно мечу обучу тебя я? — это был определённо вопрос с подвохом, но юный заклинатель не мог ответить ничего иначе, как:

— Не против.

С того дня Хэ Жиншуи взял на себя обучение Лия сначала мечу, потом осторожно стал обучать и другим дисциплинам, попутно оценивая способности ученика. И в конце концов взял его к себе в ученики. Лий даже не сразу понял, как так вышло.

У Хэ Жиншуи на тот момент был уже один ученик, ровесник Лия, Шу Лижень. Лий даже не думал ни с кем заводить дружбу, потому и со своим соучеником не стал.

Иногда юный заклинатель замечал, как на Шу Лиженя кидались другие дети, травили, и все это происходило лишь из-за внешнего вида рук того. Никто даже не задумывался о принадлежности Лиженя к ученикам главы клана. Лий даже несколько раз заступался за него. Учитель же подарил своему первому ученику перчатки, заметив отношение других к нему.

Шло время, и вскоре Лий стал замечать странное расположение к нему учителя, который бывало говорил больше, чем стоит ученику, разговаривал на взрослые темы, обсуждал других и аккуратно подводил его к тому, что вскоре большая ответственность передастся ему. Последнее же Лий пытался всеми силами отрицать…

Так Лий и стал примерным сыном и лучшим учеником. Только вот ему самому это подарило только одни несчастья.

                            Конец 1 Тома.