1 Том. Глава 18. Былые дни никогда не вернутся.
1 Том. Глава 18. Былые дни никогда не вернутся.
Возвращаясь к прошлому,
Хотят позабыть о настоящем,
Изменить его, начать по-новому.
❀❀❀
Лин Фэй остался совсем один. Он медленно встал с кровати и взял с нее лежащий пузырек лекарства. Он долго смотрел на него, прежде чем замахнуться и со всей силы кинуть, разбив о стену. Осколки полетели в все стороны и разнеслись по комнате, несколько даже задело лекаря, но тому было все равно.
В полном отчаянии он вышел из спальни и застыл. За столом в гостиной сидел молодой человек в светло-зеленых одеждах с рисунком бамбука у подола верхнего халата. Его волосы едва доставали до плеч. Он спокойно обратил взгляд светло-зеленых глаз на лекаря. Казалось, что образ его излучал мягкий свет, который особо не был виден в дневное время.
Лин Фэй переборол себя и склонился в почтительном поклоне.
- Приветствую, Циан Женьсян.
Бог кивнул и поманил его сесть напротив. Лин Фэй про себя сетовал на всегда ужасно подобранное время Женьсяна для прихода. Сейчас лекарь находился в страшном смятении чувств и боялся навлечь на себя еще одно горе. Он покорно сел за стол, готовясь слушать.
- А я предупреждал, - спокойным голосом начал Женьсян, - Всех людей мира не вылечишь, а за любимых страдать будешь.
Лин Фэй невольно покривился. Находись перед ним кто иной из простых смертных за такие слова получил бы не хилый удар по лицу.
- Ваши слова слишком жестоки.
- Возможно. Но как я понимаю, тебя здесь больше ничего не держит?
Лекарь уже стал понимать, к чему клонит Бог. С того самого момента, как Лин Фэй поселился в Зазеркалье ради Цзы Цай, его чуть ли не заставили охранять это место. В тот момент к нему лично пришел сам Женьсян, чему лекарь совсем не поверил, о чем потом очень пожалел.
- Да, - хмуро ответил он.
Женьсян отвел взгляд в сторону и положил голову на руку, как бы невзначай говоря:
- Просто я думаю наконец убрать это место с концами, - и сделав паузу, продолжил, вернув взгляд на лекаря: - И тебе я хотел бы предложить уйти со мной.
Сколько бы Лин Фэй не общался с Богом, он никогда не слышал ничего определенного, будто бы тот специально выражался так, чтобы слушатель потом все уточнял и затягивал беседу.
- В смысле?
- Стать моим слугой, - сразу исправился Женьсян.
Лин Фэй на миг задумался, но в тот же момент понял, что Небеса далеко не для него. Сейчас его интересовали лишь смертные люди, он сам и больше ничего, ведь он уже успел дать себе и упокоившейся Цзы Цай обещание, что раз не смог вылечить ее, так постарается вылечить нуждающихся иных людей или духов, без разницы.
Да и он не хотел обретать бессмертие, совсем. Это казалось напрасной мукой и бессмыслицей. Он уже опробовал его на себе, пока находился во временном подчинении Женьсяна. Вместе с тем лекарь уже решил вернуться к истокам в царство людей, и раз на это раз перед ним действительно ставят выбор он ответит:
- Я премного благодарен, это большая честь для меня, но я должен отказаться.
Бог изогнул бровь, явно не ожидая такого ответа. Он выпрямился и вгляделся в лицо Лин Фэя.
- Почему?
- Не хочу.
Только сейчас ему пришла в голову идея, что он мог бы встать на колени и начать умолять Бога вернуть ему Цзы Цай и оставить Зазеркалье им еще на какое-то время, но он понимал, что такой расклад будет невозможен, и если он попробует сделать это, то выставит себя нелепым глупцом.
- Жаль.
❀❀❀
Покинув Зазеркалье, они резко обнаружили, что больше ничего их не связывает и не заставляет быть вместе. Лий теперь не рвался никому помочь, так как уже сделал это, а Юй в помощи уже не нуждался, но все же не хотел отпускать заклинателя.
Неожиданно именно в этот момент демона взяла неуверенность. Он не знал, как сказать, что не желает прекращать совместные хождения, и пусть у них не было никакой цели, а может у заклинателя уже та была, он готов был поддержать что угодно.
Лий же заметил некоторое сомнение на лице Юя и спокойно предложил, сам пока не хотя расставаться:
- Может до ближайшего города пока вместе пойдем?
Демон сразу же оживился.
- Да, давай.
«Пока хотя бы так,» - подумал он.
Они вышли на дорогу, где и продолжили идти. Между повисла напряженная, из неоткуда взявшаяся тишина. Юй впервые не знал, что говорить. Он искал тему, но отчего-то волновался, и в итоге, ничего не мог подобрать, что заставило переживать его еще сильнее.
За этим появились мысли, что вдруг он успел надоесть своей нескончаемой болтовней Лию, может тот и не хотел его слушать. Хотя в последнее время заклинатель стал поддерживать разные темы, говоря свое мнение и тем самым продолжая обсуждение до последнего.
Говорить-то им можно было о многом. Оба заклинатели, у обоих горе, а не жизнь, да и последнее происходящее можно было бы обсудить. И каждый был уверен, что сойдется во мнении. Но нет, немота напала на них. О таком говорить будто и вовсе нельзя было, как они считали.
А начать непринужденную беседу было невозможно, до сих пор висела тяжелая атмосфера, мешающая всему.
Так, в полном молчании они и добрались до договоренного места. Остановившись у самых ворот, Лий повернулся к демону. Тот застыл, уже понимая, к чему все идет. Заклинатель же сделал поклон по всем нормам приличия и произнес:
- Прощай, Ань Юй, - хотел бы он поблагодарить Юя и за все вместе проведенные дни, но ситуация к этому признанию не располагала, как решил Лий.
Былая уверенность в совершенстве покинула Юя, оставив его ни с чем. Он множество раз проигрывал в голове, как попросит Лия продолжить путь вместе, но сейчас любой сюжет казался смешным и глупым.
Юй медлил с ответным поклоном, но все же сделал его.
- До встречи, Ли Яо.
И они расстались.
Лий успел уйти уже достаточно далеко. Он пересек площадь города и направился ко второму выходу. Он не знал, куда направится дальше, где ему стоит совершить задуманное. Заклинатель уже не колебался со своим решением, как было около дня назад.
Он твердо решил, что нет ему больше места. И пусть Боги так не считают, все еще удерживая его в царстве людей, он уже успел в этом убедиться. В то же время Лий помнил, что в Хонхэ был еще один запрет, только то уже считался откровенным грехом. Это было самоубийство. И Лий готов был нарушить и третье табу, и совершить грех, ему уже было все равно.
Пока он шел на него нашли навязчивые мысли о семье. Может он и мог бы вернуться домой, но тогда бы сдал себя с потрохами. Интересно бы узнать, каким высокопоставленным чиновником сейчас является брат, как отец, не больна ли мать?
А ведь не пойди когда-то Лий на поводу Ши Ву, сейчас скорее всего тоже служил бы при дворе и вечно был бы занят, а может даже уже его сосватали бы с какой-то милой девушкой, и они построили бы свою семью. Но увы, это были лишь мечтания заклинателя.
И все же отец всегда был прав. Не нужно было Лию становится заклинателем, ни к чему хорошему это не привело.
❀❀❀
- А-Лий! А-Ву! Ну вы где? Идите же есть уже! - раздался оклик матери.
Ши Ву пришлось отвлечься от увлекательного рассказа про Богов и небожителей, крикнув в ответ:
- Мы сейчас! Еще же даже Фуцинь не пришел!
Ши Линди вздохнула и накрыла еду полотенцем, чтобы та не остыла к приходу детей и мужа. Ши Ган, муж Ши Линди служил министром финансов при дворе. Он поднялся до этого поста сам, сдавая экзамены, выслуживаясь перед некими особами и работая на износ.
С Ши Линди у них был брак по расчету, но спустя некоторое время они привыкли друг к другу, тогда уже появился Ши Ву. Младший ребенок уже рос в полной идиллии и любви, хотя и про старшего можно было отчасти так сказать.
Изначально из Ши Ву отец хотел сделать достойного наследника. Образованного молодого человека, который сможет сменить его в будущем и не посрамить уже известный род Ши. Но мальчишка всячески противился. Особенно, когда он стал увлекаться всякими сказками про заклинателей и Богов. И все же Ши Ган усмирил сына и заставил заняться по истине важными вещами, как считал сам: каллиграфией, учебой и изучением правил поведения.
Ши Ву просто не оставалось выбора, хоть и смирился со своей судьбой, он продолжал втайне изучать историю заклинателей. А когда родился Ши Лий, Ши Ву, увидев необычный цвет глаз того, сразу определил, что младший одарен талантом.
Ши Лия еще раньше начали всему обучать, но вместе с тем, и Ши Ву стал осторожно интересовать брата заклинательским делом. Как раз на тот момент Лию было семь лет, а Ши Ву четырнадцать.
Так было и в этот вечер. Ши Ву заместо тренировок в каллиграфии рассказывал младшему брату о одном из четырех Богов, основавших кланы. Как ни странно, он решил начать с Синьяна. Наверное, потому что история того была самой интересной.
Лий был осознанным ребенком. Он многое понимал, часто разбирал, как к нему относятся и чего хотят, особенно если то были чужие люди. Но брата иногда он совсем не понимал. Тот всегда что-то от него хотел, Лий чувствовал этого, но тот никогда не говорил прямо, что сильно путало младшего.
- Лий ер, слушаешь?
- Да, гэгэ.
И Ши Ву продолжил:
- Так вот. Как вообще думаешь Бог может быть как-то связан с демоном, - и даже не дав Лию подумать, Ши Ву сам себе ответил: - Немыслимо. А вот Синьян связан. Конечно, никогда не обходилось без войн, и между заклинателями были войны. Знаешь, что означает имя Синьяна?
Лий неуверенно сказал, поняв, что на этот раз его действительно спрашивают:
- Вера.
Ши Ву заулыбался и потрепал его волосы.
- Какой ты смышлёный, Лий ер! По сути же каждый Бог соответствует самому имени. Так и вышло, что Синьян всегда верил в светлое будущее заклинателей, ведь и клан он назвал «Белый лист». Только вот шли войны, люди погибали. Однажды по окончанию одной из Третий Бог спустился, и увидев потери пришел в ужас. Его вера гасла и гасла. Но неожиданно ему привиделся огонек, являющийся душой одного из умерших. Так и получилось, что Синьян, спросив обещание с души, вернул ее к жизни, но то уже был не человек, а демон, который позже стал правителем нижнего мира, - Ши Ву держал в руках книгу и указал на строку, сказав: - Вот смотри, - и провёл: - «В белом одеянии ныне до колен окрашенном кровью погибших Третий Бог опустился перед остывшим телом. Хватило лишь малой частицы его ци, чтобы душа вновь вернулась к телу, и то ожило в полной немоте...»
Ши Линди, ставшая невольным слушателем, горько вздохнула. Она изначально все понимала, и даже знала, почему у второго сына цвет глаз, соответствующий заклинателям, ведь и у нее были самосовершенствующиеся родственники, а у Ши Гана отец, умерший от искажения ци.
Мать знала, что если и младший захочет вдариться в то дело, отец будет исключительно против, как было и с Ши Ву. И все, потому что Ши Ган лишь боится, что его дети могут понести такую же смерть, как и отец, если свяжутся с этим.
Дверь в прихожей открылась, а после пронеслись слова:
- Я дома!
Отец всегда старался приходить к ужину, думал, что так поддерживает отношения между членами семьи, хотя иногда, бывало, его работа страдала из-за этого, но он пытался преуспеть везде. Он был человеком упертым. И если уж и ставил себе какие-то цели, то всегда достигал их, не отказываясь от своих принципов и суждений.
Ши Ву сразу замолк и напрягся. Он надеялся, что отец не услышал ни единого его слова, ведь тогда разразился бы ужасный скандал. Ши Ву толком не знал, почему отец так ненавидел все, связанное с заклинателями, никто никогда не пытался ему это объяснить, только лишь запрещали.
Ши Линди сразу пошла встречать мужа. Тот улыбнулся ей, не показывая своей усталости. Он наклонился и поцеловал ее.
- День сегодня сумасшедший, - по привычке произнес он, после поцелуя.
Чуть ли не каждый день у финансового министра был сумасшедшим, но почему, он рассказывал не всегда. Иногда успевал за ужином, а иногда и вовсе забывал.
Ши Линди ушла к детям, пока Ши Ган садился за стол, ожидая всех.
- Ну вы чего, пойдемте, - мягко произнесла она.
Лий первым спрыгнул с кровати, уходя на кухню, а Ши Ву помедлил. Он тихо подошел к матери, неуверенно посмотрев на нее.
- Муцинь, вы же видите, что... - он запнулся, но Ши Линди уже успела додумать продолжение.
Она положила руку на спину сыну и подтолкнула его к выходу из комнаты:
- Вижу, ничего не поделаешь, - тихо произнесла она, чтоыб слышал только Ши Ву. - Не твоя это забота, А-Ву.
Тот вздохнул.
Все сели на места и начали ужин. По своему обычаю Ши Ган стал расспрашивать детей:
- А-Лий, что делал сегодня? Как дела?
Лий не боялся таких вопросов, ведь всегда успевал сделать за день все, к чему его обязали. Даже без ведома матери он силился ни про что не забывать. К занятиям он всегда относился равнодушно, лишь зная, что, если не выполнит, получит выговор.
- Я выполнил, что ты мне дал вчера вечером, еще дочитал тот сборник, начал уже учить его, - спокойно подвел итог Лий.
Отец одобрительно кивнул. Он придерживался мнения, что детям не стоит особо показывать, что их действия вызывают чувство гордости и радость, а-то те подумают, что уже достигли нужного и ничего больше можно не делать.
- А ты, А-Ву?
Ши Ву же подобные вопросы необычайно раздражали и напрягали. Он ненавидел их.
- Занимался каллиграфией, трактаты заучивал, - даже слишком резко ответил он, но Ши Ган постарался сделать вид, что не заметил этого.
- Сколько осталось еще? - уточнил он, - Тебе уже скоро первый экзамен сдавать.
«Скоро» означало еще три года, но для отца они казались ужасно маленьким сроком.
- Еще половина, - не поднимая глаз от тарелки, ответил тот.
Отец хмыкнул и вернулся к еде. Должно быть следовало продолжить общение, но сегодня, как назло, никаких тем не находилось.
После ужина Ши Линди уложила детей спать, а сама пошла к мужу. В последнее время ее стало ужасно волновать будущее второго ребенка, о чем она и хотела поговорить с Ши Ганом. Она знала, что сын должен тоже пойти по стопам отца и стать чиновником, но что-то все равно не давало ей покоя.
Она тихо зашла в спальню и закрыла за собой дверь. Мягкий свет свечей достаточно освещал все помещение и позволял разглядеть ее беспокойное лицо.
- Что-то случилось, пока меня не было? - заметив ее смятение, спросил сидящий на кровати муж.
Женщина села рядом с ним и тихо начала:
- Сяо Ган, я все думаю о Лие.
Ши Ган сразу заинтересовался и чуть нахмурился.
- Что с ним не так? Хороший мальчишка растет, вишь, какой умный уже. И учится, не отлынивает, кажется, даже обгоняет Ву в своем возрасте.
- Это-то понятно, но он ведь одаренный. Может все же отдадим его в...
Муж сразу перебил ее, резко разозлившись:
- Сяо Ди! Даже не думай об этом! Помнишь моего отца? Так вот всех этих глупцов ждет это!
Ши Линди редко злилась, но, когда делала это, иногда даже Ши Гану становилось не по себе.
- Да что ты всех под одну гребенку! Ладно твой отец, но есть еще куча хороших примеров! - она внезапно прекратила говорить, поняв, что необоснованно вспылила.
Ши Ган не стал дальше с ней ссориться и обнял, прижав к себе.
- Сяо Ди, ты ведь понимаешь, что мы не можем сына просто так в клан отдать. И это действительно опасно, - слова «Я боюсь за него» остались несказанными.
Жена успокоилась. Она понимала все риски, но ведь не пропадать же таланту? Ши Линди вздохнула и хотела что-то сказать, но муж успел первым:
- Я все же против этого, - Ши Ган стоял на своем, - Не с проста же я А-Ву запретил это, так пусть хоть А-Лий осмелится об этом заговорить, я его выпорю.
Ши Линди при этих ловах окончательно поникла и не стала больше возражать. Слово мужа - закон, но она все равно останется при своем мнении. Если у человека есть талант, то почему его нужно губить, а не идти навстречу и развивать? Ведь сами Боги решили, что он должен достаться именно ему, так не судьба ли это?