Время перемен

Есения вздрогнула от неожиданности, когда стук снежка раздался в окно. Она прижалась к подоконнику, пытаясь понять, что происходит. "Кто это ещё?" — мелькнула у неё в голове мысль, пока она медленно открывала окно. Холодный воздух ворвался в комнату, заставив её вздрогнуть.

Выглянув наружу, она увидела Вадима, брата Наташи. Он стоял с улыбкой на лице, укутанный в тёплую куртку, а на его голове была одета шапка. Несмотря на поздний час и обилие снега вокруг, он выглядел вполне радостным.

— Есения! — крикнул он, махая Есении, чтобы она точно его увидела. — Ты не спишь?

— Конечно, сплю, — буркнула она, склонив голову, чтобы лучше рассмотреть его. — Что тебе нужно в такое время?

Вадим пожал плечами, его улыбка не исчезала с лица. — Да просто хотел погулять с тобой!

— Гулять? В столь поздний час? — переспросила Есения, стараясь сдержать смех. — Ты с ума сошел? Это же зима, а не лето! Да и если братья увидят, то от меня не отстанут!

Вадим, не обращая внимания на её протесты, встал на цыпочки, чтобы она лучше его услышала, не понимая, что как бы он не старался ему все равно придется кричать. — Я переживал за тебя, — ответил он серьёзным тоном. — То, что недавно случилось с тобой...Я думал, как ты, как ты пережила этот день. Сегодня Наташа сказала, что вы переезжаете в новую квартиру и я решил придти и проведать тебя.

Есения замялась. Его слова прозвучали так искренне, что она почувствовала, как внутри неё что-то изменилось. Она всё ещё колеблилась между желанием остаться в своей теплой кроватке и влечением к чему-то новому.

— Ты действительно переживал? — спросила она, прищурившись.

— Конечно. Я просто хотел, чтобы ты не чувствовала себя одиноко, — ответил Вадим, его голос звучал убедительно.

Есения вздохнула, и её сердце забилось быстрее. Она знала, что братья могли не понять, но желание немного пообщаться с Вадимом, узнать, как у него дела, было сильнее.

— Ладно, — сказала она, выпрямляясь. — Только на быстро! — угрожающе показала она ему пальцем.

Вадим тут же расплылся в улыбке, словно её согласие было его самым большим достижением за весь вечер.

— Отлично. Быстро одевайся, я подожду. — воскликнул он, пока она закрывала окно и направлялась к своему шкафу.

Есения надела тёплую кофту и свободные брюки прямо на пижаму, спотыкаясь о собственные тапочки. Она натянула сапожки и закуталась в куртку, чувствуя, как её волнение нарастает. Перед выходом она мельком взглянула на своё отражение: волосы растрёпаны, но в этом была какая-то забавная искренность, как будто она не собиралась встречаться с кем-то особенно важным, а просто отправлялась на вечернюю прогулку с другом.

Взяв ключи, она вышла из квартиры, стараясь не шуметь. Сердце её колотилось от волнения, и каждый шаг по лестнице казался ей решающим. "Почему это так волнительно?" — думала она, когда достигла двери.

Когда она открыла дверь, Вадим стоял под светом уличного фонаря, его лицо освещалось мягким светом, и он выглядел так, будто пришёл с другой планеты.

— Я знал, что ты меня не подведешь. — с ухмылкой произнёс он, будто это было самым простым делом на свете.

Есения почувствовала, как её смущение растаяло, и она улыбнулась в ответ.

— Ты меня напугал, когда кинул снежок в окно, — сказала она, чувствуя себя немного более уверенной.

— Да не переживай ты. Я ведь просто хотел, чтобы мы немного прогулялись, — сказал он, и в его глазах читалась настоящая забота.

Словно это была не просто прогулка, а какое-то новое приключение, они отправились в тёмную зимнюю ночь, ощущая, как холодный воздух наполняет их лёгкие, а в душе разгорается тепло.

Они шли по тропинке, протоптанной во дворе между домами, тихонько переговариваясь. Небо над ними уже заволокло густыми облаками, а снежинки медленно кружились в воздухе, оседая на шапках и куртках. Есения старалась держаться подальше от фонарей, чтобы не привлечь лишнего внимания, хотя внутри уже оттаивала — лёгкость общения с Вадимом постепенно поднимала ей настроение.

— И всё-таки, ты сумасшедший, — вдруг сказала она, в шутку ткнув его в бок. — Вытащить меня в такой холод среди ночи! Чем ты думал, когда пришел ко мне?

— Ну, честно говоря, я уже сам был не уверен, что вы придешь, — ухмыльнулся Вадим, притворяясь озадаченным. —
Наверное меня сюда привела твоя благодарность за мой поступок.

— О, конечно, я благодарю тебя за этот «замечательный» повод замёрзнуть и заболеть, — с усмешкой произнесла Есения, поднимая руки, как будто сдаётся. — Если я проснусь с простудой, я даже не смогу на тебя злиться.

Вадим засмеялся, и его заразительный смех быстро передался Есении. Они болтали обо всяких пустяках — о том, как Вадим чуть не забыл купить подарок на день рождения сестры, и теперь у него был список идей на все случаи жизни, и на все праздники. Есения, шутя, предлагала ему какие-то совершенно нелепые варианты — вроде фартука с надписью "Лучший брат года", а Вадим в ответ предложил сделать то же самое для Вовы и Марата, на что Есения рассмеялась, представляя, как Вова будет ходить в таком.

— Представляю себе лицо Вовы, если ему вручить такой «подарок». Умоляю, давай даже не будем представлять это, — улыбнулась Есения, утирая слёзы от смеха.

— Да ладно, он бы оценил! — продолжал Вадим. — Представь, выходит он в таком фартуке на улицу и все пацаны в универсаме смеются. Вот это было бы зрелище!

Они оба продолжали смеяться, и казалось, что эта лёгкость могла бы длиться вечно, но вдруг, среди весёлого разговора, Вадим неожиданно стал серьёзным. Его глаза на мгновение потускнели, как будто он что-то обдумывал.

— А почему вы с Вовой и Маратом съехали от родителей, и теперь живете втроём? — вдруг спросил он, уже с другим выражением лица. — Ну, я имею в виду... почему вы так резко приняли это решение? Хоть мы и не близко общаемся, но все же, я знаю тебя с детства, как и ты меня, и я никогда не видел, чтобы вы были близки с отцом, особенно после смерти вашей с Вовой матери.

Есения замедлила шаг, удивлённая таким резким переходом в разговоре. Она чувствовала, как комок начал подниматься в горле. Эти вопросы касались того, чего она давно старалась не обсуждать. Но теперь, когда Вадим спросил, ей стало тяжело отвертеться. Она почувствовала, что обязана что-то сказать.

— Вадим, давай не будем об этом, — попыталась уклониться она, но Вадим не выглядел настойчивым, скорее — взволнованным.

— Прости, — начал он, — я просто подумал... если хочешь, не отвечай. Я не хотел лезть, просто... ты всегда выглядишь такой сильной, а на самом деле, похоже, у вас не всё так просто.

Есения тихо вздохнула, собираясь с мыслями. Она прекрасно понимала, что рано или поздно ей придётся об этом рассказать, и кто-то всё равно узнает. И сейчас, в эту тихую ночь, рядом с Вадимом, она почувствовала, что это как раз тот момент, когда можно говорить.

— Это... сложно, — начала она медленно, — после того, как мама умерла, всё стало по-другому. Отец... он не смог справиться с утратой. Мы долго пытались сохранить с ним нормальные отношения, но...он стал совсем другим. Строгим. Жестоким. Мы пытались... но всё разрушилось. В итоге, мы с Вовой, спустя долгие издевательства, побои, ограничения, решили уйти. Это было тяжело, но другого выхода не было.

Её голос дрогнул, и она замолчала на мгновение, стараясь взять себя в руки. Вадим внимательно слушал, не перебивая, но его глаза выдавали беспокойство.

— Мы заботимся сами о себе уже давно. Но я очень благодарна Диляре за то, что она есть и за то, что она терпит Кирилла. Диляра всегда старается поддержать нас, — продолжила Есения, — Просто Марат... Ему повезло меньше, он самый младший и был привязан к отцу больше, но у него к Марату тоже было отношение не из лучших. Больше всего жаль Марата, он ведь совсем юн, и уже такое проживает.

Есения вновь замолчала, не зная, что ещё сказать. Она была в шоке от самой себя, обычно она редко кому-то открывается и рассказывает все, что происходит у нее в жизни, а тут... Она просто взяла и рассказала все, что происходит не только брату лучшей подруги, а еще и лидеру другой группировки. Если Вова узнает, то он точно рассердится. Несмотря на то, что и Вова дружил с Вадимом с детства, думаю, ему все равно было бы не приятно, знать, что его сестра рассказала все лидеру другой группировки про него. Тишина между ними стала ощутимой, но она уже не была такой странной и тяжелой. Вадим задумчиво посмотрел вперёд, а потом тихо сказал:

— Я даже не представлял, что у вас всё настолько сложно. Но знаешь, иногда мне кажется, что в каждой семье есть что-то, что мы скрываем.

Вадим на мгновение замолчал, словно подбирая слова, а затем продолжил уже более серьёзным и тихим тоном:

— Знаешь, на самом деле у меня тоже не всё так просто. Мои родители погибли в автокатастрофе, когда мне было 11. Тогда Наташа и её семья взяли меня к себе. Я жил с ними, до совершеннолетия. Я очень благодарен маме Наташи, она всегда поддерживала меня в трудную минуту, несмотря на то, что ей самой нужна была поддержка, ведь у нее тогда умерла сестра. Она всегда была рядом, знала, что сказать в нужной ситуации, а папа Наташи тоже прекрасный человек. Он обучал меня все время каким-то мужским штукам, как что-то чинить, как водить, как правильно общаться с девушками, как себя вести и многое другое. Он научил меня многому. Я безмерно благодарен им обоим. 

Он вздохнул и посмотрел в сторону, словно стараясь уйти от воспоминаний.

— После того, как я мне исполнилось 18, и я уже мог переехать от них, я стал жить один. А потом... Потом появилась вся эта история с пацанами, группировка... Как-то так и получилось. Мне нужно было найти своё место в жизни, найти людей, которые бы меня поняли, кто был бы рядом.

Есения молча слушала, пытаясь осмыслить то, что только что услышала. Она знала Вадима с детства, знала, что он всегда был рядом с Наташей, но никогда не думала, что за этим скрывалась такая трагедия. Даже Наташа, с которой они очень близко общались, ни разу не упоминала о смерти своих тёти и дяди.

Теперь всё встало на свои места. Этот холод в глазах Вадима, это отчуждение, которое она замечала в его поведении, еще тогда — всё это было результатом тех потерь, которые он пережил. Есения почувствовала, как что-то внутри сжалось от сочувствия к нему.

— Прости, — тихо сказала она. — Я не знала... я никогда не думала, что тебе тоже было не легко.

Вадим слабо улыбнулся, но его улыбка была немного грустной.

— Не извиняйся, — ответил он. — К сожалению, их уже не вернешь. Просто иногда, когда остаёшься один на один с собой, начинают всплывать такие мысли.

Есения задумалась, слушая Вадима, и её мысли невольно унеслись в прошлое. Она вспомнила дни, когда потеряла свою маму. Эта боль была невыносимой, почти парализующей. Она вспоминала, как всё это переживала её семья — отец, который начал терять себя в алкоголе, Вова, который стал её опорой.  Это было тяжёлое время для них всех. И хотя Вадим не рассказывал всего, Есения поняла, что он пережил почти то же самое — потерю близких, одиночество, попытки найти своё место в мире.

Вдруг её сердце сжалось от сочувствия.          Он пережил столько всего в таком молодом возрасте, и, несмотря на это, держался крепко, никому не показывая своих истинных чувств. Внезапно, совершенно неожиданно для себя самой, Есения почувствовала острое желание обнять его. Не ради слов утешения, не ради формальной поддержки, а просто потому что понимала, какого это.  потерять родителей.

Она медленно подошла к Вадиму, а затем, почти не задумываясь, аккуратно обняла его. Несмотря на то, что она была ниже него, Есения постаралась крепко прижать его к себе, насколько могла. Ей просто хотелось, чтобы хотя бы на мгновение он почувствовал себя менее одиноким, чтобы этот тяжёлый груз утрат хоть немного ослаб. В её объятиях ему не нужно ничего объяснять, не нужно быть сильным — ей просто хотелось, чтобы в этот момент он расслабился, почувствовал покой и защиту.

Вадим на мгновение замер, удивлённый её внезапным жестом, но затем медленно обнял её в ответ.

После объятий они разомкнули руки, но осталось какое-то особое ощущение близости, как будто теперь их связывало нечто большее, чем просто разговор или встреча в поздний час. Они стояли рядом, молча, но это молчание было полным понимания.

— Спасибо, — тихо проговорил Вадим, опустив взгляд на землю, как будто не мог поверить, что позволил себе такую уязвимость. — Я... давно не чувствовал, что кому-то могу рассказать всё это.

— Мы с тобой похожи, — также тихо ответила Есения, глядя на ночное небо. — Я тоже долго не могла говорить в то, что произошло. Но мне кажется, что со временем становится легче... если рядом есть кто-то, кто понимает.

Они снова замолчали, и Вадим внезапно засмеялся, но этот смех был не от радости, а скорее от какого-то грустного понимания.

— Забавно, как мы вроде давно знакомы, но только сейчас говорим по-настоящему, — сказал он, посмотрев на неё. — Раньше ты казалась мне совсем другой. Такой закрытой.

— Наверное, мы все прячемся за масками, — ответила она. — Но иногда встречается кто-то, кто помогает их снять.

Вадим кивнул, соглашаясь с её словами, но потом его взгляд вновь стал серьёзным.

— Ты часто думаешь о будущем? О том, что ждёт дальше?

Есения удивилась этому вопросу. Она редко позволяла себе думать о будущем. Слишком много всего происходило в настоящем.

— Знаешь, — начала Есения, слега прикусив губу, как будто не решаясь продолжать, — я редко думаю о будущем. В какой-то момент перестала это делать. Не потому что не хочу, а потому что страшно. Слишком много вопросов, на которые нет ответов.

Она посмотрела на Вадима, но он не перебивал, а внимательно слушал её, давая ей возможность выговориться.

— Когда мы потеряли маму, всё изменилось. Вроде бы время идёт, а мы так и застряли где-то там, в прошлом. Вова ушёл в армию, потом вернулся и... изменился. Марат тоже уже не тот мальчишка, которого я знала. Они стали взрослее, сильнее, но... я боюсь, что они выбрали не тот путь.

Её голос чуть дрогнул, но она продолжала, стараясь держаться.

— Ты, наверное, догадываешься о чём я. Они постоянно приходят побитые, иногда с ранами, которые явно не были не после обычной драки. А что они говорят? Ничего. И я могу только гадать, что с ними происходит. Они приходят под утро, измотанные, и молча идут спать. Я боюсь, что однажды они могут и вовсе не вернуться. Это же группировки. Ты сам всё знаешь. Это совсем не та жизнь, которую я хотела для них, и уж точно не та, которую они заслуживают.

Есения глубоко вздохнула, потирая руки, будто бы пытаясь согреться от собственных переживаний.

— Иногда мне хочется просто всё бросить. Уехать куда-то, подальше отсюда. Начать всё с нуля. Но ведь Вова и Марат... Я не могу их оставить. Я ведь старшая, должна о них заботиться. Но иногда мне кажется, что я больше ничего не могу сделать, понимаешь? — она посмотрела на Вадима, её глаза выражали нечто большее, чем просто тревогу, — Я чувствую, как они отдаляются от меня, день за днём, и не смотря на то, что мы с ними очень близки, я не могу их удержать. И чем дальше, тем страшнее.

Она замолчала, её взгляд был направлен куда-то вдаль, в ночное небо. Вадим молчал, давая ей время собраться с мыслями. Казалось, что слова, которые она произнесла, впервые прозвучали вслух так ясно и отчётливо.

— Вова... он сильный, — продолжила Есения, переведя взгляд на землю. — С самого детства он старался защищать меня, потом Марата. Он всегда был тем, кто закрывал нас от всех проблем, кто принимал удары на себя. Но знаешь, иногда мне кажется, что именно эта сила его и разрушает. Он тащит всё на своих плечах, не показывая, что ему самому тяжело. Это наше с ним различие. Я хоть и редко, но могу высказаться братьям,  Наташе или же Диляре, а он вообще ни с кем не делиться своими проблемами.

Её голос дрогнул, она слегка улыбнулась, но улыбка была полна горечи.

— Вова никогда не жалуется. Даже если ему больно или плохо, он всегда найдёт способ скрыть это. И в этом его слабость. Он не умеет просить помощи. Он будто бы считает, что должен справляться сам. И я боюсь, что однажды эта ноша станет для него непосильной.

Она вытерла рукой слезу, которую даже не заметила. Есения старалась держать себя в руках, но говорить об этом было слишком больно.

— А Марат... он же ещё ребёнок. Ему всего шестнадцать. Но он уже попал в это всё... в эти группировки. Я вижу, как они его меняют. Он становится жёстче, грубее. Как будто всё, что было хорошее в нём, исчезает. Он перестаёт быть тем весёлым и открытым мальчишкой, которого я знала. И это страшно.

Она замолчала, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями. Вадим, который до этого молчал, всё ещё стоял рядом, но теперь уже не мог оставаться в стороне.

— Есения, — тихо начал он, его голос был мягким, — я понимаю, что ты переживаешь за братьев. И поверь, они не меньше тебя волнуются за себя, и за тебя. Но ты не должна винить себя. Ты делаешь всё, что можешь. Ты стараешься. И я уверен, что они это ценят, даже если не показывают. Вова и Марат — взрослые парни, они сами принимают решения, и ты не обязана нести ответственность за их решения.

Есения кивнула, но в её взгляде всё ещё была тревога. Она посмотрела на Вадима, и в её глазах промелькнула благодарность за его поддержку.

— Ты прав, — произнесла она чуть тише, — но как же не переживать? Они же моя семья... моя кровь.

Она посмотрела на небо, словно ища там ответы, но нашла только темноту ночи и лёгкий свет от уличных фонарей.

— А ты? — вдруг спросила она, посмотрев на него чуть пристальнее. — Ты ведь тоже состоишь в группировке. И не просто состоишь, так ты ещё и главный, или как вы это называете.

Есения старалась говорить спокойно, но её голос всё равно выдавал беспокойство. Она прекрасно понимала, что мир, в который вовлечены её братья, и в котором был Вадим, был далёк от безопасности. И тот факт, что Вадим был не просто членом группировки, а её главарём, вызывал у неё ещё больше тревоги.

Вадим сначала промолчал, будто обдумывая её слова. Он устало выдохнул и потерев шею, ответил:

— Да, я глава группировки, — признался он, и в его голосе не было ни гордости, ни сожаления. — Это не было моим выбором, Есения. Всё просто сложилось так. Когда ты оказываешься в этом мире, у тебя два варианта: либо ты подчиняешься, либо ты становишься тем, кого слушают. И я выбрал второе.

Есения смотрела на него с лёгким непониманием. Она никогда не могла бы представить себя в его положении, и тем более принять такое решение.

— А ты не боишься? — тихо спросила она, не сводя с него глаз. — Каждый день сталкиваться с риском, видеть, как люди рядом с тобой рискуют своими жизнями. Разве это не давит?

Вадим чуть улыбнулся, но в его глазах читалась усталость.

— Конечно, давит, — ответил он, не пытаясь скрыть правду. — Но когда ты в этом с головой, перестаёшь задумываться о страхе. Просто делаешь то, что нужно. Иногда это единственный способ выжить — не давать себе времени на страх.

Есения нахмурилась, переживания за братьев и Вадима смешались в одно. Она молча смотрела на него, осознавая, что они с ним оба погружены в мир, где каждый день полон опасностей.

— Но ведь это не может продолжаться вечно, — тихо произнесла Есения, опустив глаза. — Ты не можешь всю жизнь жить в страхе за других и за себя. Разве ты не думаешь о будущем?

Вадим снова посмотрел на неё, в его взгляде читалось что-то сложное, будто он взвешивал слова. Он медленно вдохнул, а затем заговорил, спокойным, но серьёзным тоном:

— Думаю. Но будущее... — он усмехнулся с горечью. — Оно для нас как туманное пятно на горизонте. Я видел слишком много, чтобы строить планы. Конечно, хочется чего-то другого, спокойствия, семьи. Но, пока я здесь, это всего лишь мечты.

Есения молчала. Её взгляд был направлен куда-то вдаль, как будто она пыталась увидеть те самые мечты, о которых говорил Вадим. Она понимала, что он чувствовал себя в ловушке, но что-то внутри неё говорило, что всё ещё можно изменить. Она всегда верила, что любой человек заслуживает шанса на другую жизнь, даже если сам он не верит в это.

— А что, если ты сможешь уйти? — вдруг произнесла она, не сводя с него взгляда. — Ты ведь сильный, Вадим. Ты можешь сделать шаг и уйти из этого всего. Не обязательно быть частью того, что разрушает.

Вадим взглянул на неё с неожиданным интересом, но всё же покачал головой.

— Не всё так просто, Есения. Люди, которые идут за мной, зависят от меня. Это не та вещь, от которой можно просто отказаться. Они мне доверяют. Если я уйду, они останутся без лидера, и не факт, что новый будет лучше.

Есения прикусила губу, пытаясь найти подходящие слова, чтобы выразить свои чувства. Её тревога за будущее братьев и Вадима, за их жизнь в опасном мире, вырывалась наружу. Она не могла просто стоять в стороне и смотреть, как её родные люди, один за другим, уходят в мир, где каждый день может стать последним.

— Я не знаю, как это работает, — призналась она. — Но каждый раз, когда Марат или Вова приходят домой раненые, когда они исчезают на всю ночь, я не нахожу себе места. Я не могу так больше. Я просто боюсь за них. И за тебя тоже, — Есения посмотрела ему в глаза, её голос был полон искренности. — Прошу, задумайся об этом. Я понимаю, что ты не можешь просто всё бросить. Но что-то ведь можно изменить?

Вадим внимательно слушал её, и впервые за долгое время он выглядел так, будто эти слова попали прямо в цель. Его взгляд смягчился, и он кивнул, хотя на лице оставалась тень сомнения.

— Я понимаю, Есения, — медленно произнёс он. — И, честно говоря, мне не всё равно. Но что-то менять... это сложно. У меня не получается просто так взять и повернуть в другую сторону.

— Сложно — не значит невозможно, — твёрдо сказала она, не отводя от него взгляда. — Ты ведь сам сказал, что мечтаешь о другой жизни. Так почему бы не попробовать?

Они замолчали на мгновение, и тишина повисла между ними, будто каждый из них переваривал услышанное. Есения медленно выдохнула, чувствуя, что сделала важный шаг, хотя и не знала, приведёт ли он к чему-то большему.

Вадим посмотрел на неё с лёгкой усмешкой, но на этот раз в его взгляде было что-то мягкое, почти благодарное.

— Ты упрямая, Суворова, — сказал он, качая головой. —Не пытайся всё изменить в этом мире. Но знаешь... ты дала мне повод задуматься.

Есения улыбнулась ему в ответ, чувствуя небольшую надежду, которая разлилась внутри неё.

— Вот и хорошо. Может, это и есть первый шаг, — тихо сказала она.

Есения и Вадим, завершая их душевный разговор, начали медленно направляться обратно к дому. На улицах не было не единой души, кроме, свиду сумасшедших, Вадима и Есении. Снежинки тихо падали на землю, создавая волшебную атмосферу, которая немного смягчала тот груз, который каждый из них нес на своих плечах.

— Знаешь, — первой заговорила Есения, глядя под ноги и лениво пиняя небольшие сугробы. — Я рада, что вышла. Не думала, что наш вечер получится таким... тёплым.

Вадим улыбнулся, но в его глазах мелькнула некая задумчивость.

— Я тоже рад. А то был уверен, что ты никогда не согласишься выйти. У тебя ведь всегда много забот, и не думаю, что тебе часто хочется просто отвлечься.

— Ну, ты не ошибся, — вздохнула она, поправляя шарф на шее. — Но иногда это именно то, что нужно. Оказалось, это было даже легче, чем я ожидала.

Они шли, не торопясь, наслаждаясь моментом тишины между ними. Есения взглянула на Вадима, обдумывая его предложение.

— А как насчёт повторить? — спросил Вадим, поднимая бровь. — Давай почаще выбираться так. Без всяких серьёзных тем, без лишних мыслей. Просто гулять, болтать о всяком.

Есения слабо улыбнулась, немного замешкалась, но потом кивнула:

— Звучит как хорошая идея. Почему бы и нет? Иногда хочется побыть с кем-то, кто не спросит слишком много, — она усмехнулась, поднимая взгляд на Вадима. — И кто сможет уговорить меня выйти в такую холодрыгу.

— Так я это умею, оказывается — засмеялся Вадим. — А если серьёзно, я всегда готов, если вдруг захочешь просто прогуляться или поговорить.

— Спасибо, — тихо ответила она, почувствовав, как её сердце чуть потеплело от этих слов.

Они продолжили идти в сторону её дома, обсуждая более простые вещи — школьные истории, какие-то смешные моменты из жизни. Вадим рассказывал, как однажды попытался научить Наташу водить машину, и это закончилось тем, что они чуть не въехали в дерево. Есения в ответ делилась смешными случаями с работы и учёбы.

Подходя к подъезду, Вадим остановился и внимательно посмотрел на Есению.

— Было здорово, — сказал он, чуть приподняв голову и вдохнув свежий ночной воздух. — Не жалеешь, что вышла?

— Нет, совсем нет, — Есения улыбнулась, чувствуя себя удивительно расслабленной и благодарной за этот вечер.

Они стояли на крыльце, оба понимая, что этот момент был каким-то особенным для них обоих. Вадим сделал шаг ближе и слегка обнял её, не слишком крепко, но с теплотой. Есения, хотя и немного удивлённая этим, ответила на объятие, чувствуя нечто спокойное и знакомое.

— Спокойной ночи, — сказал он, отступая на шаг, когда она достала ключи.

— И тебе. Спасибо ещё раз за вечер, — тихо произнесла она, открывая дверь и заходя в подъезд, где её ожидала привычная тишина.

Есения замерла на пороге подъезда, слушая, как тихо отдаляются шаги Вадима. Она аккуратно зашла и тихо закрыла за собой тяжелую дверь. Казалось, никто не видел, как она вернулась домой, но мысли о том, что её могли заметить братья, не давали покоя.

Поднимаясь по лестнице, она старалась ступать бесшумно, боясь, что звук даже её легких шагов может разбудить тех, кто спал в квартире. Сердце продолжало биться с какой-то детской тревогой, словно ей снова шестнадцать и она боится вернуться домой после вечерней прогулки. Но это было по-другому. Теперь на ней лежала ответственность — и не только перед братьями, но и перед самой собой. Она поднялась на нужный этаж и остановилась перед дверью, слушая тишину внутри квартиры.

Осторожно вставив ключ в замок, она тихонько повернула его, стараясь не издать ни единого звука. Шепот двери, легко поддающейся её руке, показался ей громким, как раскат грома, но внутри по-прежнему было тихо. Есения на мгновение задержала дыхание, слушая — никаких признаков того, что кто-то проснулся. Казалось, все действительно спали.

Она медленно шагнула внутрь, притворив за собой дверь. Её дыхание было легким и почти бесшумным, как у хищника, крадущегося по лесу. В темноте квартиры знакомые очертания мебели казались ей еще более грозными. Она аккуратно вешала куртку, и услышав тишину, она немного успокоилась.

Сняв сапоги, она чуть не вздохнула от облегчения — эта часть прошла гладко. Оставив их в прихожей, она шагнула в сторону комнаты. Её пальцы касались стены, помогая ориентироваться в темноте, а взгляд был прикован к полу, чтобы случайно не наступить на что-нибудь и не выдать себя звуком. Её цель была близка: она уже видела свою закрытую дверь, как вдруг услышала тихий, но решительный голос:

— Есения, ты почему не спишь?

Есения резко остановилась, словно её поймали на месте преступления. Сердце замерло в груди, а воздух в лёгких будто исчез. Она медленно обернулась и увидела тень Вовы в темноте. Он стоял, опираясь на дверной косяк, и смотрел на неё через полутьму комнаты. Есения моргнула, пытаясь понять, как он смог заметить её. Ведь он точно спал, она была уверена, что никто не услышит её.

— Я... — она не сразу смогла ответить, и в тишине её голос казался слишком громким. — Встала воды попить.

Вова не двигался, лишь его глаза в темноте продолжали внимательно изучать её. Он сделал шаг вперёд, и Есения почувствовала, как внутри снова нарастает волнение. Она надеялась, что ему будет достаточно её короткого объяснения, но он, как всегда, оказался проницательным:

— А почему ты не в пижаме? — его голос прозвучал спокойно, но в нем сквозил интерес. — Мы ведь недавно попрощались с тобой, и ты была в другой одежде.

Есения прикусила губу, пытаясь понять, как выкрутиться из ситуации. Вроде он только что спал, как в этой темноте он мог заметить, что на ней не пижама, а уличная одежда? Она опустила глаза, словно раздумывая над ответом. Её сердце снова забилось в груди, и холодный воздух квартиры пробирал до мурашек. «Чёрт, как же выкрутиться?» — мелькнула мысль, когда она услышала лёгкий звук его шагов по полу.

Она нервно сглотнула, мысленно ругая себя за то, что решила выйти на улицу, но на лице сохранила спокойствие.

— Так я в пижаме, просто мне холодно стало, — выдохнула она, стараясь говорить уверенно. В этом было зерно правды: её пижама действительно всё ещё была под свитером. — Я схватила первое, что попалось под руку, чтобы утеплиться

С этими словами она приподняла свитер, демонстрируя полосатую пижамную кофту под ним. Вова остановился, глядя на неё, и на секунду в его взгляде мелькнуло недоумение. Он по-прежнему выглядел так будто подозревал что-то, но после секундной паузы лишь кивнул.

— Ладно, — пробормотал он. — Иди ложись спать.

Есения облегченно выдохнула. Сердце колотилось, но она быстро скрыла это за тихим вздохом. Она кивнула, постаравшись выглядеть как можно спокойнее, и быстро прошмыгнула в свою комнату. Только закрыв за собой дверь, она позволила себе расслабиться.

Прислонившись к двери, она закрыла глаза и глубоко вдохнула. Ей нужно было немного времени, чтобы прийти в себя. Внутри всё ещё плескался адреналин после их неожиданной встречи. Всё прошло удачно, но этот короткий разговор напомнил ей, как остро братья ощущали её отсутствие и как легко могли заподозрить неладное.

Сняв свитер и джинсы, она снова оказалась в своей любимой мягкой пижаме. Есения подошла к окну и взглянула на улицу. Снег медленно падал, и улицы за окном казались пустынными и темными. Прохладный ночной воздух наполнял её комнату спокойствием, и она почувствовала, как усталость от долгого дня начинает постепенно отпускать её тело.

Ей хотелось усесться прямо на кровати, под тёплым одеялом, но мысли о прошедшем дне не давали покоя. Слишком многое произошло: от волнений переезда, до неожиданной встречи с Вадимом и их прогулки. Она вздохнула и достала из одной коробки небольшой дневник, переплетённый в бордовый кожаный переплёт, и открыла его на чистой странице. Лист бумаги всегда был её личным пространством, куда она могла вылить всё, что не решалась сказать вслух. Именно в такие моменты она чувствовала себя ближе к себе самой.

"Сегодня был один из тех дней, которые точно останутся в памяти," — начала она, аккуратно выводя буквы ручкой. Она решила описать всё с самого начала, чтобы не упустить ни единой детали. Сначала она вспомнила, как утром в доме царила суета — как они с Маратом и Вовой переносили вещи в новую квартиру. Затем — неожиданная встреча с Валерой и Вахитом в магазине. Она всегда ценила такие случайные моменты, когда жизнь преподносила её друзей на пути, особенно в такие ответственные и важные для нее моменты.

Она продолжала писать, описывая, как совместно с ребятами они устроили, то самое новоселье, о котором уже несколько раз говорили. Атмосфера была легкой и беззаботной, и ей было приятно снова оказаться в компании тех, с кем можно просто расслабиться.
"Перед тем, как уйти Кощей внезапно начал болтать с Есенией, открываться ей, также и за ужином он вел себя странно, но в хорошем смысле, он переговаривался с нами, дополнял наши разговоры какими-то поддерживающими фразами, от которых все были в шоке. Сегодня Кощей проявился для нас с новой стороны" Вздохнула Есения, вспоминая о Кощее, и на мгновение задумываясь почему он решил сегодня так мило с ней побеседовать. «Но потом, как по волшебству, появились наши родители», — записала она с долей иронии, всё ещё переживая странные эмоции после встречи с Кириллом.

Есения остановилась и задумалась. Она начала вспоминать слова Кирилла, его попытки оправдаться и извиниться перед ними. Этот момент до сих пор отзывался в её душе смешанными чувствами. С одной стороны, она понимала, что людям свойственно меняться, но с другой — простить всё то, что было, оказалось гораздо сложнее, чем ей хотелось. "Я не знаю, готова ли я поверить ему сейчас," — призналась она сама себе, вписывая это в дневник. — "Но я вижу, что он старается... Или мне просто хочется так думать?"

И вот, наконец, её мысли добрались до Вадима. Есения немного усмехнулась, вспомнив, как она выглянула в окно и увидела его, кидающего снежки в её окно. Казалось бы, что за нелепость — зачем кому-то выходить так поздно и звать её на прогулку? Но его упорство всё же её тронуло. "Я не сразу решилась выйти, да и если честно, не планировала," — записала она, чувствуя, как внутри снова оживает то ощущение легкой растерянности от происходящего.

Она писала о том, как Вадим настоял на том, чтобы увидеть её после инцидента на улице. Есения не могла скрыть лёгкого смущения — ведь они никогда не были так близки, а он вдруг оказался таким внимательным. "И как-то странно, что он волнуется за меня," — подумала она, выписывая каждую деталь их ночной прогулки. Признаться честно, ей действительно было приятно, хоть она и не могла это вслух сказать.

Но самым важным для неё стало то, как они, казалось бы, обычным разговором затронули свои личные истории. Вадим рассказал ей то, о чём она даже не догадывалась, несмотря на их многолетнее знакомство. Есения долгое время не знала, что его родители скончались, и что Наташа стала его единственной поддержкой в детстве. Она ещё раз задумалась о том, насколько это сложно — пережить такие потери. "Я поняла, что мы с Вадимом разделяем одну и ту же боль," — написала она, вспоминая, как обняла его тогда, не думая о неловкости или границах. "Иногда даже самые сильные люди нуждаются в том, чтобы их просто обняли."

Она закончила запись, прижав последнюю страницу к ладони. Внутри у неё осталось приятное чувство завершенности и лёгкой грусти одновременно. Тяжёлый день подошёл к концу, но она точно знала — этот вечер оставит след в её сердце.

Отложив блокнот в сторону, она села на край кровати и на мгновение замерла, прислушиваясь к тихому хрусту снега за окном. Едва слышный, он создавал ощущение уюта и покоя, будто мир за окном был укрыт мягким белым покрывалом, оберегая её от всех забот.

Есения легла на кровать и почувствовала, как её тело, наконец, расслабляется после долгого дня. Она натянула одеяло чуть ли не до головы, оно мягко окутало её, и она почувствовала, как усталость постепенно завладевает ею. Мысли, которые беспокоили её весь вечер, начали медленно рассеиваться. Есения перевернулась на бок, глубоко вздохнула и позволила себе расслабиться, чувствуя, как напряжение уходит, уступая место тишине и покою.

Ей было удивительно, как быстро сон начал окутывать её. Обычно после такого насыщенного дня ей требовалось время, чтобы успокоиться и расслабиться. Но на этот раз всё было иначе. Едва она закрыла глаза, как внутреннее напряжение начало таять.

Есения не думала, что уснёт так быстро. Но её мысли, которые ещё мгновение назад роились в голове, внезапно стали утихать. Образы событий дня — прогулка с Вадимом, разговор с Вовой, вечер с друзьями — всё это начало размываться, превращаясь в неясные, тёплые тени, которые уносили её в сон.

Погрузившись в это состояние покоя, она, наконец, отпустила всё и уснула, её дыхание стало ровным и спокойным.

надеюсь вас понравилось, очень жду ваши отзывы❤️
мой тт: yankkivan
мой фикбук (там я пишу этот фанфик, более детально): nikivyankk