25 глава
Лалиса
– Ты буквально надрала ей задницу! – Ким подпрыгивает вверх-вниз, ударяя кулаком по воздуху. – Черт. Хотела бы я быть там и увидеть, как сучке Куинс надирают задницу!
Я стону. Она не позволяла мне забыть об этом с тех пор, как я рассказала ей о произошедшем вчера – без упоминания о сексе или о том, как мне больно сегодня утром.
– Это не то, чем я горжусь. – Я прижимаю учебник по математике к груди. – Я имею в виду, я не хочу извиняться перед ней, но чувствую, что должна.
– Ты ни черта ей не должна. – Ким выскакивает передо мной, останавливая на полпути. – Она извинилась перед тобой за все издевательства? Или за то, что ее приспешники превратили твою жизнь в ад? Нет, и к черту ее. Кроме того, она сама напросилась. Боже. Хотела бы я видеть выражение ее лица, когда ты взбесилась.
– Ким!
– Она сука, ясно? Нам не жаль сук.
Она права. Сильвер всегда превращала нашу жизнь в ад. Но Ким понятия не имеет, что творилось в моей голове в тот момент. Нападение на Сильвер не было каким-то мстительным дерьмом.
Я действительно хотела убить ее. От этой мысли у меня по спине пробегают мурашки страха. Почему, черт возьми, меня продолжают одолевать эти убийственные мысли? Я не из тех, кто способен на жестокость.
Образы того, как я раню тетю, царапаю Чонгука и нападаю на Сильвер, врезаются в мою память, словно острые ножи. Может быть, я способна причинить боль. Может быть, я еще не осознаю этого.
– Идем. Урок вот-вот начнется. – Ким тащит меня за руку.
Я иду за ней, но мои мысли витают где-то далеко. Когда и где я подцепила эти убийственные мысли? Я почти уверена, что они идут из моего детства, но я до сих пор не могу понять почему.
Если бы только я могла вспомнить. Но опять же, я сделала все, что было в моих силах, чтобы заблокировать эти воспоминания на десять лет, и я не могу просто вспомнить все по требованию.
Рука Ким в моей напрягается, возвращая меня в настоящее. Она останавливается перед нашим классом как раз в тот момент, когда Ксандер заходит внутрь, смеясь вместе с остальной командой.
Мои брови хмурятся, когда я снова сосредотачиваюсь на Ким.
– Ты в порядке?
Она смеется, но смех получается пронзительным и ненастоящим. Ким не умеет натурально изображать смех.
– А почему не должна?
– Вы с Ксандером враги, верно?
Она скрещивает руки на груди, кивая.
– Абсолютные враги.
Я так не думаю. Она украдкой поглядывает на него со странным блеском, когда думает, что никто не смотрит. Я не знаю, хочет ли она ударить его, или поцеловать, или и то, и другое вместе.
– Он игрок, Ким.
И он издевался над тобой в течение многих лет.
Но я не могу сказать ей последнюю часть фразы. Не когда я сама полностью запуталась в отношениях с собственным хулиганом.
– К черту его и всех остальных. – Она морщит нос. – Я просто хочу, чтобы он убрался из моей жизни и жизни Кира.
– Один год, и он свалит в Гарвард или что-то в этом роде, верно? – спрашиваю я.
– Да. – Тень печали появляется на ее лице, прежде чем она улыбается. – Я буду свободна.
Я переплетаю свою руку с ее, когда какое-то движение привлекает мое внимание.
Сильвер идет по коридору, плотно обмотав лицо шарфом и пряча волосы. Я узнаю ее по оттенку пронзительных глаз цвета морской волны.
Ее внимание сосредоточено на телефоне в блестящем чехле. На ней также ее фирменное изящное кольцо с большим количеством камней. Я бы не узнала, что это она, если бы не эти очевидные признаки.
Ее взгляд встречается с моим. Ее темп на секунду замедляется, прежде чем она опускает голову и спешит в класс.
– Ты это видела? – Ким шепотом кричит. – Сильвер Куинс просто опустила голову! Боже, я действительно должна была видеть тот удар, который превратил ее в это.
Мой желудок скручивает. Чем больше энтузиазма проявляет Ким, тем отвратительнее я себя чувствую.
Это не я. Мне не доставляет удовольствия причинять боль другим.
Да, Сильвер может быть стервой, но вчера она ничего не сделала. Она просто стояла там, а я напала на нее из ниоткуда.
Когда мы входим в класс, мой взгляд сразу же ищет Сильвер. Она сидит за последним столом и листает что-то в своем телефоне, все еще не снимая шарфа.
Две пары глаз, помимо моих, впились в нее. Первый – Адам, капитан команды по регби. Его густые брови нависают над обеспокоенными глазами, когда он бросает на нее взгляд. Его руки от напряжения прижимаются к форменному пиджаку. Как будто он может чувствовать ее боль.
Второй – Коул. Он смотрит на нее суровым взглядом, который заставляет меня вздрогнуть, хотя он направлен не на меня.
Ронан прыгает по столу, как обезьяна, отвлекая его внимание. Ким наклоняется вперед, словно собирается объявить о заговоре, и кивает в сторону Сильвер.
– Кто она такая и что ты сделала с нашей королевой-сукой?
Я отталкиваю ее. Она хихикает и плюхается на свое место. Ронан оставляет Коула и запрыгивает на ее стол.
– Кимми! Я скучал по тебе прошлой ночью. Без тебя было неинтересно.
– Прости. Я нянчилась со своим младшим братом.
Ронан хватает прядь ее волос мятного цвета и играет с ней.
– Приведи его в следующий раз.
– Черт возьми, нет, – огрызается на него Ксандер.
Я даже не заметила, что он был на расстоянии слышимости. Разве он сейчас не болтал с какой-то девчонкой?
– Это не твое дело, – фыркает на него Ким и с улыбкой смотрит на Ронана.
Он произносит бесконечный монолог о вчерашней игре. Я собираюсь сесть рядом с Ким, когда волосы у меня на затылке встают дыбом.
Сильная рука гладит мой живот, а твердая грудь прижимается к моей спине. Мое сердце трепещет, когда чистый опьяняющий аромат наполняет легкие.
Интересно, настанет ли когда-нибудь день, когда у меня не будет этого ошеломляющего ощущения при его появлении?
– Доброе утро, сладкая. Я тебе снился?
Я оборачиваюсь, оказываясь половиной лица к нему. Кладу руку ему на грудь в бесплодной попытке оттолкнуть. Чонгуку наплевать, что он так близко ко мне на глазах у всего класса. Боже. Иногда мне кажется, что он делает это нарочно.
Я – не он. Мне не все равно. Каково было бы мне, если бы я была так же свободна, как он?
Сегодня он щеголяет в форме. У него даже волосы наполовину зачесаны назад, как будто он хочет выглядеть презентабельно. Я не знаю для чего.
Обычно Чонгук прилагал усилия, чтобы выглядеть презентабельно, если у него был какой-то план. Как в тот первый раз, когда он ворвался в мой дом и представился тете и дяде как мой парень.
– Я же говорила тебе, что не помню своих снов. – Я помню только свои ночные кошмары.
– Хмм. – Он щиплет меня за щеку. – Однажды ты будешь мечтать обо мне так же, как я мечтаю о тебе.
Мои губы приоткрываются. Черт бы побрал его и все эти вещи, которые он продолжает говорить ни с того ни с сего.
Чем сильнее я пытаюсь отстраниться, тем сильнее он притягивает меня обратно.
Как будто у меня больше нет выбора.
Кого я обманываю? У меня никогда не было выбора, когда дело касалось Чон Чонгука.
Чонгук сокращает расстояние между нами, и его губы зависают в дюйме от мочки моего уха. Он шепчет низким соблазнительным голосом, растягивая слова:
– Ты краснеешь, сладкая.
– Нет.
Он смеется, и, как и вчера, я недоверчиво смотрю на то, насколько он великолепен. Низкий, леденящий душу звук его смеха задевает за живое струны моего сердца.
Это причиняет боль. Это обжигает. Черт.
Я вся покрыта мурашками – даже между ног.
Он убирает руку с моего лица, чтобы обхватить за талию. Как будто не может оторваться от меня. Я не могу перестать прикасаться к тебе, так что не проси меня об этом. Его вчерашние слова тронули мое сердце еще сильнее.
– Что тебе снилось? – спрашиваю я в попытке разрядить напряжение.
– Мне снилось... – Его свободная рука проводит по моей нижней губе. Я не знаю, зачем он это делает. Как будто он что-то вытирает с нее. – Как эти губы обхватывали мой член.
Мое лицо вспыхивает, когда я осматриваю окружающее пространство безумным взглядом на случай, если кто-то еще это услышал.
– Чонгук!
– Что? – Он притворяется невинным. – Ты спросила, что мне снилось.
– Тебе не обязательно было вдаваться в подробности.
– Ты думаешь, это были подробности? – Его губы изгибаются в ухмылке. – Вот реальные подробности: ты встала передо мной на колени и открыла рот, как в ту ночь. Ты смотрела на меня снизу вверх своими голубыми глазами и умоляла трахнуть тебя в рот. Будучи джентльменом, я именно так и поступил. Я входил и выходил из твоего маленького ротика, пока ты умоляла о большем. – Он наклоняет голову, чтобы прошептать мне на ухо: – На этот раз ты проглотила все, как хорошая девочка.
Мои бедра сжимаются вместе, и по всей коже пробегают мурашки. Боже. Его грязные разговоры никогда не устареют. Это никогда не перестанет трогать меня и заставлять желать, чтобы образы, которые он рисует, стали явью.
– Кстати, тебе понравилось. – Он отстраняется с ухмылкой, как будто зная, что поймал меня.
Я хмурюсь.
– Ты мудак.
– Я позволю тебе сесть на свой член, сладкая. – Он подмигивает.
Фу. Я никогда не смогу победить с ним.
– Вы там закончили делать детей? – кричит Ронан. – Потому что скоро придет учитель.
Я краснею и отталкиваюсь от Чонгука, чтобы сесть рядом с Ким. Чонгук тоже направляется к своему месту, по пути отшвыривая Ронана.
– Эй, Чон. Мне больно.
Ронан пускается в свой обычный драматический монолог о проблемах одиночества. И я действительно начинаю задаваться вопросом, шутка это или правда.
В то время как Ронан продолжает и продолжает, Чонгук даже не обращает на него внимания. Он исподлобья смотрит на Коула. Капитан «Элиты» бросает на него взгляд поверх своей книги по психологии и улыбается.
В последнее время между ними двумя возникла какая-то странная напряженность. Со стороны Ксандер может показаться лучшим другом Чонгука, но с тех пор, как я попала в их круг, кажется, что Чонгук ближе всего к Коулу.
Я слышала, что лучшие передачи Чонгука приходились на Коула во время их футбольных матчей. И они оба по-своему молчаливы и загадочны.
Кроме того, если не считать Леви, Коул – единственный, с кем я видела, как Чонгук играл в шахматы. Это может означать только то, что Чонгук признает Коула достойным противником, а Чонгук считает немногих людей достойными противниками.
Их дружба имеет смысл. Они оба очень умны и двигаются непредсказуемым образом. Нехорошо быть свидетелем напряженности между ними.
– Доброе утро, – стучит Нокс по моему столу.
Я улыбаюсь ему снизу вверх:
– Доброе утро.
Следующим заходит мистер Хантингтон, учитель математики. Я чувствую направленный на меня пристальный взгляд. Чонгук наклоняет голову набок, его левый глаз подергивается.
– Что? – спрашиваю я шепотом.
Он смотрит вперед.
– Мисс Куинс.
– Да, – тихим голосом отвечает Сильвер.
Это должно было заставить меня почувствовать себя победителем, но этого не происходит. Во всяком случае, у меня во рту появляется привкус тошноты.
– Снимите шарф, пожалуйста, – продолжает мистер Хантингтон. – На занятиях не допускается дополнительная одежда.
– Я бы предпочла этого не делать, мистер Хантингтон.
– Снимите шарф, или я буду вынужден попросить вас покинуть класс.
Я оглядываюсь назад в тот самый момент, когда она неохотно стягивает свой шарф.
В классе раздаются вздохи.
Слабые синяки в уголках ее рта и на щеке смотрят на меня в ответ. И они едва заметны только потому, что она, должно быть, приложила все усилия, чтобы скрыть их с помощью макияжа. Меня подташнивает при мысли об их истинном виде.
– С вами все в порядке, мисс Куинс? – спрашивает учитель. – Мы можем позвонить директору и...
– Я споткнулась и упала. Все в порядке, – говорит она, отгораживаясь от всех.
Ким подталкивает меня локтем с широкой улыбкой.
– Ты сделала это.
Я осаживаю ее взглядом, чувствуя, как сжимается грудь. Я не хотела этого делать. Я только желала, чтобы она была подальше от Чонгука. Это все. А потом мне захотелось убить ее. Черт возьми.
Учитель говорит о наших тестах, отвлекая внимание класса от Сильвер. Адам – единственный, кто не отводит от нее взгляда. Даже когда учитель начинает раздавать тесты.
Я неохотно отворачиваюсь, не в силах больше смотреть. Как будто на нее напал монстр. И я – этот монстр.
За тест я получила 97 баллов. Нокс машет мне своим тестом, он получил 98 баллов.
Дерьмо. Я проиграла. Я ненавижу проигрывать.
Как только урок заканчивается, он возникает перед моей партой.
– Ты мой должник.
– Она ни хрена тебе не должна. – Чонгук мгновенно оказывается рядом со мной.
Я сглатываю от стального взгляда его металлических глаз.
– Мы заключили пари. – Улыбка не сходит с лица Нокса. – Лиса обещала кое-что сделать для меня, если у меня будет лучшая оценка, и наоборот.
– И я говорю тебе, что она ни черта не будет делать. А теперь проваливай.
– Чонгук, – шиплю я, вставая. – Нокс – мой друг, ясно? Кроме того, пари есть пари.
Чонгук достает свой тест и швыряет его на стол. Он получил 100 баллов. Гребаный высший балл. Конечно. Я не знаю, почему меня удивляет, что он так хорош в учебе.
В конце концов, он собирается в Оксфорд.
– У меня больше, чем у вас обоих, – невозмутимо говорит Чонгук. – Так что, возможно, вы оба у меня в долгу.
– Извини, приятель, – улыбается Нокс. – Ты не участвовал в пари.
Левый глаз Чонгука дергается. О, черт.
О, черт. Ноксу нужно уйти. Прямо сейчас.
– Мы что-нибудь придумаем, хорошо? – говорю я Ноксу пренебрежительным тоном. – Позвони мне.
– Конечно, Лили. Я позвоню тебе позже.
Нокс – последний, кто покидает класс. Я стою в пустом кабинете с разозленным Чонгуком.
Я собираюсь что-то сказать. Но слова исчезают. Чонгук хватает меня за руку и прижимает к стене, кладя ладонь мне на лицо.
– «Позвони мне»? У него есть твой гребаный номер?
Эта сторона Чонгука чертовски ужасна, и я не могу сдержать дрожь как от страха, так и от возбуждения, пробегающую по моему позвоночнику. Однако я не позволю ему диктовать мне, как жить. Не больше, чем он уже делает.
– Нокс – мой друг. Ты не заберешь у меня друзей.
– Посмотрим.
– Чонгук! – Я сжимаю его бицепс. – Прекрати это, ладно? Это всего лишь пари.
– А я говорю тебе. – Он обхватывает рукой мое горло, успокаивающе массируя точку, где бьется пульс, но в его безумных глазах нет ничего успокаивающего. – Я хочу, чтобы пари было отменено, сладкая.
Я могу уступить ему. В любом случае, это не имеет большого значения. Я уверена, что Нокс поймет. Но если я продолжу поддаваться тирании Чонгука, то от меня и моей свободной воли ничего не останется.
Я отказываюсь быть такой девушкой. Я не игрушка Чонгука. Я ему, блять, ровня.
Я выпячиваю подбородок.
– Нет.
Его левый глаз дергается.
– Нет?
– Да, Чонгук. Нет. Ты не имеешь права указывать мне, что делать и с кем дружить.
Непроницаемая маска так плотно облегает его черты, что это настораживает. Я ожидаю, что он ответит тем же, но он отпускает мое горло и отступает назад.
– Как пожелаешь.
А потом выходит за дверь.