7. После грозы - ураган.
Адриано:
Аллесия наконец зашла в нашу спальню. Я едва удержался, чтобы не закатить глаза - Виола явно перестаралась с украшениями. Тут всё было так напичкано лепестками, свечами и белыми тканями, что казалось, будто мы собираемся не просто провести брачную ночь, а снимать самое настоящее порно.
Балкон был распахнут настежь, и снизу лилась громкая живая музыка, а вместе с ней раздавались крики мужчин, которые наверняка слышали весь район.
Они ждали одного - эту самую кружевную красную ленту.
Я подошёл к Аллесии ближе, останавливаясь буквально в полушаге, и указал пальцем на её запястье, где аккуратно была завязана та самая лента.
- Ты позволишь мне?.. - спросил я чуть хриплым голосом, сам не понимая, от волнения или от усталости после всего этого цирка.
Она словно только сейчас вспомнила про неё. Медленно кивнула.
Мы вместе вышли на балкон, и там крики стали ещё громче. Снизу сразу замахали руками.
- Невестка! - орал чокнутый Микеле, отпихивая всех локтями. - Делай молитвы, чтобы я поймал ленту!
Аллесия чуть улыбнулась ему и кивнула, хоть и выглядела смущённой.
Я аккуратно взял ленту зубами и стянул её с её запястья. Кожа под ней была чуть розоватой. Этот момент получился таким интимным, что даже мне стало неловко.
Я выпрямился, и, выдержав паузу, метнул ленту вниз.
Дальше началось натуральное побоище.
- Блядь, Фабио, ты старый! Никто за тебя не выйдет! Отдай мне! - орал Микеле, вцепившись в волосы Фабио и пытаясь вырвать ленту.
- Адриано женился - и я женюсь! Мы с ним ровесники! - задыхаясь, отмахивался Фабио, пятясь назад.
- Да ты тридцатилетний дед! - вопил Микеле, не отпуская его.
Альдо и моя мать стояли рядом, переглядываясь с такими умилёнными лицами, будто это был спектакль.
- Мне двадцать девять, сука! - закричал Фабио и с победным визгом рванул в сад, держа ленту над головой.
Мы с Аллесией рассмеялись так, что мне пришлось упереться рукой в перила. Микеле погнался за ним, размахивая руками и матерясь.
Эти мелкие засранцы...
Дай бог когда-нибудь стрелять в воздух на их свадьбе.
Дай бог.
Я закрыл балкон и развернулся к Аллесии. Мы переглянулись. Потом я пошёл в душ - хотелось хоть немного привести мысли в порядок. Под горячей водой до меня наконец стало доходить, что всё это не сон.
Когда я вернулся, вытирая мокрые волосы полотенцем, она уже переоделась. На ней была короткая белая сорочка, сверху - лёгкий пеньюар.
Я остановился и поправил полотенце, которое еле держалось, намотанное вокруг моих бёдер.
- Ты примешь душ? - спросил я, наблюдая за ней исподлобья.
Она подняла на меня взгляд, и эти её синие глаза медленно прошлись по моему телу, потом остановились на полотенце. Она прикусила губу.
Как мне понять этот её взгляд?..
Не дай бог, если бы я сейчас так на неё смотрел, она бы уже выгнала меня к чертовой матери.
Но всё же ... она женщина.
Моя женщина.
Ей можно.
- А если сейчас полотенце спадёт? - прошептала она, не отрывая взгляда. - Оно ведь... с молитвами держится.
Я чуть улыбнулся.
- Огонёк, ты в порядке?
Она вздрогнула, будто очнулась, и быстро кивнула:
- Да. Мне нужно в душ.
Я проводил её взглядом. Когда она почти дошла до двери ванной, я понял, что она всё это время пялилась на мою задницу.
Да что с этой женщиной сегодня?..
***
Через полчаса Аллесия наконец вышла из ванной. От неё тянуло ароматом сандалового дерева, вперемешку с чем-то фруктовым и свежим, будто яблоки и весна.
Моё тело, разумеется, отреагировало. Мой член стал твердым как камень. Я резко накинул на себя одеяло, чтобы она не увидела, что делает со мной одним своим запахом.
Чёртова женщина.
Что ты со мной делаешь?
- Что такое? Резко холодно стало? - спросила она, села за туалетный столик и начала наносить на лицо какие-то кремы и блестящие штучки.
И зачем всё это?
Она и так безумно красивая.
- Да, холодно, - соврал я, даже не глядя в её сторону.
Она встала и, глубоко вздохнув, подошла ближе.
- Вчера я была слишком усталой, чтобы спорить с тобой...
- А сегодня что? - я откинулся на спинку кровати. - Сегодня свадьба была. Ты ещё больше устала, так что не спорь. Ложись спать, - я хлопнул по пустому месту рядом.
Она нахмурилась, взяла подушку и прошла мимо кровати, устроившись в кресле у окна.
Гребаное кресло.
Надо было ещё вчера его выкинуть.
Я ведь сразу понял, как она на него смотрела.
- Аллесия, живо подняла свою задницу и в кровать.
В ответ она без слов показала мне средний палец и отвернулась.
Я устало провёл рукой по лицу.
Рядом с ней Адамо гораздо послушнее.
- Аллесия, считаю до трёх...
- И что будет, если досчитаешь? - она резко обернулась. - Руку поднимешь?
- Ты прекрасно знаешь, что я так не сделаю.
- Вот и заткнись, - она закатила глаза. - Нашёл тут считалку...
Она снова отвернулась.
Ну и пусть.
Завтра будет ходить с шеей, будто её сломали.
Минут через сорок она, кажется, уснула. Тихо, но всё же храпела. Ещё утверждает, что не устала.
- Огонёк? - позвал я её вполголоса.
Никакого ответа.
Тогда я поднялся и подошёл. Несколько минут просто смотрел, как она спит. Такая... яркая. Как огонь. Такая красивая - и такая опасная.
- Прости, что ворвался в твою спокойную жизнь, - прошептал я.
Осторожно поднял её на руки и переложил в постель. Укрыл одеялом, провёл ладонью по её волосам.
А сам лёг в кресло.
С утра мне точно не хотелось с ней снова ссориться по этому поводу.
***
Я проснулся с ощущением, что шея у меня опухла и затекла так, будто я всю ночь спал, уткнувшись лицом в кирпич. Повернув голову, я хотел увидеть, как уютно спит Аллесия — в то время как я сам мучился до трёх ночи, прежде чем наконец вырубиться.
Но кровать была пустой. В ванной её тоже не оказалось.
Я тяжело поднялся, принял ледяной душ, чтобы хоть немного привести мысли в порядок, и переоделся: белая свободная рубашка, чёрные брюки, чёрное пальто, пистолет привычно лег за пояс.
Когда я спустился вниз, голоса Аллесии и Адамо раздавались из столовой. Они уже завтракали. Стол был аккуратно накрыт.
— О, дядя проснулся! — Адамо, заметив меня, сразу улыбнулся.
Этот мальчик слаще сахара…
— Проснулся я, мой львёнок, проснулся, — кивнул я ему и неторопливо подошёл.
Мы с Аллесией обменялись короткими взглядами и такими же короткими кивками, после чего я сел рядом с Адамо, бросив пальто на диван в углу.
— Ты сегодня рано, — заметил я, рассматривая Аллесию.
— Мне на работу, — спокойно ответила она, намазывая хлеб каким-то джемом. — Кушай, малыш, — добавила, проведя рукой по волнистым волосам Адамо.
Я нахмурился.
— Работа?
— Работа, — она подняла на меня взгляд. — А что? Ты никогда не слышал такое слово?
Похоже, она всё ещё не понимает, кем стала, когда надела моё кольцо.
— Ты не будешь больше работать, Аллесия. Не после того, как стала моей женой. Женой Дона Семьи Верди.
— Мне плевать, — отчеканила она. — Я буду работать.
— Аллесия, — я стиснул зубы, понизив голос, — после того, как ты стала моей женой, а Адамо практически моим сыном, вы оба автоматически стали мишенью для моих врагов. Как ты этого не понимаешь?
— Я вышла за тебя замуж, чтобы защитить сына и себя. Иначе бы ты или твой дядя нас убили. А теперь ты говоришь, что мы всё равно мишени? Как мне это понять?
Я запнулся и тяжело выдохнул.
— Хорошо, — наконец сказал я. — Ты будешь работать. Но только с охраной. За Адамо проследят Кальвина с Марией. И никаких Джэйн в моём доме.
Она закатила глаза, но молча кивнула.
— Теперь, если позволите, дайте мне хотя бы сделать глоток кофе.
— Позволяем, дядя, — весело сказал Адамо, с молочной пенкой на губах.
Ну хоть кто-то здесь без споров…
Я чуть улыбнулся, сделал глоток — и в тот же момент зазвонил телефон.
— Да что за день такой? — пробурчал я, отставляя чашку и поднимаясь.
— Что случилось, Фабио? С утра зачем звонишь?
— Склад, — услышал я в трубке. — Тот, что отправляли из Бари в Болонью. Для Семьи Гамбино. Его взорвали.
— Что?! — я резко развернулся, почти не сдерживая голос. — Что ты несёшь? Как взорвали? Кто?!
— Нико. Приезжай в офис. Сам всё увидишь.
— Уже еду, — коротко ответил я и сбросил вызов.
Хоть один день может пройти спокойно?
Дай бог мне сил.
Дай бог.
— Дядя, ты куда? — спросил Адамо, глядя на меня с удивлением.
Я обернулся, посмотрел на него и на Аллеси, которая сидела с такой же растерянной, но упрямой физиономией.
— У меня неотложные дела, — сказал я. — А ты слушайся тётю Кальвину и Марию, понял?
Адамо серьёзно кивнул, вытирая рукой молоко с губ.
Я подошёл к Аллесии и чуть склонился к её уху:
— Даже не думай перечить охранникам.
Она не ответила, только упрямо вскинула подбородок.
Я молча накинул пальто и вышел за дверь.
***
Поднимаясь по лестнице в кабинет совещаний, я про себя молился, чтобы это была последняя проблема за сегодняшний день. Хоть одна.
Дай бог мне просто дожить до вечера без нового пожара.
Открыв дверь, я увидел всех привычных лиц — Фабио, Карлоса, Микеле и дядю Марко. Без слов снял пальто и бросил его на спинку кресла.
— Что, мать вашу, могло случиться за девять часов, пока я, всего лишь, спал?
Фабио молча открыл ноутбук и передал мне. Я взглянул на экран: наши ребята — в форме, складируют оружие в ангар для Семьи Гамбино. Обычная рутина.
— Что тут такого? — нахмурился я.
Фабио увеличил изображение. И тогда я увидел его.
Нико. В кепке. Спокойно бродил между нашими людьми, что-то пряча в руках.
— Блядь… — я сжал челюсть. — Как вы этого гандона не заметили?!
— Ты сам, блядь, не увидел, пока Фабио не увеличил экран, — огрызнулся Карлос, глядя мне прямо в глаза.
Микеле тут же резко поднялся с кресла.
— Следи за языком.
— Без конфликта, — заговорил дядя Марко, подняв руку. — Пока Нико в нашем городе, у нас не будет покоя. Его надо найти. Быстро.
Я обвел всех взглядом, сдерживая раздражение.
— Что сказала на это Семья Гамбино? — спросил я у Фабио, возвращая ему ноутбук.
Он закрыл крышку, уселся обратно.
— Дон Франческо хочет протянуть нам руку. Предлагает объединиться против Синдиката.
Хорошие новости, хоть что-то.
— Назначь встречу. У нас, в особняке.
— И ты веришь, что он протягивает руку помощи, а не яд в бокале? — вмешался дядя Марко, прищурившись.
Опять начинается…
Марко всегда был рядом. Всегда поддерживал. Но в последнее время каждое моё решение у него вызывало сомнение. Даже после того, как накануне, в день моей свадьбы, Нико взорвал склад — он не сказал ни слова. Ни обвинения, ни злости. Только молчание и недоверие.
— Дядя, — я повернулся к нему, — если ты так сильно не доверяешь, может, хоть охрану бы усилил, как я тебе тысячу раз говорил.
Тишина. Он промолчал.
— Микеле, — спокойно обратился я, — с сегодняшнего дня удваивай охрану на всех складах.
Микеле кивнул. Я больше не стал задерживаться и вышел из кабинета.
Пусть бы хоть один день прошёл без войны.
***
Выйдя из кабинета, я сразу набрал Фабио и Микеле. Их голоса прозвучали почти одновременно.
— Найдите Нико. Тихо. Без Карлоса и без дяди Марко.
— Понял, — отозвался Фабио.
— Будет сделано, — коротко сказал Микеле.
Я отключился и направился в подвал компании — туда, где уже ждали те, кто осмелились напасть на нас по пути в особняк.
Трое жалких мужчин валялись на холодном цементном полу в темноте. Их охранял один из наших солдат. Он стоял, сложив руки за спиной, не отводя взгляда от пленных.
Я мельком глянул на него.
— Можешь идти.
Он молча кивнул и вышел, закрыв за собой тяжелую металлическую дверь.
Он тут больше не нужен.
Охранять трупы бессмысленно.
Я медленно подошел к светловолосому. Он не двигался, только часто дышал, будто чуял, что его ждет.
Я без предупреждения пнул его ногой в живот. Мужчина захрипел, задергался, и в тот же миг зашевелились двое других. Их глаза метались из стороны в сторону, в поисках спасения, которого не было.
— Вы совершили самую большую ошибку в своей убогой жизни, — сказал я тихо. — Решили, что можете бросить вызов Семье Верди.
— Мы верны Синдикату! — выкрикнул один, дрожащим голосом.
Верные…
Псы без мозгов.
— Я покажу тебе, что такое верность.
Я достал из внутреннего кармана несколько коротких, идеально заточенных ножей. Отошёл на пару шагов назад и медленно поднял руку.
— Смотри. И запоминай.
Первый нож пронзил глаз светловолосого с таким звуком, будто лопнула водяная пленка. Он завизжал, захлебываясь криком, а двое других тут же забились в истерике.
Я был метким с детства.
И всегда попадал точно туда, куда хотел.
Второй нож вонзился во второй глаз. Третий — в глаз соседа справа. Крики резали воздух, будто сирена.
Я не торопился. Каждое движение было размеренным. Каждый бросок — выверенным.
Когда их стоны перешли в бессмысленные хрипы, я спокойно выстрелил каждому в грудь, чтобы они больше не разевали рты.
Тишина.
Запах крови стал слишком густым.
Я развернулся к двери.
— Убери тела, — бросил я охраннику, который стоял снаружи, как будто ждал, когда всё закончится.
Выйдя на улицу, я вдохнул прохладный воздух, чтобы избавиться от удушливого запаха.
В кармане завибрировал телефон.
Сообщение от Альдо.
"Адамо нет. Он пропал."
Я выронил дымящуюся гильзу, которая всё ещё была зажата между пальцами.