глава 15. Общее завтра
Сообщение «Все хорошо. Жди меня» Виктория прочитала, и по телу разлилось долгожданное, щемящее спокойствие. В этих словах не было страсти — было нечто большее. Обещание. Обещание тишины после долгой бури.
Она ждала его в гостиной, укутавшись в большой мягкий плед. За окном уже темнело, и только последние алые полосы заката цеплялись за края неба. В доме пахло чаем и свежестью после дождя.
Она слышала, как хлопнула дверь, как его шаги — быстрые, но теперь уверенные и твердые — прозвучали в коридоре. Он появился на пороге, снимая пальто. Его лицо было усталым, но спокойным. Глаза, обычно скрывавшиеся за маской собранности, теперь смотрели открыто, почти беззащитно.
— Все закончилось? — тихо спросила она, не вставая с дивана.
—Закончилось, — он кивнул и подошел, опускаясь рядом с ней на колени и укутал лицо в складках ее пледа. Он просто сидел так несколько мгновений, молча, сбросив, наконец, невыносимую ношу последних месяцев.
Она не спрашивала подробностей. Ее пальцы мягко вплелись в его волосы, гладя их с тихой, умиротворяющей нежностью. Он вздохнул глубоко, как человек, впервые за долгое время способный дышать полной грудью.
— Он принял мое решение, — наконец произнес он, его голос был приглушенным, но твердым. — Принял тебя. Как данность. Как мой выбор.
Он поднял на нее глаза, и в них не было торжества — было глубочайшее, выстраданное облегчение.
—Это не значит, что будет легко. Но это значит... что теперь мы — команда. По-настоящему.
Виктория смотрела на него, и сердце ее наполнялось не жаром страсти, а тихим, всепоглощающим теплом. Это было то чувство, ради которого стоило бороться. Чувство дома, который они, наконец, построили вопреки всему.
— Я знала, что ты справишься, — прошептала она.
—Мы справились, — поправил он он, беря ее руку в свою. Его пальцы сомкнулись вокруг ее запястья — не сжимая, а просто держа, как самую надежную опору. — Без тебя... я не знаю, хватило бы у меня сил.
Они сидели так в полной тишине, слушая, как за окном окончательно гаснет день и наступает тихая, ясная ночь. В их молчании не было неловкости — оно было наполнено пониманием, которое глубже любых слов.
— А что теперь? — спросила она, наконец, нарушая тишину.
—А теперь, — он повернулся к ней, и в уголках его глаз легли лучики первых за долгое время настоящих морщинок-улыбки, — мы живем. Обычной жизнью. Насколько это возможно. Ты — учишься. Я — работаю. А вечерами... мы вот так вот сидим. И молчим.
Она улыбнулась в ответ. Это звучало как самая прекрасная сказка на свете.
Позже они пили чай на кухне, плечом к плечу, и строили планы. Не грандиозные, а простые, бытовые. Поехать на выходные к озеру. Выбрать ей новый стол для учебы. Пригласить ее родителей в гости.
Их разговор был тихим, measured, наполненным не мечтами, а намерениями. Они не строили воздушных замков — они закладывали фундамент своего общего будущего, кирпичик за кирпичиком.
Когда они пошли спать, он просто крепко обнял ее, прижавшись спиной к его груди. Его дыхание было ровным и спокойным. Никаких страстей, никаких бурь — только абсолютное, безмятежное доверие и чувство, что самый долгий и трудный путь наконец-то пройден.
— Спи, — прошептал он ей в волосы. — Все хорошо.
И она поверила. Потому что это была не красивая фраза, а констатация факта. Впервые за долгое время в их жизни действительно все было хорошо. И завтрашний день, наконец, не пугал, а манил своими простыми, ясными и такими желанными перспективами.