глава 3. Цена публичности
Но стена недоверия и ненависти росла пропорционально их чувствам. Сначала анонимные комментарии под ее старыми фото: «Добиваешься славы через постель?», «Знаешь, кого трогаешь?». Потом появились «разоблачительные» статьи в желтых пабликах о «российской авантюристке, вцепившейся в сына президента». Виктория пыталась не замечать, выключала комментарии, удаляла приложения. Но иголки булавок все равно находили лазейки, чтобы колоть ее самое больное — ее неуверенность в себе.
Однажды утром она увидела видео какого-то блогера с миллионной аудиторией, где тот, ехидно ухмыляясь, разбирал ее биографию, высмеивал ее мечту о военной медицине («будут наших раненых лечить такие?») и намекал на некие «связи» ее семьи.
Она не выдержала. Закрывшись в ванной, она тихо плакала, кусая губы, чтобы не кричать от бессилия. В этот момент зазвонил телефон. Николай.
— Вика, ты где? Ты смотрела это? — его голос был стальным, без привычной мягкости. —Я… я не смотрела ничего, — попыталась солгать она, но сдавленное дыхание выдало ее с головой. —Включи новости. Сейчас.
Со слабой надеждой она вышла из ванной и включила телевизор. Шло интервью с ним. Он давал его после важной официальной церемонии, и журналист, поймав момент, задал каверзный вопрос о «его личной жизни и атаках в соцсетях».
Николай, всегда сдержанный и дипломатичный, на этот раз посмотрел прямо в камеру. Его взгляд был твердым и холодным.
— Что касается моей личной жизни, то я взрослый человек и сам вправе решать, с кем мне общаться, — его голос не дрогнул.
— А тем, кто позволяет себе оскорбления в адрес близких мне людей, я бы посоветовал быть осторожнее в выражениях. За клевету и травлю у нас в стране предусмотрена уголовная ответственность. И я не боятся ею воспользоваться, чтобы защитить тех, кто мне дорог.
Он не назвал ее имени. Но весь мир понял, о ком он говорит.
Телефон снова завибрировал в руке Виктории. —Все видела? — спросил он уже гораздо мягче. —Зачем ты это сделал? — прошептала она. — Теперь будет еще хуже. —Нет, — твердо сказал он. — Теперь они поймут, что имеют дело не с беззащитной девушкой, а со мной. И я не отступлю. Ни перед кем.
В его голосе не было ни капли сомнения. Только решимость. Та самая, с которой он идет навстречу сопернику на хоккейной площадке.
Виктория вытерла слезы. Она поняла, что расстояние — это не только километры между Курском и Минском. Это еще и пропасть между ее страхами и его готовностью их разрушить. И он уже начал строить мост. Осталось сделать ей шаг навстречу.