𝚃𝚛𝚒𝚙𝚕𝚎 𝙰𝚔𝚜𝚎𝚕

|Они начали общаться, когда в восемнадцать лет вступили во взрослую группу, выйдя из юниоров. Тогда они знали друг о друге только фамилию, награды, слабые и сильные стороны, поскольку часто тренировались под одной крышей ринка. Изначально Ким тренировался с другим тренером в период юниоров, пока его не приметил Хван Хёнджин, будучи известным фигуристом, кумиром многих корейских спортсменов. Хан также занимался с другим в период юной молодой кипящей крови в спорте. На одном из турниров после оглашения результатов, к нему подошла довольно запоминающаяся своим стилем одиночница Шин Рюджин, когда Джисон снимал коньки, злобя шипя и матерясь. Девушка села рядом на трибуне.

-Снова второе, да?

-А вам какое дело? – взъерошившись, обернулся к ней юноша.

-Несправедливо, да? Учитывая, что у тебя было больше прыжков, техничной точности. Ким сильный соперник, который будет всегда с тобой и во взрослом периоде. И дальше собираешься уступать ему? Хван превратил его за три месяца в машину для добычи золота.

-Хван – мечта, а не тренер… - ответил Хан.

-Тоже хочешь добывать для него золото, а не для себя? – Джисон посмотрел на неё круглыми глазёнками, - Чего зыришь? В штаны напузыришь. А ты как думал? Хван вот так возьмёт и бросит все силы на подопечного ни за что? Кто-то свыше тебя уберег от этой участи. Поэтому твоему сопернику повезло лишь с одной стороны медали, а вот обратная… никому такого не пожелаю.

-Но с ним хотя бы обеспечено только первое место. Работать я умею, - Хан начал складывать коньки в мешок. Шин наблюдала за ним, в особенности подмечая его милейшие щечки, когда тот дуется и злится.

-Ты бы не смог. Ты свободолюбивый и ценишь свою свободу и выбор. С ним у тебя бы его не было… - Джисон снова повернулся к фигуристке, убирающей свои темные волосы до плеч за ушки. Её непринужденная улыбка никак не сочеталась с серьезным взглядом, но это было завораживающе умилительно. Хан мало чего о ней слышал, но точно помнил, сколько она уделяет технике исполнения элементов.

-У вас же есть, что предложить мне? Иначе вас бы тут не было.

-Я хочу предложить тебе стать моим подопечным. С какой стати, спросишь ты. Твой тренер – мой бывший наставник, она отходит от спортивной карьеры… И передала тебя мне. Я тебя видела, Хан Джисон, и увидела то, на что ты способен, хотя и не знаешь. Тройной лутц?

-Но я не умею…

-Научишься. Я тебя научу. Метод Хвана может и хорош, но долго при таком образе жизни его спортсмен не протянет. Пару-тройку лет и он сломается, окончательно и бесповоротно. Я не хочу губить ни фигуриста, ни его личность. Пойми, что если в тебе есть вера в то, что «у меня получится», «я смогу», «я преодолею это, просто нужно время», то всё будет. Рвись к победе, но помни о своём здоровье и состоянии. Не будет их, не будет заветного золота, - она заметила, как задумался Джисон, считавший, что всего можно достичь, если пахать, как лошадь сутками без перерыва.

-Я… принимаю вас в качестве тренера, - Шин кивнула, пожав смуглую руку фигуристу.

-Зачем тебе золото? – вдруг спросила Рюджин.

-Чтобы доказать, что я лучший.

-Кому?

-Ну, себе, конечно, стране, другим спортсменам. Чтобы знали, что я достоин места и медали.

-М, понятно.

-К чему такие вопросы, если вы так реагируете!?

-Я должна понимать твою цель. Но она невесомая. Это стандартные фразы, шаблонные цели. Доказать что-то кому-то, зачем? Ты кому-то что-то должен? Нет, ты ничего никому не должен. Так зачем Хан Джисону золото?

-Родители…

После перехода во взрослую группу тренировки проходили усерднее, так как группа одна, но возраст участников мог быть разным. Кто-то опытнее, кто-то молодчик. Шин показалась Джисону милым тренером, пока не вышел с ней на лёд. Вставая в свою любимую позу «руки за голову и ходим типо крутые и отдаём приказы», Рюджин указывала на ошибки, промахи, неточности, элементы под названием «На отъебись».
-Хан! Ещё раз сделаешь пьяный волчок, я тебя шуруповертом раскручу, чтобы понимал, что нельзя терять ось! Крутись на одном месте будь добр! Теперь пригнись на одной ноге, а вторую вытяни вперед! На одном месте крутись, ёптваюмать! Что с тобой сегодня? – спросила Рюджин, когда Джисон к ней подъехал, делая глоток воды.

-Не знаю…
-Пил вчера? Только честно.
-Да. Пил.
-С девушкой, что ли расстался?
-А… Как вы узнали?
-Ты грустную историю выкладывал. Всё, катись давай, сейчас прыжки начнём.
- Стыд и позор… - уныло катился Хан.
-Зато опыт на всю жизнь, что с фанатками не стоит связываться.
-Откуда вы!? – резко развернулся фигурист.
-Пиздуй давай.
-Вам бы поменьше материться.
-Тебе тоже надо меньше матюкаться, когда на жопу падаешь, а то соседи-спортсмены хуеют каждый раз.
-Да блять, может хватит? – Рюджин только посмотрела на него с приподнятыми бровями и сложенными на груди руками. Все вопросы Джисона резко отпали и покинули его хмельную голову.

Шин сама ставила в приоритет технику, потому что там бывают самые частые провалы. Теперь и своему ученику она вкладывала то же самое. Когда-то ей не хватило одного балла, чтобы забрать золото из-за неудачного приземленного прыжка. Это стало хорошим стимулом и примером для Хана. Первое время она упорно ставила целью отточить его стремление к точности движений до автоматизма. Пока Хван развивал выносливость Сынмина, она понимала, что не может впихнуть все прыжки или элементы в одну программу, иначе фигурист задохнется на половине выступления. Хёнджин, пожалуй, тоже к этому не стремился, но усиленно пытался внушить Киму, что чем больше элементов и «воды» в программе, тем больше баллов.

Джисон часто занимался параллельно с Сынмином и подмечал, что с ним тягаться достойно. Казалось, что тот не устаёт абсолютно, выполняя то же самое, пока Хан пытается восстановить дыхание после выполненного. «У него хорошо даются волчок, кораблик, лабела, ласточка, - всё, что касается равновесия. В прыжках – тройной тулуп, аксель, флип… Всё тройное… Неужто я так слаб?», - размышлял Джисон в чёрной футболке и спортивных черных брюках, стоя у борта и наблюдая за Сынмином, которого консультировал Хван, - «Может всё-таки дело в тренере?»

-Хан! – крикнула Шин откуда-то с противоположных трибун, - Мне нужно бежать, оставляю тебя на Хвана! Пока-пока!

-Ч-чего!? – возмутился фигурист. Его тут же позвал чужой тренер. Парень поклонился Хёнджину, который тогда был ещё блондином, и послушно встал рядом с Кимом. Ещё никогда так близко они не пересекались, максимум на пьедестале: один выше, другой ниже. Хан обогрел младшего презрительным взглядом, на что тот панически отвернулся. «Чего это он? Боится меня?»

-Итак, сейчас отработаем прыжки и разойдёмся. Будете кататься параллельно, главное – не сбейте друг друга. По кругу выносливость выполняем на углах: двойной аксель, двойной сальхов, тройной флип и тройной лутц. Два прыжка с ребра, два с зубца. Я понятно объясняю? Пожалуйста, адекватный заход и приличный выезд. Всё по технике. Хан, проблемы есть?

-Нет, - уверенно ответил фигурист и перевел взгляд на Кима, который опустил голову, явно о чем-то задумавшись.

-Что ж, тогда на начальную позицию, один круг - разгон, и погнали.

Парни, завершив разгоночный круг, начали выполнять прыжки. Хану было некогда поглядывать и анализировать технику выполнения Кима, но тот шёл с ним вровень и практически идентично, подобно отражению в зеркале и на первом, и на втором и на третьем прыжке. Когда оставался последний, Джисон начал подготовку. Из прыжков с заходом назад лутц считается самым сложным. По условиям исполнения он напоминает флип, однако фигуристу нужно выполнять его с внешнего ребра, из-за чего сначала требуется описать на льду большую дугу, что и сделали оба. Но в момент окончательного выезда Хан обернулся и заметил, как Сынмин лежал на льду. Он, не мешкаясь, подлетел к фигуристу, упав перд ним на колени, пока Хёнджин подъезжал с другого конца ринка.

-Эй, ты чего? Ты как? – брюнет не отвечал ему, - Спина? Рука? Что!? Не шевелись! – закричал Джисон, когда фигурист сел на лёд, обняв колени перед собой. Все каштановые волосы были в белых пятнах от прилипшего искусственного льда, но при этом глаза улыбались вместо губ, - Ты чего? Головой ударился?

-Не, просто недокрутка. Совсем запаниковал и неудачно приземлился.

-Во даешь… - выдал Хан, когда к ним подъехал Хван, тут же присев рядом с Сынмином.

-Нигде не ударился? Ничего не болит? Идиота кусок, напугал меня… - непроизвольно произнес блондин, забыв про третьего, - Если не был уверен, лучше бы не прыгал, Минни…

-Это всего лишь недокрутка, с кем не бывает. Я же скооперировался, чтобы не сломать что-нибудь, - ответил Ким и встал на ноги, - Спасибо тебе, - поблагодарил Ким, обращаясь к Джисону.

-А? – словно оторвался от мыслей тот, - За что?

-Что не проигнорировал. Мы же соперники вроде.

-А… Что я совсем бездушный, что ли, - опустил голову брюнет, из-за чего казался ужасно милым и смущенным. Так и не скажешь, что это самый зацензуренный фигурист с его речами.

-Ладно, - начал Хван, - закончим на сегодня, пока кто-нибудь ещё не покалечился.

-Но я в порядке, - утверждал Сынмин, - тем более ещё же в зал собирались. Хан, ты в какие дни ходишь?

-Ну, в понедельник, среду и пятницу. На выходных максимум растяжка.

-И всё? – удивился Ким: «Он в отличной форме при таком графике занятий… Ещё я видел, как он ест в столовой, как слон. Как это работает? Я при жестких ограничениях и спортнагрузке добился формы для легкий откаток», - Надо же… Ну вот, пойдем вместе.

-Это когда ты успел меня в друзья записать? – возмутился Джисон, - Я просто вынужденно остался с тобой на тренировку и не остался в стороне при возможной опасности.

-Я тебя ещё никуда не записал. Просто у тебя есть шанс сойтись с лидером и научить его лутцу.

-Не, брат, я по девушкам! – развел руки в сторону Хан, отступая назад, - Стоп! Кем ты себя возомнил!? Лидером? Ты только что при мне упал! Время покажет, кто из нас лидер, Ким Сынмин! Я не буду тебя учить! Сам разберешься!

В ответ младший начал просто смеяться над реакцией: Ну погоди ты, белка надутая!

-Отвали, псина сутулая!
-Ты отлично держишься! Ни одного мата! – кричал Ким во след.
-Иди Нахуй, Ким Сынмин!

Хёнджин только и выдал, когда Хан исчез из виду: Своеобразный парень…

-Думаю, мы подружимся, - заявил Сынмин и хотел было направиться в раздевалку, но обернулся к Хвану, - Ты правда испугался за меня? – на всем ринке повисла звенящая тишина, только конек предательски дергался под ногой у тренера, создавая шорох.

-П… - Хёнджин завис, словно задумался о чём-то, - Сынмин! Знай, что ты молодец, ты правда старательный, сильный, целеустремленный… Возможно, а вернее точно, я буду виноват перед тобой, но…

-Хён, ты к чему это? Почему ты будешь виноватым? – Ким подошёл ближе, пытаясь найти ответ в бегающих глазах блондина, - Наши отношения же близкие, дружеские, ты мне помогаешь, поддерживаешь, я работаю, добиваюсь успеха, в чём проблема? Я мало стараюсь?

-Нет-нет… Просто… Я правда испугался. – Как на духу выдал Хван, - Пойми, что я безусловно переживаю за тебя, но не как за друга или подопечного…

-Джинни, я… - фигурист абсолютно не знал, куда себя деть и куда смотреть, поскольку ему было комфортно с Хёнджином в дружбе, он ни разу не думал и не мог подумать о большем.

-Я люблю тебя.

Джисон, пришедший из раздевалки на трибуну за забытой курткой, затаил дыхание, присев средь кресел. Он оказался в неподходящий момент в неподходящем месте. «Ч-чего… Хван влюблён в своего фигуриста…? Боже…» Хан заткнул рот рукой, чтобы не издать ни единого звука.

-Я не думаю, что нам стоит… -начал Ким, - Это может ударить по карьере, графику…

-Ты не чувствуешь того же, верно? – спросил тренер.

-Нет… Прости, но не чувствую… - Хёнджин только развернулся и направился к выходу с ринка, проходя как раз мимо спрятавшегося Джисона, но блондин опустил взгляд перед собой и ничего не видел. Так и ушёл из центра. А Сынмин стоял, долго стоял. После просто сел на лёд, глядя сквозь пустоту куда-то в себя. У Хана прилично затекло всё, чтобы сидеть, не издавая звука на коньках. Но он встал, стукнув лезвием о пол, что прекрасно слышно на катке. Когда Ким его заметил, то не придал значения никакого, словно там никого не было. Джисон хотел уйти, очень хотел, его сжирала ситуация, в которой он очутился. Однако в какой-то момент взял и вышел на лёд, направившись к сидевшему фигуристу. Подъехав к нему, Хан накинул на него свою куртку, поскольку тот сидел в одной футболке.

-Ты… виски любишь?
-Я не пью… - понуро ответил Ким.
-Думаю, пришёл тот самый момент.

Уже в своём знакомом баре Хан приметил славного бармена, подметив, что коктейли будут отменными: «Повезло, что у Чой Джина сегодня смена». Сынмин следовал чётко за Джисоном, ни шагу вправо или влево, ведь он ещё никогда не был в подобных заведениях. Мягкощёкий фигурист пытался облегчить атмосферу тем, что они просто выпить и расслабиться, а не дебоширить и делать что-то нелегальное, как многие. Этот бар нравился Хару исключительно из-за алкогольных напитков, чуть ли не лучших в Сеуле среди других новомодных, шумных, более крутых. Бар находился в подвале одного неприметного здания, внутри было дымно из-за кальянов, пахло чем-то сладко-противным, приглушенный фиолетовый свет, почти все люди просто сидели за столами и разговаривали, пили и нюхали, что наводило на Кима абсолютную неприязнь, отвращение.

-Ты не смотри на них, - сказал Джисон, - просто игнорируй. Кто их знает, может их легко вывести на агрессию простым взглядом.

-Ты прав… - к ним подошёл бармен, предоставив карту напитков. Джисон, не спрашивая Сынмина, заказал бутылку виски, - Это же дико крепкий алкоголь…

-Да, а ты что хотел, сока? Давай так, я научу тебя тройному лутцу, если выпьешь со мной.

Сынмин не стал перечить, пока Хан разливал по бокалам в высоту со средний палец. Первый глоток казался чем-то невероятно тяжёлым, хуже любого прыжка. На вкус был невероятно противным, горьким, совершенно невкусным. Джисон только смеялся над трезвенником.

-На, - Хан поднес к губам Кима сыр, - закуси. Вкуснее будет.
Младший начал сильно жмуриться, переживая этот опыт. «Неужто Хан пьет это так часто, что уже ничего не чувствует и пьет, как воду? Хотя Шин ему ничего не запрещает в плане питания, оставляя это на его совести. Чем ты тяжелее, тем труднее работать на льду».

-Я тут почти каждую неделю бываю, по пятницам.

-Давай ещё. – Резко выдал Сынмин.

-О, втягиваешься понемногу. Со мной ты станешь ассом вискаря, дружище - улыбался Хан, подливая тому, - Ничего, что я так сказал…? – вдруг опомнился старший.

-Всё в порядке. Будем?

-Будем, - ответил Джисон, чокаясь стаканом, и выпил залпом всё содержимое одновременно с Сынмином, отметив, что тот уже просто выдыхает, а не щурится.

-Какой твой любимый элемент? – неожиданно спросил Ким.

-О… Знаешь, я даже сам не задумывался. По сути, фигурист должен же всё уметь, до грани своих возможностей. А любимый… из прыжковых или просто?

-Любой.

-А, ну из простых я люблю кантилевер, хоть и спина ужасно нагружается, но я стараюсь тренировать его почаще. Из прыжковых… Аксель, наверное.

-Самый сложный, уважаю. Ну да, тройной довольно дорогой… Учитывая, что это единственный прыжок, в котором нецелое число оборотов, то бишь 3.5 оборота вокруг своей оси, а не три как в остальных тройниках. Поэтому 12 баллов с максимальными бонусами он заслуживает, при этом ещё и обязателен.

-У тебя же нет с ним проблем, чего ты переживаешь?

-Потому что это мой максимум.

-Ещё никто в мире не делал четверной аксель. К чему ты так загоняешься?

-Хван… столько раз мне говорил о том, что это возможно, словно я должен его прыгнуть. Он показывал выступления ведущих фигуристов, Юдзуру Ханю, Нейтан Чена, указывая на их ошибки, которые мне следует принять к сведению.

-Ты осознаешь, какая должна быть подготовка, уровень, опыт? Четверной аксель никому не поддался, а он хочет, чтобы ты его прыгал, только выйдя из юниоров? Пиздец... Сынмин, посмотри на нас, мы молокососы на льду, а не спортсмены. Даже «русская ракета» его не способна осилить, хотя почти каждый прыжок она умеет провернуть четверным.

-Думаешь, он вселяет лишние надежды?

-Он перекладывает на тебя свой неуспех, позор и неудачу. Ты не знал? За год окончания карьеры на соревнованиях он хотел прыгнуть четверной аксель, но всё завершилось падением, так что на два месяца он был лишён льда. Видимо, это самый ненавистный момент в его жизни, который он никогда больше не сумеет преодолеть и закрыть гештальт.

-Он перекладывает это… на меня? Хван… утырок, – повернулся Ким к Хану, у которого глаза красиво блестели от выпитого, - Я никогда не был и не буду игрушкой в руках тренера… не к этому я стремлюсь.

-А к чему тогда? Почему ты выбрал фигурное?

-Не подумай, я люблю то, чем я занимаюсь, в чем я развиваюсь, расту, делаю успехи, достигаю высот и побед. ФК для меня как… напоминание о том, что то, что я делаю, важно. Мне нравится чувствовать скользкую поверхность под ногами и каждый раз побеждать ее, подчиняя своей воле, элементам. Прорезать воздух в прыжках и доверяться сомнительному льду при приземлении. Я был в таком восторге в первые годы, когда в двенадцать лет пришёл в секцию.

-Я просто считаю свою причину, - перебил Хан, - странной и невесомой. Поэтому, почему ты пошел в этот спорт?

-Мама… она не заставляла нет… просто… В детстве и до юности она занималась танцами, но на самом деле мечтала о карьере фигуристки. Она читала кучу журналов, обучающих книжек, репетировала элементы на полу, пересмотрела сотни программ и записей с соревнований. И вот, когда она смогла убедить родителей в своем желании, то попала в аварию вместе с ними… оставшись инвалидом. Мама так часто говорила об этом, показывала мне, чем жила долгое время. По началу, я считал это маминой несбывшейся мечтой, пока она не стала моей. Я был поражен силой духа, упорством, целеустремлённостью фигуристов, их настойчивостью, борьбой с замёрзшей стихией, битвой, которая превращалась в красоту, сюжет, чувство. Как они идут несмотря ни на что к цели… Я хотел выбрать другую профессию, но сталкивался с маминой критикой на любые варианты.

-Цели бывают разные у разных фигуристов… Чего ты хочешь?

-О чём мечтаю?

-Я не спорю, у Сынмо есть мечты, но у фигуриста Кима их нет. Есть цель. Какая она?

-Эм… Не знаю, мне нравится просто кататься, выполнять все элементы, совершенствоваться в способностях.

-Это ты мог делать и на городском катке, - заключил Хан, - У тебя ведь нет цели, да? Ты просто исполняешь мамину мечту.

-Это не так, она вдохновила меня своей история, осветила мне путь.

-А он верный? Ты сам-то хотел ступать на эту дорогу? Не спорю, что хотел в начале, когда тебя интересовал спорт, само занятие, само фигурное катание, но потом? Почему полез в серьёзный спорт?

-В сеульскую команду юниоров меня пригласили, видя мои навыки… Мама была на седьмом небе от счастья. Прошел отбор, попал в набор спортсменов и как-то само пошло дальше…. Состязание за состязанием, побед за проигрышем, а после к нам на тренировку пригласили Хвана, где собственно он меня и заметил. Так я и встал под его руководство, на меня он бросил силы, время и нервы. Я занимался раньше менее серьёзно, потому что нравилось, и всё у меня получалось. С ним же кое-что выходило только из-под палки. Однако я стал работать качественнее, больше, скользя по струне.

-Понятно… что ж, у тебя неплохо с ним выходит работать, раз золото за золотом берёшь, - понуро отреагировал Джисон.

-Я не считаю, что ты слабее…

-Не надо. Я и занимаюсь с четырнадцати, и тренер у меня не строгий, и с образом жизни не всё гладко. Всё заслуженно…

-Тем не менее, лучше я всегда буду соревноваться с тобой, чем с кем-либо другим. Более достойного фигуриста мне не надо на горящем льду… Джисон?

Хан словно выпал из помещения бара, не слыша ничего.
-Почему так, Сынмин? Я ведь лучше…

-Что? А… Я не могу судить… А какая у тебя цель?

-Доказать, что я могу быть лучшим в сфере, которую выбрал сам. Противоположно тебе. Ты смирился, а я нет. И я планирую бороться дальше, снова и снова, пока ты не уступишь мне золото… - с абсолютно серьёзными и словно трезвыми глазами ответил Хан, - У тебя есть тренер, а у меня есть только Я.

-Ты не считаешь меня за самостоятельного фигуриста?

-Будь ты уверенным и самостоятельным, ты бы не был фигуристом… Кстати, ещё раз про маму: она не оставила тебе выбора. «Как и Хван сейчас не оставляет тебе выбора, Сынмо… либо ты с ним, либо никто в спорте, а это погубит твою мать. Ты в ловушке чужих желаний…»

-Может со стороны так и кажется, но я так не считаю. – «Она ведь мама и желает мне только лучшего, чтобы я прожил достойно эту жизнь и не упустил возможности пройти до конца эту дорогу, не взирая на препятствия и трудности»

-Она жива? Извини, за такой вопрос…

-Да… но я очень редко у нее бываю. В основном она видит меня в новостях, видео в инете. Ты так расспрашиваешь меня, а о себе молчишь. Несправедливо.

-Я привык так делать, - ответил Джисон, выпивая пятый стакан, - Во мне борется ангел, который хочет быть тебе другом, и демон, негодующий из-за того, что я всё ещё не врезал тебе за все вторые места и серебряные медали. Ты уж извини.

-Я даже извиниться перед тобой тут не могу.

-Ты прав… Думаю, со временем мы разберёмся с этим, да и вообще со всеми гложущими души проблемами. Хотя ты ещё та псина сутулая, зачем я тебе должен помогать, - посмеялся Джисон, - Но я хочу. Даже если ничего не получу взамен.