𝚃𝚛𝚒𝚙𝚕𝚎 𝙰𝚔𝚜𝚎𝚕

|Сынмин направился в спортклуб, привычно проигнорировав охранника. Внутри спорткомплекса располагался ринк для тренировок фигуристов, а в выходные он был доступен для развлечения желающих покататься, отдохнуть. Был уже обед, поэтому были слышны звуки, а точнее замечания и указания тренеров на льду для спортсменов. Ким быстро забежал в раздевалку, открыл ключом свой шкафчик и переоделся в длинную футболку и удобные спортивки, не сковывающие движения. Взяв белые коньки в руки, он резко задумался, осматривая шнурки, носок, ребристый наконечник лезвия передней части, язычок, который важно правильно фиксировать, потёртости... Выйти на лёд каждый раз было трудно из-за наличия других спортсменов и тренеров, поэтому парень всегда старался концентрироваться на своем наставнике и возлюбленном, на его замечаниях, недовольствах, придирках. Тогда становилось некогда думать о других, вернее об их мнении, косых взглядах.

Надев коньки, Сынмин направился к выходу на лёд. Мимо проходил какой-то новый тренер, которого спортсмен не знал, поэтому не соизволил поздороваться. Однако в ходьбе он успел прочесть бейджик. Долгожданный шаг на скользкую поверхность, всегда грозящаяся провалиться или повалить тебя вниз и сломать снаружи и внутри. Второй. Ринк был максимально освещен, что часто раздражало, учитывая, что искусственный лёд тоже белый, лишь кое-где раскрашенный символами и числом года. Парень осмотрел тренировочный состав на сегодня: "Хан, он и... какой-то новенький". Вот его он не видел, зато только что встречался с его тренером, Чхве Субином. То был довольно высокий мужчина, приятной, доброй наружности и статным видом даже в спортивном сине-белом костюме. Он был чуть-чуть выше своего подопечного и что-то объяснял ему, активно жестикулируя, как вдруг завис, так как обернулся в сторону Сынмина. Парень тут же отвернулся.

Он подъехал к Хёнджину, который разговаривал с Шин Рюджин - тренером Хан Джисона. В этом плане Ким сочувствовал другу, ведь тот взаимодействовал с ней 24/7, точнее ему приходилось. Эта дама была капризная, резкая, требовательная, почти женская версия Хвана, однако помягче в каких-то местах. Например, она понимала, что Джисон не танцор и иногда ему сложно даются какие-то элементы, но он усердно старается, что всегда видно. Хан больше отточен в технике, расчетливых прыжках до градуса поворота, полноценном выполнении дорожки, плавном и четком рисунке тела. Ему помогало и то, что он любил музыку, которую чувствовал всем нутром при любом пробном и показательном прокате. В конце концов он отрабатывает ненавистное движение до идеального исполнения каждого сантиметра, за что его безусловно хвалят и гордятся им. Рюджин является добрым и понимающим наставником, которому нисколько не жалко слов, говорящих о прекрасной работе, после чего положено восстановление. Джисон выращен с ней в этих условиях, поэтому с каждыми соревнованиями он вкладывался всё больше и больше, оттачивал всё, тренировался помногу, стремился к образу идеальной снежинки.

Но ему больно осознавать, что он этого не достигнет, когда рядом с ним тренируется трёхкратный чемпион Южной Кореи, бывший лидер среди юниоров, Ким Сынмин, который работает, как конь на пашне без еды. С ним занимается, продвигает его, один из лучших тренеров, Хван Хёнджин, бывший чемпион, достойный всех наград, хвалебных речей, восторженных криков в адрес его красоты, когда-то белоснежных волос, медовых глаз, харизмы, пластичности, отдачи в танце на льду, техничности, отношении к фанаткам, сотрудничества с разными брендами. Он завоевал своё имя, взойдя на вершину, он превратил себя в ту безупречную, неповторимую ледяную фигуру. А теперь: почему он избрал в «приемники» Ким Сынмина? Только Хван и знает.

-Здравствуй, Сынмин! - поздоровалась Шин, - Знатно вы отдохнули с Джисоном, ты глянь. Уже двадцать минут катается, как тюлень полоротый. Ну-ка езжай к нему, подбодри! - Ким только улыбнулся и начал разгоняться, чтобы быстро настичь Хана на середине ринка, заключив в объятия, но тот видимо всё ещё болел с похмелья, поэтому не удержался и упал.

-Сынмин! Ты что творишь, дебила кусок!

-Пытаюсь тебя отрезвить, старпёр! Всё уже желудок, печень слабые, да? Алкоголь не пускают по фейс-контролю? Давай, сколько раз ты блевал вчера? Предположу, что пять.

-Шесть, - недовольным встал Хан, убирая снежный налёт со штанов.

-Блин... На один промахнулся! - раздосадовался Ким и в этот момент вновь встретился взглядом с Чхве Субином, находящимся на другой стороне катка, - Кто это такие? - указал взглядом другу брюнет.

-А, это... Это тренер Чхве Субин и его спортсмен, Чхве Ёнджун. Они однофамильцы, если что. Они раньше в другом клубе тренировались. Вообще в другом, они перехали из Канады.

-И теперь выступают за Корею?

-Ага. В Канаде этот Ёнджун был очень крут. На Родину, наверное, потянуло. Там он поднялся, а теперь вернулся, чтобы с достоинством представлять свою страну, быть её символом в сфере фигурного катания.

-Это он так тебе сказал? - спросил Ким.

-Естественно, я не умею так красиво пиздеть выдуманную хрень для заголовков статей. Я не так красноречив, зато техничен на льду, там, где надо быть профессионалом, а не поэтом, - ответил Хан, - Он будет нам мешаться, я тебе гарантирую. Ты посмотри на эту морду... - старший повернул голову в сторону фигуриста: тот выглядел вполне спокойным, слушая наставника. Он обладал запоминающейся внешностью, выражением глаз и не сменяющейся позой (руки скрещены на груди). Русые волосы Чхве с лёгким шоколадным отливом резко гармонировали с чёрными его тренера.

-Чхве Субин ещё кажется адекватным, а вот Ёнджун... Сомнительная личность, будем держаться подальше от него и с предельной осторожностью, - в подтверждение словам Сынмина канадский фигурист неожиданно повернулся в их сторону, сузив глаза. Ким позвал за собой Джисона с целью сделать четыре круга раскатки для привыкания. В процессе оба не заметили, как это превратилось в гонки, и младший при этом лидировал, надсмехаясь над Ханом, однако когда он вновь встретился взглядами с Ёнджуном, то резко остановился и поехал к Хёнджину.

- Сынмин? Ты куда? - Джисон помчался за другом.

-Сынмин, - начал Хван, - сейчас делаешь дорожку шагов: скобки, крюки, петли и так далее. Потом отрабатываешь кораблик и кантилевер, волчок, винт и либелу. Всё по три раза. Для разминки, думаю, хватит. Я не даю прыжки, боюсь, упадешь, не отошел ещё. Тем более лишняя вода еще не вышла, каждый лишний килограмм негативно важен.

-Прости... - ответил Ким, когда Рюджин отошла к Хану, - Я так сильно тебя подвожу всегда.

-Да, бывает, - быстро сказал Хван, - Главное, работай усердно, прислушивайся к тому, что тебе говорят, и не будешь тогда подводить. Я ведь желаю тебе лучшего.

-Извини... - еще тише проговорил спортсмен.

-Прекрати извиняться и иди на лёд! - немного повысил голос тренер, но все слышали его рассерженный тон. И не только фигуристы. В этот момент в части трибун стояла хоккейная команда с сумками с формой. Тренеров предупреждали, что заявятся такие гости, так как в их центре проводится ремонт. При этом никто не ждал спортсменов так рано. На лёд в кроссовках вышел капитан команды, довольно крепкого телосложения, с твёрдой походкой, солнечными глазами, и приблизился к Хвану.

-Доброго дня! Моё имя - Бан Чан, я капитан хоккейной команды «Felves». Когда мы можем начать тренировку?

-Не раньше, чем через час-два, - сухо ответил брюнет, метнув взглядом по Сынмину, который всё ещё бездеятельно стоял. - Ты всё ещё здесь? Люди ждут, Сынмин, - парень тут же рванулся.

«И вновь я помешал ему... Надо поскорее всё сделать, чтобы не заставлять их ждать. Хотя... я ведь здесь не один занимаюсь. Впрочем, Хён всегда прав». Ким начал с привычной дорожки и далее действовал по указаниям. Тренировка действительно продлилась минут пятьдесят.

-Хан! - говорила Шин, - Это вообще не похоже на либелу! Где 90 градусов? Подними ногу выше! Вот так!

Фигурист послушно следовал замечаниям, технично исполняя элементы на всю тысячу процентов. Либела - это вращение в ласточке. Скорость вращения и центровка - необходимые здесь условия эстетичности элемента. Однако все углы тоже нужно учитывать.

-У тебя с геометрией было плохо? - издевался Ёнджун в бело-красном спортивном костюме, завершая образ черными коньками, проезжая мимо Джисона, не сводя глаз с него.

-А у тебя видимо со зрением, - ответил Хан, когда Чхве врезался в бортик, и направился дальше по упражнениям.

Сынмин уже отработал её и приступил к кантилеверу - это разновидность «кораблика», когда согнутые в коленях фигуристы прогибают спину назад, параллельно льду. Сколько раз на нём Ким срывал спину? Не счесть. «Хёнджин всегда придирается к этому элементу, зная, что я часто косячу... Надо постараться... Вот чёрт! Это слишком тяжело для меня...» Спортсмен встал у бортика, пытаясь прогнуться коровой, чтобы снять напряжение и боль. Он не смог опуститься ниже, как положено. Больно... «Джинни, я честно стараюсь, прости-прости, прости... Боже, его выражение, хуже, чем вчера... Что же подумают канадцы..? Чемпион уже не тот? Выезжал на соревах не пойми как, не умея выполнять элементарный элемент? Бездарность...»

-Сынмин! Напомни, сколько баллов за него дают? - спросил Хван у подъезжающего Сынмина.

-Пять, - осторожно ответил Ким.

-Это что такое? Мы практически всегда его исключаем из программ именно из-за такого исполнения. Сколько я ещё биться с тобой должен, двукратный чемпион, не способный сделать кантилевер?

-Прости... Я виноват. Я буду тренировать его. Только прости... - Ким опустил голову. Он ненавидел это - нескончаемые придирки, критика, после которой он сомневался в каждом элементе.

-Я домой. Всё это бессмысленно уже сегодня. А ты... - Хван развернулся в сторону выхода.

-Тренажёрка. Я помню, - брюнет тяжело поплелся за тренером, искренне пугаясь взгляда улыбающегося Ёнджуна, видимо, осознавающего, что его соперники «такое себе».

-Неужто всё так плохо было? - спросил Джисон у Шин.

-Я бы не сказала... Немного потренироваться и всё, ничего критичного... Хёнджин чересчур стремится к идеальности. Сынмин перевоспитан им слишком сильно, и сейчас это близится к негативному влиянию.

-С таким режимом он просто не дотянет до соревнований... - заключил фигурист, поправляя белую футболку. - Вы не можете оказать влияние на Хвана?

-Ты что... Где я, а где Хёнджин... Я ничего не могу против него, если хочу продолжать работать в этой сфере, в том числе с тобой, упоротыш! - Рюджин захватила подопечного в объятия и начала тереть кулаком его макушку, растрепав все волосы.
-Ну всё, всё! Сдаюсь-сдаюсь! - кричал Хан, пытаясь вырваться от этой женщины. - Мне домой надо.

-Давай лутц напоследок? Покажи этим канадцам, что свои спортсмены хороши. Ты справишься, я в тебя верю! - Рюджин кивнула, и Джисон начал разгон на 180 градусов для прыжка. Вот он делает поворот, едет спиной вперед, долго скользит на левой ноге на внешнем ребре, а затем бьёт зубцом правого конька о лёд и прыгает. «Первый, второй, третий оборот. Приземлился! Чисто".

-6,60, Джисон! Это было достойно, горжусь! - как только парень подъехал девушка дала ему по хребтине, - Чтоб не расслаблялся!

Краем глаза Хан смотрел на Ёнджуна и Субина, которые перешептывались меж собой, глядя на него. «Я не отдам вам своё золото, твари заезжие», - заключил про себя брюнет и направился в раздевалку.

Хёнджин направился на парковку, приказав Сынмину переодеться, чтобы подвезти его до тренажерного зала. Уже в раздевалке Ким переобулся в кроссовки, схватил сумку и хотел выходить, как столкнулся с кем-то сильным и крепким в дверном проходе. Открыв глаза, он увидел перед собой черноволосого мужчину с милейшими щёчками, широкими плечами, видными бицепсами и беспокойными глазами.

-Слушай... всё нормально? - тихо спросил незнакомец, - ты делал какой-то элемент, а потом очень тяжело шёл. Любое неосторожное движение опасно, может тебе стоит к врачу?

-Извините, - Ким протиснулся в коридор, проигнорировав все слова. В коридоре он дополнительно повстречал Джисона:

-Сынмин! Ты как? - нет ответа, - Сынмо! - Хану пришлось догонять его на коньках и хватать за плечи, - Ответь мне, сука! Я... переживаю. Тебе стоит сходить в медпункт.

-Ещё чего, ты слышал Хёнджина. Ему мои болячки не сдались, просто больше не буду напрягаться сегодня. Можешь потом со мной отработать кантилевер?

-Сынмин, я не стану помогать тебе в элементе, после которого у тебя всегда проблемы со здоровьем. Зачем он вообще задал тебе его сегодня, зная твою особенность? - младший подумал: «Особенность? Ты шутишь, Хан? Это можно назвать только слабой точкой, пропуском в навыках». - Да, Сынмин, это особенность, потому что у тебя нет слабых сторон в фигурном. - «Как мысли прочёл», - Ты двукратный чемпион, помнишь? И это заслуга не Хван Хёнджина, а твоя собственная, твоя работа, силы, упорство.

-Не надо, Хан... Ты прекрасно знаешь, что...

-«Если бы не Хёнджин, меня бы не было в спорте, я бы не добился таких высот и бла-бла-бла...» Прекращай, а, дурень! Когда ты начнешь осознавать ценность ТВОЕЙ личности, её достижения. Хван не собирает тебя по кусочкам, как пазл, ты сам растёшь и развиваешься, как человек и личность. Так не работает, - уже нервно улыбался Джисон. - Я вижу тебя на льду, я знаю, что ты умеешь. Это ты прыгаешь тройные аксели и флипы, а не Хван. Ты зарабатываешь золото, уважение, а не он, но при этом именно твой тренер и партнёр получает это: почёт, славу, деньги.

-Ты что такое говоришь? - оттолкнулся Сынмин.

-Я говорю правду, Сынмо... Ещё в начале взрослых соревнований всё было понятно. И я не раз тебе об этом говорил, однако у тебя всегда одна и та же реакция. Как... - Хан уже переходил на голос отчаяния, - как донести это... до тебя!?

Ким хотел уже уходить, так как его ждали, но друг не отставал.

-Я понимаю, что ты его любишь, но...

-Прекрати! - Сынмин выставил перед собой правую руку, чтобы Джисон не сумел подойти к нему. - Хватит. Езжай домой, Джисон. Поверь, я не хочу с тобой ругаться... Просто... Оставь меня в покое, - брюнет продолжил путь на парковку.

-Прекрасно! - кричал в след Хан, - Вернемся в наши девятнадцать лет, когда мы соперничали и ненавидели друг друга, каждый сам за себя, ведь так замечательно было, да!? - ему не отвечали. - Да пошёл ты!

Джисон со всей резкостью направился в раздевалку, сдерживая гнев и наплывавшие слёзы. Сынмин же вышел на улицу и сел на переднее сиденье уже родной машины, хотя ей всего полгода после годовалой прошлой. Хёнджин, заметив опечаленное и убитое настроение фигуриста, предложил поехать домой, чтобы восстановиться. На улице снега не было, только легкий морозец, из-за чего лобовое стекло было подмерзшим, но для вождения это не создавало проблем. Когда они остановились на светофоре, тренер решил поинтересоваться состоянием Кима.

-С Ханом поругались? - молчание. - Из-за чего? - молчание. - Сынмин... - Хван протянул правую руку, скрепившись с левой рукой фигуриста в замок, - Я могу помочь? - молчание.

«Ты не сможешь мне помочь... Ты бы знал, сколько во мне кипит...» Парень чувствовал, как его накрывает трясучка изнутри. Хан столько раз хотел открыть ему глаза, но Сынмин упорно закрывал их ладонями. А может и Хван подходил сзади, закрывая его глаза своими вечно холодными руками, спрашивая: «Угадай кто?» Только фигурист и не нуждался в этой игре, упорно веря, что кроме Хёнджина он никому не нужен, ведь его наставник его любит, поддерживает, делает всё для него не только как для спортсмена, но и как спутника. Как итог: очередная ссора с другом, очередная волна, которая не проходит уже так долго, мучая и терзая. «Почему Джисон не может понять, что всё нормально..? Почему он пытается принизить человека в моих глазах, который столько для меня сделал? Может он и пытается меня уберечь, но было бы от чего. Он же знает, кто для меня Хёнджин... В первую очередь он тот, кому я открылся и кого я полюбил, а уже после - тренер. Он бывает резким, грубым, требовательным, очень редко деспотичным, но всё это во имя лучшего результата, спортивных достижений, к которым я стремлюсь... однако...»

-Сынмин? Ты чего так задумался? На тебе лица нет, - Хван старался не отрываться от дороги, но поглядывал за парнем, - Я тут подумал... Можно заехать в магазин, взять овощей, а дома отварить рис и курицу. Выйдет добрый приём пищи. Ты же ещё не ел. Сегодня отдохнёшь, а вот завтра...

-Хёнджин...

-М? Что такое? - брюнет обеспокоенно смотрел на Кима, который прекрасно выучил этот взгляд «Я беспокоюсь, но не сильно».

-Могу я... и завтра отдохнуть? Мне действительно нужно, ещё немного и просто сломаюсь. Было бы неплохо дойти до врача и сделать обследование. В последний раз я в больнице был четыре месяца назад. Ты так доверяешь мне и моему здоровья, покупая отличные справки, но всё же я живой человек и хочу убедиться, что со мной всё хорошо... и снаружи, и внутри.

-Слушай. Руки, ноги работают? Работают? Сердце стучит? В туалет ходишь? Еду перевариваешь?

-Я ем раз в день и боюсь съесть лишнюю крошку. Это ведь... ненормально.

-Ненормально есть, как свинья. Спортдиета - это образ жизни. Алкоголем почти не балуешься. Спортом усиленно занимаешься. Какие могут быть проблемы?

-А внутренние? Мысли, душевные переживания?

-Какие? Тебе плохо живется, Сынмин? У тебя есть я, спорт, друг, признание, средства на жизнь, известность, крыша над головой.

«Ты. Вроде как и любишь, а вроде обращаешься, как с собственностью. Но проблема в том, что я тебя люблю несмотря на это. Я всё осознаю, но ты стал большей частью моей жизни, поэтому я не могу всё оставить и бросить. Спорт - это мой образ жизни, который я люблю, но искренне ли или это «отдать должное», «чужая мечта». Джисон безусловно мой лучший друг, с которым мы через многое прошли, но я всегда буду для него соперником, за которого он трясётся и не жалеет сил, чтобы помочь. Я не друг, а преграда и обуза. Признание - к нему я никогда не стремился. Деньги у меня есть, уже хорошо, мой заработок, который не стоит того, сколько я вкладываю. Известность - к чему она, когда мне некомфортно быть в центре внимания. Крыша над головой - квартира, и то твоя».

-Ты прав... - заключил Сынмин. После быстрого похода в магазин, когда они подъехали к дому, Хёнджин вышел из машины и открыл дверь парню.

-Пойдем, золотце моё, тебе явно надо отдохнуть, - до квартиры они шли, держась за руки. Уже переодевшись, Хван направился готовить, а Сынмин лег в спальне с желанием полежать. Он лежал, осматривая полку рядом с телевизором, где стояли его кубки, награды, висели медали за юниорский и взрослый период. «Когда я получал каждую награду, Хёнджин радовался больше меня, как мама, чей сын рассказал стишок в детсаду. Он ещё долго мог отходить от победы, без устали говорить, что я молодец, его умница, обнимать и целовать до потери кислорода. Мы обязательно куда-то ехали отметить, где я забывал о существовании коньков, льда, стресса, о тренере Хван Хёнджине, зная лишь Джинни. Но ради этого всегда стоило и нужно было трудиться, работать, побеждать самого себя и других, заниматься до всегда дрожащих мышц, держать форму и придерживаться диеты. Я привык к тому, что хорошее отношение нужно заслужить».

Неожиданно в комнату зашёл Хёнджин, позвав к столу. Он поднял Сынмина за руку, заключив в объятия.

-Джинни... Обещай, что будешь рядом... всегда, - Хёнджин резко толкнул Кима на кровать, нависнув сверху.

-Ты ещё спрашиваешь, дурак? - улыбался старший, убирая волосы со лба возлюбленного. Хван приблизил своё лицо ближе, - Ты хочешь, чтобы я вслух сказал? Что ж, хорошо. Ким Сынмин, я...