22 глава
Когда у Эша зазвонил будильник, я понятия не имел, где нахожусь. Я был не в себе из-за странного сна и событий прошлой ночи. Ощущение нереальности происходящего не покидало меня, пока я не почувствовал, как Эш повернулся рядом со мной. Он попытался отключить будильник, но безуспешно и с ворчанием бросил телефон мне.
– Выключи его... – взмолился он хриплым голосом и прижал ладони к глазам.
Я выключил будильник и повернулся лицом к Эшу. Было похоже, что похмелье наконец-то взяло над ним верх, и я положил руку ему на лоб. Был ли он готов поговорить со мной сейчас? Объяснить мне, чем он занимался эти два дня?
– Как ты себя чувствуешь? – тихо спросил я.
Он прищурился, глядя на меня.
– Как будто меня переехал грузовик, – пробормотал он. – Я знаю, это не тот ответ, который ты хочешь сейчас услышать, но дай мне немного прийти в себя.
Он глубоко вздохнул и сел. Мне было по-настоящему жаль его, когда он сидел там, пытаясь собраться с силами, чтобы хотя бы встать с кровати, и я предложил ему взять больничный, вместо того чтобы заставлять себя идти на работу. Но он только покачал головой и медленно встал.
– Если я это сделаю, у меня не останется работы. А мне действительно она нужна.
Затем он, пошатываясь, побрел на кухню. Это заставило меня пошевелиться. Почему я лежал здесь в постели? Эш чувствовал себя паршиво и нуждался в моей помощи. Я вскочил с кровати и добежал до кухни раньше него. Я схватил его за плечи и мягко, но решительно усадил на стул. Ему придется посидеть там, пока я готовлю ему завтрак. Он остался на месте и смотрел на меня, пока я искал хлопья, кофе и все остальное, что нужно для приготовления полноценного завтрака. Я нашел в ящике стола несколько таблеток обезболивающего и протянул ему вместе со стаканом воды. Он благодарно улыбнулся мне и проглотил их.
– Меня выселяют, – внезапно сказал он.
Я остановился как вкопанный и просто уставился на него. Как тебя могли выселить из квартиры, которая тебе принадлежала? Если бы это произошло, потребовались бы серьезные обвинения.
– Что ты имеешь в виду? – медленно произнес я.
– Дорогой отец и дорогой старший брат пришли сюда, чтобы сказать мне это, – выплюнул Эш, его голос сочился презрением. – Вернее, они приходили сюда в воскресенье, чтобы узнать, исправился ли я, а когда я сказал им, что нет, они сказали мне съезжать. Очевидно, мой младший брат переедет в эту квартиру вместо меня, потому что он учится в университете рядом.
Эш никогда так много не рассказывал о своей семье. Я заставил себя приготовить хлопья и поставил их перед ним, когда сел за стол. То, что он только что сказал, прозвучало совершенно странно. Что за семья могла так сделать?
– Разве ты не унаследовал квартиру от своей матери? – спросил я, даже не потрудившись поинтересоваться, каким придурком был его отец.
Эш холодно улыбнулся и съел ложку хлопьев.
– Есть причина, по которой я не рассказываю о своей семье. Они не принимают меня. В конце концов, моя мать передумала, но ей так и не удалось включить это в свое завещание перед смертью, так что это просто осталось желанием, которое она высказала моему отцу. И он уважал это только потому, что чувствовал себя обязанным, я полагаю. Квартира принадлежит ему, и он был чертовски непреклонен в этом с тех пор, как я сюда въехал. Если я не изменю свой образ жизни, то не проживу в ней долго. Я думаю, он просто искал предлог, чтобы вышвырнуть меня отсюда. То, что мой младший брат поступает в университет рядом с квартирой, для него достаточно веская причина.
Я не мог поверить в то, что услышал. Я не мог смириться с тем, что у Эша такие родители, что он такой открытый и искренний.
– Чего они хотят от тебя на самом деле? Что именно они не принимают? – спросил я, хотя уже предполагал.
– Позволь мне сформулировать это так: не стоит откровенничать со своими крайне религиозными родителями и думать, что они все равно будут любить тебя таким, какой ты есть. Просто совет профессионала.
Эш подошел к кофеварке, налил нам обоим кофе и поставил чашки на стол. У меня был такой вид, будто я только что получил пощечину.
– Очень религиозными? – мне удалось прохрипеть.
– Подожди. Подожди здесь.
Он вышел из кухни, и я услышал, как он копается в гостиной. Я просто сидел и пытался представить, как Эш идет в церковь, но это было настолько абсурдным, что я не мог даже мысленно представить это, как бы ни старался. В конце концов он вернулся на кухню и положил передо мной на стол фотографию. На фотографии была изображена семья на фоне парусника. Мать, отец и трое светловолосых сыновей. Все улыбались, за исключением среднего сына, который выглядел смущенным, и я сразу узнал эти голубые глаза.
Эшу на вид было лет пятнадцать. Он был одет в легкие джинсы цвета хаки, рубашку с V-образным вырезом и кепку с надписью "Иисус - мой навигатор". Если бы не глаза, я бы никогда не поверил, что это действительно он. Это было настолько не похоже на Эша, который сидел на стуле рядом со мной, насколько это вообще возможно.
– Можешь смеяться, если хочешь, – сказал Эш и закатил глаза. – Но это моя так называемая семья. Папа - пастор евангелической церкви, он зарабатывает кучу денег. Старший брат Брэди очень похож на него. Нейтан - мой младший брат, я о нем почти ничего не знаю. В последний раз я видел его, когда ему было восемь, это было десять лет назад. Итак, они моя семья.
Он провел пальцами по своим взъерошенным волосам и вздохнул. Затем посмотрел на свой телефон.
– Нам лучше поторопиться, а то я опоздаю, – сказал он и сделал глоток кофе.
Я едва притронулся к завтраку. Моя голова была забита мыслями о его семье, о том, как он вообще держался после того, как с ним так обошлись, что он будет делать теперь, когда у него отняли квартиру. Но Эш, казалось, снова стал самим собой, когда встал из-за стола, как будто вчерашнего дня никогда и не было. Было очевидно, что он больше не хочет об этом говорить. Но, как обычно, я не смог отключить свой мозг.
– Джейми, - услышал я, как он запел у меня за спиной, и его руки опустились мне на плечи. – Ты снова слишком много думаешь. Нам пора идти, я все равно ничего не могу с этим поделать в данный момент.
Когда я умылся и оделся, Эш уже ждал меня в коридоре. К одной из стен была прислонена груда коробок для переезда. Как, черт возьми, я пропустил это вчера? Но тогда я был занят тем, как уложить Эша в постель, и ничего другого у меня в голове не было. И, возможно, это было к лучшему, иначе я бы всю ночь думал об этих коробках. Эш взглянул на них, и его челюсть напряглась, затем он открыл входную дверь и вышел.
...
Когда мы вышли из автобуса и направились на работу, я больше не мог молчать: – Как, черт возьми, ты собираешься найти жилье за неделю? – встревоженно спросил я.
Он прищурился, глядя на меня, и нахмурил брови: – Говори тише, пожалуйста. Помни, что у меня действительно жуткое похмелье, – криво улыбнулся он.
– Я серьезно, Эш.
– Мне правда нравится, когда ты беспокоишься обо мне, – сказал он и внезапно заключил меня в объятия прямо там, среди людей на тротуаре. – Я обещаю тебе, что все наладится само собой. Так было и раньше.
Затем он нежно поцеловал меня. Я был так удивлен внезапным публичным проявлением чувств, что просто позволил ему это сделать, у меня даже не было времени смутиться. Только после того, как он отпустил меня, до меня дошло. Мы делали это открыто. Мы стояли перед большим застекленным входом в офис, и я видел, как люди смотрят на нас.
– Пошли они все к черту, – сказал Эш и улыбнулся людям по ту сторону стекла. – Увидимся за обедом!
И с этими словами он направился к боковому входу, который вел в кафетерий.