Другая. 1 том.
Северная стена.
Казалось, каменные громады впитывали утреннюю прохладу лишь для того, чтобы к полудню отдать ее обратно удушливым, раскаленным дыханием. Солнце висело почти отвесно, беспощадное, выжигающее последние капли влаги из земли и людей.
София стояла на коленях между грядками, сгорбившись над упрямыми сорняками. Грубая мотыга, выданная старшим по участку, – уже натерла мозоль на непривычной к такой работе ладони. Штаны, хоть и защищали ноги от солнца и колючек, прилипли к спине и бедрам, пропитались потом. Каждая прядь волос, выбившаяся из ее обычно собранных в хвост темных волос, липла ко лбу и вискам.
Жара. Невыносимая, липкая, тяжелая. Совсем не та, сухая стужа Спринга, где холод был врагом, но знакомым, к которому можно было подготовиться – слоями одежды, движением, укрытием. Здесь укрыться было негде. Солнце било сверху, жар шел от камней стен, воздух стоял неподвижно, как в печи.
София чувствовала, как капли пота скатываются по спине, по вискам, щипят глаза. Она стиснула зубы, глубже вонзая мотыгу в ели влажную землю рядом с хрупким побегом какой-то бобовой культуры. Контроль. Дисциплина. Выполнять задачу.
Рядом копошились другие новички и те, кто не потянул в Бегуны или Кузнецы. Ворчали, плевались, откровенно сачковали, прячась в редких полосках тени у самой стены. Один парнишка, рыжий и веснушчатый, уже второй раз «пошел за водой» и не возвращался. Ответственный орал на них, его голос был хриплым от жары и злости, но толку было мало.
София работала. Методично, не поднимая головы, без лишних движений. Ее выносливость, выкованная в ледяном аду Спринга бесконечными выкатками Айсеров, давала о себе знать. Где другие уже выбивались из сил, красные и задыхающиеся, она просто… продолжала. Движения ее были не быстрыми, но невероятно экономичными и точными. Ни одного лишнего взмаха мотыгой. Ни одной лишней капли пота, потраченной попусту. Она вычищала свою полосу за полосой, продвигаясь вперед медленнее болтунов, но неумолимее и качественнее.
– Эй, новенькая! – крикнул кто-то из тени. – Не надорвись! Галли все равно тебя в Гриверы скормит!
Вслед понеслись смешки. София не отреагировала. Она сосредоточилась на корневище особенно живучего сорняка. Она поддела мотыгой глубже, вывернула корень целиком и отбросил в сторону. Продолжила. Тень упала на ее грядку. София не сразу подняла голову, закончив выковыривать очередной сорняк. Когда она все же посмотрела вверх, заслонив глаза от солнца рукой, то увидела Ньюта.
Он стоял над ней, наблюдая. Не ответственный с его вечным недовольством, а именно Ньют. Один из временных Лидеров. В его руке была банка с чистой водой. Лицо было серьезным, но без привычной для Галли враждебности. Скорее… оценивающим. Как он наблюдал за картой Лабиринта, ища закономерности.
– Жарко, – констатировал он, поставив банку на землю рядом с ней. Не вопрос. София кивнула, опустив мотыгу.
Она не стала сразу хвататься за воду, хотя горло пересохло. Сначала вытерла ладони о штаны, оставив грязные разводы. Потом взяла банку, отпила несколько медленных, размеренных глотков. Тепловатая, но невероятно живительная влага. Она почувствовала, как немного спадает туман усталости в голове.
– Не устала? – спросил Ньют. Его голос был ровным, без подтекста. Просто вопрос. Но София знала – за ним стоит наблюдение. Он видел, как она работает. Видел, как другие валятся с ног. Сравнивал.
Она поставила банку, посмотрела на свою полосу – почти очищенную, в отличие от соседних. Потом перевела взгляд на него. В ее глазах не было ни гордости, ни жалобы. Только усталая ясность.
– Жарко, – повторила она его же слово. – Но терпимо.
Ньют прищурился, слегка наклонив голову. «Терпимо» – это не «нет». Это признание нагрузки, но и способности ее вынести. Как у Бегуна во время тяжелого Пробега.
– Ты работаешь… эффективно, – заметил он, кивнув на ее участок. – Не так, как они. – блондин не стал указывать на ворчащих и сачкующих в тени, но смысл был ясен.
София пожала плечами, снова берясь за мотыгу.
– Задача поставлена. Ее надо выполнить. Иначе…– она не договорила. Иначе замерзнешь. Иначе не доберешься до укрытия. Иначе Шейд найдет. Старые истины Спринга звучали в голове. Здесь угроза была иной – Галли, и Кутузка. Но принцип тот же. Выживание. – …иначе проблемы.
Ньют молча смотрел на нее еще несколько секунд. Его взгляд скользнул по ее красным, покрытым пылью и потом рукам, по лицу, на котором усталость боролась с непоколебимой решимостью. По странным, явно не по размеру, но подобранным штанам. В его глазах читалось не разгаданное любопытство Томаса. Скорее… уважение к эффективности. И усиливающаяся настороженность.
– Держись, София, – наконец сказал он, его голос чуть мягче. – Заменим тебя ближе к трем Но если… если станет невмоготу, найди меня. – это было не предложение дружбы. Скорее признание ее как ценного работника.
Она кивнула, уже углубившись в прополку следующего участка.
– Спасибо за воду, Ньют.
Он постоял еще мгновение, наблюдая, как она снова входит в ритм – ровный, неспешный, неотвратимый. Затем развернулся и пошел дальше, проверять другие участки, прежде чем вернуться к своей работе.
***
София работала, согнувшись в три погибели над грядкой картофеля. Каждый вырванный сорняк отдавался ноющей болью в пояснице. Пот стекал ручейками по спине под футболкой, смешиваясь с пылью в липкую кашу на коже. Ньют опять появился рядом, как тень. В его руке снова была банка с водой, на этот раз покрытая испариной от прохлады внутри.
– Пей, – сказал он просто, поставив банку у ее ног. Сам он выглядел уставшим, но его взгляд был острым, аналитическим, как и всегда. – Скоро обед, а затем мы сменим тебя.
София выпрямилась, разминая онемевшую спину. Каждый позвонок хрустнул. Она взяла банку, с благодарностью ощутив холод. Вода была почти ледяной – видимо, из земных источников, которые проходили как раз у Плантаций. Она отпила долгими глотками, чувствуя, как влага разливается по иссушенному телу. Затем отдала Ньюту банку и кивнула на его слова, собираясь снова наклониться к грядке.
К ним, спотыкаясь на неровной земле, бежал Клинт, один из медбратов. На минуточку, их было всего два. Он не кричал, но его запыхавшееся бормотание было слышно издалека, пока он не врезался почти в Ньюта:
– Ньют! Ньют!! Она…! Там!
– Кто? Дыши, Клинт! – Ньют схватил парня за плечи, пытаясь его успокоить.
— Другая! Она...как угорелая, прости Господи! – Клинт задыхался, указывая рукой в сторону центра Поляны. — Проснулась, огляделась… а потом как вскочит! Ни слова не сказала! Вырвалась, пока я к Джеффу повернулся! И… и на Башню! Как она… не понял! Залезла на смотровую Башню!
София замерла с сорняком в руке. Другая очнулась. Первое пробуждение после лифта, в незнакомом месте без воспоминаний. И сразу полезла – на Башню? Это от страха?
— На Башню? Зачем?! — Ньют уже срывался с места.
— Не знаю! Она ничего не говорила! Просто сидела там, наверху, смотрела на Двери… а потом как начала камни в нас с парнями кидать!
София и Ньют переглянулись. В глазах Ньюта мелькнуло мгновенное понимание и тревога. В глазах Софии – лишь холодная готовность.
Проблема.
Этого было достаточно. Ньют и София бросили инструменты одновременно. Мгновенное понимание между ними – этот хаос требовал вмешательства. И как можно быстрее.
Они помчались через Поляну, оставляя Клинта хватать ртом воздух. Жара, боль в мышцах – все отступило перед адреналином. София забыла про усталость, про боль в спине. Ее ноги, привыкшие к конькам на льду, легко нашли ритм даже по неровной, залитой солнцем Поляне.
Она бежала рядом с хромающим Ньютом, не отставая, даже обгоняя того. Ее дыхание было ровным и глубоким, вопреки жаре. Блондин бросил на нее быстрый, оценивающий взгляд – он снова видел ту самую выносливость, но теперь в действии, под давлением кризиса.
Центр Глэйда кипел. У подножия высокой, грубо сколоченной смотровой Башни собралась толпа парней. Все смотрели вверх. Гул голосов был тревожным, злым. И над всем этим – глухой стук камня о землю, а потом – резкий лязг о металлическую обшивку башни. Еще один камень пролетел мимо.
Внизу, прямо под Башней, стояли Минхо и Томас. Они буквально недавно вернулись с Пробега. Минхо был в ярости, его форма была покрыта пылью и какими-то темными подтеками, взгляд метался между другой наверху и… Софией, которая только что подбежала с Ньютом. Томас же был бледен, по виску стекала струя пота, руки на бедрах – дыхание тяжелое. Он смотрел на другую девушку с потрясением и… явным непониманием, что с ней делать.
– Смотри! Опять! – кто-то крикнул.
На самом верху башни, за деревянными перилами, мелькнула фигура девушки. Ее темные волосы развевались на ветру, лицо было бледным, искаженным смесью страха, ярости и полной потери ориентации. Она что-то неразборчиво кричала вниз, размахивая руками. В одной руке – еще камень.
– Эй! Спящая Красавица! Слезай оттуда, пока не разбилась! – рявкнул Галли, протиснувшись вперед. — Иначе я тебя сам сниму! И пеняй на себя! - его голос гремел, стараясь перекрыть шум толпы.
Ответом был камень. Небольшой, но брошенный с неожиданной силой и точностью. Он описал дугу в воздухе и бонг! – угодил Галли прямик в макушку. Тот ахнул, потирая ушибленную голову.
Томас выступил вперед, оттесняя от себя рядом стоящего Минхо. Он вскинул руки, стараясь казаться безобидным, его голос дрожал, но звучал громко и четко:
— Эй! Это Томас! Томас! Я поднимусь к тебе, хорошо?
Девушка наконец оторвала взгляд от врат. Она медленно наклонилась, ее глаза сузились, вглядываясь в лицо Томаса. На мгновение в них мелькнуло что-то – узнавание? Растерянность?
Она покачала головой, ее губы шевельнулись беззвучно. Потом ее взгляд скользнул в сторону, мимо Томаса, мимо потирающего голову и чертыхающегося Галли, мимо Ньюта… и остановился на Софии. Тишина повисла над Поляной. Все замерли, следя за ее взглядом. София почувствовала, как сотни глаз устремились на нее. Она стояла чуть поодаль, сохраняя свою привычную дистанцию, лицо – маска, но внутри все сжалось. Узнала? Что-то вспомнила?
Другая медленно подняла руку. Не с камнем. Она указала. Пальцем, прямым и недрогнувшим, на Софию. Ее голос, хриплый от неиспользования, но удивительно сильный, прорезал тишину:
— Нет.
Одно слово. Отрицание, брошенное Томасу. Потом пауза. И уточнение, от которого у Софии похолодела кровь.
— Пусть поднимется...девушка. Только она!
Девушка. В этом мире, полном мальчишек, слово звучало как выстрел. Томас замер у лестницы, его лицо отражало шок и обиду. Ньют тихо тронул локоть Софии, его глаза вопрошали: Пойдёшь? Одна? София смотрела на другую, высоко сидящую на Башне. На эту девушку, которая прибыла без сознания, а проснулась бунтаркой. Которая знала Томаса по имени. Которая теперь требовала ее.
София сделала шаг вперед. Потом еще один. Она не глядела на Ньюта, на Томаса, на толпу. Ее взгляд был прикован к другой. София медленно выдохнула. Отряхнула ладони о штаны, смахнула пот со лба.
– Довольно метко кидает, – произнесла София громко и четко, кивнув в сторону потирающего голову Галли. В ее голосе не было страха. Только ледяное принятие неизбежного. Она сделала шаг к лестнице, мимо остолбеневшего Томаса. – Ладно. Поднимусь.
Ее рука сжала первую перекладину раскаленной на солнце лестницы. Башня высилась над ней, как новая стена Лабиринта. А наверху ждала не Гривер, а другая загадка – девушка с глазами, полными того же кошмара, что и у нее в первый день в Спринге. Она начала подъем.